О внутренней келье (2019.12.04)

Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Сегодня мы совершаем один из самых замечательных и поэтому для многих людей непонятных праздников церковного года введения Богородицы во храм. Я напоминаю, как это у нас получается по календарю. По календарю у нас 15 августа, по церковному календарю я имею в виду, было успение Божьей Матери. Потом 3 октября Дзернися Реупагит, это через 50 дней на 50-й день, и еще на 50-й день получается сегодня. То есть сегодня вторая Пятидесятница от успения. В конце 5 века появилось такое обычай считать Пятидесятницы не только от Пасхи, но и от успения. От Пасхи у нас две Пятидесятницы, или три даже раньше было.

Вторая Пятидесятница потом стала праздником апостолов, который превратился в Петра и Павла. И от успения Божьей Матери тоже стали считать, потому что там есть большое сходство. Во время успения Божьей Матери открылись небеса, открылся небесный храм, в который Господь взял душу, из которого Господь спустился и взял душу Богородицы. И вот этому видению был свидетель, его описал Дионисий Ареопагид. И поэтому праздник Дионисий Ареопагид назначен так, чтобы быть в связи с этим откровением. Но дальше образом небесного храма был храм земной, в который введена Божья Матерь. И еще на Пятидесятницу, тоже около 500-го года, в Иерусалиме был введен сегодняшний наш праздник. Почему это история, а что он означает для нас?

Для нас он означает то, что христианин должен пребывать в небесном храме. Потому что то посещение дневного храма, земного храма, которое в нашей жизни бывает, оно не имеет никакого смысла, если оно не приводит в храм небесный. У нас тоже есть такое песнопение, в храме стоящей Слава Твоя Я, и окунь в небеси, стоятельней Богородицы. То есть уже и земной храм, если мы в него приходим с молитвой по-настоящему, он является храмом небесным для нас. Мы оказываемся и в небесном храме тоже. И вот в небесном храме мы должны оставаться, и в этом и есть смысл христианской жизни, чтобы пребывать в небесном храме, в том святом святых, в котором мы и должны пребывать всегда. И вот об этом нам не просто напоминает сегодняшний праздник, но он дает к этому средство. Средство это такое, что в нас внутри селяется Господь.

Если раньше Богоматерь должна была прийти в Дом Божий, и в это святое святых, в котором совершалось празднество, теперь, наоборот, уже Господь и святое святых селяется внутри нас. И это происходит, конечно, окончательно тогда, когда воплощение Божие продолжается в нас, когда мы причащаемся святых Христовых тайн. Но сами мы можем к этому тоже относиться по-разному. Мы можем от этого отпасть, и, конечно, тогда будет осуждение, и будет хуже, чем если бы мы не причащались. Но можно поступить так, как и должны поступить, то есть обращаться к Богу и молиться Ему изнутри кельи сердца, как говорится и в Евангелии, где говорится о том, что молиться нужно, зайдя во свою внутреннюю келью, и быть там уединённым, подобно тому, как Божья Матерь была во храме. И недаром наши святые отцы, Григорий Полома и другие, когда учили молитвы, говорили, что надо пребывать так, как показала это Божья Матерь, пребывая во храме. И вот, всё это хорошо, может быть, звучит, по крайней мере, людям, которые любят православие, всё это должно нравиться, но это дальше оказывается несколько трудно в исполнении, потому что мы хотим быть внутри себя и в некоем уединении, а вместо этого происходит снаружи всякие вещи, которые нас отвлекают. И, конечно, мы особенно обращаем внимание на эти вещи, когда они неприятны, когда нам плохо, мы боимся чего-то и так далее.

Но ещё больше мы отвлекаемся на те вещи, которые нам приятны, и на это мы не очень привыкли жаловаться, даже внутренне самим себе или Богу. А дело-то в том, что либо ты ни на что не отвлекаешься, либо ты на всё отвлекаешься. И начав отвлекаться на приятное и занимаясь чем-то приятным, что отвлекает от Бога, ты себя уже обрекаешь на все несчастья, потому что тогда приятное сменится неприятным, а наживка уже проглощена. И будет себя бес, который тебя поймал, найти крючок в этой приятности, будет тебя уже дальше таскать туда, куда ты не хочешь. Здесь ничего совершенно не поделаешь. Если действительно ты сидишь внутри своей кельи и молишься, подобно тому, как Богоматерь была во храме, то всё будет иначе. Прежде всего в эту внутреннюю келью просто никакой крючок, сказать, не залетит. Но, конечно, именно никакой.

То есть не только неприятности, но и приятности. Единственная здесь радость, которая и на самом деле есть, это Бог. Если мы стали когда-то верующие, а не случайно пришли вслед за кем-то, или вслед за какой-то традицией, что вокруг нас все были православные, а если мы именно сами пришли и уверовали, то значит у нас у всех есть какой-то опыт, что такое Бог. Именно как это, кто такой. И это то, что нельзя передать, но как-то всё равно можно объяснить. Но не всем, а только тем, кто сам имеет такой опыт. Вера, конечно, дар Божий. И без дара Божия невозможно и быть верующим.

Но это такой дар Божий, который надо усваивать самим. То есть если ты не хочешь, то ты его не усвоишь. И поэтому, если мы сами это усваиваем, то тогда потом, даже если мы и отвлекаемся от веры, даже если вера наша колеблется, и даже бывает такое, что совсем у некоторых теряется, поэтому всегда можно вернуться. Просто нужно как-то проснуться и взбодриться. Но это, я говорю сейчас о крайних таких случаях, о постоянной нашей жизни. Нужно просто всё время поворачиваться и обращаться к Богу, понимая, что сейчас есть такое время, когда мы можем с Богом поговорить и Его попросить, и всё решить, что нас волнует. Для всего найти решение. И, собственно говоря, это и означает быть под промыслом Божиим.

Что мы не сами выстраиваем свой жизненный путь, поэтому и бояться нам особенно здесь нечего. И в то же время, значит, какие-то цели, которые мы непременно должны достигнуть, мы тоже не должны. Есть только одна у нас цель, чтобы быть с Богом, и эта цель всегда достижима. Только повторю, достижима она одним способом. Если перестать думать обо всём остальном, всё, что находится за пределами нашей внутренней кельи, за пределами нашего внутреннего храма, а просто вспомнить, где ты находишься, вот в этой самой внутренней кельи, и обратиться к Богу в нём. Аминь.