Максим Исповедник .. кому это надо? (2019.08.28)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Сегодня мы совершаем память самого, может быть, главного богослова нашего церковного Максима Исповедника. Почему самого главного и с какой точки зрения самого главного? Конечно, не может быть такой универсальной точки зрения, потому что он наиболее систематически обо всем написал, что есть в нашем церковном учении, наиболее подробно. Я не хочу сказать, что он вообще обо всем написал. Конечно, так не бывает. И после него было кому о чем написать, и до него писали, а к его времени забылось. Но такого вот по охвату и ширине, и глубине одновременно богослова просто больше не было.

И вот сегодня его память, сегодня день его успения. Точнее говоря, завтра, но мы празднуем сегодня. Вот если многие просто смотрят на его тексты, современные люди, то они думают, что был какой-то совершенно заумный кабинетный ученый. Потому что в нашей культуре новоевропейской заумные тексты пишут только те, кому действительно нечего делать, ну или, по крайней мере, те, кто не решает свои повседневных жизненных проблем, и все у них проблемы интеллектуальные. Но если мы узнаем при этом, как он жил, то увидим, что все было не так. То есть, мало того, что он вел жизнь монашескую и достаточно, видимо, строгую, аскетическую первую половину своей жизни, и даже больше, как, собственно, и должны жить православные христиане в мирные времена, но потом начались времена немирные. Притом, для него лично они могли бы быть достаточно мирными, если бы он так хотел, но он так не хотел. Потому что была ситуация, что господствующая религия стала ересь.

И это уже были времена цивилизованные, не требовали от всех, особенно от святого Максима, не требовали, чтобы он тоже сказал, что он считает эту ересь правильной, чтобы он в нее верил. Ему говорили так же, ты веруй, как ты хочешь, мы в это не будем вмешиваться, ты, может, себе виднее, потому что ты у нас умнее всех. Но ты только причащайся с нами, вот что требовалось. Но он не делал и этого. И в результате это привело его и к участию, или, по крайней мере, сильному сближению с теми политическими силами другими, которые были нелояльны еретической царской власти, и с преследованиями от царской власти, а потом и с мученичеством, когда ему было 75 лет, ему вырезали язык и отрубили правую руку. В те времена от этого люди могли и умереть. Но вот он не умер, хотя здоровье, конечно, было, наверное, не очень хорошее, тут совсем подорвано, но его еще послали в ссылку, если по нашим меркам, его послали на Колыму, если бы он был русский человек. Но он был человек византийский, поэтому его послали на Кавказ, где у нас курорт.

Но для них это тоже была именно Колыма. То есть там они воспаление легких, туберкулез получали и умирали очень быстро от этого всего. И вот так как здоровье было подорвано, что спустя, ну, на третьем году такой жизни он действительно умер. Поэтому мы его называем не мучеником, а исповедником, потому что только косвенно в силу мучения он умер. Ну вот получается вот что. Что, конечно, много кто пишет всякие заумные сочинения, в том числе про Бога, про религию и так далее. Но вопрос ведь может быть поставлен и должен быть поставлен церкви так. А правильно ли они пишут?

А правда ли то, что они пишут? Есть ли за этим реальность? Или просто может быть какой-нибудь явившийся в бреду абсолютный дух? Потому что, в общем-то, конечно, если человек заболеет чем-нибудь соответствующим, то, может быть, она и пишет. И даже, может быть, он это сделает в тюрьме. Вот у нас, например, был такой сын писателя Леонида Андреева, который в тюрьме написал «Содержание своего бреда». Это тоже была такая книга. Но вряд ли он, за этим была какая-то настоящая реальность.

А для того, чтобы была реальность, нужно за неё отвечать. И нужно у Бога спрашивать премудрости именно для того, чтобы правильно жить. Для того, чтобы быть в правильной церкви. Для того, чтобы распознавать ересь и показывать её другим. И других, по крайней мере, сколько от меня зависит, от этого отвращать. Причём надо быть очень разборчивым. То есть не надо говорить, что вот я тут верую православно, поэтому что там веруют епископы, с которыми я вообще не, или вообще мои епископы. Это меня не касается.

Они будут отвечать за себя, я буду отвечать за себя. Вот последнее выражение, последнее осуждение бесспорно. Они будут за себя, я за себя. Каждый за себя отвечает. Только какой критерий суда здесь будет? Если ты не посмотрел, какие у тебя епископы, то ты будешь отвечать за твою собственную ересь. Но просто ересь епископов стала твоей собственной. Потому что православное исповедание не всегда заключается в том, чтобы правильно объяснить, во что я верую.

Ведь очень много людей, которые не могут правильно объяснить. Если уже так задавать каверзные вопросы, то практически никто не может правильно объяснить. Великие богословы, даже тот же Максим, это с большим трудом делали, и не с первого раза. Потому что объяснить словами, во что я верую, это действительно сложно. Это не должно быть просто. Но выбрать правильную веру просто. Потому что у нас есть, по крайней мере, сложности тут духовные. Потому что вера выбирается по свидетелям.

Первые свидетели были апостолы, потом мученики, что и значит свидетели. И потом такие, как Максим Исповедник. Мы видим, как они живут. Не просто, что нам нравится их образ жизни. Не просто, что они подвижники, хотя это в любом случае хорошо. А именно потому, что Бог их слышит и им открывается. Поэтому не всякое заумное построение хороши. А только те, которые действительно нужны для жизни.

И за которые человек платит своей жизнью, платит кровью. То есть он платит не только дискомфортом, который бывает от того, что оказался в меньшинстве. Не только большим дискомфортом, который бывает от того, что оказался в ссылке или в темнице. Но и совсем большим дискомфортом. И вот тут есть еще один важный момент. Бывает, что не какие-то артисты или просто какие-нибудь мирские люди неверующие. А православные люди, священники даже говорят, кому это надо? Вот я там чего-то не делаю такого, потому что кому это надо?

Я, скажем, не молюсь, не устраиваю богослужения, потому что кому это надо? Вот кому это надо, это слова артиста и слова бизнесмена, которые определяют рынок и которому важно, какой будет иметь спрос его продукции. В каком-то смысле мы все должны задумываться, кому это надо. Например, если у нас молитвенное собрание, мы должны подумать, кому это надо, чтобы понять, сколько нам нужно места. Например, какого размера должен быть храм, или может мы в комнате поместимся. Сколько нужно частиц причастия заготовить на литургию. Вот это совершенно законные интересы, о которых надо думать. Но интерес главный, зачем мне вообще служить, зачем мне молиться, зачем служить литургию.

Он совершенно, он если и зависит от того, кому это надо, зависит только от одного, что мне это надо. И вот Максим Исповедник так вот и говорил, что мне важно быть православным. Я никому не сужу, что как там Господь будет с теми, кто отпал, только я знаю, что я не должен отпадать, не должен причащаться с еретиками. Если мне говорят, что все епископы стали еретиками, может быть это правда, это действительно в какой-то момент было правдой в ту эпоху, то меня это никак не может поколебать. Потому что православная церковь стоит на камене на Петре, но Петр это каждый православный верующий человек. Если я только один, значит я и буду церковью. И поскольку мне нужно мое спасение, то мне нужно быть православным верующим, мне нужно знать истинного Бога, то это и есть ответ на вопрос, кому это надо. Если ответ другой, то я клоун, а не христианин, причем неудачливый клоун, потому что клоун без вопросов понимает, кому это надо, у него есть аудитория.

Я просто, может быть, излишне эмоционально говорю про этот вопрос, потому что мне истинно православные или думающие об истинном православии священнослужители сейчас вспоминаются, которых за много лет пришлось повидать много, которые говорят, что я тому не служу, потому что кому это надо. Или я разочаровался и ушел, потому что кому это надо. Тебя самого было там не надо, если ты можешь так разочароваться. Вот, собственно, ответ. Нам надо смотреть на Максима Исповедника, который всегда знал, кому это надо, и у него был простой ответ, что это надо мне. Что мне нужен Бог, мне нужно мое спасение. Мне поэтому нужно быть православным, мне поэтому нужна церковь, мне нужно от церкви не отпадать. Если хоть все вокруг отпадут, то тогда церковью буду я один.

Но главное, что церковь будет. Ну, конечно, на самом деле такого и не бывало, чтобы все отпадали. Просто бывало, что среди тех людей, с которыми у тебя есть связь, о которых ты знаешь, ты больше никого православного не знаешь. И есть библейский пример у всех перед глазами про пророка Илью. И в этом же примере, когда Илья вот так жил и страдал, что он только один остался, и то оказался он в этом неправ, и Господь ему не открыл, кто еще есть, но сказал, что их даже целых 7 тысяч человек. Вот примерно так же и в последующие времена, и в наше время все происходит. Поэтому Максим Исповедник учит нас и высокому богословию, и то, как оно дается. По крайней мере, истинная православная вера.

Высокое богословие дается не всем, а только кому Бог захочет, я имею в виду, говорить об этом. Но это и не дар спасительный. Но ничего в нем плохого нет, хорошо, если есть. Но всякая правда, всякое правильное богословие, хотя бы даже в той мере, чтобы нам не ошибаться с выбором истинной церкви, дается только тем, кто готов за него заплатить. И цена тут очень простая. Кто-то может считать ее маленькой, кто-то большой, но это моя собственная жизнь. Аминь. Послушаем благодарственную молитву по Святому Причащению.

Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже. Слава Тебе, Боже.