Печали и злопомнения как враги молитвы

Опять задаёт вопрос по нашей аскетической литературе. Прежде чем его формулировать и ответить, замечу, что очень хорошо, что появляются такие вопросы, потому что, конечно, монашество наше, оно будет православным только при условии, конечно, другие условия тоже должны быть, но без этого никак, что мы продолжаем жизнь тех, кто был четвёртым в пятом веке в Египте и так далее. Поэтому то, что они написали, Для нас служат по-прежнему руководством, для нас всё это очень важно. Если мы что-то не понимаем, надо обсуждать. И главное, что у нас нет других проблем, кроме тех, которые были у них. Ну и все, которые были у них, актуальны для нас. Это очень показывал Игнасий Брянчанинов. И для него это было очень важно, потому что образование даже монахов было тогда несколько другим.

И вот сейчас тоже ничего не изменилось. Просто если нет интереса какого-то сразства к этой литературе, то, значит, нет никакого сцепления с монашеством. А теперь какой же вопрос? Это из творения Мила Синайского, как его автор называется в русском славянском добротолюбие, а вообще это Евагри о молитве называется. 22 глава такая вот. Печали и злопомнения, себе собирающие, подобны суть воду черплющим, и в каде… продолбленную, вливающую. Продолбленная – это значит дырявая, да?

То есть как будто… Вот то же самое, что наливать воду, собирать воду в дырявую катку, из которой всё вытекает, то же самое – собирать себе всякие печали, запоминать всякие неприятности. Какая связь? В этом вопрос. Ну, связь такая, что… Вот мы… Там дальше говорится как раз, что кто терпелив, кто терпением все переносит, тот может всегда с радостью молиться. Вот это от молитвы нас отвлекает то, чем мы отвлекаемся. Больше нас отвлекают Даже не приятные какие-то вещи, о них другой разговор, а вот ещё больше нас отвлекают всякие неприятности, потому что мы больше привязываемся, так сказать, умом, прилепляемся умом к негативному, к плохому.

И вот если это входит в привычку, то есть если мы становимся прямо собирающими всякие неприятности, то это вообще становится такой вирусной программой, которая всё заполняет у нас. И туда уже никакая молитва не поместится. Если мы при этом всё-таки пытаемся молиться, то мы, потому что сила и воля, привычка и так далее, но это правильно, мы всё-таки можем на этом стоять. Но всё это идёт совершенно из-под палки, и как-то совсем бестолково. Хотя я не смог бы сейчас определить, что значит «толково». Так что хочется задать такой вопрос. Чтобы это было не так, чтобы было какое-то… Да, молитва получается, как крутить педали велосипедные, когда слетела цепь. То есть, может быть тяжело при этом, может быть легко, чаще легко.

Но очень бессмысленно. И если ты пытаешься ускориться, то эта бессмысленность только более очевидна. А это часто происходит именно по такой причине. По другим причинам тоже это может быть. Но здесь речь обо одной этой причине. Что же делать, чтобы не собирать все эти самые печали? Конечно, можно ответить сразу стратегически, этот ответ многие знают, многие миряне знают, что надо считать себя хуже всех, и так далее. В общем, если прямо так вот в один прыжок пытаться следовать этому идеалу, то получается известно что.

Поскольку известно, то я не буду сейчас это обсуждать. Ну, ясно, что так не получается. Если так делать, то получается что-то совсем другое. А есть монашеская дисциплина, в рамках которой каждый отдельный совет только и может быть понят и правильно употреблён в жизни. А именно то, что для тебя является какими-то огорчениями и так далее, оно, во-первых, очень сильно должно фильтроваться, потому что большая часть сигналов извне, мы имели случай говорить о мнениях людей, которые нам что-то говорят, но это касается не только людей, а касается вот самих обстоятельств. Они, в общем-то, монаха не особо-то и касаются. Монаха касается то, что прямо связано с его духовной жизнью, что получается в силу того, что он следует воле Божией, может быть, выраженный через каких-то духовных руководителей. Это да, это его касается.

А то, что происходит как-то совершенно вне его духовной жизни, а просто так вот извне, Ну там, даже если, скажем, его убьют. Но это его, в общем-то, не касается. Это не его дело, и поэтому тут не стоит особо долго над этим думать, и как-то, чтобы оно тебя отцепляло. И сейчас я несколько другими словами сказал то, что более прямо и понятно. Разные наши авторы, типа Авадорофея, пишут, что если ты Путь истечения своей воли, он самый лучший, потому что, знаете, ничего не огорчает. И потому что всё, что не происходит, оно как бы тебя вполне устраивает. И вот когда мы с этого пути сворачиваем? Вот об этом была как раз вот эта сегодняшняя глава, она именно об этом.

Чаще всего мы сворачиваем именно когда начинаем копить всякие обиды или недовольства жизнью. Не всегда это обиды, но в общем тоже ничего хорошего. И вот тогда Тогда да, мы с этим тонем. Но мы с этим тонем не от того, что происходят с нами какие-то плохие вещи, от этого еще ни один человек не утонул, ни один монах, а от того, что мы это не по-монашески принимаем, от того, что мы начинаем считать, что это события реально нашей жизни, что вот они такие плохие. Да нет, события нашей жизни – это только то, что сокровенное со Христом в Боге. Или отпадение оттуда – тоже события нашей жизни, которые лучше назвать событиями нашей смерти. А всё остальное – это, в общем-то, и не наше. Поэтому не надо обращать на это много внимания, и даже особо запоминать тоже не надо.

Совсем нельзя не запоминать, но особо не надо.