Тайна Царствия Божия. О внутреннем христианстве и Иисусовой молитве (часть 11) (2024.10.19)

Тайны Царствия Божия. Глава 16. Непрестанная молитва стяжевается частым призыванием имени Божия, плоды правильной и неправильной молитвы, благодатные действия умной молитвы на всего человека. Молитва устная Иисусова поначалу переходит в частую, и по непривычности для нас еще не может быть непрестанной, а частая молитва вытекает сама собой из нашего молитвенного опыта. Внимательно относясь к своей жизни, мы начинаем замечать, что все, что нами сделано без молитвы, сделано плохо и с плохими последствиями, а что сделано с молитвой, хотя бы с самой краткой, например, «Господи Иисусе Христе, благослови меня! Господи Иисусе Христе, помоги мне! Господи Иисусе Христе, сохрани меня!» имеет благословение Божие. Отсюда наш живой опыт учит нас частой молитве, чтобы мы все начинали молитвой, всякое дело сопровождали молитвой, и все наши дела заканчивали молитвой благодарения.

Из такого отношения к своей жизни и рождается частая молитва, или частые призывания имени Божия. А частая умная молитва приводит ко внимательной, внимательное к молитве умной и непрестанной. Посему частота молитвы и есть верный и кратчайший путь ко вкушению дара благодати молитвенной, к обретению молитвы непрестанной. Частая молитва – благодатный ключ к молитве непрестанной, сердечной. Святитель Игнатий Бринчанинов об этом так и говорит, «Кто не приучится к частой молитве, тот никогда не получит непрестанной». Непрестанная же молитва есть дар Божий, испытанному в верности рабу и служителю его. Частая молитва избавляет душу от бесплотного окружения в пути и приводит к вратам Царствия, то есть к внутренней молитве сердца. Количество или частая молитва рождает качество молитвы.

А качество молитвы и есть благоговейное, внимательное предстояние души перед Богом, неразвлекаемое посторонними помышлениями, что и есть вхождение в недоступной сокровенности ума, как говорит святой Филипп Филадельфийский, где душа зрит невидимого и единому наедине служит в разумных излияниях любви, вкушая благодатное блаженство, исходящее от блаженного Бога. И к всему качеству молитвы, исходящие от блаженного Бога, приводит количество, говорит преподобный Милетий Исповедник. Ибо богоугодная молитва состоит из качества и количества, а качество не бывает без количества. Качество молитвы есть внимание, благоговение, страх, теплота сердечная и умиление, а это все принадлежит Богу, а количество принадлежит человеку, и его усердию. Потому наше природе и дана заповедь только о количестве, не пристанно молитесь. Непристанность и частость принадлежат человеческому усердию, благой воле человека. Бог требует от человека только количество, не пристанность и чистоты молитвы. Непристанность в молитве, количество молитвы при благом усердии человека, обязательно приведут Божьим содействием к качеству, то есть к благим плодам молитвы.

Частая и правильно совершаемая молитва в начале полна рассеяния и невнимательности, сухости и холодности. Внимание, теплоту и усиление этого дара Божия Бог подает свое время Душе, трудящейся в частой молитве. Мы должны обратить наше внимание и приложить заботу стяжать количество, то есть молиться часто, молиться на всяком месте, во всякое время и во всякой обстановке, держать свой ум в словах молитвы и не носиться в вихре вредительных помыслов, как говорит преподобный Симеон Новый Богослов. Не давать уму погружаться в спрятанную тину мечтаний и пустомыслия, ибо по учению святых отцов ум наш при отсутствии всегдашнего памятования о Боге, погруженный в сию тину мечтаний, грязнится, сквернится и в душу входит всякая нечистота. Так преподобный Ефрем Сирин говорит, при всегдашнем памятовании о Господе удаляются от души гнусные страсти, через это устояется Святому Духу чистое жилище. Но где нет памятования о Боге, там господствует мрак и зловоние, там совершается всякое негодное дело. Частое, почти непрерывное призывание святого имени Божия вначале, хотя и рассеянное, ибо оно и не может быть иным поначалу, но этим смущаться не следует, может привести ко вниманию и теплоте сердечной, по слову святых, и к непрестанной молитве сердца, то есть к ангельскому житию, к благим плодам. Сия благая попечительность о благих плодах должна быть у нас постоянной.

Совершая великое делание священной молитвы, мы должны стараться совершать его в страхе Божьем, а отсюда у нас должна быть неустанная забота о болезнующем сердце, об обнаружении и искоренении плевелов, бурно произрастающих на грешной земле нашего сердца, наряду с добрыми насаждениями. И здесь наш святой труд – всеусиленно искоренять их в слезной молитве. Сему слезному труду будет содействовать благодать весьма ощутительно для нас. Такое делание молитвы будет право и безопасное, непрелестное и для нас спасительное. Если же наша молитва будет совершаться неправильно, то есть небрежно, невнимательно, неблагоговейно, и не будет у нас заботы об искоренении плевелов, не будет заботы о благих плодах, а будет произрастать в нас раздражение, гневливость, обидчивость, нетерпеливость, досадование на ближнего, осуждение и прочие побеги плевелов нашей гордости, тщеславия, самолюбия, спокойно произрастающих под лиственной сенью нашей молитвы, то таковое наше молитвенное делание находится в опасности, оно на неправильном пути. Это путь богомольного постника-фарисея, которому противится Бог и которого он сам осудил своими причистыми устами. Это озеленеющая бесплодная смоковница, подлежащая грозному суду Божию. Здесь подобное молитвенное делание попало на недобрый путь, на путь гордости, а всякое делание, в сокровенной основе которого лежит гордость, богомерзко, хотя бы оно имело и святовидность ангельскую.

Если же мы правы, перед Богом пребывая в молитве, зазираем себя, смиряемся перед ближним, не осуждаем его и пребываем в постоянном чувстве сокрушения перед Богом, то что бы ни последовало во время молитвы, как учат отцы, легкость ли, тяжесть ли, все хорошо. Никакая молитва, ни хорошая, ни худая, не пропадает перед Богом. Легкость, теплота и сладость во время молитвы показывают, что Бог награждает и утешает за сей подвиг, а тягость, мрачность, сухость означают, что Бог очищает, исцеляет и укрепляет душу, и с им полезным терпением спасает ее, приготовляет ее, приготовляет нас смирением к вкушению будущей благодатной сладости. И что бы ни последовало в жизни нашей болезни, скорби, потрясения, благодать спасительная, пребывающая в призываемом имени Божьем, действительно понесет за нас все наши скорби. При такой внутренней молитвенной настроенности частое призывание имени Божия действенно потребляет в нас всякую скверну и наши немощи, какие мы будем оплакивать в тайне перед Богом. Сие благодатное непрестанное призывание будет исцелять наши неисцельные язвы и ума, и сердце, и тело. Ум будет пребывать в божественных помышлениях и в памятовании сладчайшего имени, чувства умеряются к ближнему, а тело начнет входить в ощущения духовные, для него неведомые, непостижимые. Тело будет соучаствовать в устремлении духа, и тогда всего человека объемлет сладость божественного радования.

Тогда и все кости рекут «Господи, Господи, кто подобен Тебе», как говорили святые. Но сие блаженство приходит не вдруг, а это и есть Царствие Божие внутри нас сущее, данное нашему естеству благодатью Господа нашего Иисуса Христа, в которое мы и входим умным житьем при содействии Божьем. Нужно трудиться в поте лица, в частом призывании имени Божия, трудиться в сей славной и божественной, дивной и непостижимой молитве Иисусовой. Глава 17. Умная, частая молитва приводит к внимательной, внимательной, к умной и непристанной, основу внимания страх Божий и неспешность молитвы. Это заботливое попечение о сем частом призывании устами имени Божия должно простираться вперед и устремляться от внешнего к внутреннему, то есть к молитве внимательной, которая и приведет к умной молитве, к умному житию святого Бога общения. Так как человек не только телесно-словесное творение, но и умное, то и следует приступить к научению молитве всего умного и бестелесного воскитальца, нашего ума. Ибо по существу он и есть тот блудный сын, который оставил свойственное себе, то есть сладостное Богообщение, и удалился в страну дальнюю и чужую, расточил свое душевное имение, светлые и божественные помышления и ощущения, живя с распутными демонами и скитаясь, стал питаться от голода душевного горькими рожцами из корыты мысленных свиней бесов, питаться их помыслами, вожделениями, ощущениями, не свойственными своей природе и достоинству.

Всего-то грешного воскитальца и нужно приучить к внимательной молитве, нужно удерживать его во время молитвы в словах молитвенных и не давать ему скитаться, понуждать его внимательно слышать слова молитвы, чтобы он увидел свой грех перед Богом, пришел в чувства и возопил «Согреших Отче на небо и пред Тобою». Страх Божий и внимательная молитва и рождают это чувство зрения своей согрешений. А зрение своей согрешений рождается и умный вопль, умную молитву покаяния. Страх Божий есть родитель внимания, по слову святых. Душа зрит свою некрасоту благодатным вниманием. Только вниманием можно узреть свою некрасоту, свою греховность перед Богом. Без внимания не может быть ни сокрушения, ни молитва покаяния. Потому святые отцы в основу умного делания ставят внимание.

Внимание к себе, говорят они. То есть истинная, духовная, внутренняя жизнь начинается с внимания. Внешнего человека легко научить молиться, но немал труд научить внутреннего, говорит святой Исихий. Вот и необходимо употребить труд и приучить к внимательной молитве этого нашего внутреннего скитальца. Необходимо понуждать его ко вниманию, а сему нашему понуждению будет весьма содействовать Божия благодать, которая и уврачует его от глудной болезни скитания. Удерживать бестелесного скитальца в пределах домотелесного – это и есть подвиг, приводящий ко вниманию к умной молитве. И удерживать ум в словах молитвы нужно в страхе Божием, помня, перед кем предстоим и с кем ведем молитвенную беседу. Потому святой Пророк и сказал – работайте Господеви со страхом.

Молитва устная, частая, творимая со вниманием, в страхе Божием становится умной и переходит в молитву сердечную, так учат отцы. А молиться со вниманием – это значит, читая слова молитвы, внимать этим словам, слушать их с неотступным вниманием. Это путь к внимательной молитве. Если же не будем себе внимать, то напрасно трудишься во внешнем. Рассеянный блуждающий ум со временем окрепнет в этом труде внимание и при содействии Божьем будет молиться со вниманием. Для обретения внимательной молитвы нужно держаться богомудрого совета преподобного Иоанна Лествичника, который говорит – старайся всегда возвращать к себе уклоняющуюся твою мысль, или лучше сказать – заключай ее в словах молитвы. Если она по умладенчественности своей утомится и впадет в развлечение, то опять введи в слова молитвы. Ибо непостоянство свойственно нашему уму, но тот, кто силен все утвердить, может и уму нашему дать постоянство.

Слово двадцать восьмое. Этот способ превосходнейший для стержания внимательной молитвы и совет для всех весьма спасительный и богомудрый для всех, трудящихся в умном труде. Лучшего совета у святых отцов и нет. Говорить сию молитву следует не громко, себе вслух, когда никого нет, а если на людях, то говорить в уме, языком, внимая словам. Читая слова молитвы, внимай им. Вот путь к вниманию. При этом отцы дают еще один весьма полезный совет в этом делании. Надо молиться неспешно.

Основа внимания – страх Божий и неспешность в молитве. Посему следует читать сию молитву благоговейно, со страхом, неспешно, протяженно, делая после каждой молитвки пождание, остановку. Не вдруг изрекать следующую, чтобы ум как бы закостеневал в словах молитвы. Так учит Асем святитель Игнатий Бринчанинов и другие отцы. Это весьма важный и мудрый совет опытных делателей всего священного дела. Они говорят, что быстрое произнесение слов молитвы способствует рассеянию ума, укрепляет его рассеянность, а это самое и мешает ему войти в чувство благоговейного внимательного призывания. А молящийся неспешно входит во внимание и вводится, содействующий благодатью Божией, в таинство потрясающего благоговенства, по слову святого Калиста. И наш кронштадтский молитвенник, Отец Иоанн, из своего благодатного молитвенного опыта говорит весьма выразительно о том же такими словами.

Нестижавшим сердечной молитвы надо молиться неспешно. Ревнующим о молитве следует обратить на это самое серьезное внимание. Так устроен наш душевный механизм, что наше внимание воспринимает и сильнее, и глубже, и насыщеннее все, что происходит перед ним мысленно, не торопясь. Быстро пролетающие слова и звуки скользят по поверхности и сознания, и чувства, и не кладут должного отпечатка. Таким образом и молитвенный труд требует разумной выдержки. Через сие маленькое внешнее делание для душевного разума, непонятное, при содействии Благодати Божьей, пробудившаяся Душа, возжаждавшая покаяние, обретает благодатную внимательную молитву, которая и получает, как беречь ум, и вводит молящегося в непрестанные сердечные молитвенные действия. А молитвенные действия есть, как говорит осем святой Симеон Солунский, «иметь Христа, Спасителя в себе, носить Его в уме и сердце, непрестанно о Нем помнить и помышлять, и гореть к Нему любовью, как Серафимы, зреть Его всегда, как Херувимы, и в сердце Его иметь упокоивающимся». И чем мы отторглись от Бога, тем и должны возвращаться к Нему.

Потеряли внимание к возникающим мыслям и чувствам, и свой ум и сердце предали в плен своим мысленным поработителям, лукавым помышлением и ощущениям. Теперь должны встать на путь подвига и обрести внимание к своим помыслам и ощущениям. Ибо весь труд душевный совершается внутри, во внимание к помыслам. Без этого внутреннего, одно внешнее благочестие не сильно спасти нас от мысленного потопления в бездне греховной. Так преподобный Варсонофий Великий и говорит, «если внутреннее делание по Богу не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем». Вот к этому внутреннему и нужно стремиться, то есть, молясь внешней, наружной молитвой, нужно стараться молиться со вниманием. Произнося неспешно слова молитвы, нужно внимать умом, вслушиваться в них и не позволять уму размышлять в это время о чем-либо ином, хотя бы и добром, какое размышления оскверняют молитву. Святые отцы говорят, «когда предстоишь в молитве перед Великим Небесным Богом, сознавай, перед кем ты стоишь, сознавай, с кем ведешь молитвенную беседу, и не позволяй своему уму отвлекаться и вести в это время беседу с пришедшими к тебе лукавыми помыслами.

Пусть они стучатся у дверей твоего ума, пусть там шумно глаголет, а ты не отвечай, будь глух и нем». Всякое наше отвлечение от молитвенного предстояния Богу оскорбляет Божие величия. Но в начале нашего молитвенного пути по непривычности к внимательной молитве мы невольно будем отвлекаться, и это неизбежно. Но как только осознаем свое отвлечение, немедленно припадем со своей немощью перед Божией благостью, прося смиренно прощения и снова станем к Богу со вниманием. Внимание же не сразу приходит, здесь нужно терпение и постоянный труд нашего молитвенного жития. Если наше ежедневное житие будет протекать в страхе Божьем, во внимании, тогда и молитва будет крепнуть во внимание и будет укреплять наше житие в Боге. Душа же молитвы и всего жития по Богу есть внимание в страхе Божьем, как говорят отцы. Без внимания не бывает ни молитвы, ни Божьего жития.

Внимание к молитве и к своему житию и есть то внутреннее делание по Богу, которое и приводит содействующей благодатью ко внимательной молитве. А внимательная молитва приведет к умной и сердечной. Так святитель Игнатий Брянчанинов и говорит, хочешь ли преуспеть в умной и сердечной молитве, научись внимать в устной и гласной. Внимательная устная молитва сама собой переходит в умную и сердечную. Аскетические опыты том второй.