Проф. И. М. Андреев. Официальная и ＂тайная＂ Церкви в СССР

Профессор Иван Михайлович Андреев. Официальная и тайная Церкви в СССР. В истории Православной Российской Церкви 1927 год – мрачная, печальная дата. В этом году появилась Советская Церковь, послушная во всем НКВД, с советскими методами управления, советскими чиновниками, Церковь, состоящая на службе богоборческой власти. Теперь, после заключения противоестественного содружества между Советами и Церковью, духовенство тщательно проверяется, как органами НКВД непосредственно, так и через своих церковных работников, как выразился в обращении к Сталину патриарх Алексий. Священники и епископы, проявившие свое оппозиционное настроение в отношении митрополита Сергия и его соглашательской политики с советской властью, предавались, арестовывались руками самой же казенной церкви. Хотя де Юре религиозная община вправе была сама подыскивать желательного ей служителя культа, однако к исполнению своих обязанностей кандидат допускался лишь после регистрации в местном отделе НКВД. С регистрацией была связана выдача ему справки на право отправления богослужения.

И регистрация, и выдача справки происходила лишь после тщательной проверки кандидата, его прошлого, его благонадежности и так далее. Чаще всего, однако, церковная община за получением пастыря обращалась в соответствующее епархиальное управление. Последнее же своих кандидатов опять-таки направляла на утверждение в орган НКВД. Если в начале церковного НЭПа для получения справки на право служения от кандидата требовалось лишь лояльное отношение к советской власти, то впоследствии он был обязан сочувствовать ей, а в последние годы от него вымогали еще и готовность содействовать. Невыдача упомянутой справки трактовалась как запрещение богослужения для претендента. И в таком случае он переходил в категорию так называемых на советском жаргоне тайных попов, то есть на нелегальное положение. В 1936 году была объявлена перерегистрация всего духовенства. Каждый священник, желающий совершать богослужение, был обязан стать на учет в ГПУ, то есть, иначе говоря, получить от ГПУ разрешение на богослужение.

Таким образом, священники, снятые с учета являлись запрещенными в богослужении. В сущности, ГПУ предвосхитило функции высшей церковной власти. Таков предел цинизма новой церковной политики в СССР. И в своей дальнейшей церковной деятельности каждое духовное лицо официальной церкви в СССР подлежит бдительному надзору политических советских органов. Церковная проповедь контролируется. На обязанности духовенства ложится информация органов НКВД по поводу настроений среди прихожан, духовенства и т.д. В последнее время среди православного населения СССР, которые все больше и больше начинают понимать фальш и временный характер подобной политики Сталина, распространяется анекдот. К одному священнику в Москве приходит важный партийный и просит окрестить его дочку именем Виолетта.

Священник отвечает ему, что такого православного имени в святцах нет, и потому он не имеет права при крещении давать подобное имя. Партиец продолжает настаивать и с целью убедить священника вынимает свой партийный билет, из которого видно, что он является членом партии с 1922 года. В ответ на это священник возражает, подумаешь, напугал растёгивает рясу и также вынимает партийный билет, в котором значится, что он состоит членом партии с 1918 года. Анекдот, конечно, не блещет остроумием, однако зерно правды о советском духовенстве в нем бесспорно есть. Мы знаем, однако, что и до сих пор в СССР существует другая церковь, которая не пошла на компромиссы. Эта церковь тайная, тихановская, подпольная, катакомбная. Она гонима вдвойне и со стороны власти, и со стороны церкви НКВД. Автор этих строк вспоминает недавнее прошлое, как из одного советского города в другой за несколько сот километров посылали специальных представителей.

Такой тайной церкви. чтобы получить святые дары от духовенства, не признающего власти иерарха в Советской Церкви. В журнале «Безбожник» 21 апреля 1939 года помещена заметка под заголовком «Церковь в чемодане». В этой заметке высмеиваются странствующие священники, которые, будучи удалены органами НКВД из своих приходов, как неблагонадежные путешествовали по деревням и городам, отправляли требы и вместе с тем помогали людям, приютившим их. У них, пишет журнал, все необходимые принадлежности для совершения обряда находятся в чемодане. Если нужно помочь хозяйке на кухне, они и это делают, занимаются с детьми, покупают продукты для бедных и так далее. Во всей этой деятельности заметка из журнала Безбожник усматривает работу агентов фашизма. В этом же журнале за 1936 год, номер седьмой, страница четвертая, даются такие описания деятельности гонимой церкви.

Применяясь к новым обстоятельствам, духовенство упразднило или упростило некоторые свои традиционные обряды. Много религиозных обрядов совершается теперь на расстоянии при отсутствии участников. Так, например, в деревне Товальчанка Грязинского района священник архангельский бракосочетает супругов, посылая им венчальные кольца. Также погребальные песнопения поются перед пустым гробом над горстью земли из вырытой могилы. После посвященная земля перед отпущением гроба бросается в могилу при отсутствии священника. В деревне Ослах того же района и соседнего Бучуарского вместо земли священнику представляется часть одежды умершего. Но есть и сейчас мученики за веру и православную церковь. Только стоны их заглушены.

Их вопли не слышны за фанфарами советской лживой пропаганды и фальшивыми восхвалениями советской власти со стороны представителей московской патриархии. В связи со смертью патриарха Сергия, Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР, возглавляемый старым большевиком-безбожником Полянским, назначает патриаршем-местоблюстителем Ленинградского митрополита Алексия, должным образом зарекомендовавшего себя. В связи со своим новым назначением он обращается к Сталину с красноречивым декларативного характера письмом, которым я позволю себе закончить эту заметку. Дорогой Иосиф Виссарионович, нашу Православную Церковь постигло тяжелое испытание. Скончался Патриарх Сергий, восемнадцать лет управлявший Русской Православной Церковью. Вам хорошо известно, с какой мудростью нес он эту трудную обязанность. А нам, его ближайшим помощникам, Хорошо известно также и его чувство самой искренней любви к Вам и преданности, как мудрому, Богом поставленному вождю народов нашего Великого Союза. Это чувство проявилось в нем с особой силой после личного его знакомства с Вами, после нашего незабвенного свидания с Вами 4 сентября минувшего года.

Не раз мне приходилось слышать от него. с каким теплым чувством он вспоминал об этом свидании, и какое высокое историческое значение он придавал Вашему полнейшему вниманию к нуждам Церкви и Вашей любви к православным людям. В предстоящей деятельности я буду неизменно руководиться Вашими историческими замечаниями и заветами почившего Патриарха. Действуя в полном единении с Советом по делам Русской Православной Церкви, вместе с учрежденным патриархом Священным Синодом, буду гарантирован от ошибок и неверных шагов. Прошу Вас, глубоко уважаемый и дорогой Иосиф Виссарионович, принять эти мои заверения и верить чувствам глубокой к Вам любви и преданности, какие воодушевляют всех мною руководимых церковных работников. Алексий, митрополит Ленинградский и Новгородский, патриарш Москва, 19 мая 1944 года. Опубликовано в газете «Известия» от 21 мая 1944 года.