Совершается новое свыше рождение наитием Духа Утешителя (Прп. Никита Стифат) ⧸⧸ Здесь и сейчас

Преподобный Никита Стефат из «Второй сотницы» Сохрани ты мне добрый залог обогатительного смирения, в который складываются на сохранение сокровенные сокровища любви, в коим хранятся маргариты умиления, и Царь, Христос Бог, покоится, как на престоле, окованном златом, разделяя дары Духа Святого питомцам Его и великих, сподобляя их о достоянии. Слово видения Его, неизреченные Его премудрости, узрение божественных вещей, предузрение вещей человеческих, животворного умертвия в бесстрастии и соединения с Ним теснейшего, для соцарствования с Ним в Царстве Отца и Бога, как Сам Он Ему молится, говоря о нас, «Отче, их же далось и мне хочу, да и дежи есмь ас, и тии будут со мною». Когда кто, деятельно трудясь в исполнении заповедей, внезапно исполнится радостью неизглаголенной и неизреченной, так что и сам изменится дивным неким и невыразимым изменением, и, как бы совлекшись бремени телесного, забудет о пище, сне и других потребностях естества, тогда доведают, что это и есть Божие ему посещение, производящее в подвязающихся Животворное умертвие и вводящее через то состояние бесплотных. Такой блаженной жизни виновница есть Смирение, Питательница и Матерь Святое Умиление, Другиня и Сестра Созерцание Божественного Света, Престол Бесстрастия, Конец Пресвятая Троица Бога. Страх, наперёд сочетавшись с душой, через покаяние делает её чреватую помышлением о суде. Тогда окружают её болезни адских мучений. Воздыхание и скорбное томление сжатием сердца терзают её при помышлении о будущем воздаяния за дела злые. Потом она, многими слезами и трудами во чреве помышления зачатая, намерение задевать спасение, возрастивши, рождает на земле сердце своего дух спасения, решимость, и, освободившись от мучения при мысле об Аде и избавившись от стенаний под действием представления суда, воспринимает в себя вожделение и радость будущих благ, и сритается другинью, чистотою, целомудрием, коей искреннюю любовью сочетают ее с Богом.

С Богом же, сочетавшись, душа ощущает неизреченную сладость, и от всего с удовольствием уже и наслаждением проливает слезы умиления. Чуждою делается сочувствие всему, что в мире, и как бы выступление сущее течет вслед жениха, так вызывая к нему безгласным глазом. Вслед Тебе, воню мира Твоего теку, возвести ми, и гоже возлюби душа моя, где посеши, где почиваешь в полдень чистого созерцания, чтоб не быть мне вынужденной блуждать по стадам другов Твоих праведников, ибо светлость сияний великих таинств у Тебя. Жених же, ведший её в сокровище-хранительницу сокровенных своих тайн, делает её созерцательницей существа творений с премудростью. Не говори в сердце своём, невозможно мне прочь истяжать чистоту девства, после того, как я столько раз расцлевал себя и подпадал неистовству тела. Ибо где приложены будут болезни и труды покаяния злостраданием и теплотой душевной, И источатся реки слёз умиления, Там все твердыни греха разрушаются, Всякий огонь страстей угасает, И свершается новое свыше рождение Наитьем Духа Утешителя. И Душа опять делается палатой Чистоты и Девства, в которую преестественный Бог, снишедший во свете и радовании неизреченным, и как на престоле славы восседший на высоте ума ее, дает мир сущим в ней силам, так говоря, «Мир вам от борющих вас страстей. Мир мой даю вам для естественного вам действования.

Мир мой оставляю вам для достижения преестественного совершенства». Исцелив таким образом тройственностью дарования мира, троечастность души и к троечному возветшую её совершенству и с самим собой соединивший, всё уже делает её Бог девственной. Всю добрую, всю прекрасную, Намастив ее благоуханием мир и чистоты, И говорит ей, восстань и прииди ближняя моя, Добрая моя, голубица моя, В деятельном любомудрии. Яко се зима страстей прииди, Дождь сластолюбивых помыслов отыди, Отыди себе. Цветия добродетелей с благоуханием помышлений, явившейся на земле сердца твоего. Восстань и прииди ко мне в разумном видении естества. Прииди ты, голубица моя сама о себе, в покров и мрак таинственного богословия и веры. Всего твердого во мне, Боге, камня.

Блажен мне исподобившийся доброго изменения и восхода горе тот, кто деятельным любомудрием превзошедший стену страстных привычек и оттуда на посребренных крыльях бесстрастия в ведении поднявшись в мысленный воздух созерцания всего сущего, Отсюда вошедшего в мрак богословия, почил, наконец, от всех сих дел своих в Боге блаженной жизнью. Ибо он, сделавшись в совершенстве земным ангелом и небесным человеком, прославил Бога в себе, чего ради и Бог прославил его.