О разъединении людей (2022.06.14)

Теперь мы совершили главное богослужение этого праздника, сегодняшнего. Напоминаю, что тем самым мы завершили большой праздничный период, которого сегодня последний день Пятидесятый, от Пасхи до Пятидесятницы, это все один праздник, и вот сегодня его последний день, но еще следующая неделя вся будет занята тоже по праздницам Праздника Пятидесятницы. Это уже не такой праздничный период, но все равно праздничный, и в частности по этой причине там будет сплошная Седмица, то есть отменяется на следующей неделе обычный пост в среду и пятницу. Но зато с понедельника, который будет следующий, не завтра, а еще через неделю, уже начинается Петров пост. А следующее воскресенье, неделя всех святых, она уже окончательно завершает этот период с Пятидесятницей. Все-таки завершение самого главного сейчас, и вот эта неделя, которая предстоит, она нам дается для того, чтобы настроиться на нормальную жизнь, вот на обычную. Когда нет Великого поста и особого поста вообще уже не будет, потому что остальные посты малые, они не такие уж, не так уж меняют нашу жизнь, как Великий пост. И в то же время не будет таких больших праздников, но праздники будут, и ближайший праздник большой, это праздник Петра и Павла 12 июля по новому стилю, там еще раньше будет Рождество, и оно притече.

И вскоре после этого, именно для нашего прихода, большой праздник 18 июля по новому стилю, это праздник Святой Елизаветы, когда мы после литургии должны будем совершить крестный ход и вообще так вот торжественно служить. И понятно, что сейчас у нас наступает, вступил в свою силу и действия главный враг православия – Дача. И кто будет планировать свои всякие отъезды и отпуска, может вспомнить, что 18 июля все-таки желательно прийти, хотя это может быть какой-нибудь там будний день и так далее. Но если отпуск, то, наверное, тогда это особо и не важно, но все-таки желательно как-то приехать и прибыть. Ну и, конечно, кто не может быть на праздничную службу, в том числе воскресных в церкви, надо дома служить запасными дарами, но еще как-то надо. Все мы знаем, благодаря карантину, как это делать. На следующей неделе у нас служба в четверг. По техническим причинам вообще, может быть, лучше было бы в среду, но по техническим причинам в четверг.

А почему лучше было бы в среду? Потому что в среду память Иоанна Сочавского, вот его огромная икона у нас тут висит, и вот его память как раз в среду на следующей неделе. Тоже можно поминуть, наверное, многие привыкли уже его Моисеев, его икона. Он был купцом в Крыму, византийским купцом, и стал жертвой интриг, конкуренции между Венецией и Генуей, которые конкурировали за торговлю. И вот он был под покровительством то ли Венеции, то ли Генуи, а, соответственно, то ли Генуя, то ли Венеции. Сделал так, чтобы его там схватили, арестовали, убили в результате. А Сочавским он называется потому, что гораздо позже уже его мощи были перенесены в Сочаву в Румынии, через Бухарест, и там очень сложная история, уже спустя несколько веков. А сам он пострадал в 14 веке.

Вот, кажется, все объявления сделал, да? Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Сегодня мы совершаем праздник Пятидесятницы. Пятидесятницу празднуем, и Духопришествие, это все, наверное, знают. А Духопришествие, тем самым, после воплощения Сына, пришел, наконец, Утешитель, и явилось воочию всех Таинство Троицы, которое получило это название, может быть, со 2 века, но неважно. Но, хоть скоро это Таинство стало воочию всех, то сегодняшний праздник у нас также называется в народе праздником Троицы. И, конечно, прежде всего, о чем говорит о богослужении наше, это великие тайны Божии, которые открылись. Но они не просто открылись, а они открылись, как это бывает, в таких случаях, хотя в таких случаях всего было два похожих, это второй.

Это бывает при даровании завет. Первый случай был, когда Моисею, там не все были, а кто-то он был один, из них никто, даже Аарона там не было, открылись ему небеса, и глубины Божии он увидел, и был дарован завет, но завет ветхий, которым самое главное утверждение состояло в том, что после этого завета будет дан завет новый, и вот он дается сейчас. И тогда это был 50-й день от ветхозаветной Пасхи, и сейчас это 50-й день, но от новозаветной Пасхи. И вот поэтому мы по-новому узнали Бога, и по-новому и новый получили завет, потому что где новый завет, там новое знание Бога. Это уже полный и окончательный, никакого третьего завета, попреки мнению некоторых евесеков, не будет и не было. Но для нас еще есть одно важное и поучительное в этом празднике, о чем тоже говорит сегодня богослужение не раз, и, между прочим, даже в таком заметном месте, как кондак праздника. Я думаю, что многие помнят первые слова этого кондака сегодняшнего. Их да снишет к языке слия, разделяши языки вышни, и даже огненные языки раздаяши в соединении вся призва.

Вот второе, когда огненные языки раздаяши, это как раз тот день, который мы сегодня празднуем. А что было до этого, когда то, что противопоставлено тому, что празднуется сегодня? Было нечто противоположное в истории, когда слитые между собой языки, то есть и народы, и языки, на которых они говорили, которые образовывали нечто одно, Господь разделил. Эта речь идет о Вавилонской башне. То есть то событие, которое сегодня мы празднуем, оно имело значение Вавилонской башни наоборот. В Вавилонской башне люди объединили себя сами, сами объединились для того, чтобы сделать это без Бога и для того, чтобы свою волю сотворить. Но поодиночке они не могли, поэтому они объединились, воспользовавшись тем, что они не были особенно сильно разделены раньше, потому что у них был один язык, и они были одним народом. Но вот это Господь нарушил, и дальше они не смогли ничего сделать, потому что с тех пор среди людей царствует разъединение.

А вот преодолевается оно только в церкви, только пятидесятницей. И, конечно, для нас, как христиан, понятно, и даже, может быть, является предметом такого гордости именно в греховном смысле слова, потому что здесь для нас искушение говорит, ну вот да, всякие там реформаторы социальные, у них не получается, потому что они без Бога хотят что-то там построить, и поэтому все это рушится, и человеческое общество, если на чем-то держится, только на насилие, когда хотят вот так, чтобы все было по-хорошему, но без Бога, то есть просто безотносительно не ради Бога, а ради человеческого процветания, то ничего это не получается, и мы, как христиане, говорим, что получится не может. Да, когда мы так говорим, мы правы, что действительно получится не может, но мы, это не должно быть для нас предметом гордости, потому что тут надо на себя оборотиться, когда мы видим чужие грехи, что люди вот пытаются объединиться без Бога, у них не получается. Мы пытаемся объединиться с Богом. Вот церковь — это те, кто объединились с Богом. Она что, получается, что ли? И вот мы сами смотрим, как в церкви всевозможные разделения. Я уж не говорю о самых очевидных, когда всякие ереси и расколы, когда уже прямо разные куски, такие большие объединения людей, называющие себя христианами, не общаются друг с другом.

Но, предположим, взять истинную церковь, там же тоже много получается разделений. Да, слава Богу, не таких глубоких, но всякая вражда там тоже не пристает. Поэтому получается, что мы не принимаем то таинство, которое открылось там сегодня. Но как с этим бороться, что с этим делать? Конечно, можно сказать и не ошибиться, потому что это совершенно стопроцентный ответ, поэтому даже, может быть, и не очень интересно, что работай над собой, принимай себе, постарайся сам стяжать Духа Святаго, и вокруг тебя спасутся тысячи, и тогда действительно вокруг ты будешь преодолевать ненавистную рознь века сего. Это, конечно, так. Это то, что мы всегда должны помнить, никогда не должны забывать, поэтому, может быть, не всегда это уместно напоминать другим. Особенно вот с такими непрошенными советами, конечно, никому лезть не надо, потому что, скорее всего, тот человек, которому мы хотим это посоветовать, и без нас это знает.

А вот просто у него не получается. А у нас, посмотрим на себя, и, скорее всего, поймем, что у нас тоже не очень получается. Но вот как сделать, чтобы хотя бы в общении с другими людьми было? Я, кстати, тоже не знаю, как это сделать. Я просто считаю, что вопрос надо ставить перед собой, просить Бога, чтобы вразумил. Если даже он тебя не вразумит какой-то теорией, чтобы следовать каким-то правилам, тогда будет тебе счастье. Но он тебя, может быть, будет вразумлять хотя бы, это самая наша главная теория, он тебя будет вразумлять в каждом конкретном случае. Потому что такой метод, что во всем обращайся к Богу, и хоть ты не понимаешь, как действует, но вот вразуми меня сейчас, Боже, это работает.

После этого ты такой же темный остаешься, как и был до того, но, по крайней мере, ты не делаешь так плохо, как сделал бы и так. А может, даже и хорошо сделаешь. Но это все правильно, но все-таки можно дать один совет. Для того, чтобы ни с кем не враждовать, надо ко всем ровно относиться. А это не мой совет, конечно, я просто говорю то, что Цветы Отцы пишут, и, конечно, любой из нас может понемножку хотя бы его испытать, проверить на практике, убедиться, что это работает. Так вот, ко всем надо стараться относиться ровно. Это означает не только то, что, может быть, и тяжело, но понятно, по крайней мере, логически, что такие люди, которые не являются для нас близкими, может быть, у них другие убеждения, может быть, даже у них другая вера, что гораздо важнее, чем какие-то другие убеждения. А вот все равно мы к ним должны относиться так, как будто бы они были абсолютно верные, как будто бы они еще лучше верующие, чем мы в ту самую правильную веру.

В этом смысле надо никого не отвергать, о чем много говорят Цветы Отцы, мы, конечно, все читали, но не грех напомнить. Но для того, чтобы это делать, надо и другую сторону не забывать, потому что на другая сторона она легче как-то проскальзывает мимо нашего внимания и дает повод к особым искушениям. А именно, что если человек нам как-то особо нравится, то это тоже не повод относиться к нему лучше. Если он больше совпадает с нашими какими-то идеологическими предпочтениями или пусть даже относительно веры он нам он нам близок, это не означает, что мы должны давать ему какие-то преференции. Ну да, вот как вот на работе человеку профессиональному доверят то, что не доверят человеку непрофессиональному. Так в вере мы доверяем какие-то вещи, в том числе советуемся с кем-то, кто более верный. Это понятно, что отношение практических делах, конечно же, зависит от того, что эти люди умеют, знают, кто они такие и что мы об этом думаем, о том, кто они такие. Но общее отношение, общее расположение не должно быть лучше или хуже от того, что человек нам ближе или наоборот дальше.

И поэтому общение с людьми, которые когда мы по работе с ними общаемся или просто помогаем, так вот по улице идя, мимоходя по тем, так сказать, мы все равно должны быть совершенно к ним одинаковыми. Верный он, неверный, из той церкви он не из той или вообще ни из какой. А мы имеем примерно одинаковые обязанности ко всем людям. Да, есть, конечно, особые обязанности внутри церкви друг к другу, но в остальном, в житейском, все обязанности одинаковые. И поэтому мы делаем, что можем, и не ждем от того, что он будет к нам относиться после этого лучше, и даже не ждем того, что он обратится в истинную веру или вообще исправится от каких-то своих прегрешений. Да, мы готовы ему помочь, чтобы он, скажем, бросил пьянствовать, например, я просто привожу какой-то пример. Но мы не должны ждать, что ради нашей помощи вот он действительно бросит пьянствовать. В конце концов, Павел апостол говорит, что Павел насадил, Аполлос поливал, а взрастил один Господь Бог.

То есть да, каждый на своем этапе что-то делает. Каждый человек, можно сказать, идет по такому конвейеру, проходя мимо других людей, которые с ним что-то делают. Но итог, соберется ли правильный механизм в результате… Я механистическую метафору употребил, тогда скажу, соберется ли правильный механизм. Это зависит от того, как все-таки Господь Бог его соберет или не соберет. Автоматизма здесь никакого быть не может. Поэтому ни от кого ничего не ждем. Сами стараемся делать то, что нам требуется делать.

И тогда, может быть, будет у нас потихонечку преодолеваться вот то самое вавилонское столпотворение, которое является пока что, увы, нормой нашей жизни. Но так и быть не должно. Аминь.