О духовном видении великолепия видимого и ангельского миров ⧸⧸ Прп. Каллист Ангеликуд

Преподобный калист Ангеликут. Избранные главы. Глава 17. О видении. Творение, тем умопостигаемым, что содержится в нем, описание духовным, свидетельствует о Божьей славе и царстве и премудрости и силе и, говоря в целом, великолепии. Но сколь велико каждое из этих свидетельств И о чем же они свидетельствуют? О чем-то весьма незначительном и словно о какой-нибудь капле из пучины. Право же не так.

Ибо Бог, безотносительно взирая на самого себя и, если можно так сказать, подвигнув собственную способность или премудрость, сотворил все, что сотворил, то, что кажется нам великим и славным, исполненным премудрости и силы. Но оно во многом нуждается. И нужда эта не собственная, а из-за необходимости располагать благом. Бог определил, какие вещи и насколько нуждаются в благе, и, определив это, произвел вещи. Он произвел их совершенно слаженно и соразмерно для того, чтобы человек имел полную возможность обитать в мире, оставаться живым и проживать всю свою жизнь. Бог и предназначил все для его употребления и умеренного наслаждения. Когда он создавал одного Адама, он видел в будущем многих. А теперь мы можем видеть неиссякающее постоянство вещей, благодаря которому живущие люди не бывают ничем обделены.

Ведь Земля сохраняет соразмерность всего, что под небом. А небо, солнце, воздух и море сотворены соразмерными Земле. Поэтому каждая вещь от Бога сохраняет сама по себе собственную соразмерность. Ибо Бог, прежде всех вещей, все знает и располагает все по порядку, так, чтобы все вещи соответствовали друг другу по соразмерной и гармоничной силе. Ибо если бы Создатель не остановил сотворение сущих не из-за необходимости, но лишь по своей силе, мудрости, славе и величию Вместо одного мира мы бы наверняка увидели мириады миров. Да и миры были бы не такими, какой мы видим сейчас, но совершенно незнакомые нам, превышеестественные и непостижимые. Душа не смогла бы вынести даже на мгновение славы, премудрого разнообразия и блистания их красоты. От изумления душа бы рассталась с телом.

Бог задумал одно творение, а именно человека, как царя Всевоземного и другого Бога над всем Божиим. Он даровал ему весь этот мир для определенной пользы, с легкостью и безмятежностью. Именно об этом говорит один из пророков, сотворивший землю, как ничто, и закрепивший ее ни на чем. И другой пророк, простирая высочайшее небо яка кожу И то, что от единого взора Божия на эту землю, ее столь великую охватывает трепет, дело какого преизбытка силы. Отчего и все видимое он единым словом привел в бытие. А для оного века соблюдается еще более славное и лучшее. И чтобы вынести это, душа, проходя через погребение, словно через горнило, перековывается смертью, и человек становится новым, наделенным новыми сокровищами, наслаждениями и видениями. Ибо то, что видимо сейчас – это некая тень и, как сказал бы кто-нибудь, долгий сон.

Если же ты хочешь в этом хоть как-то утвердиться и увериться, посмотри на умопостигаемый миропорядок ангелов, если это тебе по силам, и непременно увидишь там красоту и славу и премудрость и силу который не неизреченный, но и непостижимый для нас. Хотя и тот ангельский мир был составлен единую мыслью Божией, однако он столь разнообразен и в нем столько удивительного. Если же от одной мысли такое, чего никогда не бывало, то что бы было, если бы весь совет и премудрости силы Божьей пришли в движение? И можно ли предположить, что сие творение превзошло бы бесконечность, если возможно додуматься до этого? Ведь у беспредельного предела нет, а где нет предела, нет и движений, но только излияния, если можно так сказать, и то от части, поскольку энергия из силы, которая исходит из сущности. Поэтому и то, что представляют тварь или Писание Божие в сравнении с Божией силой есть нечто незначительное и малая капля по сравнению с бездонной и бескрайней пучиной. Но да сподобимся и мы, достойно познать эту духовную каплю и, простерши свой ум от созерцаемой словно капли красоты и славы и услады к беспредельности и сообразно воспев беспредельнократно беспредельно пребеспредельного, насколько это для нас достижимо, да и соединимся с собой и с Богом единообразно в надмирном состоянии, ангелоподражательно став простыми, беспредельными и безграничными умами в неизреченном веселье, сердечной радости и ликовании. Действием и благодатью Духа.

Аминь. Глава 18. О деятели и созерцатели. Деятель не может обойтись без псалмопения, заботясь о своей кротости и подобающем деятельным подвижникам пробуждений. Созерцатель же или не может петь псалмы, или не желает. Не может, потому что в нем действует божественная благодать, и он в высшей степени насыщается духовным наслаждением в молчании, ликуя неоглашаемым шумом сердцем. И не хочет, ибо созерцает одну только вещь. и подвигает умное начало души к действию неприходящими и мирными помышлениями в глубоком спокойствии.

Поэтому Созерцателю необходимо прилежно прилежать делу Боговидения в молчании. А если даже оказывается, что порой он читает некоторое время, то это неудивительно для тех, кто видит непостоянство ума и сложность и изменчивость нашей природы. Следует знать, что после отверзения видения, благодатью, какое бы то ни было чтение оказывается ниже дело видения, ибо одно осуществляется само по себе, а другое по причине умного рассмотрения. Ибо ни в каком чтении ум не в силах соблюсти свою нераздельность. Но в умной свободе, которая таинственно совершается в молчании, ум видит по большей части объединенным образом. что весьма отлично от видения раздельного. Разве даже в чувственных вещах видение чего-либо не превосходит слышание о нем? Ведь, как говорится, и как все признают, глаза вернее ушей.

Как в чувственных вещах, так же и в умопостигаемых. Видеть, то есть созерцать что-либо из умопостигаемых вещей намного лучше, чем слышать об этом, что и происходит с читающими. Ибо подобно тому, как жена самаритянка, сподобившись беседы с истинным словом, проповедовала своим согражданам о его божестве, а когда слово, по избытку своей величайшей благости, пришло в город и удостоило жителей беседы, уже не было нужды в свидетельстве женщины для того, чтобы показать божество слово. Точно так же мысль извне свидетельствует душе и которыми наделена душа посредством беседы со Словом, в которой то возвещает о своем Божестве, но когда по благодати видение Божества Слово посещает душу вместе со всеми ее силами, то душа уже более не нуждается во внешнем свидетельстве. Ибо всякому слышащему требуется увидеть то, о чем он слышит, а видящий нисколько не нуждается в том, кто научил бы его озримым им, что это такое. пока видящий сопричислен к видящим и имеющим очи». Это можно увидеть и на примере апостола Фомы, который слышал, но не поверил, а сказал «пока не увижу, не поверю». И как только увидел, сразу же воскликнул, назвав Иисуса Господом и Богом.

Этому он не верил, пока не увидел, а теперь сам от себя поведал истину. И то, чего он не имел, слушая, а именно веру, он стяжал тотчас же, как только смог увидеть. Из этого примера ясно, что должно также отличать видение от деяния, как ум от чувства.