Тайна Царствия Божия. О внутреннем христианстве и Иисусовой молитве (часть 9) (2024.10.16)

Тайна Царствия Божия. Глава 14. Умное делание начинается с покаяния, сущность покаяния по разуму Святых Отцов. Сие умное делание, беречь свой ум способом непрестанной молитвы, начинается с первой ступени покаяния, помилуй. И в ком созрела нужда в покаяния, тому сие делание будет великую помощь и привлечет к нему молитву сердца, которая уже немолчным глазом будет взывать к Богу. А это и будет непрестанная молитва, денно-нощная служба ангельская. И лишь сие непрестанное умное памятование Бога и есть свойственная деятельность для нашего мысленного естества, для нашей души, как в земных условиях, так и в небесных. Но сие делание будет спасительным и для тех, в ком еще не созрела истинная нужда в покаянии.

Сия маленькая молитвка привлечет в сердце большую благодать, даст сердцу ощутить величие святости Божией, ощутить святой страх присутствия Божия. Отсюда раскроются глаза на свое ничтожество, на свою греховность, на себя, как на прах и пепел. И родится тогда из праха внутренний вопль души и уже немолчный, помилуй. Сей вопль вначале бывает малый, но потом обильный, как учат отцы, многослезный, многоболезненный, сокрушительный и для сердца, и для всего тела. Действие сей благодатной молитвы бывает на всего человека, и действие это непостижимо и неизъяснимо. И здесь мысленная бестелесная душа, разумное и прекрасное Божие создание, но омраченное страстями, ранее никогда не видевшее себя, узарит внутренними очами из себя и свои темные смрадные рубища, свои помыслы, мечтания и вожделения, в какие облеглась, живя в содружестве с демонами. И действием молитвы вся превратится в слезный вопль. И тут опытно познает исповедь пророка, который Богу исповедался в таких словах.

Яко вода, излияхся и рассыпашася вся костья моя, бысть сердце моей яко воск тая посреди чрева моего, ише яко скудель крепость моя, и язык мой прильпе гортани моему, и вперд смерти свел мися. Да, ум Богу исповедуется словами, а сердце слезами и многоболезненным сокрушением, так учат отцы. В этом маленьком делании обретается большая болезнь сердечная. В ней же сокрыто потрясающее величие божественного таинства рождения свыше. Оно же есть таинство покаяния, приличествующее всякой душе, жаждущей спасения Божия. Здесь Бог явственно, ощутимо для души, проявляет свое действие благодатное, спасающее душу и тело от страстей, и очищает ум от крушения в помыслах. Этим деланием ум входит во внимание, и молитва становится более внимательной, и душа молится со многим страхом и благоговением. И Иисусова молитва есть молитва покаяния, и это путь к обретению своей души, путь, приводящий к Богу, другого пути к Богу нет.

А истинное покаяние по благословенному разуму святых отцов слагается из трех умных добродетелей, из трех деланий, из очищения ума, из терпения скорбей и непрестанной молитвы, как говорил преподобный Марк Подвижник. И в основе всей этой умной деятельности лежит непрестанная молитва, которая и вводит в божественное таинство покаяния. Ум очищает от помыслов, сердце – от вожделений, и молящейся душе дастся устойчивость скорбях. Потому отцы и наменовали ее славным именем, назвав царицей добродетелей, преподобный Иоанн Лесточник. Истинным покаянием истяжевается непрестанная молитва или умное житие пред Богом. А непрестанная молитва и есть то сокровенное умное делание святых отцов, которым они и спасались. Спасемся и мы, если вступим на путь истинного покаяния. Ибо начало молитвы спасительной полагается в покаянии, а начало покаяния – в молитве глубокого сознания душой своей гибели, отречения от сатаны и всех дел его, и обретения Бога, обещания Богу жить в доброй совести.

Отсюда вопль о помощи к Могущему спасти, помилуй и спаси. Здесь и начинается покаяние и молитва. Эти две деятельности души неразлучны и слиты воедино. Они и охватывают всю земную жизнь кающейся души. Первый шаг спасительной деятельности на пути покаяния душа совершает в покаянной исповеди перед Духовником. Этим умным движением воли она как бы извергает из себя змеиный яд, которым отравилась. Этот момент остроболезненный для души, но необходимый и спасительный. Исповедь есть сокровенное таинство смирения грешной души перед Богом, и только на сем пути Бог встречает смирившуюся душу.

Исповедь и есть та точка, в которой душа делает поворот в своем движении от земли к небу, от плоти к духу. Хотя исповедь для души есть неприятное и весьма мучительное духовное средство, особенно в начале. Однако без него душа не может освободиться от того яда, который она по недоверию к Богу и по своему слепому увлечению проглотила с удовольствием. В таинстве исповеди душа извергает этот яд и освобождается от его последствий покаянным житьем после исповеди. И на сем пути спасительного смирения приветно встречает больную душу благодать Божия и подает ей всемощное утешительно-целительное врачевство святое причащение тела и крови Господней. И сие врачевство в жизнь вечную, то есть дается благодатная действенная помощь для жития праведного, святого, вечного, помощь для повседневного устремления к жизни духовной, небесной, умной. Приобщаясь с его таинство, душа приобщается от источника бессмертного, благодатной, божественной жизни, которая и начинается в молитвенном покаянии. С этого момента святого покаяния охватывает всю деятельность человека и внешнюю, и внутреннюю.

Внешняя деятельность души, вступившей на путь покаяния, проявляется в терпеливом перенесении огорчений, досаждений, оскорблений и всяких других скорбностей, бед и своих телесных недугов при смиренном христианском сознании, достойное по делам Моим приемлю. Такая настроенность души и выражает внутреннее терпеливое смирение. Оно же и есть истинное покаяние перед Богом. Это и есть та внешняя смиренная деятельность, которой и спасается душа. Если же таинство нашей исповеди не порождает этой деятельности, то ясно, что гордая душа подходила к всему Божию таинству без смирения, без покаяния, потому и не получила благодати для благодатной деятельности. Верный путь к смирению – наш ближний. И лучший способ стяжать смирение – назидать себя и смиряться перед ближним. В смирении перед ближним и перед обстоятельствами есть смирение перед Богом.

А оно и служит сокровенной основой деятельного покаяния, основой умной молитвы. Умная молитва без внутреннего смирения перед ближним и перед обстоятельствами не прибивается, не уживается с гордостью души. Если мы хотим познать себя, каковы мы в духовной действительности, то при проверке лучший признак будет следующий. Если мы, занимаясь умной молитвой с болью, замечаем, что она не уживается с нами, не держится у нас и на устах, а все время убегает от нас, то это верный признак гордостного состояния нашей души перед близкими и перед Богом. Благодать, присущая себе молитве, противится нашей гордости. Это печально-спасительное познание должно побудить нас к истинному покаянию. Оно должно возгреть нашу молитву, сделать ее более смиренной и слезной. Это существенно полезное познание должно усилить наш воплик Богу, помилуй, ибо умная молитва остеживается житьем слезным, покаянным, то есть смирением.

Смирению и дается благодать всей молитвы, смирению и раскрывается ее таинство. В церкви грешная душа приносит покаяние устами, и это цвет покаяния, а в повседневной жизни – деятельным, терпеливым житием, делами, и это плод покаяния. Если же после исповеди нет у нас исправления своего жития, то такое покаяние бесплодное и Богу противное, ибо он требует принести достойный плод покаяния исправлением жития. Наше покаяние церковное, не изменяющее нашего повседневного жития, есть не покаяние, а самообман, самообольщение, в нем выражается наше темное, непросвещенное язычество. Таким покаянием обманываем и себя, и Бога, оскорбляем благость Божию, долготерпливо ждущую нашего благого изменения. «Покаяние есть завет с Богом об исправлении своего жития», говорит преподобный Иоанн Лесвичник в Слово Пятое. Если же у нас нет исправления, то нет и покаяния. Покаяние есть повторный дар благодати, действенно спасающий нас от жизни греховной своим божественным могуществом, изменяющий нашу жизнь и вводящий в жизнь новую, благодатную, божественную.

Если нет в нас благого изменения нашего жития, то нет в нас и духовной жизни. Значит, не стяжали мы дары благодати покаяния, а потому и духа молитвы в нас не может быть. «Ибо только в покаяние разгорается огонь молитвы, пожигающий вещество греха», по слову преподобного Лесвичника. Покаяние есть живое таинство обновления всего человека, изменения всего жития. Покаяние есть вторая купель слезная, возрождающая грешную душу для жизни духовной, умной, божественной. И если наше покаяние не изменяет нашего жития, не обновляет нас, то тем самым показывает, что в нашем покаянии не было благодатного сокрушения о своей греховности перед Богом, и не обрели мы благодати, нас освобождающей от грехов и возрождающей для жизни новой, христианской, а потому и мертвы для жизни духовной, благодатной и чужды христианства. Ибо христианство есть религия таинства возрождения для жизни божественной, а чужды христианской жизни чужд и Богу, и есть мертворожденный, то есть язычник. А язычники и есть враги Христа, хотя бы они и именовались христианами, ибо ругаются житием своим над Сыном Божиим и распоминают его в себе, по слову апостольскому.

Такова внешняя деятельность, кающаяся перед Богом души. Внутренняя же деятельность души – невидимая, мысленная, умная. Здесь покаянная деятельность совершается в тайне перед Богом, в борьбе с помыслами и ощущениями, противными покаянному житию. Без этого внутреннего делания одна внешняя исправность непрочна и неустойчива со страстями. Кроме того, она может породить внешнего горделивого фарисея, Богу противного. Этим внутренним деланием душа выявляет в земных условиях сокровенную направленность своей умной воли для необъятной деятельности и вечности. И во всей этой деятельности, и в терпении скорбей, и во внутренней борьбе с помыслами, мечтаниями и вожделениями душа имеет нужду в благодатной помощи свыше, в божественной силе, и эту силу она обретает в молитве. Ибо молитва и есть источник благодатной силы.

В молитве покаяния душа привлекает живую действенную помощь свыше. А так как в скорби земные помыслы и ощущения всевозможные угнетающие душу и есть постоянные спутники души в ее земном бытии, то и молитва превращается в спасительную, умную, постоянную деятельность души, в непрестанную молитву. А непрестанная молитва есть непрестанное перед Богом покаяние с искренним и глубоким сознанием того, что достойно по делам Моим приемлю. Таким образом, вся земная деятельность души охватывается умной, спасительной деятельностью покаяния. Кто идет путем молитвы вне покаяния, тот на пути гордости. Кто в молитве ждет высоких духовных состояний, тот в обольщении. Кто пребывает в молитве, и она не изменяет его жития и не уводит от жизни вещественной к жизни благодатно одухотворенной, тот стоит на пути сблуждения. Кто слезной молитвой смирения изменяет свое житие перед Богом и непрестанно очищает свой ум слезами покаяния от докучливых помыслов, тот на правом пути, на пути спасителям, на пути святых отцов.

Итак, очищение ума от помыслов, терпеливое перенесение скорбей и непрестанная молитва – это и есть та умная деятельность кающейся души на земле, свойственная ее состоянию, именуемая покаянием. И только этой деятельностью душа спасается и входит еще здесь, в сокровенное новое житие духовное, ангельское, в жизнь божественного бессмертия, дарованную нам Господом и Иисусом Христом. Только этой деятельностью обретает тайну Царствия Божия внутренносущего. Таково просвещенное понимание истинного покаяния по богомудрому разуму святых отцов. Отсюда непрестанная молитва не есть скучное механическое занятие, а непрерывная живая умная деятельность души, совершающей спасительное таинство непрестанного покаяния. Непрестанная же молитва не вдруг обретается кающейся душой. В своем развитии она имеет закономерную духовную последовательность, как и покаяние. Ибо молитва вытекает из покаяния, а не из механических приемов молитвенных.

«Без покаяния молитва не разгорится, только в покаянии разгорается огонь молитвы, дожигающий вещество страстей», — сказал преподобный Иоанн Лествичник. С глубоким покаянием углубляется и молитва. Начинается она со словесной или устной, затем переходит в частную и умную, и, наконец, во внимательную. Внимательная же молитва и вводит кающуюся душу при содействии благодати в таинство внутренней сердечной непрестанной молитвы, то есть в живое, благодатно ощутимое, непрерывное Богообщение.