Об удобстве греха (2019.07.22)

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Сегодня мы слышали рассказ о том, как Господь в стране Гергесинской изгнал бесов в стадо Свиноя, и стадо Свиноя бросилось затем в море, то есть в Геннесарецкое озеро. И там дальше был один эпизод, который, может быть, как раз и является в этом рассказе самым главным, и не все его замечают, что все жители того города вышли просить его, чтобы он прошел мимо и оставил их в покое. Это были не иудеи. Иудеи тогда свиней не разводили, но там и язычники всякие жили в Иудее в большом количестве. И вот именно там, на землях, где жили язычники, произошел этот случай, и язычники, увидев, что они потеряли такое свое имущество, городское стадо свиней, они даже не подумали, видимо, побоялись предъявлять какие-то материальные претензии, но они просто хотели, чтобы, по крайней мере, большего вреда им не понести, и потому стали просить его уйти. И вот в этом как раз и проявляется наше отношение к греху. Мы еще понимаем, что нам какие-то греховные страсти, такие яркие, трудно преодолевать, или свои особенно сильные, застарелые греховные привычки, потому что, когда мы удовлетворяем этим страстям, мы испытываем некое удовольствие.

Понятно, что потом мы можем очень сильно пожалеть о том, что мы испытали это удовольствие, но как бы то ни было, здесь еще хотя бы нам понятно, что сиюминутное, ненастоящее, плохое, оборачивающее, неудовлетворяющее, неудовлетворяющее, ненастоящее, плохое, оборачивающееся чем-то гораздо худшим, чем было до того удовольствие, дает это нам такая наркомания. Но здесь сегодняшняя история показывает нечто большее, что помимо таких ярких для нас самих вещей, просто сама наша повседневная жизнь, она нам очень дорога, и нам не хочется ее менять, потому что, если мы начинаем от своих повседневных грехов немножко отвыкать, я не говорю, если мы начинаем действительно идти за Христом и жить по-христиански. Это даже тут не стоит рассматривать. Потому что этим жителям тоже никто не предлагал идти за Христом. Им предлагалось дальше жить на своем месте и поменьше грешить, примерно так. Но систематически стараться поменьше грешить, это совершенно противоречит нашему стремлению к покою. В медицине есть такое понятие вторичная выгода от заболевания. И во многих случаях, особенно в психиатрии, это является важнейшим препятствием для лечения.

Вот человек чем-то болен, и врач начинает его лечить, и, предположим, это получается. И он становится немножко здоровее, лучше себя чувствует. И тогда он понимает, что он теряет, этот человек, ту адаптацию к своей болезни, которая у него была. Потому что он уже привык болеть. Он уже привык, что его жалеют, может быть, что он больной. Что к нему как-то относятся снисходительно. Вокруг него бывает там вообще бегает много народу. Или, может быть, даже и не это, а такое внутреннее, что вот я понимаю, чем я в мире занят.

Я занят в мире тем, что я болею и страдаю. И мне себя жалко. Вот, например, это вполне заполняет нашу жизнь, делает ее как бы небессмысленной, по крайней мере, с нашей собственной точки зрения. И вообще застарелая жизнь в болезни, она, конечно, этому человеку кажется плохой, он на нее жалуется. Но если не полностью, а чуть-чуть хотя бы от нее отнять эту болезнь, ему становится очень не по себе. Но это нормально, что становится очень не по себе. Он к болезни как-то адаптировался, но к здоровому состоянию нет. Но главное, что он хочет вернуться обратно в болезнь.

И поэтому эта вторичная выгода от заболевания, которая именно от адаптации возникает, она и не пускает лечение дальше. Это очень сильное препятствие для психотерапии, например. То есть сначала небольшой успех, а потом все, тормозим. И именно потому, что был успех, человек уже почувствовал, что жизнь изменилась и испугался. И ему хочется обратно. И вот так же и мы. Мы начинаем немножко жить по-христиански. Жизнь немножко у нас меняется.

И вообще говоря, если мы это замечаем, это нас пугает. Мы понимаем, что мы уже, если пойдем этим путем, у нас уже не будет возврата к нашей прежней жизни. И что тут хорошего? А что нам вместо этого предлагает? Что-то неизвестное и точно что трудное. А уже неизвестность сама по себе трудная и пугающая. Поэтому мы и не становимся христианами. Мы в результате попадаем в какое-то межуумочное состояние, когда, может быть, мы перестаем грешить как-то грубо, или, по крайней мере, не делаем этого часто, делаем это реже, чем раньше, но мы и не меняемся дальше.

Мы просто так вот застреваем, застреваем и застреваем. А православие предполагает другое, о чем говорит апостол Павел в словах «заднее забываю, преднее простираюся». Я просто никогда не должен задерживаться на достигнутом. Мне не надо вообще привыкать к тому состоянию, которое у меня есть сейчас. Само такое привыкание уже является грехом. А надо понимать, что сейчас это через секунду уже совершенно что-то другое, а этого не будет. Не задерживаться в мире и проходить как странники, не обживаться и не обстраиваться капитально. Даже если мы тут строим капитальные храмы, то мы это тоже строим не для себя, а по возможности, если будет воля Божия, чтобы переходили они потомкам, а мы все равно очень долго ими пользоваться не будем лично здесь, на земле.

Потому что никто на земле долго не проживет. Вот такое должно быть настроение. То есть не за что зацепиться и главное, что мы не хотим цепляться. И чем меньше мы цепляемся, тем лучше. Вот тогда мы действительно будем меняться и одно вот это препятствие, есть конечно много разных препятствий на пути христианской жизни, но одно вот это является, не буду говорить самым главным, потому что может быть оно и не у всех самое главное, но наверняка одним из самых главных. Аминь.