Вера шести соборов (2020.07.26)

С праздником, с воскресным днём очередным, с днём памяти шести Вселенских соборов. Это замечательный праздник, о котором надо было сейчас сказать отдельно. Из объявлений на следующей неделе у нас несколько небольших праздников, а довольно большие праздники, Ильин день попадает на воскресенье. До этого у нас 1 августа по новому стилю, это суббота, Серафим Саровский, но это не главный день его памяти, а день обретения мощи и день его прославления в 1903 году, но тоже можно как-то помянуть. И, может быть, где-то у кого-то какие-то именинники есть, Владимир у нас во вторник, один Владимир у нас совершенно точно есть в Сосновом Бару, наш прихожанин… Марина. Что? Здесь?

Звонила. Кто? Звонила. А, звонила. Хорошо. Ну, в общем, один Владимир у нас точно есть, кроме того, ещё Марина будет с 30-го, и кто хочет послужить на неделе, причаститься, вот те могут подумать, чтобы именно в эти дни, хотя в любой день хорошо. Что касается эпидемии, то, может быть, ослабнет ситуация к середине августа, вот есть некоторые на это смутные надежды, и тогда в середине августа, может быть, мы начнем осторожно служить аккуратно, более открыто, с соблюдением разных мер, но обещать пока ничего нельзя, и через неделю мы к этой теме так или иначе вернёмся, будет за неделю ещё что-то проясниться, конечно. И по части того, кто заболел, у нас никто новый вроде бы не заболел, но продолжает болеть в Нижнем Новгороде наша прихожанка Нина, которая находится в больнице в состоянии средней тяжести, то есть она не в реанимации, но, тем не менее, ситуация у неё довольно опасная, потому что у неё это заражение возникло на фоне тяжёлой хронической болезни, ради которой она была до этого в больнице, и поэтому нам надо за неё молиться.

Мы надеемся, что она всё-таки поправится и ещё поживёт, дай Бог здоровья. Она такая подвижница по своему устроению. Ещё несколько печальная, но, нельзя сказать, что совсем неожиданная новость, что нас покинула наша прихожанка Татьяна Николаевна. Вот только что во время литургии она занесла письмо, где она объясняет свои массивы. Они заключаются в том, что мы, и она тоже тем самым этому потакала, как она кажется, совершаем богохульство, отказывая посещение храма прихожанам, тем, что служим без прихожан. Ну, нельзя сказать, что это неожиданное её такое поведение, потому что она уже об этом постно разговаривала по телефону. Вроде бы я месяц назад её так убедил, но понятно было, что это я убедил её на какое-то время. А что по этому поводу мне хотелось бы сказать?

Ну, помимо того, что, конечно, каждый решает сам, во что ему верить и как, она написала, что она пока не будет исповедоваться и причащаться в нашем храме, хотя за прошлое благодарит, до уворачивания ситуации известным способом. Правда, она не написала, каким. Не очень известен, каким способом должна уворачиваться ситуация. В Московскую Патриархию она не возвращается, но у нас сейчас есть новые приходы, которые вышли из МП, и не упоминающие, так называемые, может быть, даже они себя считают в МП, но кто как. И там те же самые идеи, что ей так близки, там они являются прямым исповеданием веры. За всё время нашего прихода у нас было двое прихожан, которые приходили к нам из Московской Патриархии, будучи проникнутыми идеями тамошних ревнителей, так называемых. То есть это люди, которые так не жалели своей жизни ради следования определённым религиозным идеалам в рамках МП. Но там они встречались с каким-то лицемерием, которое захватывало догматическую часть.

Кроме того, их, конечно, очень отталкивало сергианство, и в некоторых редких случаях такие люди переходят в истинно православную церковь. Вот в наш приход дважды такие переходили. При этом, к сожалению, они, несмотря на то, что по много лет были нашими прихожанами, причём именно старательными, а не какими попало, они всё равно сохраняли весь набор таких дополнительных, вроде бы, к вере, но необязательных, но вроде бы и незапрещённых верований. Ну вот, например, относительно дезинфицирующего эффекта Таинств или ещё раньше относительно судьбы русского народа и русской монархии и так далее. В принципе, это не является с нашей точки зрения предметом веры, поэтому каждый думает, что хочешь на эти темы, но их мысли воспринимались как немножко экзотические. Для них это являлось предметом веры, и несогласие в этих мыслях приводило к некоторым трещинам, видимо. И когда возникали внешние обстоятельства, которые усиливали эти трещины, оба этих человека отпали, к сожалению. Причём один даже вернулся в московскую патриархию, потому что, да, она очень плохая сама по себе, но там большинство русского народа, а надо быть в одной церкви с народом.

С вами не хочу быть, отделяться от народа. Вот такая была позиция. Мне высказано, что более 10 лет этот человек отвернулся в московскую патриархию, а через полгода умер, будучи в этой патриархии, к сожалению. И какая из этого такая общая мораль для всех? Что надо, конечно, очень осторожно относиться к тем, кто приходит из московской патриархии, будучи там именно не случайным прихожанином, а таким вот верующим. Потому что, если он был случайным, то он потом стал в московской патриархии серьёзным, и тогда это перестало его удовлетворять. Он приходит к нам, это типичная ситуация, и она совершенно нормальная для нас и правильная. А вот бывает, что он там был убеждённым очень прихожанином, и был убеждён во все эти веры, которые всякие старцы транслируют, и МПшные, и так называемые Святогорские, в том смысле, что живут они на Афоне или жили до недавнего времени и умерли.

И вот это какие-то безумные клубки суеверий, которые с трудом, но по неоле, вынуждены терпеть московская патриархия, им деться некуда, потому что это значительная часть их верующего актива. Но когда такие люди приходят к нам, они приносят с собой вот эти все свои заблуждения и свои книжки, для них остаются авторитетными какие-то старцы, которые не были православными никогда, которые были в московской патриархии или в экуменическом, константинопольском патриархате. Они читают их книжки довольно мерзкие. И, конечно, здесь надо предупреждать наших прихожан, чтобы они никогда не попадали под влияние. То есть если человек говорит, что он православный, но при этом он не был в истинно православной церкви, это не значит, что он вообще ничего православного сказать не будет, потому что что-то православное могут сказать даже католики. Надо понимать, что ты пытаешься найти, неизвестно с каким успехом, какие-то полезные зерна на помойке. Даже если античную басню вспомнить, то в навозной куще. Но стоит ли это именно там выбираться?

И сможешь ли именно ты выбраться? Тем более, что ты можешь найти их у святых отцов и у тех писателей, которые действительно принадлежали к истинно православной церкви. Поэтому нужен карантин. Нужно, чтобы блохи, которые приносят с собой прихожане из Московской Патриархии, они не переходили на наших прихожан. И это вот первое и главное, что не надо нам этого заражения. Вот это действительно инфекция. Все эти суеверия, которые взращиваются и просто как на питательном растворе в Московской Патриархии, да и в мировом православии в Греции где-нибудь тоже. Извлечем из этого урок.

О Татьяне будем молиться. Может, она и вернется, конечно. Потому что жизнь, даст Бог, достаточно длинная еще предстоит ей и нам. И всякая может повернуться. И у нее все-таки нет вот такого прямо негодования и отвержения нашей церкви, нашего прихода. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Сегодня мы празднуем память шести Вселенских соборов. Этот праздник во многом изменил свое понимание по сравнению с тем, как его установили в конце шестого века.

Как он установился. Это было постепенное развитие. И сейчас он перестал быть таким значительным, как можно понять. Он был, можно понять это потому, как он празднуется у нас в церковном уставе сейчас. То есть сохранились его следы в нашем уставе как именно большого праздника. А что, собственно, праздновали? Что это за шесть соборов? Сейчас все думают, что это шесть Вселенских соборов, как мы обычно считаем шестым из них собор 680-81-го годов против монаферитов.

На самом деле нет. Это другие шесть соборов. Первоначально это был праздник в середине июля, установленный в память собора Халкидонского в начале шестого века. Только одного четвертого собора. И потом добавили три других собора, потому что в начале шестого века православные отличались от других тем, что они говорили «четыре евангелиста, четыре собора». Это так вот сторонники Халкидонского собора спорили с теми, кто принимал только три собора. И потом в 536 году состоялся собор против Севира Антиохийского. И вот мы можем прочитать в сегодняшней службе, мы уже прочитали столько всяких слов относительно Севира, потому что собор против него был высокоавторитетным.

В 536 году он еще был жив, но вскоре он уже умер после этого. И этот собор стали почитать вселенским, по крайней мере, еще в шестом веке. Это вот пятый собор, который здесь имеется в виду. А шестой собор среди наших сегодняшних шести вселенских соборов – это тот, который стали позже именовать пятым вселенским. Константинопольский 553 года. И вот эти два собора, 536 и 553 года, они объяснили, прежде всего, что такое наше почитание Христа, догмат христологический, догмата воплощения Бога. И вот я сейчас позволю себе очень кратко, и надеюсь, что очень понятно сказать, чем православная вера во Христа и о Богочеловечии отличается от того, что осудили эти шесть вселенских соборов. И здесь можно сказать вот что.

Когда мы спрашиваем, Бог или человек Христос, то мы не должны отвечать, что Он наполовину Бог, наполовину человек, что Он Бог и человек в том смысле, что Он симметрично в таком же смысле Бог, в таком и человек, что все пополам. Это вот осуждено как нестарианство. Конечно, скрытлое, потому что люди, которые так говорили, они сами нестарии анафематствовали при этом. И вот особенно в 553-е годы Пятый Вселенский Собор осудил такое учение. Да, вместе с монофизитами, здесь мы с ними согласны, мы скажем, что вопрос может быть так поставлен – Христос – это Бог или человек? И мы должны отвечать, что Христос – это Бог. Как мы, собственно, и говорим в каждом богослужении, в конце каждого богослужения священник выходит и говорит – Христос – истинный Бог наш. Он не говорит – Христос – истинный Богочеловек наш.

Хотя, в общем-то, в такой фразе ничего бы неправильного не было. Но она подчеркивает, что будет правильно сказать, что Христос – истинный Бог наш, что здесь нет симметрии. Христос – это Бог, и человеческое в нем уже вторичное и подчиненное. Здесь согласие с монофизитами и несогласие не только с теми, кто сам следовался нестариям, но с теми, кто его даже и анафематствовал, но все равно хотели как-то так, чтобы было поближе к обыденному представлению. Но в то же время есть отличия у нас и от монофизиток, почему осуждение монофизиста тоже многое посвящено в сегодняшнем богослужении. Надо сказать, что в течение шести соборов, может быть, это не очень ясно изложили, но это более яснее всего изложил Максим Исповедник. Учение, которое в основных чертах приняло уже после его смерти шестой Вселенский собор по нашему современному счету, он как раз говорил, что его вера – это вера шести соборов. И вот современные ученые не всегда понимают, в каких шести соборах речь, какой же шестой.

А на самом деле надо спрашивать, какой пятый. Пятый – это 536 года, а шестой – это 553 года, который наш пятый. И вот что же сказал Максим? Вот он бы лучше всего объяснил, чем наша вера отличается от монофизитской. Но в отличие от монофизитов мы говорим, что Христос – это Бог, один из святой Троицы, который стал совершенным человеком, но оставаясь Богом. Он остался одним из святой Троицы. Для чего он это сделал? Для того, чтобы люди спаслись.

Что такое спасение? Это обожение, но с этим согласятся и монофизиты. Но вот дальше что такое обожение? Вот здесь начинается расхождение. Мы говорим, православные, что Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. Но монофизиты с этой фразой тоже согласятся. Но мы следствием Максиму Исповеднику и, конечно, Григорию Богослову понимаем ее так, что как Христос, Сын Божий, оставаясь единым из святой Троицы, стал совершенным человеком, так Петя или Маша, то есть тот, кто спасается, конкретно совершенный человек, оставаясь собой, а не становясь единым из святой Троицы, троица остается троицей, никто еще этим не появляется, или не один, становится совершенным Богом, оставаясь совершенно человеком. Ну, лучше сказать, наконец, становясь совершенным человеком, безгрешным, и даже не таким, каким он был создан во Адаме, а таким, каким он был задуман, совершенным и обоженным.

То есть, если мы говорим, что человечество во Христе совершенное, а мы обязаны так сказать, то божество обоженных, в том смысле, в каком они стали богами, оно тоже совершенное. Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. В самом прямом, симметричном буквальном смысле. Вот нет симметрии в самом Христе, но симметрия возникает, когда мы говорим о Христе с одной стороны и об обоженном человеке с другой стороны. Потому что там есть Петя или Маша, которые становятся Богом, оставаясь совершенным человеком. Вот этого уже не признают монофизиты, не признавали. Поэтому еще раз, если мы спрашиваем, кто распялся, кто воскрес, то мы отвечаем, Бог, а не человек. То есть мы говорим, что это Бог и Иисус Христос распялся и воскрес.

Но если мы спросим, чем Он это сделал, ответ может быть человечеством или божеством, или чем-то среднему, смешанному и так далее. Мы отвечаем, что Он сделал это человечеством. И я еще добавлю, что многие сейчас говорят, что будто бы тогда запутались термины, а с монофизитами и православными было на самом деле одно и то же учение. Так говорят люди, которые не знают текстов того времени, ничего не читали, и они судят по себе, что-то они бы запутались, или те, кто их учил в духовной академии. А там мы видим, что обе стороны были готовы говорить на языке друг друга. Православные, которые учили о двух природах во Христе, были готовы говорить обо одном. Ну, тем более Кирилл Александриский это использовал, конечно. Но и монофизиты были готовы говорить о двух природах, они понимали, что на языке двух природ можно выразить их учение.

И православные не соглашались с ними не потому, что монофизиты отказывались говорить о двух природах, они не отказывались, они соглашались, а потому, что важно все-таки, не на каком языке ты говоришь, а что ты говоришь. И вот богословское содержание за этими философскими терминами все равно было другое. Поэтому вот и произошло расхождение. Но многих, надо сказать, удалось убедить, и они действительно присоединились к православной церкви. То, что не все, но все и не бывают. И вот такое учение об обожине, которое есть только в православии, что оно нам дает? Оно нам дает совершенно другое понимание нашего общения со святыми и нашего понимания церкви. И нашего понимания истины в церкви.

Что истина в церкви, учение церкви о Боге, учение церкви о себе самой, о церкви, и учение церкви о чем угодно, что нужно для нашего спасения, это учение Бога. Почему учение Бога? Потому, что оно дается через обоженных людей, которые сами стали Богом. И поэтому в этом ее гарантия безошибочности учения. Никакой другой гарантии нет. Не только у нас нет гарантии в виде Папы Римского, который непогрешим, но у нас нет гарантии в виде собора, который был бы непогрешим, просто в силу того, что он правильно собрался. Мнение о том, что непогрешимы могут быть соборы, почему точно в последние годы в издыхавшей РПЦЗ было популярно, но вообще она имеет тоже католическое происхождение, она когда-то конкурировала, потом проиграла в учении о том, что непогрешим все-таки только Папа, который над соборами. Поэтому будет доверять церкви, а доверять церкви – это означает доверять святым, и себя по ним сверять.

И это делать, повторю, потому что я много раз об этом уже говорил, очень просто. Обращаться к святым – это только в последнюю очередь читать их святые писания. Хотя кто может, должен это делать. А в первую очередь обращаться к ним молитвенно, чтобы они тебя вразумили. А если ты этого не делаешь, то и чтение писаний тебе не поможет, потому что кто читает святых отцов ровно то, что ему надо читать, но при этом не молится к ним, не обращается, все равно ничего не поймет. Поэтому будем стараться к ним молиться, у них вразумляться. В связи с сегодняшними событиями еще напомню, чтобы ни в коем случае не ходить на эти помойки, если не умеешь там брать что-то ценное. В общем-то это не такой полезный навык, особенно когда помимо помоек можно где-то найти настоящую хорошую пищу.

И будем таким образом держаться церкви. Аминь. Вероятно, надо показать все-таки, что у нас тут все так, как оно и было. Скоро 1 августа, то есть по новому стилю 14 августа, когда среди многих воспоминаем какой-то день событий, особенно вспоминаются всякие эпидемии, которые в августе начинались в Константинополе, правда, к славу, не каждый год, но вот выносится крест, и может быть на этот день мы немножко послужим публично. С праздником еще раз!