Тайна Царствия Божия. О внутреннем христианстве и Иисусовой молитве (часть 6) (2024.10.07)

Тайна Царствия Божия. Глава 10. Призыв Святых Отцов к стяжанию Своей Души, к стяжанию Бога умной молитвой, умным трудом. Вот благоговейный призыв к всему умному труду, к стяжанию Своей Души, к раскрытию в себе небесного дара благодати, мы слышим от преподобного Никифора Уединенника, который вызывает. Вы, которые желаете восприять огонь небесный в чувстве сердца и опытно познать, что есть Царствие Небесное внутри вас сущее, приидите, я поведаю вам науку небесного жития, которая без труда и пота вводит Делателя Своего в пристанище бесстрастия. Через падение мы вышли вовне, возвратимся же к себе, отвращаясь от внешнего. С Богом примирение и сроднение невозможно для нас, если мы наперед не возвратимся к себе и не войдем внутрь от вне. Только внутренняя жизнь есть истинно христианская жизнь.

Асем свидетельствуют все отцы. Добротолюбие том 2. А вот в кратких словах сущность умного делания, выраженная Святым Симеоном, новым богословом, который говорит так. С тех пор, как человек изгнан из рая и отделился от Бога, дьявол с бесами получил свободу день и ночь невидимо колебать мысленную силу каждого человека. Оградиться от всего уму не иначе возможно, как всегдашнюю памятью о Боге. У кого впечатлится память о Боге, тот может удержать от брожения и свою мысленную силу. Ибо, как для тела необходимо потребен воздух, чтобы дышать, так для души потребно непрестанное памятование о Боге, то есть непрестанная молитва. С Божьей помощью сам из опыта узнаешь, храня внимание и держа Иисуса, то есть молитву Его, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня.

А вот еще несколько кратких спасительных советов и мыслей о всем дивном таинстве из других святых отцов. Преподобный Антоний Великий говорит «Жизнь души есть непрестанное памятование и любление Бога, посему не оставляй моления именем Господа Иисуса. Обращай это имя в уме твоем, получайся ему в сердце, восхваляй языком». И Григорий Богослов говорит «Чаще поминай имя Божие, нежели дышишь, ибо памятовать о Боге необходимо, нежели дышать». И святитель Василий Великий «Непрестанно памятовать о Боге благочестиво, и в этом боголюбивая душа не знает сытости, посему не должно давать душе времени быть праздную от помышления о Боге». И Григорий Синаит «Всячески принуждай себя на делание сие, то есть на непрестанное призывание Господа Иисуса, ибо Царство Божие есть достояние нудящих себя, и нужницы восхищают его». И святой Исихий Иерусалимский говорит «Должны всегда вращать в пространстве сердце нашего имя Господа Иисуса, ибо как дождь, чем в большем количестве не спадает на землю, тем более умягчает ее, так и святое имя Христово, без помыслов нами возглашаемое, чем чаще призываем его, тем более умягчает землю сердца нашего, преисполняя его радости и веселья». И святой Филофей Синайский «С утра должно мужественно и неотступно стоять у двери сердца с крепкою памятью о Боге и непрестанную в душе Иисус Христовую молитву».

И святой Авва Филимон «Не давай уму своему быть праздным, но заставляй его сокровенно поучаться и молиться. И в мысли Твоей трезвенно, со страхом и трепетом говори «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня». И трезвенную мыслью и не блуждающим умом всегда молись такой молитвой. Если прибудет в тебе непрестанно молитва и поучение в Писаниях, то отверзутся очи души Твоей, и будет в ней радость великая и чувство некое неизреченное и горячее при согреении и плоти от Духа, так что весь человек станет духовным». И преподобный Макарий Великий уясняет ту же мысль такими словами «Кто хочет приступить ко Господу, сподобиться вечной жизни, соделаться обителью Христовой, исполниться Духом, чисто и неукоризненно исполнять заповеди Христовые, тому надлежит непрестанно пребывать в молитве. Ибо единственное хранение и врачество для души – с любовью памятовать о Боге. А у сопротивника нашего все усилия к тому, чтобы отвлечь наш ум от памятования о Боге». Исходя как бы из этих мыслей, святой Игнатий Калист говорит, что «начало всякого боголюбезного действия есть с верою непрестанное призывание спасительного имени Господа нашего и Иисуса Христа».

А святитель Иоанн Златоуст со свойственной его дарованию особенностью доводит эту мысль уже до полной ясности и говорит «Нужно запереться в себе и править умом, обуздывая его, и всякий помысл, и всякое действо лукавого казнить призыванием Господа нашего и Иисуса Христа. И ничего другого не ищите у Господа славы, кроме сей одной милости. Ища же милости, ищите ее сердцем смиренным и умиленным, и с утра до вечера вопите, а если можно, то и всю ночь Господи и Иисусе Христе, Сыне Божий помилуй мя. И понуждайте ум свой на это дело, потому что узки врата и тесен путь, вводящий в жизнь, и одни, нудящие себя, входят в него, ибо таковых, нудящих себя, есть Царство Небесное». И вполне согласно с этим гармоническим хором древних отцов, звучат слова и нашего светлого преподобного Серафима Саровского. Он говорит «Истинно решившимся служить Богу, должно упражняться в памяти Божией, непрестанной молитве ко Господу и Иисусу Христу». А наш преподобный Нил Сорский, как бы согласно с Григорием Синаитом, заключает всю эту дивную гармонию святых утверждений. «Умная молитва выше всех деланий, и есть добродетели и глава, как любовь Божия».

Святой же Исаак Сирин говорит еще решительнее, что «без непрестанной молитвы невозможно приблизиться к Богу, ибо что бывает с рыбою, вынутую из воды, то бывает и с умом, который выступил из памятования о Боге и парит в памятование о мире». Можно было бы многое множество привести свидетельств и святых отцов об этом сокровенном делании, но и этих немногих достаточно для того, чтобы иметь некоторое представление о той великой и божественной симфонии святолепных мыслей, высказанных отцами в их духоносных опытных писаниях, о сей науке из наук, о художестве из художеств, об умной молитве, и чтобы разуметь, что отцы опытно познали сокровенный путь обретения своей души, а, обретя душу, обретали Бога и жизнь божественную. Умная молитва и есть путь, на котором обретается умная потеря душа. А душа, пришедшая в ум, есть кратчайший путь к Богу. Но кто не ощутил своей потери, кто не устрашился своей погруженности в жизнь телесных вожделений, чей ум с болью и воплем не стенал и не ужасался своего плотского, тот еще далеко от взыскания духовного бытия, далек от взыскания своей души. Для того и Бог далек. Ибо путь к обретению Бога через обретение своей души, потерявшейся в бытии плотском, телесном, вещественном. И нет иного пути к Богу, как только через собственную душу, отрекающуюся от плотского бытия.

Пока ум не взыщет своей души, своего духовного бытия, да то ли и душа не обретет Бога. Ибо с Богом примирение и сороднение невозможно для нас, если мы не возвратимся к себе. А путь к Богу не так далеко от каждого из нас. Он не вне нас, но в нас самих. «А если кто спросит, что же это за путь, отвечаю, — говорит святитель Афанасий Александрийский, — душа каждого и в ней ум. Потому что одним умом может быть созерцаем и уразумеваем Бог. Одним умом души своей можно обратиться и возвыситься к Богу». И ту же мысль еще сильнее выражает преподобный Макарий Великий своими словами.

«Ум, который непрестанно вникает в самого себя и взыскует Господа, может приобрести душу свою, хотя бы она была в погибели страстей». Беседа девятая. «Вот к этому приобретению своей души спасительным умным трудом, умной молитвой и призывают отцы, наш больной блуждающий ум, опьяненный ядом вещественности, вожделений плоти и ядом мысленного окружения. Призывают, чтобы он потрудился в этом умном труде, тогда обретет и себя, и душу свою, умную Божью красоту, а с душой и Бога». Глава одиннадцатая. «Святые отцы не только призывают, но и умоляют нас усердно приняться за сей умный труд, за непрестанное призывание имени Божия. Сим деланием ум обретает душу, а душа обретает дивного Бога». Гимн имени Божию.

«Святые отцы не только изъясняют сие таинства невещественного делания, не только призывают к сему умному труду, но и упрашивают и даже умоляют не отвратить своего слуха от их мольбы и усердно приняться за стяжание своей души, за сей умный труд, который начинается воплем по милой. И постепенно сей вопль притворяется вино веселья вечного, по слову преподобного Ефрема Сирина, который и говорит «будем трудиться в молитве, это виноградная лоза, вино ее есть веселье вечное». «И еще здесь, на земле, сей вопль чудесным образом изменяется в неумолкаемое радостное словословие Богу Небесному, Богу Спасителю Дивному, дивным путем сотворившему спасение наше и спасающему нас таким божественно простым, таким непостижимым чудесным способом, непрестанным призыванием Его Святейшего имени. И еще здесь сей вопль заскующего ума, который после долгих и многотрудных поисков и слез, после томительных ночей и тайных рыданий, после дневных стенаний и вопля, наконец, внутренним чувством издали, как бы в тумане, узрит свою пороганную красоту, свою бедную-бедную душу, узрит больную, измученную, израненную бестелесными, жестокими разбойниками и насильниками». Увидит ее в убогом, беспомощном и жалком виде, и сквозь слезы острой боли с весельем возрит на свою потерянную и обретенную радость, на ту, которую взыскует сам Бог. И с раздатотворной печалью возьмет ее за руку и поведет к Богу. Но поведет с поникшую главою, как виновник ее блужданий, падений и мук. И уже втроем, и все, цельная Божья красота, предстанут перед благодатным Богом втроем со своей вечной подругой, поблегшей и почернелой общей соучастницей вожделения и страстей, сносительницей вещества, земли и тления, с телесной плотью.

Втроем предстанут на словословие за спасение и на похвалу дивного имени Господня, имени вечной божественной любви. А где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них, изрекла Своими устами божественной любовь. И все — мир Божьей красоты, все — божественная гармония неба и земли. Познали Отцы сию божественную гармонию, сию тайну Царствия Божия внутренносущего. Познали ее реально, в живом чувстве сердца, в дивном изменении своего ума и всего жития. Ибо христианин — это новая тварь, отличается от всех людей в мире обновлением ума, умерением помыслов, любовью и небесную приверженностью ко Господу и мыслью своего ума, жительствующего на небеси. Преподобный Макарий Великий, беседа пятая. Познав это божественное изменение в себе, Отцы и умоляют нас приступить к всему деланию незамедлительно, пока есть время, чтобы получить навык для вечности, и приступать со страхом и трепетом, со многим благоговейным вниманием, ничего не ища от Господа славы, кроме сей одной милости.

Послушай, как умоляют нас святые Отцы. Преподобный Милетий, Исповедник, любовно вызывает. Возлюби сие, возлюби. Якоже любит любимое Бытие, сие зареносное, светозарное, сладостнейшее, красное всех сладчайшее призывание. Якоже божественную молнию обращаю в сердце Твоем. Тайным голосом вопия Тайновицу, Сыне Божий, помози мне, Христе мой, сохрани мя. И сие глаголи всегда, и во уме Твоем носи, и просветишься, и приимешь божественную благодать, и плотоносен ангел скоро будешь и. И далее он говорит.

Всяк благочестивый память Иисуса должен всегда носить, призывание сие во уме всегда иметь. Так убо душа бывает храм освящен, молниеносен воистину, и огне светоносен, и зареносе исполнен, и полон светозарно. И в другом месте сей святой умоляет такими словами. Двизай, уба, двизай всегда устами, сердце, зови воплем немолчным, непрестанно глаголи, Сыне Божий, помози мне, Христе мой, сохрани мя, сие творя всегда, от присноучения удержишь во обычае. Отсюда и в новокновение достигнешь, и иметь будешь в себе, как естественную и нераздельную вещь, вещество от новокновения в претворенную. И спя, и засыпая, и едя, и делая что-либо, всегда будешь иметь бодрость внутреннюю и трезвенность сердца, будешь храм и престол Божий, и ангелом равен, хотя и по земле плодоносящей ходить будешь. И сей дивный и святой как бы заключает свою молитву любви такими словами. Иисуса возлюби от сия крепости, с ним твори собеседование, его всегда ищи, о нем помышляй во уме твоем, его имей в размышлении твоем, его, доброт и вожделей.

Иисуса красоту люби, его чувством стяжи, и зря, и слыша, и дыша, и сидя, и стоя, всегда к нему взирай. И получишь вся добрая нынешняя и будущая. Святитель Григорий Полома Братья мои христиане, молю вас и я с Божественным Златоустом, спасение ради души ваше, не вознерадите о таковом деле молитвы, подражайте тем, о коих говорил вам, и, велико возможно, есть последуйте им. И если мнится вам неудобно быть и вещь сия в начале, то да будет известно вам, яко же от лица Вседержителя Бога говорю, яко самое то имя Господа нашего Иисуса Христа призываемо навсякде непрестанно, имать удобно сотворить и нам неудобство оно. И еще многовременем обыкнем и усладимся в том, когда познаем опытом, яко несть невозможно, ниже неудобно, но возможно есть и удобно. Блажен на пребывание всем небесным деланье. И святой Исихий восклицает «блажен воистину, кто так прилепился мыслью к молитве Иисусовой, выпия к нему непрестанно в сердце, как воздух прилежит телам нашим, или пламя к свече». И святитель Златоуст умоляет такими словами «Молю, убывас, братья, правило сей молитвы никогда не оставляйте, но аще едите или пьете, аще путешествуйте, аще ино что творите, непрестанно зовите Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

И сколько можно было бы привести свидетельств из святых отцов, где они умоляют нас из сострадания к нашему неведению и невежеству, к нашей внутренней духовной непросвещенности, умоляют приступать к этому деланию со всем усердием и благоговением. Но этих немногих свидетельств достаточно, чтобы уразуметь из слов святых отцов, что они знали, опытно изведали в чувстве сердца несглаголенность тайны в призывании, в непрестанном призывании святого и спасительного имени Господа нашего и Иисуса Христа. Потому и просят, потому и умоляют нас спасать свой ум и свою душу всем дивным призыванием. Это и есть та спасительная тайна всех святых, которой они спасались. Святые Божие познали эту сокровенную тайну, сокрытую в имени Божьем, познали опытно спасительное действие сего имени на всего человека и на тело, и на ум, и на сердце. Они познали, что величие имени Господа и Иисуса превыше постижения всех разумных тварей, и земных, и небесных. Они познали, что имя Господа и Иисуса – падче всякого имени, оно – источник божественной жизни, оно – дух, оно – животворит, изменяет, переплавляет, боготворит. Имя Господа и Иисуса Христа содержит в себе особенную силу божественную.

Силой сего имени тело исцеляется от недугов, душа – от страстей. Пред именем Иисусовым трепечат демоны, и, мучимые страхом величия его божества, бегут от него. «Потому отцы и сказали, бей супостатов именем Иисусовым, ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на земле», – преподобный Иоанн Лесточник. Ради имени Иисусова, призываемого молящимся, нисходит ему помощь от Бога и даруется ему отпущение грехов. Ради имени Господа бывает услышана молитва наша грешная, и ради сего имени даруется нам спасение. Силой имени Иисусова освобождается ум от колебаний и кружения в помыслах пустомыслия, и воля укрепляется в соблюдении заповедей Господних. Силой сего имени просветляется ум и дозволяется пребывать в душе мыслям и чувствованиям богоугодным, принадлежащим непорочному естеству человеческому, и нет в ней места для мыслей и чувств в ней чужих. Святитель Игнатий Бринчнинов, Аскетический опыт, и том 2.

Именем Господа Иисуса даруется оживление душе, умерщвленной грехом. Христос Господь и Иисус есть Жизнь, и имя Его живительно, исполнено жизни. Имя Его есть Жизнь Вечная, святой Симеон Соломский. Оно животворит призывающих Его с верою и делает причастниками Жизни Вечной. Имя Господа Иисуса святое и освящает призывающего, освящает уста, язык, сердце и все тело, освящает и окружающий Его воздух. Бог дал Ему имя выше всякого имени, говорит апостол, дабы пред именем Иисуса преклонилась всякое колено небесных и земных и преисподних, и всякий язык исповедовал, что Господь и Иисус Христос славу Бога Отца. Познали святые Божии эту сокровенную тайну имени Божия, познали ее опытно, в дивном изменении своей человеческой природы, потому и зовут, и приглашают, и умоляют нас, темных и непросвещенных, молиться именем Иисуса. Они познали тайну имени Бога, именуемого, открывшегося нам в своем новом примерном имени, святитель Афанасий Александрийский, и всему имени по всей земле строили храмы и создали стройный чин богослужений.

Все молитвы вознесли они во имя Его и моления ради имени Его. И всякого человека всем веки от рождения Богу принадлежащего освящали именем Христовым. Всякого человека учили любить сие имя, падшее всего на свете, дышать этим именем, как воздухом, иметь его в уме своем и на устах, в сердце и в помышлениях, и вызывали «возлюби сие, возлюби, якожи любит любимо быть и сие зареносное, светозарное, сладчайшее всего, сладостнейшее призывание». Ибо тот, кто носит сие зареносное и светозарное имя, и сам есть свет зареносный, усладительный и всего сладостнейший, и достоин быть призываемым и воспеваемым с любовью и во все времена, и не простыми гласами, а преподобными, то есть ему подобными. Так Святая Церковь и поет в своем божественно вдохновенном, волнующем, трогательном и величественно нежном гимне, гимне вечернем «Свете Тихей, Святые Славы, Иисусе Христе, Преподобный Милетий». Да, преподобные иноки имели эту любовь ко Христу Спасителю. Они опытно познали, что Он достоин воспеваться во все времена преподобными. Из какой ангельской услады они именовали Его сладостное имя?

Из каким божественным упоением они любили святозарное имя? Из какой веры и любовью призывали Его? С каким ангельским услаждением они претерпевали всевозможные муки и мучения за сие имя? И с каким небесным вдохновением их говорили и писали о Нем и воспевали Его? На всяк день благословлю и восхвалю имя Твое век и век века. И оправдалось на них слово Пророка, сказавшего «И похвалится о Тебе любящее имя Твое». С каким решительным отрешением от жизневещественной плотской, от земных вожделений плоти, уходили они в пустыни и скалы, в леса и дебри ради сего имени? Оставляли матерей и отцов, жен и детей, невест и женихов, богатство, почести и славу, и устремились в путь узкий и тесный, в путь скорби и лишений ради того, кто усладил их своим сладчайшим именем.

Их божественной любви к всему имени, их тайному слуху, было открыто Духом Святым таинство глубин небесных, таинство сокровенной жизни мира умного, мира горнего. Где все естество ангельское беспрестанно славит пресвятое имя Твое Иисусе, Акафиста Иисусу сладчайшему. Им надо было видеть и слышать голос духовного слушания, как сказал преподобный Исаак Сирин, Слово сорок седьмое. Они услышали эту дивную бессмертную симфонию небес, этих неисчислимых множеств, чистейших и солнцеобразных умных сущностей с их неизъяснимыми райскими голосами, слившимися в единый гимн, стройно, величественно воспевающий с благоговеннейшим сладой и любовью это сладчайшее имя, этот источник света и радования, жизни и небесного веселья. Их просветленный гений своим очищенным, утонченным слухом услышал эту божественную симфонию ангельских миров и поведал нам, глухим и убогим, эту райскую музыку мыслей и чувств в церковных службах, в церковных песнопениях и особенно в Акафисте Иисусу сладчайшему. Да, иначе нельзя было определить на человеческом языке это имя как сладчайшее. Это определение просветленного сердца. И произведение это неподражаемое произведение духовного гения, отразившего в себе музыку небес.

Мы ко всему божественному глухи и потому не слышим этой симфонии. Наш слух воспринимают только низкие приглушенные звуки земли, стон земли и стон нашего сердца, оглушенного ядом греха, сердца, раздираемого воплями мук ада, который носим мы в себе. Мы не познали тайны слова, вибрирующего в гармонических звуковых сочетаниях, потому и не слышим небесной симфонии, звучащей в словесном Божьем имени, потому и не услаждает и не веселит нашей оглушенной и грешной души понимание имени Божия. А древний пророк эту тайну понимания знал, он слышал в звуковом имени Божьем небесную музыку, потому и сказал, помянув Бога и возвеселився. А для нас это понимание тягостно, скучно, уныло, оно не веселит нас, мы не слышим в нем радости небес. Для нас бесконечно легче и приятнее бессмысленно кружиться умом в своем пустомыслии, нежели повторять это всерадостное имя. А ведь небесное познается только здесь, здесь полагается начало этому познанию, здесь душа приобщается к этой музыке небес в умном труде, и если не приобщиться здесь, не возлюбить это имя здесь, то и нигде. Унесем и туда, в вечность, свой ад, и будем уже вечно пребывать в звуках музыки иной, в муках вопли и рыданий вечных, где плач искрежет зубов и боль позднего бесплодного раскаяния.

Потому Отцы и умоляют нас здесь возлюбить сие зареносное, светозарное, сладчайшее призывание, сию музыку небес. Здесь возлюбите, пока не поздно, ибо время земное дано нам не для пустомыслия и платолюбного жития, а для стяжания бытия умного вечного, для стяжания кратким земным временем вечной небесной любви Бога. Устремившись к всему умному стяжанию, тогда и мы познаем радость призывания сего имени, и мы еще здесь услышим ангельское словословие и сольемся в единый гимн, и вместе с ними будем с небесной сладой восхвалять дивное имя дивного Бога. Святые Божие, живя на земле, жили ангельской жизнью и в содружестве с ангелами немолчно словословили всехвальное имя Господа Иисуса. Потому и слышится в их песнопениях подпевание певцам небесным, о чем они весьма сдержанно говорят и лишь слегка приоткрывают нам сию тайну в таких словах. Собесплотными твоими слогами смеем. Припеваю Ти и Аз, земля и пепел сы. Три святаго глаза пения, с ними приношу тебе приблагий.

Из канона Святому Духу преподобного Максима Грека. В другом церковном песнопении они вещают нам тихим голосом. Ныне силы небесные с нами невидимо служат. И в самом известном и любимом, но малопонятном для большинства, в дивном песнопении херувимской песни они внушают нам, что мы сейчас вот здесь в этом храме, окруженные херувимами, и сами тайно образуем собой херувимов, преображаемся. Должны вместе с ними воспевать животворящие троицы тресвятую песнь, припевающая херувимам. А все священные минуты отложить всякое житейское попечение и с ангельскими чинами невидимо царя всех вознести в нашем словословии, воспевая ему гимн херувимской славы и хвалы вместе с небесными. Аллилуйя! Вот к всему припевающей херувимам они и нас приглашают, к всему небесному словословию и зовут, и умоляют, чтобы мы поспешили еще здесь получить навык всем ангельском труде.

Для того и предлагают навыкать всему умному труду здесь, доколе мы еще на земле, ибо там будет продолжение только того, в чем пребывала душа здесь. Вечной жизнью Божественной мы начинаем жить здесь, умно трудясь в молитве непрестанной.