Первое скорбное послание свт. Филарета Вознесенского (2024.09.26)

СВЯТИТЕЛЬ ФИЛОРЕТ ВОЗНЕСЕНСКИЙ МЕТРОПОЛИТ НЬЮ-ЙОРКСКИЙ И ВОСТОЧНО-АМЕРИКАНСКИЙ СКОРБНЫЕ ПОСЛАНИЯ Святейшим и блаженнейшим главам православных церквей, Преосвященным митрополитам, архиепископам и епископам, Смиренного Филорета, митрополита русской православной зарубежной церкви, СКОРБНОЕ ПОСЛАНИЕ Святые отцы и учители церкви наставляли нас, чтобы мы, как зеницу ока, хранили истину православия. А Господь наш Иисус Христос, научая Своих учеников соблюдать каждую иоту или черту закона Божия, сказал, что кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном. Евангелие от Матфея, глава 5 стих 19. Он посылал Своих учеников научать все народы преподанному им учению в чистом и неповрежденном виде, и этот долг затем перешел к каждому из нас, епископов, по преемству от цветых апостолов. Этому научает нас и догматическое определение Седьмого Вселенского Собора словами. Храним ненавовводно все, писанием или без писания установленные для нас церковные предания. В первом правиле того же Собора святые отцы добавляют к этому, приявшим священническое достоинство, свидетельствами и руководством служат начертанные правила и постановления, которые охотно приемля воспеваем с богоглаголевым Давидом ко Господу глаголющее «На пути сведений Твоих насладихся, яково всяком богатстве» Псалом 118 стих 14 «Такожде заповедалось и правду сведения Твоя вовек, вразумимя и жив буду» Псалмы 118, 138 и 144 Яще пророческий глаз повелевает нам вовек хранить сведения Божия и жить в них, то явно есть, яко пребывают оны несокрушимы и непоколебимы. Твердо хранить веру и правила святых отцов каждый из нас торжественно обещает при Хератонии, обязуясь перед Богом незыблемо блюсти православия от вкрадывающихся в нашу жизнь искушений и заблуждений.

Если искушение появляется только в одной из православных церквей, то и исправление может быть найдено в том же пределе, но когда некое зло проникает почти во все наши церкви, то оно становится делом, касающимся каждого епископа. Может ли кто-нибудь из нас бездействовать, если он видит, как одновременно множество его собратий идут по пути, ведущему их и их паству в гибельную пропасть через незамечаемую ими утрату православия? Сказать ли нам в этом случае, что смирение велит нам соблюдать молчание? Посчитать ли для себя нескромным давать советы другим преемникам святых апостолов, из которых некоторые занимают древнейшие и прославленные кафедры? Однако православие исповедует равенство всех епископов по благодати, полагая разницу между ними только в чести. Успокоится ли нам на том, что каждая церковь сама отвечает за себя? Но что если смущающие верных заявления делаются от имени всей церкви, а следовательно и от нашего имени, хотя мы никого на них не уполномочивали? Святой Григорий Богослов однажды сказал, что бывают случаи, когда молчанием предается истина.

Не будем ли мы предавать ее, если, видя уклонение от чистого православия, будем хранить молчание всегда более удобное и безопасное? Однако мы видим, что никто из старейших не поднимает голоса, и это вынуждает нас говорить, чтобы на страшном суде не услышать упреков в том, что мы видели опасности куминизма угрожающую церкви и не предупредили ее предстоятелей. Мы, впрочем, уже обращали наше слово и к святейшему патриарху Афинагору и к греческому архиепископу Северной и Южной Америки Якову, высказывая скорбь и смущение по поводу их укуминических выступлений, продававших первородство церкви за чечевичную похлебку рукоплесканий внешнего мира. Но позиция, занятая православными делегатами на Общем Собрании Мирового Совета Церквей в Упсале, делает озабоченность ревнителей православия еще более глубокой, вызывая для нас необходимость поделиться нашей скорбью и смущением со всеми братьями, православными епископами. Нас могут спросить, почему мы пишем об этом собрании только теперь, почти через год после его окончания. Ответим на это, что на сей раз мы не имели своих наблюдателей и получали сведения об этом собрании только из повременной печати, на точность которой не всегда можно положиться. Поэтому мы ожидали получения официальных отчетов, по изучении которых и находим себя вынужденными обратиться с настоящим посланием ко всем православным епископам, которых Господь поставил блюсти его святую церковь на земле. Отчет о собрании в Упсале воистину потряс нас, ибо мы увидели из него с еще большей ясностью, насколько экуменическое заблуждение получает формальное одобрение ряда наших церквей.

Когда делались первые шаги по организации этого движения, многие из наших стали принимать участие в его конференциях по инициативе Константинопольского патриархата. Тогда это не вызывало опасений даже у горячих ревнителей православия. Им представлялось, что не может церковь потерпеть никакого ущерба от того, что ее представители явятся в кругу ищущих истины протестантов разных толков, с тем, чтобы их разнообразным заблуждением противопоставить истину православия. Подобное участие в интерконфессиональных собраниях носило бы миссионерский характер. Такая позиция, хотя и не всегда последовательна, до известной степени была выдержана еще на Эвенстонском Общем Собрании Мирового Совета Церквей в 1954 году. Православные делегаты там общим голосом откровенно заявили, что постановления этого собрания так далеки от нашего учения о церкви, что им ни в какой степени невозможно участвовать в них наряду со всеми другими. Вместо того они высказали учения православной церкви в особых заявлениях. Заявления эти были настолько определенными, что в сущности должны были бы при известной последовательности привести к заключению, что православные не могут оставаться членами Мирового Совета Церквей на общих основаниях.

Протестанты могли бы сказать им, если вы не разделяете наших основных положений, зачем вы с нами? Нам известно, что в частных беседах некоторые из них так и говорили, но на собраниях этого высказано не было, то есть православные остались членами организации, чужеродность которой они только что сами ярко обрисовали. Но что же мы видим теперь? Вместе православное совещание в Женеве в июне 1968 года пошло по иному пути. Оно высказало общее желание православной церкви быть органическим членом Всемирного Совета Церквей. Об этом святейший патриарх Хофинагор сообщил означенному совету особым посланием от 30 июня 1968 года. Никаких оговорок, никакого упоминания о миссионерских целях не было сделано ни в том, ни в другом случае. Следует уяснить себе, в каком именно религиозном объединении объявляют православную церковь органическим членом и каковы догматические последствия такого решения.

В 1950 году в Торонто были приняты основные положения Мирового Совета Церквей, которые были более осторожными, чем то, что заявляется теперь, но они уже противоречили православному учению о церкви. Тогда в пункте четвертом значилось, что церкви, члены Мирового Совета Церквей рассматривают отношения других церквей к святой кафолической церкви, исповедуемой в символах веры, как предмет для взаимного обсуждения. Эта формула уже неприемлема для нас, ибо святая кафолическая церковь трактуется тут не как реально существующая в мире, а как некая отвлеченная величина, упомянутая в разных символах веры. Впрочем, тогда уже в пункте третьем значилось, что церкви, члены, признают, что принадлежность к церкви Христовой более широка, чем принадлежность к телу их церкви. Поскольку уже в предыдущем пункте втором заявлялось, что церкви, члены Мирового Совета Церквей, веруют на основании Нового Завета, что церковь Христова одна, получалось или внутреннее противоречие, или исповедание нового догмата, что к единой церкви можно принадлежать, не исповедуя ее догматов и вне литургического общения с нею. Это учение протестантское, но не православное. Сделанные в Эвенстоне особые заявления от имени всех православных делегатов несколько поправляли дело, ибо они ясно указывали, что православная экклезиология настолько разница по существу от протестантской, что невозможно совместно составить никакого общего определения. Теперь православные участники Мирового Совета Церквей поступают иначе.

В попытке соединить истину с заблуждением они отступили от заявленного в Эвенстоне принципа «Если православные церкви входят в Совет Церкви органически, то все с нею». Если первоначальных представителей являлись участниками экуменических собраний для свидетельства истины, выполняя как бы миссионерское служение среди чуждых православию и исповеданий, то теперь они смешались с ними, и потому каждый из нас имеет основание утверждать, что сказанное в Упсале сказано и участвующими там православными церквами в лице их делегатов, увы, это сказано от имени всей православной церкви. Против этого мы считаем долгом решительно протестовать. Мы знаем, что в этом протесте за нами стоят все святые церкви. С нами также не только вся иерархия клир и миряне русской православной церкви за границей, но и многие согласные с нами из принадлежащих к другим святым православным церквам. Мы смеем сказать, что, видимо, до сих пор наши собратья-епископы относились к этому вопросу без достаточного внимания, не помышляя о том, как глубоко вводится наша церковь в область антиканонических и даже догматических соглашений с инославными. На Лозаннской конференции 1937 года представитель Вселенского патриархата митрополит Германос ясно заявил, что восстановить единство церкви значит, что протестанты должны возвратиться к вероучению древней церкви в семи вселенских соборов. О какие элементы христианского учения, говорил он, должны считаться необходимыми или существенными.

По пониманию православной церкви нет теперь нужды определять эти необходимые предметы веры, так как они определены в древних символах и определениях семи вселенских соборов. Соответственно этому учение древней церкви первых веков должно быть основой воссоединения церкви. Такова была позиция, занятая всеми православными делегатами на Лозаннской и Оксфордской конференциях. Что касается нашей русской православной церкви за границей, то ее взгляд был высказан с особой определенностью при назначении 18-31 по новому стилю декабря 1931 года представителя в Комитет продолжения конференции о вере и порядке. Определение это гласит «Сохраняя веру в единую святую соборную и апостольскую церковь, архиерейский сенот исповедует, что церковь сия никогда не разделялась. Вопрос в том только, кто принадлежит к ней, а кто не принадлежит». Вместе с тем архиерейский сенот горячо приветствует все попытки инославных исповеданий изучать Христово учение от церкви в надежде, что через такое изучение, особенно при участии представителей святой православной церкви, они в конце концов придут к убеждению о том, что православная церковь, будучи столпом и утверждением истины полностью и без каких-либо погрешностей, сохранила учение, преподанное Христом Спасителем своим ученикам. С этой верой и такой надеждой архиерейский сенот с благодарностью принимает приглашение Комитета продолжения Всемирной конференции о вере и порядке.

Тут все ясно и ничего не оставлено недоговоренным. Это заявление по существу согласно с тем, что в свое время говорили и официальные представители других православных церквей. Что же изменилось? Отказались ли протестанты от своих заблуждений? Нет, они остались теми же, и церковь не изменилась, а переменились только люди, которые представляют ее в наши дни. Если бы представители православных церквей продолжали твердо хранить основные начала нашей веры в церковь, то они не поставили бы православную церковь в то двусмысленное положение, которое создается прошлогодним постановлением Женевского совещания. После собрания Мирового совета церквей в Нью-Дели православные делегаты уже не делают отдельных заявлений, а сливаются в одну массу с протестантскими исповеданиями. Все постановления Упсальского собрания сделаны от имени церкви, которая всегда упоминается в единственном числе.

Кто это говорит? Кому предоставлено право провозглашать эклезиологические суждения не только от своего имени, но и от имени православной церкви? Просим вас, преосвященные собратья, посмотрите список церквей, участвующих в экуменическом движении и во Всемирном совете церквей. Возьмите хотя бы первые строчки списка на странице 444-й отчета под заглавием The Uppsala 68 Report, там вы увидите следующие названия. Евангелическая церковь на реке Ла-Плата, Методическая церковь Австралии, Церковь Христа в Австралии, Англиканская церковь Австралии, Конгрегационный союз в Австралии, Пресвятерианская церковь Австралии. Нужно ли продолжать список? Не ясно ли, что уже в первых строчках его значатся исповедания, которые глубоко разнятся от православия, которые отрицают таинство, священство, церковное предание, священные каноны, не почитают Божией Матери и святых и т.д.? Нам надо было бы перечислить почти все наши догматы, чтобы указать на все то, что в православном учении не принимается большинством членов Мирового Совета Церквей.

Но в коем, тем не менее, православная церковь ныне объявлена органическим членом. Между тем, от имени этого разнообразного собрания представителей всех возможных ересей, Упсальское собрание все время заявляет, церковь учит, церковь делает то, церковь делает другое. Об этом смешении заблуждений, далеко ушедших от предания, постановлении о Святом Духе и экофоличности церкви говорится. Святой Дух не только сохранил церковь в преемстве своего прошлого, он также постоянно присутствует в церкви, осуществляя ее внутреннее обновление и воссоздание. Спрашивается, где преемство прошлого у пресвятариан, где присутствие Святого Духа у тех, кто не признает Таинство, как можно говорить о экофоличности у тех, кто не приемлет определение вселенских соборов? Если бы вероучительным постановлением предпосылались слова, указывающие на то, что часть церкви учит так, а другая иначе, и особо было засвидетельствовано подлинное учение православной церкви, то это отвечало бы действительности. Но этого нет, и от лица разнообразных исповеданий говорится, церковь учит. Это уже само по себе есть исповедание протестантского учения о церкви, как включающие в себя всех, называющих себя христианами, хотя бы они и не имели общения между собой.

Между тем, не принимая этого учения, невозможно быть органическим членом Совета Церквей, ибо на нем основывается вся идеология этой организации. Правда, резолюция о Святом Духе и экофоличности церкви сопровождается в отчете рядом примечаний мелким шрифтом, что ввиду бывших прений она является не окончательным решением, а материалом для обсуждения церквей. Однако относительно других подобных резолюций таких примеров нет. Из протоколов не видно, чтобы православные делегаты заявили о невозможности собранию говорить от имени церкви в единственном числе, и это делается всюду, во всех определениях, не имеющих никогда подобных оговорок. Напротив, высокопреосвященнейший архиепископ Иаков, отвечая от имени общего собрания на приветствие шведского архиепископа, сказал, «Как вам хорошо известно, Церковь Вселенной призвана требующим того мирам дать полное доказательство и свидетельство своей веры». Страница 103. О какой церкви Вселенной говорит тут архиепископ Иаков? О православной?

Нет, он говорит тут о церкви, объединяющей все исповедания, о церкви Всемирного Совета Церквей. Эта тенденция особенно заметна в отчете по докладу Комиссии о Вере и Порядке. В резолюции по ее отчету после перечисления успехов экуменизма говорится, «Мы соглашаемся с постановлением Комиссии о Вере и Порядке, принятым в ее Бристольском заседании, чтобы продолжалась ее программа изучения единства церкви в более широком контексте изучения единства человечества и твари. Мы одновременно приветствуем заявление Комиссии о Вере и Порядке, что ее задачей остается объявлять единство церкви Иисуса Христа и ставить перед Советом и церквами обязанность проявлять это единство во имя их Господа и для лучшего осуществления его миссии в мире». Страница 223 Ясная тенденция всех этих резолюций в том, что вопреки внешнему разделению церквей существует их внутреннее единство. Задачей экуменизма в этом свете заключается в том, чтобы это внутреннее единство стало вместе с тем и внешним путем различных проявлений этого стремления вовне. Чтобы оценить все это с точки зрения Православной Церкви, достаточно представить себе реакцию, какая могла бы быть на это со стороны Святых Отцов Вселенской Церкви. Может ли кто-нибудь представить себе, чтобы Православная Церковь того времени объявила себя органическим членом общества, объединяющего Евномиан, Аномеев, Ориан, Полуориан, Савелиан и Аполлинариев?

Отнюдь нет. Напротив, первое правило Второго Вселенского Собора зовет не к органическому объединению с ними, а предает их анафеме. Подобным же образом поступают последующие Вселенские Соборы с другими Ересями. Католическая принадлежность православных к объединению современных еретиков последних не освящает, а вступающих в него православных отторгает от кафолического православного единства. Кафоличность охватывает все поколения Святых Отцов. Святой Викентий Леринский в своем Бессмертном Творении пишет, что возвещать христианам что-нибудь такое, чего они прежде не приняли, никогда не позволялось, никогда не будет позволяться. И анафема то тех, которые возвещают что-либо, кроме раз навсегда принятого, всегда должно было, всегда должно и всегда будет должно. Скажет ли кто-нибудь, что времена переменились и ереси теперь не такие злостные и разрушительные, как в дни Вселенских Соборов?

Но разве отрицающие почитания Богоматерии и Святых, непризнающие благодатные иерархии протестанты, или изобретшие новые заблуждения римокатолики, ближе к церкви, чем ориане или полуориане? Но пусть современные исповедники ересей не столь воинственны по отношению к православной церкви, как древние. Это не потому, что их взгляды ближе к ней, а потому, что протестантство и экуминизм воспитали в них убеждение, что на земле нет единой истинной церкви, нет одного истинного исповедания, а есть только общины людей в разной степени заблуждающихся. Это учение само по себе упраздняет ревность в исповедании того, что признается истиной, и потому современные еретики имеют вид менее ожесточенный, чем у древних. Однако само это равнодушие к истине во многих отношениях хуже, чем способность ревностно защищать заблуждения, принимаемые за истину. Сказавший, что есть истина Пилат, не мог обратиться к вере, но гонитель христианства Савл стал апостолом Павлом. Потому мы и читаем в Апокалипсисе грозные слова ангелу Лаодикийской церкви. «Знаю твои дела, ты ни холоден, ни горяч.

О, если бы ты был холоден или горяч, но поскольку ты тепл, а не горяч и не холоден, то я извергну тебя из уст моих». Апокалипсис, глава восьмая, стихи пятнадцатые и шестнадцатые Экуминизм делает Совет Церквей таким обществом, в котором с лаодикийским равнодушием к истине каждый член признает заблуждающимся и себя, и других, заботясь только о том, чтобы найти приемлемые для всех формулы, место ли там в качестве органического члена единой Святой Соборной апостольской церкви, всегда исповедовавшей, что она не имеет ни пятна, ни порока, ибо глава ее сам Христос. Тридцать седьмое, в скобках шестьдесят восьмое, правило Карфагенского собора говорит о церкви, что она есть голубица. Песнь песней, глава вторая, стих десятый Единственная Матерь христиан, и в которой спасительно приемлются все таинства вечные и животворящие, впрочем, пребывающих в ересе, подвергающие всякому осуждению и казни. Мы еще считаем долгом заявить, что русскую православную церковь невозможно признать законной и правильно представленной на всеправославных совещаниях, созываемых Его святейшеством Патриархом Афиногором. Те епископы, которые выступают на этих совещаниях от имени русской церкви во главе с митрополитом Никодимом, представляют не подлинную русскую церковь, а только тех иерархов, которые по благоволению атеистической власти носят титулы известных епархий русской церкви. Об этом мы уже имели случай писать более подробно Его святейшеству Патриарху Афиногору. Участие этих лиц в заграничных собраниях имеет место постольку, поскольку это выгодно гражданской власти, самой жестокой в истории мира.

Перед ней убледнеют жестокости Нерона и ненависть к христианству Юлиана Отступника. Не влиянию ли посланцев этой власти надо в значительной мере приписать все политические постановления Упсальского собрания, которые повторяют ряд лозунгов, хорошо известных из коммунистической пропаганды на Западе. В заключительной речи председательствовавший доктор Пайн говорил о том, что Церковь Иисуса Христа должна активно показывать сострадание Христова в нуждающемся мире, страница 272-я, но ни он и никто другой ни одним словом не вспомнили миллионы замученных христиан в СССР, никто не промолвил слова сочувствия их судьбе. Хорошо выражать сочувствие голодающим в Биафре, страждущим от постоянных вооруженных столкновений на Среднем Востоке или во Вьетнаме, но разве этим и исчерпываются современные человеческие страдания? Разве членам Мирового Совета Церквей неизвестно о преследовании религии в СССР? Разве им неизвестно, что там царит бесправие? Разве они не знают, сколь многими тысячами исчисляются закрытые и разрушенные храмы? Разве не знают, что там миллионами исчисляются мученики за веру, что не печатается Слово Божие, а за распространение его ссылаются на каторжные работы?

Разве неизвестно им о запрещении обучать детей началом веры и даже приводить их на богослужение? Разве неизвестно о тысяче сосланных за веру, о детях, отнятых от родителей, для того, чтобы они не получали религиозного воспитания? Обо всем этом, конечно, хорошо известно каждому читающему газеты, но об этом не говорится ни в одном постановлении Мирового Совета Церквей. Экуменические священники и левиты проходят молча и без интереса, даже не бросая взгляда в сторону измученных в СССР христиан. Они молчат о них, потому что официальные представители Русской Церкви, вопреки очевидности, отрицают эти преследования в угоду своей гражданской власти. Эти люди не свободны. Хотят они или не хотят, они вынуждены говорить то, что предписывает им коммунистическая Москва. Тяжесть преследований делает их более достойными сожаления, чем осуждения, но, будучи моральными пленниками безбожников, они не могут быть подлинными представителями Русской Православной Церкви, измученной, бесправной и безгласной, загнанной в темницы и катакомбы.

Почивший патриарх Сергий и нынешний патриарх Алексей были избраны не по правилам, выработанным Всероссийским церковным собором в 1917 году при восстановлении патриаршества, а по указке самого жестокого гонителя церкви в истории – Сталина. Можете ли вы себе представить епископа Римского, избранного по указанию Нерона, но Сталин был во много раз хуже его. Избранные Сталином иерархи должны были обещать свою покорность атеистическому правительству, целью которого по коммунистической программе является уничтожение религии. Нынешний патриарх Алексей писал Сталину сразу после кончины своего предшественника, что будет соблюдать верность возглавляемому им правительству. Действуя в полном единении с Советом по делам Русской Православной Церкви и вместе с учрежденным покойным патриархом Священным Синодом, я буду гарантирован от ошибок и неверных шагов. Всем известно, что ошибки и неверные шаги на языке московских властителей значат отступление в чем бы то ни было от указаний коммунистической власти. Мы можем жалеть несчастного старца, но мы не можем признавать его каноническим главой Русской Церкви, которой сами мы почитаем себя неразрывной частью. К патриарху Алексию и его сотрудникам сугубо относятся прещение Тридцатого апостольского правила и Третьего правила Седьмого Вселенского Собора, аще который епископ, мирских начальников употребив, через них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен и отлучен и все сообщающиеся с ним.

Епископ Никодим Далматинский в толковании Тридцатого апостольского правила говорит, если Церковь осуждала незаконное влияние светской власти при поставлении епископа в то время, когда государи были христианами, тем более, следовательно, она должна была осуждать это, когда последние были язычниками. А что же сказать тогда, когда поставляют патриарха и епископов, открытые и воинствующие враги всякой религии? Когда часть епископата во главе с покойным патриархом, тогда митрополитом Сергием, стало на этот путь соглашение с безбожными врагами Церкви в 1927 году, значительная часть и самая авторитетная часть его, во главе с митрополитом Иосифом Ленинградским и первым кандидатом патриарха Тихона на должность местоблюстителя митрополитом Казанским Кириллом, не согласилась идти по этому пути, предпочитая ссылки и мученичества. Митрополит Иосиф тогда уже пришел к заключению, что при наличии государственной власти, открыто ставящей себе целью искоренения религии всеми мерами, легальное существование церковного управления делается невозможным, без слишком больших и греховных компромиссов. Он поэтому приступил к тайным хератониям епископов и священников, образовав доныне существующую в тайне катакомбную церковь. О ней редко упоминают безбожники из страха дать ей больше известности. Лишь очень редко проникает в советскую печать сообщение о суде над кем-либо из ее членов. Но о ней говорят справочники для тех, кто работает по распространению атеизма в СССР.

Так называемые основные сведения об этой тайной церкви под именем «Истинно православная церковь» содержатся в справочнике под заглавием слова ретеиста, изданном в Москве в 1964 году. Без открытых храмов, в тайных собраниях, подобно катакомбным собраниям древних христиан, эти исповедники веры совершают свои молитвы, оставаясь невидимыми для внешнего мира. Они-то и являются истинными представителями русской православной церкви, все величие которых станет известно миру только после падения коммунистической власти. По этой причине, хотя представители московской патриархии участвовали в решениях прошлогоднего всеправославного совещания в Женеве, мы признаем все постановления этого совещания и, в частности, постановления о том, чтобы православная церковь стала органическим членом Мирового Совета Церквей, принятым без участия русской православной церкви. Эта церковь вынуждена быть безгласной, а мы, ее свободные представители, скорбим о том, что такое решение было принято. Мы категорически протестуем против такого решения, противного самой природе, единой, святой, соборной и апостольской церкви. Яд ереси бывает не так опасен, когда проповедь ее идет только совне. Во много раз опаснее бывает яд, который постепенно вводится в организм все большими и большими дозами со стороны тех, кто по положению своему должны быть не отравителями, а духовными врачами.

Неужели православный епископ будет оставаться равнодушным к этой опасности? Не слишком ли поздно будет защищать наших словесных овец, когда волки будут пожирать их на глазах пастырей в самой овчарне? Не видится ли уже занесенный божественный меч, разделяющий верных исконному исповеданию святой церкви, от тех, кто по словам святейшего патриарха Афинагора в его приветствии Упсальскому собранию, будут трудиться над образованием нового курса в экуменическом движении для осуществления общего христианского обновления и единства на путях реформаторства и равнодушия к истине? Мы, кажется, уже достаточно ясно показали выше, что это кажущееся единство есть единство не в чистоте истины православия, а в смешении белого с черным, добра со злом, истины с заблуждением. Мы уже протестовали ранее против неправославных экуменических выступлений патриарха Афинагора и высокопреосвященного архиепископа Иакова в письмах, которые были широко разосланы епископом в разных странах. Мы получили с некоторых сторон изъявление согласия с нами. Но теперь пришло время, когда громче и шире должен идти протест, чтобы остановить действие отравы, пока она не приобрела силы, подобно потрясшим в свое время все тело церкви древним ересям, арианства или нестарианства или эфтехианства, так что казалось, что ересь может поглотить православие. Мы обращаем свой голос ко всем преосвященным епископам православной церкви, умоляя их, чтобы они изучили предмет нашего послания и встали на защиту чистоты православной веры.

Просим усердно также их молитв, остраждущих от безбожников русской православной церкви, чтобы Господь сократил дни ее испытаний и не спасал бы ей свободу и мир. Подпись 14.27. Нового стиля, июля 1969 года, неделя Святых Отцов Шести Вселенских Соборов, митрополит Филарет, председатель архиерейского синода Русской Православной Церкви за границей.