Письмо святогорцев-исповедников еп. Никону (Рождественскому) ⧸⧸ Исповедники имени Божия

Открытое письмо святогорцев-исповедников имени Божия к Его Преосвященству архиепископу Никону Рождественскому, 9 февраля 1913 года. Ваше Преосвященство, Владыка Святый, благословите! В конце минувшего февраля стало распространяться среди русских иноков Святой Горы Афонской Ваши послания к игумену и братьям монастыря, святого великомученика Пантелеймона, касающиеся наших последних событий. Но не одни только иноки-пантелеймоновцы вожделевали иметь себе послания. Значительная часть русских святогорцев других обителей несравненно более сильным желанием горели услышать его, так как многие из них уже несли на себе томительную тяготу заключения, изгнания и лишения всяких человеческих прав за строгое православное исповедание учения об имени Божьем. Поэтому, голосу Иерарха, которому, как здесь утверждают, поручено от лица Русской Церкви быть судьей всего происшедшего из-за этого исповедания на Афоне, мы все с особым напряжением внимали. И что же? Мы, Владыка Святый, с сугубой болью сердца выслушали слова Ваши.

Вам, Владыка Святый, конечно, известно, что поднятый на Афоне вопрос об имени Божием раскрыт перед русским обществом только с одной стороны – именно, как его понимают сотрудники журнала «Русский инок» – современные ученые и неученые монахи, а также и то, что всякое проявление нашего желания сделать разъяснение на несогласие Святоотеческого учения с русским иноком о семь предмете, упоминаемом в вашем послании архиепископам весьма усердно всеми существующими способами подавлялось. Поэтому мы попытаемся здесь, хотя отчасти перед вами, изложить о семь вопросе и о себе истину. Не находя удобным отвечать вам на каждую вашу мысль в послании, даже в том случае, когда мы не согласны с ней, мы сперва изложим свои мысли относительно главного в вашем письме, именно ваших суждений у книги отца Илариона «На горах Кавказа» и грамоте Вселенского Патриарха Иоакима по поводу этой же книги. А там, если Господь поможет, коснемся некоторых других изложенных в Вашем послании. Стараниями имиборцев среди русского общества, интересующегося нашими событиями, распространилось убеждение, будто все беды на Афоне происходят из-за книги Отца Илариона, которую мы будто бы превознесли превыше всех святоотеческих писаний и пользуемся ею, забыв Святых Отец, как бы неким вторым откровением. На это мы ответим следующее. Действительно, книга Отца Илариона получила распространение на Святой Горе особенно потому, что Отец Иларион сам бывший святогорец, весьма многим лично известный. Это и было первой, так сказать, естественной причиной живого интереса к его книге.

Далее. Общедоступное изложение о важнейшем монашеском а также упоминания о Кавказской пустыне, куда теперь устремлены все помыслы многих ищущих спасения иноков. Вторая, но не менее важная, чем первая, причина такого ее распространения. Поэтому здесь читали сию книгу с интересом, и долго никто не находил в ней ничего, противоречащего святоотеческому учению. Как вдруг несколько видных афонцев восстали против нее и решили добиться ее уничтожения на том будто основании, что в ней встречаются такие выражения. Имя Господа Иисуса Христа есть Сам Он, Господь Бог. Имя Его неотделимо от Его Святейшего Существа, а с Ним едино. утверждаясь в этом не на соображении разума, но на чувстве сердца своего, проникнутого Господним Духом.

Первой ядоносной стрелой, которой рассчитывали сии Афонсы поразить книгу отца Илариона, была рецензия Инока Хрисанфа на эту книгу, помещенная в номерах четвертом, пятом и шестом журнала «Русский Инок». А за ней и другие, в которых отрицалось главным образом эта истина, что имя Божие есть Бог. Приведенные в крайнее недоумение рецензии, святогорцы немедленно взялись за чтение святоотеческих творений и писаний современных богословов, чтобы в них найти полное освещение сего вопроса. Из Божьей помощи убедились, что и святые отцы, и современные великие сосуды благодати Божьей единогласно свидетельствуют ту истину об имени Божьем, которую в наши дни повторил вслед за ними Отец Илларион. Вот истина о книге Отца Иллариона. Она свою важную роль уже сыграла. Волей Божьей суждено было обнаружить пред всем светом, незамеченную доселе богословами догматическую истину о том, что имя Божие есть Бог. Она уже выполнила эту задачу и теперь заняла скромное место в тех обителях, где ее еще по приказанию власть имущих не сожгли.

Большинство же читающие братья взялись за чтение Святых Отец с целью еще более изучить этот вопрос на основании их писаний. И думается нам, если бы книгу Отца Илариона совершенно уничтожить, то все же почтенная память о ней надолго останется в истории Церкви, так как она, так сказать, вызвала к жизни вопрос об имени Божьем, который теперь не может быть совершенно изглажен из памяти посредством приказов и циркуляров, если будет решено, но не согласно с писаниями Святых Отцов, а лишь по сомнительным соображениям самонадеянного и близорукого разума человеческого. Чтобы не быть голословными, приведем некоторые места из Святых Отец в доказательство истины, что Имя Божие есть Бог. 1. Блаженный Феофилакт болгарский говорил Если бы имя Отец было не Бог, и имя Сына не Бог, и имя Святого Духа не Бог, то следовало бы крестить во имя Бога и Иисуса Христа или только в Сына. Но он, Петр говорит, во имя Иисуса Христа, зная, что имя Иисус есть Бог, равно как имя Отца и Святого Духа. Толкование на деянии Второе. Якожи бо не можно воссияти Солнцу без Света, сицы не мощно очиститеся сердцу от скверных губительных помыслов, кроме молитвы Иисусова имени.

Ащели же истины сие, якожи зрю, да соединим имя Иисусова своему дыханию. Ово, бо есть Свет, те же тма, и ово есть Бог и Владыка, те же раби бесам». Святой Исихий, Славянское Добротолюбие, ч. 2, г. 170. «Ова» здесь, т.е. имя Иисусова, оно есть Бог, а те же, т.е. помыслы, они раби бесам.

Третье. «И что множайшей глаголоти, молитва есть Бог, действуй вся во всех». Святой Григорий Синаид, там же часть первая, голова 113. А что же такое молитва Господи Иисусе Христе Сыне Божий, как не перечень имен Божьих? Четвертое. Святой Симеон Новый Богослов в конце 62-го слова полагает такое учение об именах Божьих и именах человеческих. Мы называем, учит он, Бога такими именами, какими и людей называем, например, Отцами, Сынами, Иисусами, Христами, Спасителями, Царями и прочее. Но о нас так говорится, как о людях.

Все это и подобная суть человеческие имена. А о нем, как о Боге. И когда сими словами называют людей, то эти человеческие слова и имена текучи и пусты. то есть просты и безжизнены. Когда же ими именуется Бог, Отец, Сын, Иисус Христос, Спаситель, Царь и прочее, тогда и слова эти, имена, суть живые и действенные, и Бог истинный. Слов «Бог истинный» почему-то в русском переводе епископа Феофана нет, но они есть в греческом подлиннике. Здесь, кстати, будет сказать, что перевод святоатических творений епископа Феофана, по свидетельству многих знатоков всех писаний, часто страдает неточностью и допускает крупные ошибки, и даже догматические искажения, как это видно из данного примера, в чем мы не один уже раз имели возможность убедиться на деле. Пятое.

Христнопамятный отец Иоанн Кронштадтский говорит Имя Божие есть Сам Бог. Моя жизнь во Христе. Выпуск 5, страница 7. Имя Господа есть Сам Господь. Там же. В имени Иисус Христос весь Христос, душа и тело Его, соединенные с Божеством. Там же. О том, что имя Иисус относится равно к Божеству и человечеству Господа Иисуса Христа, видно из Четвертого анафематствования Третьего Эфесского Вселенского Собора, которое так читается, кто выражения, находящиеся в писаниях евангельских и апостольских, сказанные о Христе, либо священными писателями, либо им самим о себе, различает так, что одни из них приписывают человеку отдельно от слова Божия разумеваемому, а другие, как богоприличные одному только слову, сущему от Бога Отца, тот добудет анафема.

Под эту анафему подпали все ими борцы, утверждающие, будто имя Иисус относится к человеческому естеству Иисуса Христа, а Христос – к Божескому. и суисловище, будто Иисус не Бог, а только Христос Бог. Если существует такое ясное и определенное учение Святых Отец Церкви о семь предмете, то, естественно, возникает вопрос, что же было причиной непринятия в семье сего учения? А наоборот, почему была дана полная свобода страстям, газетной клевете насилию, запрещением и прочим гонениям на исповедника всей истины? На это мы ответим так. Для всех, ищущих истины всем вопросе, совершенно ясно, что не книга отца Илариона, затронувшая вопрос об имени Божием, вызвала на Афоне и в России такую бурю страстей, а рецензия на нее инока Хрисанфа в русском иноке, и помещенный там же ответ архиепископа Антония Волынского, в которых главным образом проводится мысль, что имя Божие не есть Бог. Вот здесь истинная причина наших волнений. Но все это не устрашило исповедников, а наоборот.

Опровергаемое приведенными нами местами и створений Святых Отец мнение ими борцов до глубины души возмутило всех поборников чистой истины, и многие из них Невзирая на высокий сан, влияние и ученую степень архиепископа Антония, решили всеми зависящими от них мерами, включительно до предания себя на смерть, противодействовать отступлению Церкви от точного, согласного со Святым Писанием и преданием, учения о семь предметей. Итак, мы имеем прежде всего перед собой учение двух лиц – архиепископа Антония, голословно утверждающего, будто имя Божие не есть Бог, и преснопамятного отца Иоанна Кронштадтского. Отец Иоанн многократно говорил, что имя Божие есть Бог. Эта многократность свидетельствует о том, что сия мысль не случайна и не по рассеянности записана им в его дневниках и других произведениях, а наоборот. является основной темой многих его рассуждений. Значит, всесторонне им исследована и признана за мысль действительно благодатную, что вполне было доступно ему как человеку, безотлучно проводившему жизнь свою во Христе. Воистину, странное дело. Перед нами лежит книга «Моя жизнь во Христе», в которой мы нашли во множестве повторений сей мысли в разных вариациях.

Значит, более двадцати лет мысль эту читали и ею назидались многие тысячи христиан всех стран. И никто не нашел ее еретической, пока не принял на себя этой печальной чести архиепископ Антоний. Ввиду этого мы смиреннейше просим Вас, Владыка Святый, как члена Святейшего Синода, и как причастного к нашему всему делу объявить через церковные ведомости мнение Святейшего Синода по следующим нашим вопросам. Первое. Почему Святейший Синод в течение более двадцати лет считал мысль преснопамятного Отца Иоанна Кронштадтского, что Имя Божие есть Бог, правильный, и не опровергал ее, а теперь считает ошибочной и еретической? Если Святейший Синод разрешает печатание писаний Отца Иоанна, содержащих сие учения об имени Божьем, то почему Он запрещает печатать из-за этой же мысли книгу Отца Илариона и сочинение Отца Антония Булатовича? Третье. Если, как пишет Колокол и другие газеты, Отца Илариона и Отца Антония Святейший Синод признал еретиками, то почему вместе с не признал еретиком и отца Иоанна Кронштадтского.

Ведь на его точном писании они утверждали свое учение и буквально его слова повторяли, не больше. Четвертое. Если отец Иоанн Кронштадтский допустил подобную, признанную Святейшим Синодом еретической мысль об имени Божьем, то почему благодать Божия не оставила его, и он при жизни и по смерти творил и творит чудеса. Пятое. Так как эта же мысль находится у блаженного Феофилакта Болгарского, святителя Иоанна Златоуста, преподобного Симеона Нового Богослова, преподобного Исихия Иерусалимского и у многих других святых, то как согласить еретические мнения, по учению имяборцев, всех святых с признанной всей Церковью святостью их? Еще раз, как чадо православной Церкви, желающей незаблудно шествовать по пути спасения, просим Вас, Владыка Святый, выяснить наше недоумение. В чьих устах божественная об имени Божьем истина? В устах ли исполненного благодати и истины, и весьма многих высочайших даров Святого Духа Отца и Анна, а с ним и других, указанных нами Святых Отец и Учителей Или в бездоказательных мудрованиях сих отца Иоанна противников, за которыми нас принуждают следовать?

Кому из них нам следует больше верить и за кем идти? И если нас архиепископ Антоний клеймит названием еретиков, то разве не с отцом Иоанном мы останемся на противоположной архиепископу Антонию стороне? И дай Бог нам и всем оказаться вместе с отцом Иоанном. Это единственная цель нашей жизни. Вот, владыко святы, наше понимание учения об имени Божьем, которое несколько подробнее изложено в приложенном здесь исповедании. Ни в какие более глубокие исследования с его вопросом мы не входили и не входим, так как не имеем на это ни права, ни нужды. И пока нам не будут представлены истинные святоотеческие опровержения его учения, прямые и непосредственные, а не какие-нибудь двусмысленные кривотолки мудрования человеческого измышления. До тех пор мы никого не послушаем, так как знаем, что догматические истины не подчинены законам человеческого мышления, потому что в них излагается учение о Боге и об ускуплении человека, и где же побеждаются естества-уставы.

Кроме того, до сих пор никто нигде у святых отец не нашел такого выражения «Имя Божие не есть Бог», а примеров выражения «Имя Божие есть Бог» мы указали вам достаточно. Равным образом никто из наших противников до сих пор сколько-нибудь толково и честно не опроверг этой истины. К тому же и анафема заставляет нас быть осторожными. Вот она. Неправо изъясняющим богомудрые изречения святых учителей Церкви Божией и покушающимся перетолковывать и извращать смысл учения, ясной и определенно благодатью Святого Духа изложенного, анафема. А куда же еще яснее приведенных святоотеческих слов? Уместно, кажется, будет припомнить известный случай из жизни святого Симеона Багоприимца. Когда он, в числе других толковников, переводил на греческий язык еврейскую Библию, то встретил выражение у пророка Исаи, «Се дева во чреве приимет и родит сына», и счел его ошибочным, и взял нож, чтобы выскоблить слово «дева» и написать «жена».

В это время он увидел ангела, подтвердившего слова пророка, поверил ему и впоследствии сподобился зреть исполнение сего непостижимого умом дела. Этот рассказ весьма подходит к настоящему случаю, но только плененные своим разумом современные толковники священного писания и предания слишком заматерели в поклонении этому разуму и не в состоянии теперь отрешиться от уз его законов и применяют их всюду, даже в догматике, равно как и в этом вопросе. Они поэтому совсем не заметили ангела. отца Иоанна, от которого хладно отвернулись и отвергли его слова. Они взяли уже в руки нож, чтобы выскоблить подтвержденные им светоотеческие слова «Имя Божие есть Бог», и вместо них поставили «Имя Божие не есть Бог». Весьма печально. Как видно, владыка святы, книга отца Илариона оказалась не так уж виноватой в негодованиях архиепископа Антония и в соблазне для немоществующих совестью. Нам думается, что не менее благоразумно было бы посоветовать всем не читать сотрудников русского инока, взявших на себя неблагодарный труд, а поручить и отца Иоанна Кронштадтского, и его почитателей за его святоотеческое учение об имени Божьем.

Когда мы писали сие письмо, то в московских ведомостях прочли письмо отца Антония Булатовича, в котором он излагает свои соображения по поводу грамоты покойного Патриарха Иоакима. Поэтому мы, вопреки своему первоначальному предположению, не будем касаться здесь сего вопроса, но предлагаем желающим обратиться к номеру 57-му сии газеты. Теперь с Божьей помощью скажем наше слово, Владыка Святый, и относительно некоторых других мыслей Вашего послания, так или иначе касающихся нас и нашего дела. Вы ставите нам в особую вину то, что некоторые из наших ревнителей по славе имени Божия, которых Вы считаете увлекшимися ревностью не по разуму, назвали архиепископа еретиком. Но мы знаем, что они допустили это без всякой злобы, на том лишь основании, что еретиком называется всякий, сознательно принимающий учения, противные догматам и духу Православной Церкви. И раз они убедились, что этот архиепископ противоречит учению Святых Отец и исполненному благодати и всякой правды отцу Иоанну Кронштадтскому, то и не почли себя в праве молча переносить глумления над верой дабы самим не понести Божьей кары за ложное смирение не по разуму. И притом как? Сперва они написали архиепископу несколько посланий, смиреннейши прося его убедиться, что в рецензии инока Хрисанфа допущено много ошибок и извращений истины, почему и необходимо было для восстановления истины в том же русском иноке напечатать возражения или внести необходимые поправки и разъяснения к рецензии.

Но архиепископ лично взялся защищать рецензию и поместил там же свой ответ на эти послания, в котором совершенно бездоказательно, а лишь единственно с целью опорочить нас, назвал нас хлыстами, надеясь этим ударом совершенно покончить с нами. Вам, Владыка Святый, должно быть известно, что Отец Антоний давно уже обратился с этим вопросом к суду Церкви, то есть в Святейший Синод, и известно также дальнейшая судьба его прошения. Значит, то, в чем Вы нас упрекаете, нами выполнено более, чем на три месяца ранее написание Вашего послания. Как видите, отец Антоний Булатович обратился в Святейший Синод за судом, несмотря на то, что там присутствующим членом состоит этот архиепископ и что его могущественное влияние на дела Церкви и на других членов Святейшего Синода всем известны. В этом и выразилась наша глубокая вера в истину святоотеческого учения об имени Божием и в нелицеприятном отношении к всему святому делу Святейшего Синода. Из ниже изложенного легко понять, что мы не рассчитывали воспользоваться для своего оправдания образцом, который вы предупредительно закрываете для нас, не разрешая нам указывать на него. Это пример древних великих Отец-Подвижников, исходивших из пустынь своих для защиты веры православной от еретиков. Мы без этого предупреждения знали, что подобное указание с нашей стороны было бы глазом вопиющего в пустыне.

Если отца Иоанна Кронштадтского, воистину великого духоносного мужа, благодатью Божию руководимого, не считают достаточно авторитетным всем в вопросе, не считают его мощным стать с великими отцами церкви рядом на защиту чести имени в кривь и в кость толкают его слова, извращая их по своему извалению, то кого после этого они признают достойным этой действительно высокой чести? Нас же да сохранит Господь от дерзости помыслить о себе что-нибудь достойное, так как мы действительно далеки от делания великих святых. Но, владыко святы, где же наши Василии Великие, Григории Богословы? Иоанна Златоуста и прочие великие поборники православия, постановленные на страже чистоты веры и души своей полагать за овцы своя? Почему до сих пор они молчали и словом не обмолвились, видя, как волки расхищают их стадо? Чем назвать такое равнодушие к славе имени Божия? Не это ли их равнодушие воодушевило архиепископа отложившего оружие мира и любви, Слово Божие, для выяснения истины, и допустившего над нами насилие, приличное только гражданскому администратору во время мятежа или военному начальнику во время войны. Вот выдержки из его письма к одному доверенному его иноку.

Называя нас «шайкой сумасшедших» и «хлыстами», Он весьма желает, чтобы с Мансуровым привезти три роты солдат и заковать Нахалов. И дальше. Конечно, Булатовичи всех прогонять и лишать монашества. Читающему эти строчки никогда в голову не придет, что принадлежат они архиепископу, члену Святейшего Синода. Верно, владыко святые, что не нам, современным монахам, дерзать самолично стать великими святыми для защиты почитания имени Божия. Но скажите, это ли Иоанна Златоусты и другие вселенские учители и пастыри, умирающие за овцы своя? Единственное скажем, судите сами, и не больше. Чудное дело, язычники установили закон.

«audiatur et altera pars», то есть «пусть будет выслушано судом и другая сторона». А православный епископ лишил нас всего права. И сам не желал когда бы то ни было выслушивать нас, и другим не позволял сделать это. Судите теперь, в ком, скажем, вашими словами, проявляется всем случаем дух самомнения, если не сказать гордыни. Неужели только в нас, в неразумных ревнителях якобы чистоты учения веры, как выразились вы, и не сколько у всего пасторя и учителя церкви? Вот к кому на суд мы можем попасть, и чего нам ожидать от подобного суда. Впрочем, все в руках Божьих. Да, военная история много представляет примеров, когда в ночной темноте защитники своей Родины вместо неприятеля по роковой ошибке, вернее из-за плохой разведки, расстреливали друг друга, пока утренняя заря не обнаруживала страшной катастрофы.

То же самое ныне происходит и у нас. Святейший Синод осуждает на изгнание и попускает совершиться полному произволу над лицами, для которых единственная цель в жизни – сохранить православную веру в неприкосновенной чистоте апостольского и святоотеческого учения, в полном подчинении и в спасительной ограде Святой нашей Церкви, вне которой нет спасения, в жертву чему они приносят свою жизнь, знания, средства и все, что имеют. Даст Бог пройдет ночь пристрастного недоумения, воссияет солнце божественной истины, и все поймут, что не в том направлении посылались убийственные стрелы где находился истинный противник православной церкви и что православные расстреливали своих собственных побозе ревностных чад. Или, быть может, уже пришло время, предрекаемое святыми, о котором преснопамятный святитель Игнатий сказал, что тогда будут действовать против рабов Божьих и насилием власти, и клеветою, и злохитрыми кознями, разнообразными обольщениями и гонениями лютыми. А ведь действительно все сие пришло на нас за единое точью исповедания имени Господа. В своем послании высказываете вы опасения, что если противники патриаршей грамоты возьмут верх, то греки отнимут у русских монастыри, обвинив их в ереси и прочее. На это мы скажем следующее. По вопросу удаления греками со святой горы иноков всех других народностей, здесь входит много всевозможных слухов.

Но самый достоверный из них тот, что греки решили прежде всего избавиться от русской, как политически весьма могущественной нации, и численно на Афоне их превосходящей. Настоящий момент считается весьма подходящим для этого уже потому, что русские представляют из себя два враждующих друг против друга лагеря. В душе греки, подобно как и мы, придерживаются святоотеческого учения, что имя Божие есть Бог. Но они открыто не высказывают этого, но ожидают, чтобы именно русские объявили нас еретиками. Тогда они, не оскорбляя самолюбия русского народа, изгонят отсюда нас, как объявленных еретиками. После этого, говорят они, им легко уже будет удалить отсюда ими борцев, как действительных еретиков. Вот слова многих серьезных греков. Об этом не мешает подумать.

В вашем послании мы нашли некоторую непоследовательность, состоящую в том, что вы усматриваете в нас самочинные мудрования противников патриаршего послания. Вполне очевидно, что этими словами вы признаете полную необходимость принять без всякого размышления сию грамоту, как содержащую истинное учение уже по тому одному, что дана она патриархам. А дальше пишите, не предрешая по существу вопроса, требующего великой осмотрительности мудрого обсуждения всего священноначали Церкви, я полагал бы со своей стороны, что противникам патриаршей грамоты подобает смириться, подчиниться ей, а если не могут примириться с Сим, то просить нового патриарха пересмотреть. Значит, Вы вполне соглашаетесь, что этот вопрос требует обсуждения его всей Церковью? Почему же Вы допускаете в отношении нас подобные Не появится ли у читающего сии слова недоумения? То вопрос сии требует обсуждения всей Церкви, как до сих пор не выясненный, то подобает подчиниться грамоте, в которой он представляется окончательно разрешенным. Как же быть теперь, чтобы поступить по словам сего послания и не погрешить? Можно ли принять учение Патриарха, если вопрос сии еще требует мудрого обсуждения всей Церкви?

А также можно ли такому сомнительному и неопределенному учению подчиниться? Почему же мы прислушники и с самочинным ударованием, если все представители высшей церковной власти еще сами не знают твердо, где истина в этом вопросе, так как сознаются, что с этим вопросом не знакомы? Наконец, святоотической ли это правило подчиняться безразлично постановлению Патриарха и Священного Синода? Разве в слепом подчинении заключается истинное послушание? Так ли поступили святой Максим, Стефан и множество других исповедников? Вот вопросы, возникающие у нас при чтении вашего послания, но на которые мы не нашли в нем ответа. Непонятно нам также, почему вы смотрите на возникший об имени Божьем вопрос, как на некое недоразумение из-за различного понимания выражений в книге Отца Илариона, и говорите, что это еще не ересь. Разве не догматический вопрос первой важности, затронут здесь и после извращен имяборцами?

Быть может, не всем, но пастырям Церкви Сиена дляжит ведать прежде всего. и закрывать перед ним глаза преступно?» Ваши слова, что сей вопрос требует великой осмотрительности и мудрого обсуждения всего священноначаля Церкви, мы вполне принимаем и находим, что они совершенно выражают назревшую нужду в таком соборе. Что же касается вашего предложения нам, просить нового патриарха пересмотреть этот вопрос, то этим, думаем нисколько дело не исправится, как показал уже опыт, потому что если не та, то другая сторона останется недовольной. Тем более утверждение догматических вопросов, каковым Исей принадлежит, есть долг Вселенской Церкви, которой по неволе подчинятся даже те, кто до Собора не придерживался святоотеческого по всему поводу учения. До сих пор Владыка Святый По непонятным причинам никто не решался сделать какой-нибудь упрек имиборцам. Вы, почти первый из епископов, указали на их кощунственный поступок – попрание ногами записочки со святейшим именем Господа Иисуса Христа. Но это один из весьма многих других кощунственных и богохульных их поступков. В последнее время прибыло к нам из России несколько весьма причастны к духовной жизни, делу миссионерства и даже к высшим духовным сферам.

Из взаимообщения выяснилось, что они везде много слышали о нас и наших беспорядках, но, оказалось, совершенно не знали того, что все это произошло единственно из-за почитания имени Божия. Это вполне доказательно подтвердило нашу мысль, что нигде в России не знают истины обо всем происходящем так как пользуются крайне ложными и извращенными об этом сведениями лживых имиборцев, чем и питают всю Россию. Нечего и говорить, что вышеупомянутые лица, уразумев догматическую истину об имени Божием, основанную на святоотеческих писаниях, тут же делались исповедниками, на деле признавая пред всеми свою до сих пор незнакомство с истиной. На этом, владыко святые, и закончим мы свой ответ на Ваше послание. Простите, если что, волей или неволей допустили написать в Своем ответе такое, что покажется Вам резким или без соблюдения должного благоговения и почтения перед лицом Божия Святителя. Не взыщите строго с нас за это, так как мы – люди простые и не ученые. Здесь, в своем ответе, мы изложили разные события, отношения, учения и все прочее, касающиеся нашей духовной борьбы, так, как сами его знаем, видим и понимаем, без какого бы то ни было преувеличения или иного искажения истины. Если же в чем, кроме святоатических писаний, по недомыслию погрешили, то простите нас, Господа, ради и его причистой Матери молим Вас, земно кланяемся Вам и усерднейше просим Вашего святительского благословения и архипастерских молитв, Вашего Преосвященства, смиреннейшие послушники, афонские иноки и исповедники.

1913 год, 9 апреля. Аминь.