Завещание митрополита Иосифа Петроградского (2021.11.21)

Благословение Господне на вас, того благодатья человека любим, всегда ныне и пресно, и во веки веков. Аминь. Слава Тебе, Христе Богу, Богом и наше слава Тебе. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и пресно, и во веки веков. Аминь. Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй, Превосхищеннейший Владыко, благослови. Воскресе измертвуй, Христос, истинный Бог наш. Молитвами причистое Своя Матери, святых славных и всеквальных апостолов, святые преподобно-мученицы, великие княгини и лесоветы, святого архангела Михаила и прочих небесных сил бесплодных и священно-мучеников, Иосифа Петра Градского, Кирилла Казанского и Евгения Рустовского, и живосвятых отца нашего Иоанна, архиепископа Константине Града Златоустого и всех святых.

Помилуй и спаси от нас, Иакублак, и человека любез. Аминь. Испога, Эдисе, Испога. Поздравляю всех с сегодняшними праздниками многочисленными, которые у нас стеклись. Помимо того, что воскресенье совпало с днем архангела Михаила и прочих небесных сил бесплодных, мы еще на этот день все-таки перенесли память священно-мучеников Иосифа Петра Градского, который для нас особенно важен, и пострадавших с ним вместе в одну и ту же ночь Кирилла Казанского и Евгения Рустовского-Кабранова, потому что мы стараемся всегда для большей торжественности эту память переносить на ближайшее воскресенье, получилось, что тоже на сегодня. Поздравляю всех причастников к принятию Святых Христовых Таин, поздравляю именинников, которых у нас не менее трех, потому что есть два Михаила и один такой Евгений, который именно сегодня именинник. А то Евгений бывает в разные дни именинники. Но наш именно сегодня в честь Евгения Кабранова, епископа Ростовского.

Так что помолимся о всех именинниках и пожелаем им всяческой душевной пользы, заодно и телесной. Такой и телесной, чтобы от нее тоже была душевная польза. И также сегодня еще надо помянуть о здравии отца Михаила Ардова, он тоже именинник, он очень болен и служить он не может уже совсем, и не первый год, но тем не менее он жив, что-то понимает, и в любом случае надо его помянуть. Также надо помянуть Челябинский приход Архангела Михаила, где сегодня храмовый праздник. Там они все сильно, сразила их вот эта волна ковида, но, слава Богу, никто не умер. Все клирики заболели, кроме епископа, который заболел, и попали в больницу, но уже выписались вроде бы. В больнице никого нет. Все равно там такая…

Сейчас вот тяжело ударил ковид по этому приходу, хотя раньше вот столько было всего вокруг, а с ним ничего не происходило. Ну, будем сами осторожны. И на следующей неделе у нас, в среду, Федора Студита, как-то особо почитаемого нас святой, потому что особенно мы следуем его советам во многих жизненных вещах, именно не только как люди, но как приход. Поэтому вот мы так часто его по учениям читаем, поэтому надо его как-то тоже отпраздновать. Но это келеяно кто как может и по своему усмотрению. В субботу память святого Григория Аполланы. Но мы ее все-таки перенесем на воскресенье, а воскресенье – это и первый день поста рождественского. Вот мы так и получается, что начнем прямо тоже с Григория Аполланы.

На воскресенье переносим Григория Аполланы. Рождественский пост по уставу является не строгим, то есть там и рыбу можно, кроме самых последних дней, которые уже после гражданского по новому стилю Нового года наступают. Но с учетом того, что у нас сейчас во время эпидемии все правила очень сильно смягчены относительно поста, потому что от жира зависит иммунитет и тому подобного, поэтому я бы сказал, что можно рыбу пост. Во все дни, по крайней мере, этого поста. Когда доживем до великого, то посмотрим. А вот сейчас пока так. Особо не запащиваться, но в то же время поститься, мясо не есть и смотреть по своим силам и по здоровью. Вот, кажется, сделал себе объявление во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня мы совершаем память святителей и священно-мучеников, в том числе таких еписдобов, которые претерпели мученическую кончину, Иосифа Петроградского, Кирилла Казанского и Евгения Ярославского. У них была своя биография у каждого, своя позиция во время начала сергиевого отступления. И они между собой были сначала не согласны первые несколько лет от всех этих событий. Это, конечно, имело всякие прискорбные последствия для истинно православной церкви, но, видимо, уж такое было покущение Божие, еще и такое, наряду со многими другими. И, в конце концов, все-таки все пришли к единомыслию, и еще задолго до того, как оказаться в одной и той же тюрьме города Чингкента, когда этих всех сильных церковников, лидеров решили уже больше не терпеть и расстрелять, концепция изменилась у власти, вот задолго до этого они уже были все в одинаковом исповедании, не просто признавая друг друга православными и находясь в общении, но имея одинаковую позицию полного неприятия в отношении сергиан, то есть чтобы никак не иметь с ними никакого общения в таинствах и считать, что все, кто с этим епископатом, все отпали. И даже те, кто просто имеют с ним общение, потому что были еще такие, что сергиан не поминали, но с сергианами имели полное эвгаристическое общение, так называемые непоминающие. Вот эти наши святители, они не были непоминающими, они поминали митрополита Иосифа, и у них просто своя иерархия была, а вот которых не было, они были, так сказать, не в таком исповедании. Но особенно мы выделяем в этом ряду из трех священномоченников митрополита Иосифа.

Ну, конечно, мы бы это сделали в любом случае, просто потому что он наш святитель, последний настоящий митрополит Петроградский, которого мы считаем в этом сане до тех пор, пока он не был расстрелян, то есть до 1937 года. Но это причина почитать его в Петербурге, очень, конечно, важная. Но если бы даже этой причины не было, мы бы все равно его почитали особенно, потому что, когда создавалась истинно православная церковь, очень было важно, кто из епископатов сможет ее возглавить, особенно и старшего епископата. И вот самым старшим, хотя самым был на самом деле младшим, который не отказался и устоял в этом исповедании, был митрополит Иосиф. Ничем руководить в плане административном он не мог. Он жил, ну, якобы на свободе, но ему не позволяли выехать из того места, где он жил, в глухом довольно-таки Вологодской области. И фактически это уже был домашний арест. Но это и не требовалось, потому что здесь-то могли обойтись и без него.

А требовалось дать свое имя и в некоторых особенных случаях возвышать свой голос по каким-то поводам. И вот, может быть, особенно памятное, по крайней мере, на мой взгляд, особенно важное такое возвышение голоса митрополита Иосифа, это его письмо, направленное Петроградской пастре весной 1928 года по поводу отпадения ярославцев. Кстати, тогда с ними отпал и Евгений Кабранов. — Ростовский. — Что? — Ростовский. Отпадение ярославцев. И ярославцы были большой митрополией, и там был и ростовский епископ, в нее входил Евгений Кабранов, который сегодня празднует.

Он тогда отпал вместе с ними. Потом он уже покаялся и изменил свою жизнь. Так вот, во главе ярославской митрополии стоял митрополит Адафангел, который имел крайне плохое отношение к Сергию. Фактически у них было именно по церковным делам уже ссора, так сказать. И он был весьма высокопоставленным архиереем еще до революции. И только один в России такой оставался, который мог и согласился, надо сказать, возглавить все это иосиплянское движение. Прежде чем было объявлено о том, что такое движение будет официально, был договор между митрополитом Иосифом и митрополитом Адафангелом, и они еще вместе договорились с уполномоченным ГПУ Тучковым. Вот даже как все было серьезно.

Но весной 1928 года Сергий вступил тайно с ним в сепаратные переговоры. Тот мог отказаться, но не отказался, и в результате они вернулись. Вот это отпадение, оно было, конечно, намного хуже того, как если бы они вообще с самого начала бы не поддержали истинное православие. Вот это отпадение всей этой ярославской митрополии с несколькими епископами во главе со старейшим архиереем. Это, конечно, произвело… Многие отпали вместе с ними, конечно. И, прежде всего, практически все ярославцы отпали. Другое дело, что потом многие вернулись.

И на тех, кто не отпал, вот в частности Петрограде, это произвело тяжелейшее впечатление, конечно. Это даже есть такой… В психологической войне, военных всяких условиях используются такие приемы, когда люди понадеялись, и потом их лишили надежды. Это гораздо хуже переносится, чем если бы этой надежды с самого начала не было. И вот тогда, видя это положение и свои устюжины, митрополит Иосиф пишет им такое письмо Петроградской пасты, которое, конечно же, распространялось очень широко, и поэтому стало известно и нам, дошло до нас. Где он говорит, что церковь не должна смотреть на тех, кто от нее отпадает, что ничего в этом нет удивительного, но мы должны, так сказать, вздохнуть и пойти дальше. Я пересказываю не близко к тексту, а пересказываю только суть. Что ничего особенного для такого, чего в церкви не может быть, не произошло.

И мы должны идти своим путем и не смущаться. И вот это умение идти своим путем и не смущаться, которое, конечно же, проявлялось еще до революции у митрополита Иосифа, оно оказалось таким вот жизненно важным, не только для него, но и для всей истинно православной церкви. То есть не надо бояться оставаться одному. Кстати, он об этом еще много раз писал во всякой переписке, значит, еще больше раз как-то говорил устно, что надо смотреть на Бога, надо смотреть, как оставаться с Богом. И вот это и делать. А кто с тобой пойдет, как пойдет, это совершенно неважно. В этом смысле митрополит Иосиф повторял то, что говорил Максим Исповедник, и он, конечно, знал о Максиме Исповеднике, тогда все об этом знали, кто хотел, и, конечно, наверняка он вдохновлялся примером Максима Исповедника. И вот этот пример и Максима Исповедника, и самого митрополита Иосифа, он, конечно, всегда будет для тех, кто хочет быть в истинном православии, важен.

Поэтому он и сейчас для нас очень важен. То есть мы смотрим только на то, как быть с Богом, как не погрешить, как не отпасть в какую-нибудь ересь или раскол, как вот держаться именно истинного православия. Хорошо бы, чтобы с нами было побольше людей. Если кто-то с нами есть, это прекрасно. Но если даже нет никого, если мы в полном одиночестве, надо все равно стоять на своем и двигаться своим путем. Вот чему особенно учит нас митрополит Иосиф, и он, конечно, продержался в этом исповедании от каких-то, видимо, молодых очень лет своего возраста, если не с детства, значит, неизвестно, до самого-самого конца. Аминь.