Месть и последствия (2022.04.13)

Поздравляю с серединой предпоследней, а по сути делаю последней седмице Великого Поста, потому что страстная седмица, которая потом еще останется, она уже все равно совершенно отдельная. Сегодня, в среду прошедшего уже день, умер Лазарев, заболел он еще в понедельник, и в богослужении сегодняшнем речь об этом, о том, что он уже двоединствует в огробе, то есть второй день уже идет как он в огробе. И в то же время продолжается и богослужение всех этих дней, начавшихся в воскресенье, тема другого Лазаря, Лазаря из притчи, о богатом Лазаре. Хоть это и разные Лазари, но вот богослужение и эта седмица, они объединяются и сопоставляются. И это нас располагает к тому, что будет дальше. Дальше будет Лазарева суббота, но еще раньше будет в пятницу вечером, завершение Четыридесятницы, и в следующей литургии будет последняя обычная литургия Великого Поста. То есть мы сейчас предпоследний раз ее служили, и, дай бог, в следующую пятницу ослужим в этом году последний раз такую литургию, потому что прежде всего священная литургия и страстная седмица, они будут уже необычными. Но во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы продолжаем наши беседы напрямую из Ветхого Завета, из книги Бытия, которые читаются в эти дни. И сегодня мы читали о том, как братья узнали Иосифа, придя в Египет. И важнейшей темой этого отрывка, который мы прочитали, было то, что братья совершенно справедливо опасались, что Иосиф будет им мстить. Но, конечно, Иосиф этого не мстил. Мы очень хорошо помним, что Иосиф был прообразом Христа, которого тоже продали его ближайшие родственники, придали смерти. Как и Иосифа Прекрасного придали смерти, только другое дело, что он не умер. Но потом его продали в рабство, которое является образом смерти. И поэтому для нас, естественно, смотреть в ретроспективе Нового Завета, что, конечно, если он был как Христос, то как же он мог мстить, тем более своим братьям, то есть своему собственному избранному народу.

Но в Ветхом Завете это, конечно, смотрится иначе. И то, что мы сегодня прочитали, как раз на этом больше всего и акцентирует внимание. И там Иосиф произносит такую даже фразу, почему он не будет им мстить. Потому что это не вы меня сюда отправили, а Бог меня сюда направил. Но ведь про Христа мы не говорим, что его убили не те, кто его убил, и отправил его в умный Египет, то есть в смерть. А якобы Бог его направил в смерть, что Бог убил Христа. Мы же так не говорим. Это точно неправильно.

В этом отношении то подобие Христа, которым является Иосиф Прекрасный, ради которого мы, собственно, и читаем сегодняшний рассказ, оно не соответствует Христу. Естественно, что всякие подобия только подобны до поры, до времени, до какого-то момента. Что-то у них отличается. И вот здесь мы замечаем яркое отличие. И, конечно, если мы возвращаемся в Ветхий Завет, то там не только месть не запрещена, но является совершенно естественным и нормальным. Более того, когда очень часто говорится, что Бог будет мстить за грехи, то есть это совершенно нормально для языка Ветхого Завета, и, в частности, для псалмов, которыми мы молимся до сих пор. Но мы, как христиане, понимаем это иначе, что Бог не мстит, а просто он дает наступить последствиям для человека, если человек не исправляется и не кается. То есть Бог, после того, как человек грешит, и даже самым тяжелым образом каким-то, Бог, как правило, не обрывает тобой жизнь, не дает ему какой-то шанс исправиться.

И тогда те последствия, которые он навлекает греховым… А грех, что это такое грех? Это отделение себя от Бога, то есть отделение себя в ад. Потому что, собственно говоря, адские мучения – это отделение от Бога. Поэтому, если ты грешишь, то вот те и последствия, что ты себя отделяешь в ад. Но Бог замедляет эти последствия, дает людям покаяться. Но, тем не менее, покаяние – дело добровольное. Кто-то хочет, кто-то нет.

И поэтому для кого-то все-таки эти последствия наступают. Нельзя сказать, что они неизбежны в том смысле. В том смысле нельзя этого сказать, что их можно избежать. Да, но их можно избежать только одним способом покаяния. Братья Иосифа явили некоторый образ покаяния, но это не то настоящее покаяние, которое в Ветхом Завете. Они, конечно, пожалели о том, что они так обошлись со своим братом, когда опасались от него чего-то плохого. И мы знаем, что им пришлось еще вспомнить о своих опасениях не только в том эпизоде, который мы сегодня слышали, но и потом, когда Иаков умер. И они опасались, что ради Иакова при жизни своего отца, их общего отца, он еще не будет им мстить, а вот когда он влет, уже тогда будет.

Но, конечно, тут они тоже ошиблись. Может быть, они это по себе смотрели. Но, короче говоря, сказать, что они пожалели о содеянном, и в этом смысле хоть как-то приблизились к покаянию, конечно, можно и нужно, но сказать, что они всерьез покаялись, наверное, это было бы чрезмерно. Но для того, чтобы действительно избежать последствий, нужно покаяться. Но Бог действительно не мстит. Если мы христиане, если мы живем по Новому Завету, а не по Ветхому, то мы не мстим. Это очень странно, потому что, вообще говоря, для человеческого общежития, естественно, им правильно мстить. Есть такой принцип неотвратимости наказания, который лежит в основе самых разных юридических систем.

Точнее, даже вообще принцип справедливости. И вот месть, она соответствует принципу справедливости. На ней основана вся юриспруденция всех народов. Но христианство не основано на этом принципе справедливости, поэтому оно и не мстит, потому что христианство считает, что христианство стоит на принципе милости, который противоречит справедливости. То есть мы надеемся на помилование тех, прежде всего, самих себя, кого по справедливости надо было бы наказать. И поэтому мы никогда в прямом смысле слова не понимаем, что те выражения о Боге, когда говорится, что Бог мстит. И когда мы их сами употребляем, мы понимаем его в другом смысле. Но хорошо бы, конечно, если мы христиане, хотя, конечно, это невозможно ни от кого требовать, потому что требовать от людей даже в христианском государстве можно только того, чтобы они жили хотя бы по ветхому завету.

Поэтому мы живем и в христианских государствах, по законам, которые основаны, по крайней мере, в идеале, на принципе справедливости, неотвратимости наказания и мести. Но как христиане мы, конечно, должны для себя жить иначе. То есть никому не мстить и всем давать возможность покаяния даже в таких поступках, которые совершены, и, наверное, прежде всего, в таких поступках, которые совершены против нас. Но понимать, что это надо делать самим, но этого нельзя требовать от кого-то другого, потому что вполне еще по-человечески и хорошо, если человек мстит, но мстит по справедливости. Но это не по-христиански просто. По-христиански не следует мстить. Но, конечно, возникают всякие вопросы, как быть, когда какие-то нужны меры пресечения. Но меры пресечения, скажем, чтобы преступник перестал совершать преступление, причем не против нас, а против кого-то, кого мы должны защитить, это другое действительно.

Здесь тоже не речь не идет о мести, а о том, чтобы просто прекратить зло сейчас. Но сегодняшняя история как раз нас очень научает различию между общечеловеческим и христианством. На самом деле Иосиф был скорее в пределах общечеловеческого, но его поведение в пределах общечеловеческого и хорошего, соответствующего Ветхому Завету даже, соответствующего заповедям Божьим, оно было образом поведения Христа. А поведение Христа, оно уже христианское. Будем стараться держаться лучшего и, по крайней мере, не падать дальше, чем худшее, но тоже хорошее. Аминь.