Русская Церковь низринута в могильную яму. Обращение из Петрограда ⧸⧸ Дело митрополита Сергия

Дело митрополита Сергия. Сборник документов и церковные события 1927-1928 годов. Составители святые новомученики Михаил Новоселов и его ученик Протеерей Фёдор Андреев. Документ обращения представителей Ленинградского духовенства и мирян к митрополиту Сергию Строгородскому. 11 декабря 1927 года. Ваше Высокопреосвященство! Настоящее обращение к Вам исходит от некоторых представителей православного духовенства и мирян города Ленинграда. Оно вызвано Вашими последними действиями, начиная с послания от 16 дробь 29 июля сего года.

По своему содержанию наше обращение к Вам для Вас, вероятно, явление знакомое, и мы не одни встревожены церковными событиями последних дней. Но для нас, подателей его, оно должно быть решающим в вопросе о нашем дальнейшем отношении к Вам и к Вашей деятельности. Поэтому просим к себе Вашего архипастерского внимания. Мы, Ваше Высокопреосвященство, как, вероятно, и большинство православных людей, не находим, чтобы дела ваши последние были совершены перед Богом нашим. Вспомните, что вы приняли, когда становились блюстителем русского патриаршего престола, осиротевшего после ссылки первого своего местоблюстителя. Вы обещали бережно охранять то, хоть и трудное, но единственно правильное положение, в которое Господь поставил Русскую Церковь в отношении к нынешним правителям России. Это положение трудное, ибо общее имя ему бесправие. Но Церковь Вселенская уже знала его некогда в целом, в отдельных областях своих знала всегда, а Русская за 10 лет своего существования в соседстве Советской также не видела и не искала возможностей иных отношений.

Православные люди понимали, что власть, поставившая как одну из своих целей распространение неверия, не может не только покровительствовать Церкви, но даже охранять внешний ее строй в границах своих владений. И действительно, положение верующих в стране стало трудным, о чем Вашему Высокопреосвященству не нужно напоминать. Памятуя слова Господа и учение апостольское, мы повиновались всем распоряжениям гражданской власти, которые не противоречат нашей православной совести и молча терпели все стеснения, которым подвергалась наша вера. Но мы не надеялись иметь более тесных правовых отношений к неверующей власти и не искали их. Так продолжалось в течение десяти лет. Так должно было оставаться и в будущем. Православная Церковь Русская, видя свое Солнце праведное, висящее на древе крестном, стояла в чине своем, отражая в своем земном странстве в годину испытаний крестный путь своего владыки. Вы, Ваше Высокопреосвященство, захотели как бы помочь Церкви и исходатайствовали для нее у гражданской власти некоторые права.

Но какой ценой Вы этого добились? Той, которая для многих православных людей станет и уже становится ценой крови. Правда, Вы действовали не единолично, а как бы от лица Церкви, блюстителем Патриаршего Престола, которой Вы являлись но Вы вышли далеко за границы своих полномочий. В самом деле, ведь Ваши полномочия восходят к патриаршам и ими определяются. Патриарх зависит от поместного собора, и собор является выразителем всей Русской Церкви. Эти три ступени церковного священноначальия были перед Вашими глазами, когда Вы составили свое послание. Как же вы совершили свое восхождение по ним, к первоисточнику своих прав? Вы начали с Патриарха.

Здесь, на пути к нему, перед вами встал его местоблюститель. Он был уже лишен места своего служения и отправлен в ссылку той самой властью, у которой вы искали для Церкви новых прав и молча свидетельствовал перед лицом всей Русской Церкви что его горести не суть горести этой власти, как утверждает ваше послание, а есть та же наша общая православная скорбь. Вы поняли, что вам невозможно оправдать свой образ действий именем того, кого вы ближайшим образом замещали. И вот минуя местоблюстителя, даже не вспомнив о нем в своем послании, вы через его ссыльную главу как бы протянули руку к самому Патриарху. На основании некоторых неясных, не засвидетельствованных еще прижизненных и устных слов почившего о каких-то годочках-трех, в течение которых покойный Патриарх будто бы предполагал осуществить дело, дождественное с Вашим, если бы ему не помешала смерть. Вы установили эту призрачную связь свою с Патриархом В то время как его ближайший заместитель, вероятно, лучше Вашего, посвященный в намерение почившего Патриарха, предпочел эти три роковые года провести в ссылке, вместо того, чтобы в течение их поработать в якобы завещанном ему Патриархом направлении. Установив, таким образом, искусственную связь с Патриархом, Вы обратились к следующей ступени, по местному собору. Но здесь, не найдя в деяниях собора ближайшего последнего ничего, что бы уполномочивало Вас на те же отношения с гражданскими властями, которые установлены в Вашем послании, и даже, напротив, в постановлении от 2-го дробь 15-го августа 1918 года, встретив решение, противное Вашему, Вы, конечно, не стали искать подтверждений в деяниях соборов более древних, и потому предпочли обратиться к собору еще только грядущему.

Он, утверждаете Вы в послании, разрешит и вопрос о высшем церковном управлении и о раздирающих Ризу Христову, то есть, очевидно, о новейших раскольниках и еретиках, и совершит ряд других деяний, но о котором Вы не сказали, что он подвергнет рассмотрению и самое послание, и все, что будет совершено именем Последнего еще до Собора. Следовательно, то не будет совершенный Поместный Собор, а лишь какое-то новое, исполнительное при Вашей особе учреждение. Более того, признанный установить новый вид Высшего Церковного Он, очевидно, отменит и то самое патриаршество, связью с которым Вы только что пытались обосновать свое послание. Неужели Вы не видите, в какой Вы попали заколдованный круг? Обратимся теперь к третьей, высшей ступени церковного священноначалия, к соборному разуму Церкви. Может быть, Вам удалось, минуя собор и патриарха, непосредственно соприкоснуться с православной совестью русских людей, членов Христовой Церкви, и послание явилось выразителем голоса их? Нет. Этот голос должен был бы уверить Вас в том, что если Вы ищете подлинного свидетельства христианской совести, то Вы прежде всего должны узнать мнение тех, по преимуществу носит имя свидетелей истины, то есть ее исповедников, страдальцев за нее.

Вы это не только не сделали, но, напротив, вовсе отвели их, как погрешивших против той власти, о лучших отношениях с коей так усердно заботились. Отвели вы, как свидетели и тех, о ком только предполагали, что они не будут с вами. сочтя их беспочвенными мечтателями и предложив им даже вовсе навсегда или временно устраниться от Вас. То, что осталось после такого отбора, Вы признали своею истинную русскую паствою и стали действовать от ее лица. Неудивительно, что она оказалась в полном согласии с Вами». Итак, послание все предусмотрело чтобы придать себе вид законности, и все же оно стоит на песке. Ни патриарх, ни собор, ни соборный разум церкви в действительности вовсе не с ним. Послание не только не является их выразителем, но напротив, лишь предварительно отступя от них и подменив их лживыми их подобиями, оно облеклось в свои призрачные права.

Скажем прямо. Не церковь русская изнесла из недр своих это послание, а обратно, оторванное от истинной церкви, оно само легло краеугольным камнем в основание новой церкви лукавнующих. По своему образу и подобию построило оно и новые ложные ступени своего представительства, явило миру заместителя, стоящего вне и выше своих доверителей. измыслила собор с заранее готовыми деяниями, собрала в свою пользу лишь те голоса, о которых наперед знала, что они должны звучать в согласии с ним. И эту, срамоту ноготы, обнаруженную посланием, не в силах прикрыть и совозникшись с ним вместе временный призаместитель и священный Синод. Тщетно стремится он сообщить своему председателю вид патриарха, ибо, согласно соборному постановлению, мыслится именно при таковом. Вообще пытается он придать вид соборности вашему посланию. Безумно его притязание быть выразителем голоса Церкви.

Синод этот – только как бы мягкий ковер, которым прикрыты поруганные ступени церковного священноначалия. Они теперь так углажены, что образовали один стремительный скат, по которому Русская Церковь должна не изринуться в вырытую для нее Вашим Синодским Посланием могильную яму. Но мерзость запустения простирается далее. Она становится на месте святом, проникает в самое святилище христианских таинств. Уже за богослужением имя Патриаршего Местоблюстителя возносится словно нехотя, без поминовения его Господином Нашим. Уже от его заместителя исходит распоряжение о скором совершенном прекращении этого возношения за отсутствием канонических к тому оснований. Уже имя самого заместителя, доныне гласно не поминавшееся в храмах, стало рядом с именем Местоблюстителя и готова вытеснить его. Уже имена законных епископов епархий почти повсюду заменяются новыми, насильственно навязываемыми высшей властью, вопреки церковным канонам.

Отменяется поминовение в темницах и во изгнании сущих отцов и братьев наших. Вводятся поминовения самих, отрицающих всякую веру гражданских властей. Дело новое и смущающее многие совести. Совершается множество иных противоканонических действий. Итак, единство Церкви, имеющее, по словам святого священномученика Игнатия Богоносца, свое внешнее выражение в епископе, а для целой русской Церкви, следовательно, в Патриархе, уже поколеблено в целом. вашим единением с синодом, превысившим свои права до равенства с вами, по отдельным епархиям, незаконными смещениями местных епископов и замену их другими. Святость Церкви, сияющая в мученичестве и исповедничестве, осуждена посланием. Ее соборность поругана.

Ее апостольство, как связь с Господом и как посольство в мир, разрушено разрывом иерархического преемства, отвод митрополита Петра, и встречным вторжением в нее самого мира. Волны этой небывалой церковной неправды бурно домчались и до нашего города. Смещен без вины и без законного суда наш митрополит О чем Вы, Владыка, знаете подробно, хоть и не внемлите ни ему, ни тем, кто просит о нем. Рукоположен без достаточных оснований и против воли многих православных новый епископ. Принимает участие в богослужении другой епископ, запрещенный. Совершен ряд других церковных беззаконий, о чем Вам сообщат на словах подателя сего обращения. Наше посольство к Вам, Владыка, ближайшим образом вызвано напором этой волны. Но, направляясь к Вам, мы знали, что восходим к самому источнику всех последних несчастий, ибо он в Вашем послании.

И потому мы молим Вас не о нуждах нашей лишь епархии, но о всей православной русской церкви. членами которой, по милости Божией, являемся и повторяем то, что нами сказано было вначале. Посольство наше к Вам решительное. Вы, Владыка, должны отмежевать себя, как главу Русской Церкви, от собственного своего послания, объявить его выразителем лишь Вашего личного мнения, необязательного для других членов Русской Церкви. согласно постановлению Собора 1917-1918 годов от 2-го дробь 15-го августа 1918 года, предоставившему установление тех или иных отношений к вопросам государственной власти совести самих верующих, ибо Церковь наша законоположениями самой гражданской власти от государства отделена. Кроме того, Вы должны отменить и перерешить все канонически неправильные деяния, совершенные Вами синодом и по местам епархиальными советами, в зависимости от послания. В настоящий же час нашей встречи мы ждем от Вас простого свидетельства Вашей совести о том, приемлите ли Вы наше обращение или нет. чтобы мы могли оповестить единомысленных нам отцов и братьев, уполномочивших нас явиться к вам, можно ли нам ждать от вас возврата нашего прежнего святого бесправия.

Или наше отречение, которое направлено против вашего послания и связанное с ним вашей деятельности, должно быть к великому нашему прискорбию перенесено и на ваше лицо. И, сохраняя иерархическое преемство через митрополита Петра, мы будем вынуждены прекратить каноническое общение с вами.