Ремонт самого себя и трезвое опьянение (2019.04.24)

во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Мы часто читаем Евангелие, понимая, что помимо какого-то очень, может быть, полезного, но понятного уже при поверхностном чтении смысла, там есть еще какой-нибудь смысл. И представление о том, что Евангелие содержит только тот смысл, который может понять каждый человек, просто начав его читать, оно глубоко неверно. Хотя, конечно, тот смысл, который может понять каждый с первого взгляда, он уже тоже бывает очень важен. Но то, что читали мы сегодня, вторую часть беседы на горе Элеонской, где Господь говорил притчами, она особенно иллюстрирует этот тезис. Конечно, каждая из этих притч, почти каждая, содержит что-то всем понятное, что надо быть милостивыми, что надо употреблять таланты, которые дал тебе Господь, что надо делать братьям меньшим, и тогда получится, что сделал Богу, и если не сделал, то, наоборот, сам виноват. Эти все вещи понимает совершенно любой читатель, даже не очень внимательный, который ничего не знает. Но в то же время это такая часть Евангелия, которая содержит очень-очень много другого, что может понимать только тот, кто понимает эту литературу того времени, понимает, что было у евангелистов в круге чтения, и на что они намекали.

И вот эти вещи уже в эпоху патристики даже стали утрачиваться. И вот та последовательность притч, которую мы сегодня слышали, она далеко не случайна. Она, видимо, представляет более древний еврейский апокалипсис, но главное, что она представляет собой богослужение того времени, которое указывало нам на суд многократно. Был главный день суда, который праздник, 10 день 7-го месяца, Йом-Кипур, или его называли, скорее, евреи, даже не праздником, а постным днем, когда был суд. И вот к нему относится самая последняя из прочитанных сегодня притч, которая прямо говорит, что это суд, и что на суде Господь одних отправляет в одну сторону, других – в другую, сообразно тому, как они себя вели по отношению к братьям нашим меньшим. Перед этим идет другая притча про таланты. И в том варианте, в котором мы ее читали, в Евангелии от Патфеи, там всего талантов получается 8, а есть она сохранилась в параллельном варианте в Евангелии от Луки, где всего талантов получается 10, правда, там минами они называются. Но это отличие, можно сказать, только в календаре.

Перед днем суда либо 10 дней, вот это то, что в Евангелии от Луки отразилось, либо 8 дней являются днями особой подготовки к суду, и тоже посвящены теме суда. И вот к ним как раз приурочена эта притча, где количество дней выражено количеством талантов. Перед этим там идет притча о десяти девах, а еще раньше идет притча о неродимом домоправителе, который, когда ушли его господа, стал пьянствовать и буйствовать, и, в общем, ничего хорошего не делал. А еще раньше там речь идет о том, что сын человеческий придет когтать в какое-то непонятное время ночи. И вот эти три части соответствуют трем пятидесятницам. Вот сейчас у нас остался обычай праздновать самую первую и самую главную пятидесятницу, которая наступает на пятидесятый день после Пасхи. Кое-что осталось кое-где в некоторых христианских обрядах от второй пятидесятницы, которой традиционно праздновали апостолов праздник, но потом он у нас стал постоянным праздником апостолов, вот это то, что сейчас стало Петра и Павла, но это была пятидесятница отсчитана от пятидесятницы. А в иудейской древности это был праздник Нового Венама.

А потом еще одну пятидесятницу отсчитывали, одни тоже в христианском, остались в христианских обрядах некоторые реликты, но уже совсем небольшие, это праздник Нового Илея. И вот Новый Илей, как раз к нему соотносятся притчи про Илей, вот почему, собственно, Илей у этих дев. Но она тоже, и каждый из этих пятидесятничных праздников, так или иначе, тоже связан с темой суда, потому что пятидесятница – это заканчивается период семь по семь, и каждый такой период выражает некую полноту, а полнота история – это от начала до суда. И поэтому все притчи, так или иначе, оказываются на суде, связаны с судом. И вот притча о девах связана с Илеем, притча о… И что такое Илей? Илей – это милосердие, самое первое и простое толкование, которое хотя бы… Его надо узнать, чтобы… Но если углубляться, то это, конечно, благодать Святого Духа, как напоминает нам след за византийскими отцами, которых он здесь цитирует, наш русский святой Серафим Саровский. До этого была притча о домоправителе, который стал пьянствовать вместо того, чтобы делать порученное ему дело. И вот это связано с праздником Нового Вина.

И смысл этого праздника в том, чтобы… Что изучение закона Божия и поучение в законе Господнем – оно пьянит, но трезвым пьян, трезвым опьянением. Вот это очень хорошо описано у Филона Александрийского в сочинении «О жизнях созерцательных», где он описывает еще иудейских, мы бы сейчас сказали, монахов, и так и говорили в Средние века про этих людей, которые вот так вот и жили в Пятидесятнице. У них было особенное ночное изучение Писания, и они ничего не пили алкогольного, но у них было опьянение трезвое именно смыслом этих Писаний. А то, что делает этот домоправитель в сегодняшней притче – это ровно противоположное, то, чего не надо. Ну, как всегда, все, что говорится о суде, оно говорится о том, как надо, и о том, как не надо. И вот очень интересно представлена сама Пятидесятница. Во-первых, то, что сын человеческий приходит в Пятидесятницу, то, что временем Второго пришествия является Пятидесятница – это очень распространенное раннехристианское мнение, и вот здесь тоже на него намекают таким образом. Но он себя сравнивает с вором, который подкапывает храмину, и не просто подкапывает храмину, если так все переводить очень детально, это вор, который проникает в дом, разрушая стену.

Тем более стена глиняная подразумевается, то есть он ее расковыривает, делает в ней дырку и вырезает, чтобы ограбиться. И вот с таким человеком сравнивает себя Господь во Втором пришествии, пришествие сына человеческого. Но когда в притче о талантах он себя сравнивает с каким-то бандитом, то тоже ничего хорошего нет в этом сравнении. Но да, вот Бог пользуется для сравнения самого себя не только с чем-то хорошим, но и с чем-то очень плохим. В притче о талантах это человек, который жнет генесеев и собирал, где не растащал, который жадный, хочет чужого. И вот поскольку к Богу хвалебные всякие наши эпитеты тоже неприменимы, они только как метафоры, то таким же образом, но в них какая-то есть польза. Чтобы мы понимали условность этой пользы и в то же время ее полезность, используются противоположные метафоры, где к Богу применяется что-то, наоборот, плохое. И тоже понятно, что Бог не является таким, по крайней мере, плохим, как в этих сравнениях, но что-то в этом тоже важное есть.

И вот здесь, возвращаясь к первой пятидесятнице, вор, который делает дырку в глиняной стене дома и пролезает, это тоже связано с изучением Завета, как ни странно, потому что у евреев сложилась такая метафорическая терминология, что изучение Закона Божия – это ремонт. Мы перевели на современный русский язык это словом «ремонт». То есть мы ремонтируем сами себя. Именно тот термин, который относится к ремонту дома. То есть нужно все время поучаться в Законе Божьем, для того, чтобы таз не подкапывал, чтобы дырки, которые у нас, может быть, в доме есть, чтобы их заделывать. Вот этим нужно постоянно заниматься. Иными словами, так прикровенно этот ряд притч нас подводит еще к тому, что нужно изучать Закон Божий. Закон Божий – это Слово Божие.

То есть нужно быть все время с Богом и нужно обращаться ко всем источникам откровения, какие у нас есть. Это не только Библия в узком смысле слова, но это и Писание Святых Отцов. Это для того, чтобы ремонтировать свой дом, чтобы в него не пролезали всякие воры. Для того, чтобы получить это трезвое опьянение вместо того плохого опьянения, которое было у этого домоправителя. Для того, чтобы нам тогда уже быть милостивыми, как разумные девы, в отличие от неразумных. Для того, чтобы нам правильно обращаться с талантами, которые мы получим. И для того, чтобы тогда делать братьям нашим меньшим все, что мы должны. Аминь.