Ветхий завет и монашеские добродетели (2021.04.02)

Еще раз поздравляю с завершением третьей седмицы Великого поста при части принятия Святых Крестовых Таин. И напоминаю, что надо молиться о наших болящих. Галина и Эмилия вроде действительно стабилизируются, там уже собираются их выписывать. Там было достаточно тяжелое положение, особенно у Галины, которая старше. Наша Галина здешняя и Александр, который отец нашего Сергия, они пока не подают особых сигналов никаких ни в ту, ни в другую сторону. Будем надеяться, что потихоньку лечатся там в своих больницах. Также надо упоминать о покоении Елену и Викторию. И с Еленой еще такой случай посмертный произошел, о котором я просто не могу не рассказать.

От нее передали блокнот, который у нее был с собой в реанимации. Она там подробно написала исповедь, оказывается. Это уже муж обнаружил, когда отдали вещи после дезинфекции. Она собиралась прислать исповедь каким-то образом. Писала специально таким почерком, чтобы легко было разобрать. Но он сфотографировав ее, отправил мне. Так что вот она посмертно, получается, что исповедовалась. Вот какие бывают люди.

Так что вот прошу упоминать. Такая наша не совсем состоявшаяся, но нельзя сказать, что не состоявшаяся прихожанка, которая последние много лет уже жила в Нью-Йорке. Вот. И так вот получилось. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Продолжаем мы сегодня говорить о премиях, которые читались. И премия из Ветхого Завета, из книги «Бытие», она завершала рассказ о потопе сегодняшнем. Как раз о последнем времени потопа.

Вот что из этого завершения, особенно рассказа, можно особенно извлечь. Потоп продолжался ровно год, почти по всем хронологиям. Вообще этот еврейский текст от греческого немножко отличается. Есть еще книга «Юбилеев», есть еще «Кумран». Всюду есть какие-то маленькие отличия в том, какая была хронология разных событий при потопе, даже какие конкретно события указываются. Но примерно все о одном и том же. От начала потопа, который даже не с дождя начинается, а с того, как Ной и все с ним зашли в совчек, и до выхода проходит год. Или, по крайней мере, до завершения.

Значит, выхода немножко различаются, наши источники. Сказать, какой из них более правильный, нельзя, но суть ясна. И еще характерная вещь, что заходили, как было описано, в ковчег сначала все мужеского пола из людей, потом женского. А обратно выходили так, что сначала Ной с женой, потом все выходили со своими женами, парами. Это указывает на… Вся святоотеческая традиция так толкует, но это наверняка древнее и, может быть, изначальное толкование, что время подвигов, которым является всякое время такого перемещения, как потом странствие по пустыне, а это тоже своего рода странствие по пустыне, еще более опасное, которое было у Ной в ковчегах, оно совершается так, как будто бы все люди несемейные. Это состояние семейной священной войны. Ну, конечно, в ковчеге там было не с кем воевать, но когда шли через пустыню, там была война.

И об этом есть указание уже в законе Моисеевом, который будет позже, но который будет включать то, что было и при Ное. И вот если у нас есть время особых подвигов, то это время для той жизни, которая прообразует понашество. А потом начинается другое время, когда выходят из ковчега, и там уже женятся, продолжают род и так далее. Но христианство – это время постоянного перехода и движения, не имам издепребывающего, как радо говорит апостол, но грядущего взыскуем, и поэтому монашество становится нормой. То есть то, что было в Ветхом Завете нормой только для времени войны, то становится в эскатологических движениях еще до христианства, еще в Ветхозаветной церкви нормой постоянной. Но в эскатологические движения ждали того, что придет мессия, и вот он и пришел к тем, кто его правильно ждал. Еще есть такой момент, который тоже часто толкуется – сначала вылетел ворон и не вернулся, а потом голубка, которая вернулась, и потом принесла маслячную ветвь. Здесь, конечно, противопоставление плохого и хорошего, потому что в контексте рассказов о Ное надо помнить, что ворон – это нечистая птица, а голубка – это чистая птица, и вот нечистая вылетела и потерялась.

Что там с ней сделалось? Святые отцы толкуют по-разному. Кирилл Александрийский уверен, что он просто там погиб по своему безобразию, потому что там негде было ему питаться. Другие говорят, что там уже нашли всякие трупы животных и прочая нечистая пища людей, так как вершины уже обнажились, и он там и питался, и не захотел возвращаться от этой плохой пищи. Но так или иначе, здесь указывается на то, что спасать надо всех, но некоторые спасаться не захотят и будут отступниками. На это вот указывают святые отцы, и Кирилл Александрийский особенно, как всегда, указывает на роды иудейские. И вот это постоянно будет продолжаться. Все время избираются какие-то избранные, но среди них есть кто-то, кто отступает.

Это, конечно, продолжается и с двенадцатью апостолами, которые были избраны, но не все оказались достойными. И так далее. И еще немножко скажу о Паримее, которая считалась из книги Притч. Я думаю, что те, кто ходят в церковь более-менее постоянно, знают ее почти наизусть, потому что она же считается очень часто на памяти разных святых, особенно преподобных. И поэтому текст, конечно, должен был быть знаком от начала до конца. Но я просто обращу внимание на некоторые вещи. Там говорится о том, что праведник приносит пользу всем остальным, а человек лукавый и грешный, он просто опасен для окружающих. И просто град, который имеет в себе такого человека, он окажется в опасности, и через него такой град может погибнуть.

Но о той пользе, которая происходит от праведника, сказано противоречиво. Как раз в начале того отрывка, который мы читали, сказано «уста праведного каплют благодать», а в конце сказана самая последняя фраза «муж же мудрый безмолвие водит», то есть молчит. То есть он водит, это значит, что он живет вот таким образом, то есть он ходит в безмолвии. А до этого, правда, противопоставлено, что тут как-то сварится с гражданами и с жителями града, это просто значит, просто не конфликтно, но все-таки слово «безмолвие» более сильное. Получается, что он безмолвствует, и буквально это значит, что он ничего не говорит. А начинается с того, что он говорит что-то такое, что для всех очень полезно. Вот здесь надо понимать, что духовный смысл безмолвия не в том, чтобы молчать, а в том, чтобы иногда молчать, по большей части, конечно, все-таки, наверное, молчать, но иногда говорить, но говорить по делу, потому что, когда человек говорит по делу, то внутренне он безмолвствует. Вот мы сами можем про себя вспомнить исключительно личный опыт, и его хватит.

Когда мы говорим и не безмолвуем, когда мы вовлекаемся в то, что мы говорим, мы не можем удержаться от того, чтобы сказать что-нибудь следующее, а не наговорить, и душевным мы очень в этом всем зацеплены. Это значит, что мы говорим, но не безмолвуем. А когда внутренне мы все время отделяем себя от того, что хотим сказать и говорим, мы смотрим на свою речь как бы со стороны, и на то, что мы хотим сказать и думаем, говорить или нет, тоже смотрим как бы со стороны и взвешиваем, надо это сказать или нет. Тогда, может быть, мы тоже не всегда говорим правильно и хорошо, и не всегда мы достигаем цели в своей речи. Но, по крайней мере, мы сохраняем некое внутреннее безмолвие. Вот если безмолвие не сохранять, то по промыслу Божию и по нисходительности Божией, промыслу еще о тех людях, которые нас слушают, может быть, все равно мы скажем что-то полезное. Как-то оно может окажется даже вредным для нас, что мы это говорим, но полезным для них. Но на это рассчитывать не надо.

Надо стараться говорить действительно полезное, чтобы оно было изначально полезное. И вот тогда надо, конечно, иметь внутреннее безмолвие. Только имея такое внутреннее безмолвие, мы можем кому-то что-то сказать, что будет полезно не вопреки нашему намерению, а благодаря нашему намерению. Аминь.