Жители Гергесинской страны (2021.11.14)

Поздравляю все с воскресным днём, с праздником Святых Косьмы и Демиана, Бессребреников и Целителей, и поздравляю всех предчастников принятия Святых Христовых Таин. На следующей неделе у нас важнейший праздник Истинно-Православной Церкви в Петербурге, память Святаго Иосифа Петроградского, а также и Кирилла Казанского, и Евгения Ярославского Кабранова. Они все были расстреляны в один день в одной тюрьме в Чемкенте, в ночь на 20 ноября по новому стилю. Но традиционно мы переносим этот праздник для большей торжественности на ближайшее воскресенье. Это будет следующее воскресенье, поэтому следующее воскресенье мы празднуем, это важная для нас память, но также нельзя совсем будет, видимо, отменить и Архангела Михаила, который просто законным образом на этот же день приходится, и, видимо, придется так и совместить. Но, как бы то ни было, кто придет в церковь, те в церкви, кто не придет, те дома. Надо не забыть эти все праздники отпраздновать. Но, конечно, кто дома, те могут и праздник наших святых 20 ноября праздновать в свой собственный день, то есть в субботу.

Это уже на свое усмотрение. Также напоминаю, что у нас продолжаются всякие карантинные меры. Я надеюсь, судя по всяким прогнозам, что мы не будем в ближайшее время закрываться из-за карантина, но, тем не менее, ситуация плохая, и выправляться она не собирается, и поэтому всякая осторожность. И, в частности, поэтому мы просим не стоять там вот рядом с дверями, потому что там низкий потолок, низкий, малый объем помещения, и там не сразу так медленнее расходится вот эта взвесь воздуха с вирусами. Если кто придет туда с вирусами, если кто придет в пространство церкви, то, как бы, меньше вероятность заразиться. Но, конечно, это все-таки мелкие меры, но из этих мелочей все-таки складывается то, за счет чего снижается вероятность заразиться. Вот, кажется, все на эту тему. Война отца и сына и святаго духа.

Сегодня мы слышали в евангельском чтении то, о чем мы и так хорошо помним, о том, как Господь пришел в страну гадаринскую, увидел там бесноватого, который был совсем бесноватый, и в нем был легион бесов, и по просьбе самих этих бесов разрешил им селиться в стадо свиное. Почему там было стадо свиное? Потому что жители этой страны не были иудеями, они были язычниками. Язычники там тоже жили в Палестине в большом количестве, и вот они занимались свиноводством. И когда это стадо, принадлежавшее целому городу, такое общее стадо, верглось в море, все понесли убытки. И они поняли, что предъявлять какой-то счет тому, кто повелел им бесам, селиться в этих свиней, совершенно невозможно. Они испугались, убедились в его могуществе. Но тут бы казалось, если бы мы так рассуждали, не зная людей, и главное, не зная себя, тут бы им, конечно, спросить, что нужно делать, и как дальше изменить свою жизнь, и так далее, у этого человека.

Но обычно происходит не так, а вот так, как в этом рассказе как раз. То есть происходит испуг, что как бы тот ущерб, который мы уже понесли, не оказался бы только началом еще худшего, совсем разрушающего нашу жизнь. Поэтому мы просим, чтобы Господь от нас ушел и дал нам жить спокойно. И другими словами это говорит пророк Исаия, когда формулирует мысли грешников, путей твоих видите нехощем. Действительно, люди хотят жить своей жизнью. Конечно, им своей жизнью жить трудно. У них всякие бедствия, и они хотят, помимо того, чтобы избежать этих бедствий, чего-то хорошего. Поэтому им нужны сверхъестественные силы, боги, и так далее.

Они понимают при этом, что вот найти такого бога, который просто будет их уберегать от бедствия, давать им все хорошее, невозможно. Что должен быть какой-то размен, что мы там что-то потерпим от него плохое, а в обмен он нам даст хорошее. Вот это то, что более-менее люди все понимают. Но христианство к этому снисходит и это учитывает, потому что любой разговор с людьми, которые все, по сути, язычники, начинаются с этого. Но дальше христианство становится христианством тогда, когда уходит от этого. Тогда, когда оно требует, оно дает все, что угодно, но оно требует от человека никаких-то частей, никакого-то имущества, никакого-то времени или каких-то сил, а требует его самого и целиком. И вот это как раз то, чего люди дать не могут. Они хотят, чтобы именно их жизнь, которая у них есть, у них сохранялась.

Они готовы торговаться, они готовы уступать какие-то очень даже большие, если на них нажать, куски этой жизни, почти все, но не готовы оставить ее как таковую, все совсем. А вот христианство начинается именно с готовности оставить все и пойти за Христом, как говорит Петр, все оставив вам вся и вслед себе и духом. Вот это то, что хотел проявить тот, кто действительно исцелился в сегодняшнем рассказе от легиона бесов, который хотел идти за Христом. Просто это внешне ему было запрещено, а сказано было, чтобы он занимался другим, чтобы он всем рассказал, что он и сделал. О том, что сотворил ему Бог. И вот это касается и нас. Вот мы, когда думаем, что Бог нам не помогает в каких-то наших тяжелых обстоятельствах, мы, конечно, можем, особенно если нам ничего другого пока в голову не приходит, можем себя вести как язычники. Можем еще просить, чтобы помог.

Можем предлагать ему мысленно какие-то куски нашей жизни отдать, отказаться от них. Если, кстати, это куски жизнебреховные, то вполне хорошо. Это очень даже неплохая сделка. Но это тоже еще не христианство. Если христианство, мы по-другому должны просить Бога, даже оминование конкретных каких-нибудь скорбей, которые сейчас к нам пришли. А именно, чтобы он нас изъял из этой мирской жизни, в которой, собственно, мы только и можем терпеть все эти скорби. Потому что они в мирской жизни существуют в силу наших мирских привязанностей. Потому что даже большие скорби, вроде смерти близких, которые выпадают на нашу долю, они совершенно иначе бы переносились, если бы мы смотрели не из земной жизни, а из вечности.

Как мы, собственно, и должны смотреть. Но мы очень скорбим, потому что мы находимся в земной жизни. И не скорбить нельзя. И сам Христос плакал над Лазарем. То есть здесь так и есть. Но просить надо другого утешения. Не такого, чтобы они воскресли, или чтобы все было после их смерти так, как если бы они и не умирали. А просить надо утешения такого, чтобы иметь с ними общую вечную жизнь, чтобы в ней не разлучаться.

Но здесь всегда есть одно условие, что надо самому и заранее и на земле разлучиться с этой жизнью земной. Если у нас не хватает на это решимости, а ее всегда не хватает, то мы просим Бога, чтобы он нас отрешил от мира. Как говорят святые отцы, жизнь, любовь Божия отрешает от любви к миру. Вот об этом мы и должны молиться. Это и является нашей благодарностью Богу, когда мы действительно понимаем, что Он действует в нашей жизни. Он избавляет нас от отраженных скорбей и печали. И Он избавляет нас не просто от жизненных скорбей и печали, а Он нас избавляет от всей этой жизни, как таковой, вместе с ее радостями, а не только скорбями. Потому что то, что дает Он, это другая жизнь, другая радость.

И, можно сказать, и другая скорбь. Потому что Господь, конечно, скорбит, но не о том, о чем скорбят люди, когда происходит то, что происходит против воли Божьей. То, что связано с грехом. Поэтому будем вспоминать об этом бесноватом, который действительно исцелился, став не просто здоровым человеком в мирском смысле, а став человеком в здоровом смысле духовном. Будем также вспоминать о тех, кто показали свое глубинное и гораздо худшее объяснование жителях страны Гагаринской. Будем себя сравнивать с первыми и с последними. Последних избегать и первым им подражать. Аминь.