Проблемы беснования (2022.04.03)

Поздравляю всех с праздниками сегодняшними, с воскресным днём, что важнее всего, с праздником Иоанна Вестричника, с продолжением Великого Поста и с причастниками всех к принятию Святых Христовых Таин. На следующей неделе у нас какое-то необычайное стечение скопления праздников и богослужений, поэтому прошу ослужить внимательно. Из-за того, что в четверг у нас Благовещение, по уставу церковному переносит состояние Марии Египетской, оно же в четверг, вот на этой седмице, но когда такое получается, что бывает очень редко, то оно переносится на вторник. Это значит, что у нас вообще должно быть даже много праздников. Кстати, во вторник вечером тоже должна быть литургия тогда, да. Может, послужим все это? Что? Понятно, что надо не надорваться и выбирать главную службу, но мы будем служить по-максимуму, то есть почти все.

Поэтому расписание такое прошу очень внимательно, потому что потом все все перепутают, но, может быть, так не все и не все. Понедельник. В 16 часов, то есть раньше, мы служим вечернюю с 24 стихирами Великого Канона и земными поклонами, с литургией прежде освященных даров и сразу служим с вечера утреннюю, как мы обычно делаем с этой утренней. Только она не в среду у нас получится, а в понедельник. Утренняя, на которой читается полностью Великий Канон Андрея Крискова. В понедельник. В понедельник вечерняя литургия и утренняя. И так как всего этого очень много и долго, то мы начинаем с 16-го.

Вот такое необычное время. Потом литургия, которая обычно у нас бывает вечером в четверг, получается во вторник. Во вторник просто обычная литургия туда прежде освященных даров в 18 часов. В среду не совсем обычная литургия прежде освященных даров тоже в 18 часов. Почему не совсем обычная? Потому что это уже будет предпраздничество Благовещения, и даже менее это уже будет вечернее Благовещение. Там будут соответствующие песнопения, и поклонов станет намного меньше именно ради праздника. Но это еще будет литургия прежде освященных даров в среду.

Наконец, в само Благовещение в 18 часов литургия Иоанна Златоуста. Благовещение – это великий праздник, поэтому там даже разрешение рыбы, но при этом весь день постный, и надо ничего не есть, а вечером поесть сырую рыбу. Вот такой подход. И там тоже не будет почти земных поклонов на службу Благовещения. И литургия не прежде освященных даров, а Иоанна Златоуста. То есть она будет несколько дольше, но не так уж и сильно. В 18 часов в четверг, в пятницу просто обычная литургия прежде освященных даров, как обычно бы это бывает, в 18 часов. Итак, литургия у нас получается каждый день со вторника до пятницы, начало в 18 часов, а понедельник – тоже литургия, но начало в 16 часов.

Кто-то может прийти, например, к 18 или половину 18-го для того, чтобы успеть только на утреннюю, потому что чтение канона там будет достаточно длительное. Но по возможности так вот ходить каждый день в литургию прежде освященных даров – это хорошо, но только надо не надорваться и надо следить за своими собственными силами. Сегодня годовщина еще нашей Варвары, кажется, на 18-м году погибла, вот как раз 3-го апреля, и вот мы ее тоже тут помянули. Любовь тоже была нашей прихожанкой, которая… и святого духа. Сегодня мы совершаем память Иоанна Лествичника, который является образцом монаха, который учил других как монашество, так и вообще основы москетики, которые нужны не только монахам и мирянам, а и мирянам тоже. Поэтому установлен такой праздник внутри Великого поста в честь Иоанна Лествичника. Если бы это дело относилось только к монахам, то праздник такой был бы не нужен, его бы не было. Но в чем-то главном, не во всех деталях, конечно же, он относится и к мирянам.

Но сегодняшнее евангельское чтение, оно было еще раньше установлено для этого дня, чем в поздней Византии был установлен праздник Иоанна Лествичника. Это было чтение из Евангелия от Марка о том, как исцелял Господь Иисус Христос бесноватого мальчика. Причем отец его сказал, что он раньше обращался к ученикам, чтобы они изгнали беса, но ничего не получилось. И вот дальше все-таки этот бес был изгнан. И как же это получилось? Здесь тоже основные правила аскетики, они упакованы, правда, очень плотно, может быть, трудно их увидеть в этом рассказе. И я напомню некоторые детали. Во-первых, конечно, сам этот бесноватый мальчик, который пускал пену, бросался и падал в неожиданные моменты, и который был такой неисцеленный, он является образом человека, одержимым грехом.

Поэтому мы не столько даже можем наших ближних в нем узнавать, сколько самих себя. И вот тут есть такая интересная деталь, что когда он был уже исцелен, то есть когда бес был изгнан, то что произошло с этим мальчиком? Он стал сразу каким-нибудь таким разумным и замечательным? Нет. Он лежал как будто бы мертв, то есть получалось впечатление, будто бы он не исцелился, а умер. Хотя на самом-то деле он исцелился. Но вот есть такая фаза между тем, как ты придешь к здоровью и между болезнью. Есть вот такая фаза, которая похожа на то, что ты умер.

Потому что и мы тоже не можем сразу перейти от болезни к здоровью. И нужен какой-то карантин. Я мог бы привести житейский пример, что человек после отравления, он не может есть нормальную пищу, которую он обычно питается, и вскоре он на нее перейдет. Но не сразу. А поначалу он какой-нибудь там чай с сухарями употребляет. Вот это на ту же тему, та же самая аналогия. То есть если мы избавляемся от духовной болезни, не надо думать, что мы сразу начнем себя вести как здоровые, если действительно мы от нее избавляемся. Скорее всего мы вообще потеряем способность к какому-то действию.

И к этому надо отнестись спокойно и заранее это запланировать. Что функциональность наша не то что снизится, а обнулится. Но вот это надо потерпеть. Второй момент, важный очень, почему не могли и знать ученики. Вот очень часто бывает, что мы сами в роли таких учеников. И кто-то приходит к нам получить духовную помощь. Крестьяне же все ученики, а вместо этого они даже крестьяне стараются помочь. Вроде бы все правильно делают, а ничего не получается.

Это ситуация для нас более чем привычная и знакомая. И почему это так получается. Вот Господь объясняет, что сей же род ничем же изгоняется, только молитвой и постой. Но вроде бы мы и молились, и мы обычно постимся. Что здесь не так? Ну очевидно, что надо правильно понимать, что такое молиться и поститься. Но это настолько очевидно, что толковать надо примерно в таком направлении. С этим никто, наверное, не спорит и трудно представить себе человек, который бы этого не понимал.

Но что же тогда это значит? Молиться и поститься это две стороны одного и того же процесса. Потому что внутренняя молитва и внутренний пост, они предполагают друг друга и невозможно делать одно не делая другого. Потому что чтобы молиться, надо обратиться к Богу, ведь молитва это же есть память Бога и обращение к Богу. Но чтобы обратиться к Богу, надо отрешиться от того, что не Бог. И не говорю от греховного, это само собой, а вообще от всего что не Бог. Потому что именно от всего надо удалиться, и в этом смысл поста, чтобы ни к чему не привязываться, чтобы от всего удалиться. Потому что когда мы хотим чего-то своего, то чисто помолиться Богу мы не можем.

Мы можем помолиться грязно, кстати, лучше помолиться грязно, чем никак, это само собой, потому что любая молитва, даже плохая, она лучше, чем не молитва. Но да, какие-то житейские блага на нашу такую весьма грязную молитву мы и спросить еще можем, но для того чтобы помочь другим, как правило, не очень. Но на самом деле тоже можем, конечно, потому что милость Божия отзывается на самые разные ситуации, но чтобы вот действительно молиться со властью, с той властью, которую дает Бог истинным своим чадам, мы, конечно, не можем. Поэтому, чтобы изгонять бесов из наших грешников, когда они к нам обращаются молитвой, мы должны уметь молиться. А для того чтобы уметь молиться, это значит молиться именно с постом. А пост в данном случае – это именно отрешение от житейского. И с другой стороны, отрешаясь от житейского, мы, конечно, можем это делать без молитвы, но это будет тогда путь самоубийства. Это очень греховно и плохо, потому что можно действительно уподобиться евангельской прище «Обымятенные горбицы», то есть можно действительно потерять интерес как-то ко всему, всё бросить.

Кстати, так бывает, например, при депрессии, если глубоко заходит процесс. Но молитва не приобретается, это получается оставление чего-то, но не ради Бога. Но святым это место просто не бывает. Если не ради Бога, то ради бесов каких-нибудь, ради самого себя как-то неправильно понятого. Но в общем, всё равно получается, что если поститься без молитвы, то цель будет противоположная – цели истинного поста. Ну и, наконец, самое важное, что было в сегодняшнем рассказе – это роль отца этого мальчика. Он старался помочь, то есть это он начал с того, с чего и надо было начать, что раз ты сам не можешь вылечить, обратись к тем, кто может. Если обычные врачи, к которым, естественно, обратиться не помогли, надо искать необычных.

Он всё это делал, всё это понимал. Но когда ученики спасителя, будучи необычными врачами, всё равно не смогли помочь, он постарался найти того врача, который сможет помочь. Но этот врач и помог. Но как он помог? Он спросил, веруешь ли в Сына Божия? И вот тут был как раз правильный ответ. Конечно, если бы он просто сказал веру, он, может быть, подразумевал бы то же самое, что он на самом деле сказал вслух, тогда всё равно был бы ответ правильный. Конечно, правильность или неправильность ответа – она зависит от того, что человек имеет в виду.

Но для нас, не для него и не для спасителя, но для нас, слушающих, важно, чтобы он сформулировал то, что имеется в виду. И он сказал, веруй в Господе, помози моему неверию. То есть, он верует, но у него неверие. Но он не хочет, чтобы у него было неверие, но не может сам сделать так, чтобы у него этого неверия не было. Но он знает, что надо, прежде всего, обратиться к Богу, что веруй в Господе, помози моему неверию. И ещё здесь этот случай научает нас к тому, что, если ты хочешь помочь другому, то помоги сначала себе. Ну, то есть, сам ты не можешь помочь ни другому, ни себе, поэтому, если ты молишься о другом, то помолись сначала о себе. Если ты не будешь молиться о себе, ты никогда не поможешь, и даже молитвой не поможешь другому.

Потому что помолись, прежде всего, о собственном неверии, и чтобы и Господь ему помог, и тогда уже молись о том, что тебе надо для другого человека. И вот здесь это очень важный принцип, если мы хотим молиться за других, то мы должны, прежде всего, молиться за себя. Это похоже, как в самолёте говорят, что если вы путешествуете с ребёнком, то сначала кислородную маску надо надеть на себя, а потом уже на ребёнка. То есть, потому что, если ты сам себе не поможешь, то потом ты и ребёнку не поможешь. Но это ещё, если с кислородной маской там может ещё как-то проскочить, потому что там во многом дело случая, хотя правило именно на то, чтобы роль случая была поменьше. Но вот здесь проскочить нельзя, здесь надо всё-таки именно, прежде всего, молиться о себе, о том, чтобы Господь помог нашему собственному неверию. А когда мы так уже молимся о своём неверии, то уже самой этой молитвой мы проявляем реально существующую и имеющуюся у нас веру. Но эта вера такая, которая возрастает, если мы молимся о неверии.

Вот, собственно, наверное, самое поверхностное, но может быть и самое главное, что можно было усвоить из сегодняшнего евангельского рассказа. Аминь. Послушаем благодарственное молитву.