Свт. Григорий Палама. О введении ума в сердце

Святитель Григорий Палома «О священно-безмолвствующих». Вторая часть Первой Триады. Вопрос. Некоторые говорят, что мы худо делаем, стараясь ум свой заключать внутрь тела. Ибо, говорят, гораздо нужнее и полезнее всячески растирать его вовне тела. При этом сильно осуждают они некоторых из наших, пиша против них за то, что они внушают новоначальным смотреть в себя и через дыхание внутрь вводить свой ум, говоря, что ум не разделен с душою. Если же он не разделен, а соединен с нею, то как опять вводить его внутрь? Обвиняют они их еще за то, будто они учат божественную благодать вселять внутрь через ноздри.

Но я, зная, что это сущая клевета, ибо не слышал, чтобы кто-либо из наших говорил так, заключилось всего, что и другие их нападки суть тоже злостная клевета, ибо им обычно выдумывать против людей то, чего нет, а что есть, то злостно извращать. Однако же и тебя прошу, отче мой, научить меня, как и почему с особенным тщанием стараемся мы вводить ум внутрь и не считаем худым заключать его в теле? Ответ. Тем, кои в безмолвии внимают себе, небесполезно стараться держать ум свой внутрь тела. Первое. Братья, не слышишь, как говорит апостол, что телеса наши – храм живущего в нас Святаго Духа Сути? И опять, что мы – храм Божий Ясмы? Как и говорит Бог.

Вселюся в них и похожду, и буду им Бог. Что же сподобилось быть жилищем Бога в то, вселить ум свой, кто из имеющих ум сочтет чем-либо неподобным? Как и Бог вначале вселил ум в тело. Уже ли и Он худо сделал? Такие слова, братья, прилично обратить к еретикам, кои говорят, что тело – зло и есть творение злого начала. Мы же быть уму в телесных мудрованиях почитаем злом, а в теле ему быть не почитаем злом, так как тело не зло. Почему каждый из прилепляющихся к Богу жизнью вопиет к нему с Давидом? Возжада тебе душа моя, коль множится у тебя плоть моя.

И сердце мое и плоть моя возрадовастася о бозе живе. Чрево мое, аки гусли возгласит, И внутреннее мое, аки стену обновил я си. И еще. Страха ради Твоего во чреве прияху, Дух спасения Твоего. И не подемся. Если апостол и называет тело смертью, когда говорит «Кто мя избавит от тела смерти сия?», то разумеет присем чувственное и плотское мудрование Применяя себе последнее к духовному, он справедливо назвал его телом, и не просто телом, но и смертью тела. Почему, несколько выше показывая, что не плоть обвиняет, а превшедшее вследствие падения стремление греховное, он говорит «Я продан под грех». Кто же продан, тот не по естеству раб.

И опять. Вем говорит, яко не живет во мне сиречь во плоти моей доброй. Видишь, что не плоть, а что живет в ней, называет он злом. Итак, зло то, что не ум, а этот закон, сущий в аудих наших и противовоюющий закону ума, живет в теле. Почему мы, противовоюя всему закону греха, Изгоняем его из тела и поселяем там ум, как епископа, над всем надзирающего и всем заправляющего, и через него полагаем законы каждой силе души и каждому из членов тела, подобающие ему. Чувством предписываем, что и в какой мере должно им воспринимать. Каковое дело закона духовного именуется воздержанием. Желательную часть души настраиваем наилучшим расположением, ко ему имя Любовь.

Мысленную часть улучшаем, отгоняя все, что препятствует уму возноситься к Богу. И сию частичку закона духовного называем трезвением. 2. Кто воздержанием очистит тело свое, а любовью соделает гнев и похотение поводом к добродетелям, молитвую же очищенный ум предстоять Богу научит, тот стяжет и узрит в себе обетованную чистым сердцем благодать. И тогда он может с Павлом говорить «Бог реки из тмы свету воссияти, и же воссия в сердцах наших к просвещению разума Славы Божие о лице Иисус Христове, имо мы же сокровища сие в скудельных сосудях, то есть в телах. Итак, если и мы будем держать ум свой внутрь тела, уже ли будем делать нечто недостойное величия ума? И кто скажет это, кроме разве того, кто совсем не духовен и ум имеет обнаженный от божественной благодати, хотя, впрочем, человеческий? Третье.

Душа наша одарена многими силами и пользуется как орудием к телам, ею оживляемым. Каким же органом, как орудием пользуется в своей деятельности та ее сила, которую мы называем умом? Никто никогда не думал, чтобы ум обитал в ногтях или ресницах, в ноздрях или лонитах, но все согласны что он внутрь нас есть, расходятся только в том, каким внутренним органом, как орудием, пользуется он. Ибо одни водворяют его в мозгу, как в некоем Акрополе, другие дают ему седалище в сердцевине сердца. С последними и мы согласны, поясняя только, что разумная сила наша в сердце не как в сосуде, каком заключена, как нетелесная, И не в ней его есть, как соединенное с ним, но есть в сердце, как в органе своем. Как мы, наверное, это знаем, не от человека всему наученный быв, но от самого создателя человека, который говорит в Евангелии. Не входящее в уста сквернит человека, но исходящее из у уст то сквернит человека. От сердца происходят помышления.

Так же говорит и Макарий Великий, сердце правит всем органом, и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные. Итак, сердце есть сокровенная храмина ума и первый владской орган мыслительной силы. Четвертое Почему стараюсь в в тщательном трезвении надзирать над нашу мысленную силу, ею право править и ее исправлять, каким другим способом можем мы успеть всем, как не собрав от вне рассеянной чувствами ум и введший его внутрь, в это самое сердце, которое и есть хранилище помыслов. Чего ради и блаженный Макарий, немного ниже, после приведенных выше слов, Там уба должна смотреть, написала ли благодать законы духа. Где там? В главном органе, где престол благодати, и где ум и все помыслы душевные, то есть в сердце. Пятое. Видишь, как необходимо для тех, кои положили внимать себе в безмолвии, возвращать и заключать ум в теле, наипаче же в том, которое есть внутреннейшее в теле тело, которое мы называем сердцем.

Ибо если, поп Салмапевцу, вся слава тщери царевы внутрь, то зачем нам искать ее где-либо вне? Если по апостолу, по славу Бога Духа Сына Своего, в сердца нашего, вопиющего Авва Отче, то как нам не в сердцах молиться с Духом Сим? Если по слову Господа, пророков и апостолов Царствие Божие внутрь нас есть, то не будет ли и вне Царствия Небесного тот, кто так усердно старается изгнать ум извнутрь себя вовне? Шестое. Видишь, что греху ли кто противостать хочет, или добродетель престижать и венца за подвиг добродетельный сподобится, или обрести залог сего венца, чувство духовное Необходимо внутрь тела и внутрь себя возвратить ум. Поставлять же ум не вне телесного мудрования, а вне самого тела, чтобы там он улучал умные созерцания, есть верх эллинского заблуждения, корень и источник их зломыслия, изобретение демонов, матернее вежество, тщерь бессмыслия. Почему говорящие по наущению бесов выступают из себя, не понимая и того самого, что говорят. Мы же не только внутрь тела и сердца, но и внутрь себя самого вводим ум.

Седьмое. Недостойны ли потому осуждения те, которые говорят, ум не отделен от души, а соединен с нею, как же опять вводить его внутрь? Не знают они, как кажется, что иное есть естество ума, а иное его деятельность. Или и знают, но, став произвольно на сторону обольстителей, на созвучии слов строят обманчивые софизмы. Ибо, не приемля простоты духовного учения, они, как диалектически изострившиеся в противоречиях по святому Василию Великому, извращают силу истины противоположениями лжеименного разума, с софистическую убедительностью. Таковыми неизбежно и должны быть те, кои, не будучи духовны, дают себе, однако ж, свободу рассуждать и учить о духовном. Не безызвестно, конечно, им, что не как глаз, который прочие видимые вещи видит, а себя не видит, так и Но нет, он и прочие вещи, какие нужно, устремляется осматривать, что, как говорит великий Дионисий, бывает по прямому движению ума, а потом в себя возвращается, действуя обратным к себе движением и себя самого зрит. Тот же Отец называет это круговым движением.

Восьмое. Но то действие ума лучше и свойственнее ему, в котором Выше себя иной раз бывая, с Богом соединяется. Ибо ум, говорит Василий Великий, не рассеивающийся по внешним вещам, видит, что выходит, а выходящий имеет нужду возвращения, почему, говорит, возвращается к себе, от себя же восходит к Богу незаблудным путем. Ибо сему движению ума, как говорит он и незаблудный зритель духовных вещей, святой Дионисий, невозможно впасть в какое-либо заблуждение. Отец прелести, обмана и заблуждения, желающий всегда отводить человека от всего пути и вводить в тот, который совмещает и его прелести, никогда до ныне, сколько нам известно, не находил с поспешника себе, который постарался бы благими словами привлекать к нему. Ныне же, как кажется, нашел он в себе союзников, которые Как ты сам сказал, слагают уже и слова, склоняющие к тому и покушаются убедить всех, что во время молитвы гораздо лучше держать ум вне тела, даже тем, кои безмолвную избрали жизнь. Не стыдясь ниже того, что Иоанн, устроивший нам лестницу, возводящую на небо, определительно и решительно высказал, что «безмолвник тот, кто существо бестелесное, душу свою усиливается удерживать в пределах телесного дома. Согласно с ним учили нас и все духовные отцы наши.

Ибо если не заключим мы ума внутрь тела, то как сосредоточим его в себе самом? Девятое. Видишь, братья, что не духовно только, но и вообще человечески рассуждая, необходимейшим делом надо признать, чтоб те, кое возжелали сами себе принадлежать и воистину по внутреннему человеку быть монахами, вводили ум внутрь тела и держали его там. Да и самых новоначальных не неуместно научать, чтобы внимали себе и навыкали вводить ум свой внутрь через дыхание, ибо того, кто не стал еще созерцательным, никто из добремудрствующих не будет отклонять от некоторых приемов ко введению ума в себя самого. Так как у тех, кои недавно вступили в подвиг сей, ум, и будучи собираем внутрь, часто отскакивает вовне, и им должно также часто, тотчас опять возвращать его внутрь, а он, у ненавыхших еще сему делу, ускользает, как крайне подвижный и трудно удерживаемый вниманием в созерцании Единого, то некоторые советуют им воздерживаться от частого дыхания и несколько сдерживать его, чтобы вместе с дыханием и ум удерживать в себе, пока с Божьей помощью, через навыкновение всем, приучив ум не отходить на окружающее и не смешиваться с тем, сделать его сильным к сосредоточению на Это, впрочем, сдержание дыхания, как всякий видеть может, следует и само собой за вниманием ума, или сопровождает его, потому что при усиленном размышлении о чем-либо, Дух Сии, то есть дыхание, неспешно входит и выходит, особенно у безмолвствующих и телом, и духом. Ибо Сии, суботствуя духовно и почивая от всех дел своих, сколько это уместно, приостанавливают разнообразные движения душевных сил, особенно в видах познания, всякие восприятия чувственной и всякое вообще движение тела в нашей власти состоящее. Десятое. Все же такое свойственно тем, кои преуспели в безмолвии, ибо когда душа совершенно войдет в саму себя, тогда это по необходимости приходит саму собою, без труда и особенной В новоначальном же ничто из всего не дается без утомительного труда, хотя терпение следует саму собою за любовью, ибо любы вся покрывает.

Но мы научаемся в самопринуждении добре совершать дело терпения, чтобы через него достигнуть любви. Так с ними бывает, и об этом что много говорить. Все, испытавшие дело сие, смеются над теми, кое не испытав, противные сему пишут уставы. Ибо таким вещам учит не слово, а труд деловой, и от труда опыт, который приносит полезные плоды, отвращаясь от бесплодных слов людей, спорливых и любящих показности. 11. По элику, как некто из великих учителей говорит о сем, по преступлению внутренний человек обыкновенно согласуется с внешними положениями и движениями, то почему не принять, что тому, кто старается ум свой обратить в себя самого, очень много содействует всем очей своих вместо блуждания туда и сюда, возвращения внутрь и установления в груди Как при обращении очей вовне через видение вещей ум рассеивается по сим вещам, так при возвращении очей внутрь это движение их, естественно, туда же, внутрь сердца, повлечет и ум, того, кто усиливается дать ему обратное движение, собрав от вне внутрь. 12. Внемли себе, говорит Моисей, да не будет слова тайна в сердце твоем беззаконие.

Внимли себе, то есть всему себе. Не так, чтобы одному чему-то из своего внимать, а другому нет, но всему внимай. Чем внимать? Конечно, умом, ибо ничем другим невозможно внимать самому себе всему. Его потому постав хранителем души и тела, и через это легко избавишься от злых страстей телесных и душевных. Так себе самому предстой, себе самому настой, себе самого надзирай, или лучше блюди, осматривай и обсуждай. Ибо таким образом ты плоть необузданную подчинишь духу, и в сердце твоем никогда не будет тайного слова беззакония. 13.

Аще дух владеющего, то есть злых духов и страстей, взойдет на тебя, говорит Экклесиаст, место твоего не остави. То есть ни одной части души твоей, ни одного члена тела твоего не оставляй ненадзираемыми. Ибо таким образом ты и снизу искушающих духов пребудешь победителем, и свыше испытующими сердца и утробы, предварительно сам испытав их, неиспытно предстоять будешь с дерзновением. Ащебо быхом себе рассуждали, небыхом осуждений были, говорит святой Павел. И блаженная онная святого Давида, испытав чувство вездеприсутствия Божия, и сам ты скажешь к Богу, яко тма не помрачится от тебе, и ночь яко день просветится, и якось ты стяжал еси утробы моя. Не только, говорит, души моей вожделительную силу всю соделаю твоею, но если в теле найдется какая искра такого вожделения, и она к тебе возлетит. к Тебе привержится, к Тебе прилепится. Ибо как в преданных чувственным сластям вожделения души все придаются плоти, через что они все целы бывают плоть, и Дух Божий неимоть пребывайте в них, так и в устремивших ум свой к Богу и душу привергших к вожделению Божественного и плоть, перенастроившись Возвышается вместе с ним и вкушает божественного общения, через что и она бывает стяжанием и домом Божиим, перестает уже иметь в себе живущую вражду на Бога и похотствует на Духа.

14. Какое более удобное место для Духа, снизу на нас нападающего? Плоть или ум? в коей, как и апостол говорит, не живет ничто доброе, пока не восприемлется человеком закон Духа Жизни. Ее потому наиболее не должно оставлять без внимания, иначе как она будет нашу? Как удержим ее за собою? Как отразим подступы к ней лукавого, особенно когда узнаем, как духовно противодействовать Духам злобы, если и внешними приемами не научим себя внимать себе? И это говорю я не о новоначальных только, когда из совершенных были такие, которые пользовались такими приемами во время молитвы, и были услышаны Богом, не только после Христа, но и прежде пришествия Его к нам.

Ибо и самый совершенный в Боговидении Илья преклонился на землю и положил лице свое между коленами своима, и тако ум свой собрав в себя и к Богу привергнув прекратил многолетние оные бездождия. 15. Эти же, от которых, как ты говоришь, слышал противное сему, мне кажется, братья болят фарисейскую болезнью. Почему не хотят внутренние скляницы, то есть сердце свое надзирать и очищать, и, не согласуясь с отеческими преданиями, покушаются сами по себе председательствовать над всеми, как новые учители, не допуская смиренного положения внешнего, какое имел во время молитвы мытарь, оправданный и других убеждая не принимать его, когда молятся. Ибо, как говорит Господь в Евангелии, мытарь же издалече стоя, не хотяши ни очью возвести на небо. то ему подражать ревнуют во внешнем виде те, которые внимают себе во время молитвы. Называющие же их омфалопсихами, то есть такими, у коих душа в пупке, называют так, очевидно, в насмешку над тем, в чем ложно их обвиняют. И кто же из них самих говорит, что душа в пупке?

Этим они показывают, что суть явные злостные клеветники, поносители достойных похвалы мужей. а не исправители заблудших. И пишут не истинной ради, а из тщеславия, и не для того, чтобы приводить к отрезвению, а чтобы отводить от него. Ибо самое сие дело и тех, кои ему прилежат, всяким образом они стараются унизить за внешний прием, как те присем употребляют. Таковы и того, кто сказал «Закон твой посреди чрева моего», и того, кто рек к Богу Чревому е аки гусли возгласит, и внутренне мая аки стену обновил е си. Готовы назвать килиопсихами, коих душа вочрею, и вообще порицать тех, которые телесными положениями и движениями изображают мысленное, божественное и духовное. Но им они никакого не причиняют вреда, а напротив будут для них виновниками ублаженья и приумножение венцов на небесах. Сами же останутся вне священных завес и даже на тень истины взглянуть не удостоятся.

И бояться надо очень, что они вечному подвергнутся наказанию за то, что не только отступили от святых, но и нападали на них словом. 16. Жизнь Симеона, нового богослова, конечно, ты знаешь. Диво был он для всех, прославился сверхъестественными чудесами. Писание же его, кто назовет писаниями жизни, не погрешит против истины. Знаешь также и Никифора, оного преподобного, который, много лет проживший в тишине и безмолвии, потом в пустыннейших святой горы местах поселившись, принял на себя труд — извлечь из словес святых отцов и нам предать их правила священного трезвения. Тут для произволяющих ясно излагается дело трезвения, против чего, как говоришь, некоторые восстают. Семнадцатое.

И зачем приводить мне древних отцов? Мужи, незадолго перед нами жившие, свидетельственные и проявленные силой Духа Святого, Все сии устно предали нам Богослов сии, якова истину богослов, верный зритель истины Божии, Божьих таинств, феолипт Онны, досточтимый предстоятель церкви Филадельфийский, и из ней, как от светильника, весь мир освящавший, Афанасий, который немало лет украшал патриаршеский престол, и которого раку мощей почтил Бог, Нил, что из Италии, ревнитель великого Нила, Силиот и Илья, ни в чем ему не уступающие, Гавриил и Афанасий, пророческого да расподобившиеся, все они и многие другие прежде них, с ними и после них жившие, хвалят сие предание и желающих убеждают принимать его, несмотря на то, что новые учители безмолвия и следа безмолвия невидавшие и не от опыта, а от своего смышления учащие или лучше болтающие о нем, покушаются отвергать и уничижать без всякой для слушающих пользы. А мы с некоторыми из тех святых лично беседовали, и учителями их имели. Как же посмеем мы этих, опытом и благодатью наученных, ни во что поставив, уступить тем, от надмения, всплетений хитрых словес, учить дерзающим? 18. И ты отвратись от них, разумно говоря себе с Давидом, благослови душе Моя Господа и все внутреннее Мое имя Святое Его. И, отдавая себя в послушные ученики отцам, слушай, как они настоятельно внушают всегда вводить ум внутрь и там его держать.