Прп. Феодор Студит о Московской патриархии

Преподобный Фёдор студит о Московской Патриархии. Главное отступление Московской Патриархии характеризуется понятиями сиргианство и экуминизм. Сиргианство – это ряд канонических нарушений, но поскольку они возводятся в принципы церковного строительства, они превращаются в ересь. Экуминизм – это ересь от начала до конца. Константинопольский патриархат в последние 20 лет жизни преподобного Феодора являл очень похожую картину. С одной стороны, канонические нарушения, возведённые в принцип. В устах святого Феодора это получило название ересеблудства, мехизма. С другой стороны, ересь иконоборчества.

Ересь мехизма византийско-сергианства. Канонические преступления митрополита Сергия, безусловно, касались, среди прочего, отношений Церкви и государства. Но в этой ли сфере был корень всех зол Сергианства? Не было ли тут дело возвращенности самого представления о Церкви? Те, кто говорят о ересе Сергианства, имеют в виду не ряд хотя бы и длинных канонических преступлений, а именно неправильное представление о Церкви как таковой. Преподобный Фёдор Студит помогает нам понять, насколько представление о сиргианстве как экклесиологической ереси справедливо. Не в меньшей степени он помогает понять, что область проявления сиргианства как ереси отнюдь не ограничивается московской патриархией. В начале патриаршества святого патриарха Никифора в 806-815 гг.

вспыхнул ярким пламенем не до конца угашенный старый церковный конфликт. Эконом великой церкви Иосиф, должность, близкая к современному протопресвитеру, изверженная в свое время Иссана за допущенное им грубое каноническое нарушение, вернулся к священной действию в соборе Святой Софии. Вина Иосифа состояла в том, что когда-то, в 795 году, он повенчал блудное сожительство царя Константина, впоследствии незложенного. Святой патриарх Никифор, уступая жестокому насилию со стороны нового царя, узурпатора Никифора, сначала допустил Иосифу служить, а в 808 году созвал поместный собор, на котором Иосиф был официально возвращен в прежнее достоинство. Такое решение было мотивировано церковной экономией. Видя, что Иосиф служит в главном соборе империи, преподобный Фёдор Студит и его родной брат, архиепископ Фессалоникийский, перестали поминать патриарха. В то же время они воздерживались от открытых выступлений против священноначалия, ожидая дальнейшего развития событий. То, чего они дождались, оказалось по местным соборам, оправдавшим беззаконие.

Тогда они отделились от патриарха открыто. Патриарх в ответ назвал их отщепенцами от церкви. В 809 году за отказ подчиниться церковным властям преподобный Феодор был сослан. Только в 811 году при новом императоре ему удалось вернуться в свою обитель. Святой Феодор подробно объясняет свою позицию в письме к одному из придворных, Иоанну Спафарио, 808 год, письмо 17-е. Он пишет, Так многие другие, которых воля руководствуется законом не божественным, а человеческим и предосудительным, делали и, может быть, будут делать до конца века. Но Церковь Божия осталась невредимой, хотя и была поражаема многими стрелами, и врата Адова не могут одолеть ей. И делать и говорить что-нибудь вопреки постановленным правилам и законам она не позволяет, хотя и многие пастыри нередко безумствовали.

составляя великие и многочисленные соборы, и, по-видимому, заботясь о канонах, а на самом деле действуя против канонов. Что же удивительного, если и теперь пятнадцать, быть может, епископов, собравшись, признали невинным, не сложенного на основание канонов, по двум причинам, и разрешили ему священно действовать? Так, господин, собор есть не просто собрание епископов и священников, хотя бы их и много было, Ибо лучше един праведник, творящий волю Господню, нежели тысяча грешник. Но собрание во имя Господа – для мира и соблюдения канонов, для того, чтобы вязать, решить, не как случится, но как следует по истине и по канону, и по точному рассуждению. «Ибо Слово Божие по свойству своему не вяжется, и епископам отнюдь не дана власть приступать к какой-нибудь канон, а только следовать постановлениям и держаться прежнего». Итак, решения епископов и даже собора епископов не имеют силы, когда они противоречат священным канонам. Чуть ниже преподобный Фёдор утверждает это ещё настойчивее. Он пишет, «Непозволительно, Господин, непозволительно ни нашей церкви, ни другой делать что-либо, постановленным законом и каноном.

Потому что, если это будет дозволено, то тщетно Евангелие, напрасно каноны. И каждый во время своего епископства, если бы ему было дозволено делать то, что угодно ему своими, будет новым евангелистом, иным апостолом, другим законодателем. Но нет. Мы имеем заповедь от самого апостола, что если кто станет учить или повелит нам делать пачи еже мы приняли, пачи еже в канонах бывших по временам соборов вселенских и поместных, Того не должно принимать и не должно считать его в числе святых, то есть христиан. Не станем произносить того неприятного слова, которое он изрёк. Но мы всё-таки произнесём это слово анафема. В этом и состояла суть Ересия, названная преподобным Феодором Мехизмом. Архиереи предложили совершенно новую трактовку канонов, в частности, предложили новые учения о пределах экономии, отступления от строгости канонов по приспособлению к обстоятельствам.

«Ибо предел приспособления, как ты знаешь, состоит в том, чтобы не совершенно не нарушать какое-нибудь постановление, ни в случае, когда можно сделать малое послабление по времени и обстоятельствам, дабы таким образом легче достигнуть желаемого, не вдаваться в крайность, не причинить вреда важнейшему. Кто приспособляется к обстоятельствам века, тот не отступает от добра, ибо он скорее достигает желаемого, уступив немного, подобно управляющему кормилам, который опускает несколько руль в случае противной бури. А поступающий иначе отступает от церкви, совершая преступление, греческое парномии, вместо экономии. Повенчавший при любодея опять священно действует, как бы не сделавший ничего непристойного, и при том в самой соборной церкви, как бы представляемой в хороший пример священникам. Конец статы. Постоянное разрешение Иосифу священно действовать данное собором – это уже не одноразовая уступка, в чём иногда может состоять экономия, а перемена в каноническом строе Церкви, которая, однако, не клонится ни к какой церковной пользе. «Возвещают, что каждый из епископов имеет власть над божественными правилами, несмотря на содержащиеся в них постановления. Посему, когда кто-нибудь из посвященных лиц тайно и явно подвергнется незлагающим правилам, то властью желающего он может оставаться не незложенным.

Так формулирует позицию Собора 808 года святой Феодор в послании к Папе Римскому Льву. Каноны выражают объективные истины, а не создаются волей архиереев. Если архиереи идут против уже выраженных канонических истин, их решение не имеет силы. Цитата. «Ныне, через принятие сочетавшего при Любодеев, Соборно утверждают, что беззаконие, параномия – это экономия, и будто епископы и священники могут господствовать над канонами, когда захотят, а те, которые не согласны с этим, анафематствуются и преследуются, как вы знаете». Это, хотя оказалось после иконоборческой ереси, но не меньше неё для рассуждающих благочестиво. Письмо 53. К Стефану Члюцу и же с ним.

Представление о зависимости канонов от воли архиереев, иными словами, представление о канонах как о каких-то правилах, произвольно устанавливаемых епископом церкви, как хозяином в своём доме – это то самое представление, которое предстало в эпоху святого Фёдора мехизмом, а в недавней российской истории – сиргианством. Сергианство также оправдывало себя экономией, но, подобно собору 1808 года, употребляло такое средство, которое неизбежно приводило к иной, не церковной цели, к устройству церковного управления не на канонах, принятых церковью, а на произвольных решениях церковной власти. Причем, как и в Константинополе, закажущимся произволом власти церковной, стоял подлинный произвол власти светской, поработившей церковную. Как же в такой ситуации поступал преподобный Феодор? Подобно многим российским новомученикам, он действовал с осторожностью, неспешно, но решительно. «Может ли быть осторожность в распоряжениях с нашей стороны более той, какую соблюдали мы, которые до настоящего времени уклонялись, сохраняя молчание, и я, и архиепископ Фессалоникийский, так как время глаголуйте и молчате, принимая все меры, чтобы это дело не обнаружилось. Но судящий судил, и не солгал сказавший, не есть тайна, еже не явится. Так что и без нашего желания, по своему свойству, своему, эти дела не могли долго казаться чем-нибудь иным, а не тем, что они есть.

И теперь мы по экономии утверждаем следующие два положения. Или пусть перестанет священно действовать Незложный, и мы тотчас войдём в общение со Святым Патриархом, что вообще было бы полезно. Или, если это не будет принято, мы останемся при той же уклончивости, как прежде. предоставив Господу суд об этом предмете. А что больше этого, поминовение Патриарха, склонить к которому пытался преподобного Фёдора адресат письма Спафари Иоанн, то будет прости уже не экономия, а вина беззакония и преступления божественных канонов». Какую меру экономии допустил бы, судя по этому высказыванию, Святой Феодор для сергианской юрисдикции? Очевидно, речь бы пошла о низложении сергианских ересиархов и пересмотре всей структуры церковного управления с целью устранить из неё те искажения, которые были внесены действиями митрополита Сергия и его преемников. Само собой, что это подразумевало бы, как и в ситуации Константинополя начала IX века, восстановление правильных отношений между церковной и светской властью.

Это бы сразу позволило войти с патриархом в общение. До этих же пор преподобный Фёдор воздерживается от окончательного суждения об официальной церкви своего времени, но сам отходит в сторону. Он не дерзает сказать в строгом и точном смысле слова, что вся Церковь Патриарха Никифора – еретическое сообщество. Но начиная с Собора, оправдавшего Иосифа и признавшего за архиереями право на канонический произвол, усматривает в небе законие, постепенно переходящее в ересь. Такая позиция нам хорошо знакома по недавней церковной истории. Например, ее выражал в начале 1930-х годов священно-мученик, митрополит Казанский Кирилл Смирнов. Но обратимся теперь к другой стороне проблемы. Сиргианство святого патриарха Никифора всё-таки, вопреки опасениям преподобного Фёдора и вопреки постановлению Собора 808 года, не было возведено в принципе.

Оно так и осталось одноразовым актом, относящимся только к эконому Иосифу. Как признавал сам святой Феодор, особенностью поступков по экономии является их принципиальная невозводимость в правила. Всего этого исхода событий было невозможно предвидеть в 808 году. Исход определился иконоборческим гонением, одним из первых событий, которого было низложение и ссылка в 815 году святого патриарха Никифора, который умер в 829 году. Еще раньше, в 1814 году, новые ссылки и заточения постигли преподобного Феодора. В это время преподобный Феодор и основная часть его последователей признают патриарха Никифора единственным законом главой церкви. Подозрения в ере семихизма отпали еще раньше. Святой Патриарх Никифор отличался от митрополита Сергия очень многим, в частности тем, что он сделал одноразовую уступку тиранической власти, а Сергий заменил весь канонический церковный строй одной сплошной уступкой.

Те, кто отделился от митрополита Сергия через полгода и более после издания декларации, митрополит Иосиф Петроградский, Ярославская оппозиция, сделали это именно потому, что увидели, как митрополит Сергий подменяет канонический строй церковного управления, возведенный в правило игрой без правил. Эта игра продолжается и в нынешней московской патриархии, давно утратившей всякую возможность сослаться на насилие гражданских властей. На такой же игре устроен канонический строй сленского православия и прежде всего Константинопольского патриархата. Само введение папского календаря было совершено вполне по-сергиански, решением небольшого числа епископов, которых поддержала светская власть, в данном случае Британская империя. Мы далеки от кощунственного сравнения, тем более подавления Святого Отца, Патриарха Никифора и Митрополита Сергия, но мы хотели бы обратить внимание на сходство ситуации. Как у святого Феодора, так и у истинно православных в конце 1920-х – начале 1930-х годов были примерно одинаковые основания подозревать начало экклесиологической ереси. И в IX веке беззаконие сопровождалось преследованиями за веру, от которых пострадали и сам преподобный Феодор, и единомудренные с ним, да к тому же оно было закреплено канонически правильно, созванным по местным соборам. Та ересь, не меньше иконоборства, которая могла утвердиться, но не утвердилась в Константинополе, утвердилась в действительности у Сергия и у новостильников.

Почерпнем, что, согласно преподобному Феодору Студиту, главный смысл этой экклесиологической ереси не в подчинении Церкви Государству, Такое подчинение было лишь следствием. Главное мнение, будто епископы и священники могут господствовать над канонами, когда захотят. Письмо к Стефану Чтицу и Иже с ним. Смотреть выше. Принятие ереси и утрата благодати. Процесс, а не момент. Ересь Михизма при жизни святого Феодора находилась лишь в стадии формирования. И в это время преподобный Феодор не решался высказывать суждения о еретичности всей церковной организации, подчинившейся собору 808 года.

Не будем гадать, при каких условиях он мог бы изменить своё мнение на более жёсткое. и тем более пытаться выводить отсюда исторические параллели с сиргианской юрисдикцией. Вместо этого воспользуемся другой, гораздо более очевидной исторической параллелью, вторым периодом господства Экноборческой Ереси, 814-842 годы, во время которого преподобный Феодор принял исповедническую кончину. На сей раз речь шла об известной ересе, уже осужденной VII Вселенским Собором 787 года. Подобно иконоборчеству IX века, современный коммунизм подразумевает также введение в церковь множества ересей, осужденных прежде бывшими Отцами Соборами, в том числе Соборами Вселенскими. Эти ереси, часто содержащие в себе иконоборческие элементы, объявляются в окумнических теориях ветвями Единой Церкви Христовой. Святой Феодор не сомневался называть игноборческую официальную Константинопольскую Церковь юридической. Тут мы никогда не встретим у него такой осторожности, с которой он отзывался об антиканонических действиях патриарха Никифора.

Его письменные объяснения с каннабордцами лишены всякого самооправдательного тона. Это богословская полемика в чистом виде, в то время как его письма к патриарху Никифору по тону весьма напоминали послание многих исповедников митрополиту Сергию в первое время после издания декларации. То, что в отношениях преподобного Феодора Студита к еретикам, иконоборцам, и к заведомым еретикам вообще может удивить современного ревнителя православия, это как раз не твёрдость, которой предостаточно, а мягкость, которая проявляется в некоторых особых случаях. Высказывания преподобного Феодора о еретиках, сделанные по разным поводам, но имеющие в виду еретиков вообще, отвечают на вопросы, возникающие в эпохе смешения православных с еретиками. Точнее, такие эпохи следует назвать временем еще не завершившегося иерархического разделения между православием и ересью. В истории церкви очень много таких эпох, но до нас дошло весьма мало письменных поучений святых отцов, которые объясняли бы самые принципы, которым мы должны следовать. Сегодня отношение преподобного Фёдора к официальной Константинопольской церкви и его времени, заражённой то михизмом, то иконоборчеством, то тем и другим вместе, Можно и должно отнести как к Московской Патриархии, так и ко вселенскому православию, тем официальным церковным сообществом, с которыми Московская Патриархия состоит в общении. Святой Феодор – один из тех отцов, к которым мы сегодня можем обращаться за авторитетным разрешением современного спора о благодати, спора о том, имеют ли экуменические юрисдикции благодать Таинства.

Само собой разумеется, что благодать Божия действует повсюду, не исключая и еретических сообществ, и всех призывает именно ко спасению. Таким воздействием благодать люди приводятся ко святому крещению. Но не об этом спор. Спор касается лишь собственно благодати Таинств или, иными словами, истинного и полного обожения, подаваемого в Церкви. Благодать в этом смысле слова означает бытие внутри тела Христова. Причастны ли хоть каким-то образом к телу Христову еретики, или они чужды Его совершенно? Мнимые таинства без православной веры не освещают, а оскверняют. То, что перестало быть очевидным для экуменистов, оставалось ясным не только для святого Феодора, но и для тех, кто задавал ему вопросы.

У еретиков не может быть благодати священства, равно как и всех прочих таинств. Множество вопросов возникало, однако, в отношении форм, в которых может происходить осквернение ересью. Например, 3. О церквах, осквернённых священниками, вступившими в общение с ересью, то есть изначально бывшими православными, и занимаемых ими, можно ли входить в них для молитвы и псалмопения? Отнюдь не должно входить такие церкви для вышесказанных целей, ибо написано «се оставляется дом ваш пуст». Подлинно, как скорая ледяная ересь, тот летел ангел-хранитель тех мест по словам великого Василия, и такой храм стал обыкновенным домом. И невниду, говорит псалмопевец, в церковь лукавнующих. И апостол говорит «кое сложение церкви Божии со идолы».

Речь не идет о священниках, принявших ератонию от еретиков, а просто об уклонившихся в ересе, притом не обязательно в своих умонастроениях, а именно в общении евхаристическом. Итак, без православной веры не могут совершаться никакие священные действия. Вера в служителя Таинства необходима настолько, что даже человек православный, но обращающийся без разбора как к верным священникам, так и еретикам, также отсекает себя от Таинств. Цитата. «Безразличие – причина зол. Между нечистым и чистым не разделяху», – говорится в Писании, пишет Святой Феодор по сходному поводу. Святой Феодор настолько последовательна своей логике, что готов рассмотреть и такую ситуацию. Православные приступили за рукоположением к епископу, находящемуся в общении с еретиками.

Они знали о нечистоте епископа, но не желали её замечать, ссылаясь на его православные суждения. Естественно, что Святой Фёдор отказывается признавать совершённые таким образом хератонии. Но, цитата, «если бы рукоположивший исправился, то им, рукоположенным, можно было бы священно действовать». «Православная вера может исправлять хератония даже задним числом, поистине из камней воздвигая чад Аврааму». Схоластические вопросы, вроде законности англиканских или, например, экуменических хератоний, представляются в Святоотеческой системе понятий с заведомым абсурдом. От кого нужно требовать православной веры? Казалось бы, не о чем спрашивать. Ясно, что ото всех – от народа, клириков и епископов.

Так оно и бывает, когда еретическое и православное сообщества разделятся вполне. Но как быть, когда такое разделение ещё только происходит? Каноны, то есть общецерковная норма поведения, равнообязательные для всех, не являются лучшей формой, регулирующей подобные отношения, хотя, конечно, некоторые практические правила впоследствии закреплялись канонами. Каноны устанавливают нормы отношений между православными и еретиками тогда, когда разделение совершилось. Пока же оно только совершается, ситуация бывает настолько изменчивой, что трудно предлагать универсальные правила. Поэтому Святой Фёдор часто оговаривается, что пишет на свой страх и риск, и не претендуя на единственность своего решения. Эти его решения не всегда бывают универсальны. но всегда были, как показало впоследствии общецерковное одобрение святого Феодора, истинными.

Следовательно, даже в тех советах святого Феодора, которые по букве неприложимы, например, к сегодняшней московской патриархии, можно увидеть какие-то общие образцы истинного церковного отношения к ереси. Вот пример. Речь идет о митрополитском округе, в котором митрополит принял ересь, а епископ нет, но упоминает своего митрополита. Как тогда быть со священником, который упоминает такого епископа, а заодно и митрополита? Вопрос. Если епископ не находился на Прелюбодейном соборе и называет его лжесборищем, но упоминает бывшего на нём митрополита своего, то следует ли иметь общение с пресвитером такого православного епископа? Ответ. следует по экономии, только если он не служил вместе с еретиками.

Ибо ничего не значит, что он, поминая православного епископа, из страха перед ним поминает своего митрополита еретика. Когда такой пресвитер приглашает на панихиду, то есть все ночные бдения, Нужно идти, и когда он предоставляет церковь, надобно принимать, и когда сам входит в нее отслужить, надобно позволять, или помянуть покойника, только бы православного, надобно дозволить, и когда берется служить в ней, не надобно препятствовать. Если же он поминает епископа иеретика, то хотя бы он облажал того, кто мыслит православно. Хотя бы сам мыслил православно, нужно воздерживаться от божественного приобщения вместе с ним и от общей трапезы, если при этом надлежит помянуть того. Можно принимать его в общение при благословении и псалмопение разве только в том случае, если он не совершает священнослужения с эритиком, своим ли епископом или каким-либо другим, или не имеет с ним общения с сознанием. Ссылкой на экономию Святой Феодор даёт понять, что по акривии, по строгому смыслу канонов, не следует иметь никакого общения. Но отделение православных от епископов, принявших ересь, находится в начальной стадии. Необходима экономия.

С пресвитерами-еретиками не должно быть ничего общего. Но с пресвитерами православных убеждений нужно обходиться с рассуждением. И Святой Фёдор разделяет четыре степени экономии. Первое. Пресвитер поминает своего православного епископа, и в то же время по страху поминает и еретика-метрополита. С такими пресвитерами, подчеркнем, только с пресвитерами, но не с епископами. Возможно, полное общение, включая евхаристическое. Второе.

Пресвитер поминает своего епископа на последний Исаамеритик, однако пресвитер фактически не сослужит епископу. Евхаристическое общение и такие чинопоследования, в которых надлежит поминать епископа Еретика, категорически запрещены, но разрешается псалмопение, молитвенные последования без вспоминания духовных властей или вспоминания властей православных, и благословение. 3. Пресвитер фактически сослужится своим епископом-еретиком, однако без сознания, то есть не ведая о его ересе. Рекомендации те же, что и в предыдущем случае. 4. Подразумевается такой случай. Пресвитер сознательно, например, всё по тому же страху, фактически сослужится своим епископом-еретиком.

Такой пресвитер ничем не отличается от уклонившегося в ересь по убеждению, то есть с ним не может быть никакого общения. Из всего этого очевидно, что существует глубокое различие между ересью, организовавшейся в отдельные сообщества, и между еретиками, которые еще только отделяются от православных. В первом случае все члены такого сообщества заведомо отделены от церкви. Во втором случае заведомо отделены только те, кто лично исповедует ересь, и те, кто свободно имеет общение с первыми. Но между отделившимися от Церкви и православными возникает множество пограничных ситуаций. Выше святой Феодор говорил о духовенстве. Приведем теперь его рассуждения более общее о Мирианах и Клире. 6.

Можно ли православному священнику преподавать святые тайны тем, которые поют вместе с еретиками, но воздерживаются от общения с ними в Евхаристии? Пресвитеру ли, или диакону, или мирянину, или женщине? Ответ. Что касается до преподавания, то можно преподавать лицам священным с эпидемией, по снисхождению к тому, что они во всем другом уклоняются от еретиков, а мирянам без эпидемии. Чтесу же, которых продолжение двух лет воздерживалось от общения с еретиками, справедливо можно причащать со святых тайн, хотя бы в других отношениях он и увлекался. Впрочем, это сказано по снисхождению к слабости людей, дабы нам, желая сделать их совершенно чистыми, незаметным образом не подвергнуть их смертной опасности». Итак, находиться в молитвенном общении с еретиками нельзя, но к тем, кто это делает по отношению к еретикам настоящего времени, возможно известное снисхождение, лишь бы они не участвовали в еретической Евхаристии. При этом клирики заслуживают нисхождения меньшего, чем миряне.

Мы не будем пытаться рассуждать, насколько эти рекомендации преподобного Фёдора приложимы к московской патриархии или вселенскому православию. Очевидно, что они приложимы к какой-то степени. Но в то же время установление самой этой степени – дело архипастерской, пастерской и личной ответственности, а не одних догматических и канонических рассуждений. Формирование юридического сообщества как процесс. Размывание канонических норм может показаться размыванием и самой церковной границы. Если под границей подразумевать границу внешней церковной организации, то так оно и есть. Но в то же время никогда не может быть размывание истинной церковной границы. Каждый человек может быть только в одном из двух состояний – вне церкви или внутри неё.

Было бы неправильно спрашивать, какое число православных должно покинуть данную организацию, чтобы она окончательно перестала быть церковной. Святые ставили вопрос по-другому. На каком этапе промедление с отделением от еретиков перестает быть извинительным для человека православного по убеждению. Ответ на такой вопрос также не может быть полностью формализован, но частичная формализация возможна. Важнейшим этапом является православный собор, анафематствующий ересь или другие прегрешения тех, кто отпал от церкви. Вот пример. Цитата. Вопрос тринадцатый.

«Если епископ, впадший в преступление, будет низложен собором, а потом, после низложения, рукоположит пресвитера, и этот пресвитер, прибыв в монастырь, примет от своего игумена и пятимию, на время и после того станет священодействовать, то желаем знать, можно ли принимать такого священника, если он невиновен?» Ответ. Так как здесь явная нелепость, то вам не следовало бы и спрашивать о таком преступлении. Ибо Христос сказал, «Не может древо зло плоды добры творить им». Посему хотя бы такой от какого-либо святаго, а не только что от своего игумена, Принял эпитемию, он не разрешается к священнослужению, он не священник, и разрешивший его не святой, иначе не спровергнутся и исчезнут все канонические постановления. Конец цитаты. Однако собор не решает проблему автоматически, вопреки распространённому сегодня мнению, причём ни одного только митрополита Киприана. Собор лишь один из частных моментов, важных для применения самого главного критерия — степени знаний православных о том, где начинается общение с теоретиками. Это подтверждает отношение святого Феодора к еретикам своего времени, среди которых были осуждены 7-м вселенским собором 787 года иконоборцы.

Цитата. «Если же он, священник, хотя и получил рукоположение от такого-то еретика, или рукоположенного за деньги, но сам не еретик, и без своего ведения рукоположен рукоположенным за деньги, то есть самонианином, исповедует всю истину, соблюдает веру и правила неизменными, и уклонившихся от того и другого отвергает, то нам нет никакого основания удаляться от него. Ибо такое не подлежит осуждению, по мнению святых, а через них и, по мнению всех. В таком случае мы имеем общение и вам советуем делать то же. Ибо если исследование простирается далее, то отвергаются увещания святых, как сказано, и становится тщетным столь великий дар священства». Конец цитаты. Ключевые слова этого абзаца без своего ведения. Дар священства передался лишь тому, кто был в сознании своем православном, и лишь по неведению получил священство через еретика.

Итак, человек православный, лишь по неведению общавшийся с еретиком, не проповедовавшим свою ересь, и таким образом находившимся среди православных, получает ту благодать таинства, которой еретики лишены. Так и только так трактуются святыми отцами ситуации, когда еретик действует внутри православного церковного сообщества. Всякое таинство совершается Церковью как целым, а не персонально священнослужителем. Причем, каждый, приступающий к таинству, не исключая и священнослужителя, может приступить в суд и осуждение себе, и не принять благодати. Поэтому проявление внутри видимой ограды церкви еретиков должно приводить не к разрушению церковной организации, а к отторжению от нее этих еретиков. Если же здоровой реакции отторжения нет, если с еретиками начинают общаться в таинствах при полном осознании того, что они еретики, Это говорит о начале разрушения церковной организации. Постепенно такая организация сама может стать еретической. Разумеется, нельзя предложить внешнего критерия, чтобы различать между православной церковной организацией, в которую внедрились еретики, и организацией еретической, в которой по недоразумению остаются люди православных убеждений.

Но трудность проведения такого различия на практике не отменяет его реальности. Внутри благодатной церковной организации временно и только внешним образом могут находиться еретики. Тогда организация благодатна, хотя еретики отпали от благодати. Но и внутри организации, ставшей еретической, могут оставаться люди православных убеждений. Они, однако, отпали от благодати, от церковного единства, и должны проявить верность своим убеждениям, отделениям от еретиков. В приводившихся Советах преподуманного Фёдора Студита Рассматривалась всё ещё ситуация первого типа, хотя уже и до предела осложнившаяся вследствие большого количества еретиков и захвата ими высших иерархических должностей. Ситуации второго типа достаточно регулируются канонами и не могли бы вызывать вопросов у тех, кто писал преподобному Феодору. Глава из статьи «Две церкви.

Недоуменные вопросы русской церковной действительности и ответы преподобного Феодора Студита». Автор Вадим Миронович Лурье, ныне епископ Григорий. Источник Вертоград Информ, 5-й, 50-й номер, за 1999 год, страница 3948.