Наставников нет, наш руководитель — книги святых отцов ⧸⧸ Свт. Игнатий Брянчанинов о молитве

Святитель Игнатий Брянчанинов о том, что в связи с оскудением наставников Иисусовой молитвы нашими руководителями стали книги Святых Отцов. Об Иисусовой молитве писали следующие отцы. Преподобный Иисая Отшельник, Преподобный Иоанн Лествичник, преподобный в Арсенофе Великий, преподобный Исихий, который уже жалуется на оставление монаховами упражнения Иисусовую молитву и трезвение. Преподобные Филофей Синаид, Симеон Новый Богослов, Григорий Синаид, Феолипт Филадельфийский, Григорий Палома, Калист и Игнатий Ксанфопулы и многие другие. Сочинения их большую частью помещены в обширном сборнике аскетических писателей в добротолюбии. Из российских отцов имеются сочинения о ней преподобного Нила Сорского, священно инока Дорофея, архимандрита Поисия Величковского, схемонаха Василия Поляна Мирульского и эрамонаха Серафима Саровского. Все упомянутые писания отцов достойны глубокого уважения по обилию живущих в них и дышащих из них благодатей и духовного разума. Но сочинение российских отцов, по особенной ясности и простоте изложения, по большой близости к нам относительно времени, доступнее для нас, нежели Писание греческих светильников.

В особенности Писание старца Василия можно и должно признать первую книгою, которой в наше время Желающему успешно заняться Иисусовую молитвою, необходимо обратиться. Таково и назначение ее. Старец Василий назвал свои писания предпутиями или предначатиями, предисловиями или таким чтением, которое приготовляет к чтению греческих отцов. Превосходна и книга преподобного Нила Сорского. Чтением ее должно также предварять чтение греческих писателей. Она, постоянно ссылаясь на них и объясняя их, приготовляет к чтению и правильному пониманию этих глубокомысленных святых учителей, нередко великих ораторов, философов, поэтов. Все вообще творения святых отцов о монашеской жизни, и в особенности же о молитве Иисусовой, составляют для нас, монахов последнего времени, неоцененные сокровища. Во времена преподобного Нила Сорского, за три века до нас, живые сосуды божественной благодати были крайне редки, до зела оскудели, по его выражению.

Ныне же они так редки, что можно, не останавливаясь и безошибочно сказать, их нет. За особеннейшую милость Божию признается, если кто, истомившись душою и телом в монашеском жительстве, концу этого жительства неожиданно найдет где-либо в глуши сосуд, избранный нелицеприятным Богом, уничиженный пред очами человеков, возвеличенный и превознесенный Богом. Так Зосима нашел в заярданской безлюдной пустыне сверх всякого чаяния Великую Марию. По такому конечному оскудению в духоносных наставниках, отеческие книги составляют единственный источник, к которому может обратиться томимая голодом и жаждой душа для приобретения существенно нужных познаний в подвиге духовном. Книги эти – дорожайшее наследие, оставленное святыми отцами их иноческому потомству, нам, нищим. Книги эти – крохи. упавшие к нам и составляющие нашу долю, крохи с духовной трапезы отцов, богатых духовными дарованиями. Замечено, что время написания большего числа книг о умном делании совпадает со временем оскудения в монашестве умного делания.

Преподобный Григорий Синаид, живший в XIV веке, Когда прибыл на Афонскую гору, то нашел там между тысячами монахов только трех, которые имели некоторое понятие об умном делании. К XIV и XV векам относится большинство писаний об Иисусовой молитве. «Движимый тайным божественным вдохновением, — говорит Паисий Величковский, — многие отцы изложили в книгах святое учение, исполненное при мудрости святого об этой божественной умной молитве на основании божественных писаний Ветхого и Нового Заветов. Это устроилось по особенному Божию промыслу, чтобы божественное делание не пришло во всеконечное забвение. Многие из этих книг по попущению Божию за грехи наши истреблены магометанами, поработившими себе греческое государство. Некоторые же, с смотрением Божиим, сохранены до нашего Возвышеннейшее умное делание необыкновенно просто, нуждается для принятия в младенческой простоте и вере. Но мы сделались такими сложными, что эта-то простота и неприступна, непостижима для нас. Мы хотим быть умными, хотим оживлять свое «я», не терпим самоотвержения, не хотим действовать верою.

По этой причине нам нужен наставник, который бы вывел нас из нашей сложности, из нашего лукавства, из наших ухищрений, из нашего тщеславия и самомнения в широту и простоту веры. По этой причине случается, что на поприще умного делания младенец достигает необыкновенного преуспеяния, а мудрец мира сего сбивается с пути и низвергается в мрачную пропасть прелести. В древние времена, говорит Паисий Величковский, всесвятое делание умной молитвы сияло на многих местах, где пребывали святые отцы, и многие тогда были наставниками этому духовному подвигу. По этой причине и святые отцы тех времен, пиша о нем, объясняли только неизреченную духовную пользу происходящего от него, не имея, как я полагаю, нужды писать о той части делания, которая приличествует новоначальному. Писали они отчасти об этом, что очень ясно для имеющих опытное знание подвига, но для не имеющих его оно остается прикрытым. Когда некоторые из отцов увидели, что истинные и непрелестные наставники этого делания начали очень умоляться, то, будучи подвигнуты Духом Божьим, чтобы не оскудело истинное учение о начале этой мысленной молитвы, изложили письменно о самом начале и приемах, как должно обучаться новоначальному – входить умом в страну сердечную, там истинно и непрелестно совершать умом молитву.