Лекция 22

Приветствую вас, Андрей. Это вы радостно. Еще целая минута.

Я что-то понимаю, что, мне кажется, в марте тоже будет не приехать. Надеюсь, в апреле приехать. Но как мы будем компенсировать и нагонять? Потому что там, видимо, и за майских. выходных какие-нибудь пропадают в четверге. В мае, может быть, и подумаем, что так заранее-то.

Александра пришла. Здравствуйте. Полина. Тоже здравствуйте. А тут как раз у нас уже 13 часов наступило. Прямо куча народа. Давайте начнем все-таки, ладно? Или кого-то надо сейчас еще подождать минуту, скажем? Наверное, есть смысл подождать минуту. Есть смысл, да, мы подождем. Я сейчас радуюсь, что, радовался, что на тему иконоборчества подошел ровно 26 лекция, как это планировалось. Но радость тут же отменилась тем, что Я не смогу так быстро рассказать про иконоборчество, как планировал. У нас уже не меньше трех лекций на него получается. Планированность одна. Две, то есть. Вот сколько народу. Просто какая-то толпа. Здрасте. Давайте все-таки уже начнем. Потому что если мы еще будем ждать, тут вообще набежит на полный экран народ. Наверное, человек 20-50. Ну, как вы поняли, да, у нас начинается такая эпопея с иконоборчеством связанная.

Причем это очень важно понять концептуально и в то же время важно понять и на уровне матчасти. То есть вот что там происходило, что не происходило. И к тому же у нас с вами еще нагрузка социальной истории, что мы должны тоже об этом рассказывать. Потому получится все-таки несколько длинно. Вот и сегодня у нас такая вступительная лекция, вводная и начальная. И вот больше мы ничего этого и не успеем. Но это тоже немало. Итак, что такое вообще иконоборчество? В принципе, это понятие из области культуры. Когда борются с иконами, там их куда-то как-то репрессируют, в идеале просто уничтожают. Это вот иконоборчество. Такое культурное понятие. Оно им совершенно не нужно будет. Я вам сказал сейчас для того, чтобы его поскорее забыть и отодвинуть навсегда.

Потому что В плане истории догматики церковных учений иконоборчество вполне может сочетаться с тем, чтобы в церкви были иконы. Потому что это именно определенное понимание того, что такое икона, определенная вера и, следовательно, определенное понимание этой веры. И вот с точки зрения любая вера такая, которая не признает в них В общем, которая отличается от моей, та вот называется иконоборщица, скажем так, с точки зрения субъективной. Но с точки зрения объективной у нас научный подход, поэтому у нас просто множество субъективных точек зрения. Мы не претендуем, что какая-то объективная моя правильная и все остальные. Это такое вводное замечание. Теперь все-таки начнем. уже разговаривать о самом предмете, но у нас сейчас будет много всяких таких вот вводных позиций, потому что, естественно, священные изображения начались давно. Они начались неизвестно даже в каких религиях, так или иначе.

И все это в каком-то смысле иконы. Но мы не будем уходить куда-то далеко к Шумерам и в Египет. Просто вот наша иудео-христианская традиция. А что в ней? Что в отношении к иконам в иудаизме? Если мы возьмем какие-то такие средневековые и новейшие варианты иудаизма, то мы увидим то, что называется часто искусствоведами анеконизм, то есть отсутствие священных изображений. То есть орнаменты какие-нибудь да, какие-нибудь красивые тексты, каллиграфия да, вот примерно как в исламе, но картинки нет. Но в поздней античности иудаизм точно был другой. Это прекрасно сейчас доказывается многочисленными археологическими данными. И чтобы об этом, кстати, стоит почитать, само по себе это интересно, просто в нашем курсе мы не можем в это уходить. Я уж просто рекомендую просто замечательнейшую, крутейшую и важную для понимания христианства синагогу еврейскую в Дуре Европы с 3 века по Рождестве Христовым.

Там огромное количество росписей, которые исторические сюжеты восходят, как можно доказать. ко времени на 600 лет раньше, потому что, например, там описание ряда событий исхода, ну, изображение в виде картинок, оно соответствует вот в III веке по Рождестве Христово, когда эти картинки выполнены, соответствует тому, что словами описывает, скажем, трагик и языки, фрагменты трагедии, которого об исходе Моисея до нас дошли, в III тоже веке, ну, до Рождества Христова, 600 лет. Вот такая мощная традиция, как вы понимаете, это традиция, которая общая с христианством в той или иной степени. То есть священные изображения в молитвенных помещениях, в синагоге Дуры Европы и других синагог, они были. Причем это не только те изображения, которые сейчас много нашли археологи в 20 веке на полу, когда зодиаки разные изображаются и так далее. Изображения на полу это другое, вот общие, понимаете.

Поэтому там нет священных образов. Там не изображается что-то такое, что само по себе прямо священное. Это очень интересно для календаря, для литургии и так далее. Но мы сейчас не об этом, не об этих изображениях, а именно о изображениях каких-то священных лиц и событий. Это тоже было. Только, естественно, это плохо сохранилось, потому что пол от синагоги еще может сохраниться, а стены уже не очень. Но кое-где вот сохранились и стены. Дура Европа, Сирия. Это вот такое замечательное место. Там, кстати, есть еще христианский храм, тоже третьего века, который, как видно, переделан из жилого помещения, но там в нем никаких изображений не сохранилось, он гораздо менее интересный, но тоже важный. Просто если вы будете читать про Дуру Европы, вы не путайте то, что про синагогу, в данном случае про изображение только это важно, и то, что про христианский храм.

Это разные объекты. Поэтому вопрос о том, То есть понятно, что изображением священных предметов как чему-то дидактическому, как такому вот священному писанию в картинках, как комиксу в хорошем смысле слова, Евангелие для неграмотных, как говорили в средние века. Это было в иудаизме, это совершенно точно. С этим никто не спорит, это вот то, что можно доказать и доказано археологически. Но вопрос в том, относились ли к этим изображениям как к священным предметам. Это вот дискуссионный вопрос. Те, кто стоят на позиции, скажем, такого современного иудаизма или современного протестантизма, который против икон, они любят говорить, что нет. С другой стороны, судя по тому, что, например, Это вот сходу мне пришел в голову аргумент прямо вот сегодня, что на полу в синагогах же не изображали ничего такого, а только на стенах. Вот значит, может, что-то такое было?

Ну, не знаю. В общем, дискуссионный вопрос, поскольку он касается разных вариантов иудаизма, то мы на нем останавливаться не будем, а только вот упомянули. Теперь, как появляются христианские иконы, самые первые. Там вообще те, кто занимаются раннехристианскими, раннехристианские до IV века включительно, до конца IV века включительно. Вот применительно к иконам раннехристианский период до конца IV века включительно. Может, даже и в V залезает. Вот кто занимается всякими иконными изображениями христиан этого времени, у них возникает частенько такая проблема, что они не могут отличить христианское изображение от нехристианского. Потому что, например, они видят, что это с точки зрения иконографии, который имеет свою историю, это Орфей изображен. А по контексту это может быть Христос. Понимаете? И вот между Христом и Орфеем разобраться невозможно. То есть возможно, если есть какие-то еще боковые данные.

Знаете, в археологии полиолита нельзя отличить чоппер, самое элементарное орудие, галька с отломанным одним краем. Искусственное от естественного. Но если есть другие следы стоянки рядом, где нашли их, там может быть еще много, тогда отличается по контексту. То же самое бывает с раннехристианским искусством. В этом смысле проблема датировок того, что 3-го, 2-го века. Следующая проблема – это росписи, всякие фрески, в основном найдены в катакомбах разного рода. Катакомбы в большинстве своем не сохраняют никаких фресок. километры катакомб в разных местах существуют, где христиане кого-то там хоронили. То, что там хоронили, это совершенно точно, а то, что там еще какие-то богослужения были, крайне поминальные трапезы где-то были, где-то, может, не были. Это тоже практически точно. Что там христиане прятались от гонений, это вот ерунда. Это мифы 19 века, когда открыли впервые катакомбы.

Это очень возбудило воображение ученых и не ученых, просто публики. И там много росписей, но в основном они датируются 4 веком. В римских катакомбах не во всех, но во многих есть росписи, и в основном это 4 век. Есть такая школа, которая до сих пор не сдается, особенно францисканцы, но они это не очень строго научно говорят, что вот эти именно конкретные фрески 2 века, а не 4. Обычно такого консенсусного с точки зрения современного искусствоведения второго века у нас нет. Второго нет, а третьего есть. Я поэтому покажу, сейчас опять будем делиться экраном, древнейшую икону, которая датирована. Это в катакомбах Прескила. Ну как, видно что-нибудь? Да. Это вот в катакомбах Прескиллы в Риме фреска. В основном там фрески 4 века в этих катакомбах. Вот эта фреска считается 3 века. Катакомбы там, может, со 2 века даже хоронили.

Это, в данном случае, неважно. Там, тем более, они обычно начинались язычниками, продолжались христианами. Вот, смотрите, это Богородица с Младенцем. А это какая-то фигура, которую, судя по всему, пророк пальцем куда-то показывает. Может, там звезда. Поэтому говорят, что это может быть пророк Валаам. Но Валаам в любом случае так не стоял. И предсказание у него не про Богородицу с младенцем. Я лично думаю, что это пророк Нафан с апокрифическим пророчеством. Но это мы, может, еще разберем когда-нибудь. И напишем Маше Лидовой про это. В данном случае я вам показал. Да, здесь, в общем, сюжет не очень понятный. Кроме того, что это Богородица с младенцем. Кстати, конечно, это важное свидетельство очень раннего культа Богородицы. Потому что все-таки это третий век, даже не четвертый. А если бы четвертый, все равно был бы очень ранний.

И вот это Рим. Ну вот, поговорили об этом теперь. Кто хочет, может посчитать, что так он бы прискилл и получше. А мы поедем дальше. Теперь, какое было отношение к иконам в относительно раннем христианстве? То есть до 4 века у нас, собственно, никаких текстуальных данных нет. То есть, чтобы кто-то что-то написал, мы бы прочитали. Я не говорю, что такого не было, но ничего абсолютно не дошло. Но что дошло от 4 века? В 4 веке все-таки иногда тема икон становилась поводом для обсуждения. является таким важным документом текст Евсевия Памфилова, этого самого известного историка и очень плодовитого автора, который был епископом Кесарейко-Подоокийской, при этом был арианином и был близким епископом Константину Великому и автором его жития и церковной истории. У него же есть произведение, называется «Послание Констанции», где он как раз касается вот этих Изображение Христа.

Видимо, скульптурного в основном. И он ей объясняет, почему это плохо. Сохранилось оно почти полностью благодаря тому, что его цитировали в свою пользу иконоборцы в восьмом веке. Поэтому они до нас донесли этот текст. Какая там у него аргументация? Христос после преображения стал неописуем даже по телу. Вот замена тела. Но поэтому описывать нечего. На самом деле, как мы почитаем Христа как Бога, он, конечно, в теле, но тело неописуемое, поэтому то, что мы описываем, то мы не почитаем. Поэтому таких изображений нам не нужно. Надо в душе это носить и все такое. Надо сказать, что иконопочитатели на это, естественно, возражали, что в данном случае это говорит еретик, который не верит в реальность тела Христова, в том смысле, в каком в нее верят православные, но это вот их язык, и в том смысле, в каком в нее якобы верят иконоборцы.

Поэтому иконоборцам такая аргументация тоже не очень подходит, потому что учение о перемене тела, естественно, иконоборцы в восьмом веке византийские, они по этому поводу должны были думать то же самое, что и их оппоненты. На самом деле все будет сложно. Мы об этом поговорим в следующий раз. Но, в общем, такая вот оригинистская защита иконоборчества, она, конечно, не очень была хорошая. Но в то же время у оригиниста Евагрия Пантийского, которого столько осуждали, у него против икон вообще ни слова нет. Правда, и поводов, наверное, особенно не было, потому что монашество IV века, когда жил Евагрия, напомню, что он умер в 499-м, вообще, видимо, в монашеских кельях не было икон. И главное, что Вся эта умная молитва, она хоть у Евагрия, в его изложениях, хоть в каком угодно другом, она не предполагает никакого образа.

Она даже запрещает выстраивать в голове образы. Вот ты должен заключать ум в слова молитвы. Это могут быть любые слова, которые там произносятся, могут быть повторяющиеся слова. скажем, псалма, или, может быть, неповторяющаяся, а длинная, вот ты читаешь там псалом подряд, подряд, подряд, или еще какое-то богослужение. Вот ты ум заключаешь в слова, и ты не должен ничего воображать. Если что-то воображаешь, то это все минус. То есть, если оно само воображается, ты просто не обращаешь на это внимания. Это разновидность помыслов, которые, как ветер, как сказал там некто из Асовскита, и многие повторяли, которых ты не несешь за них ответственность, но ты не должен о них и думать ничего. То есть, понимаете, получается, что иконы не нужны по большому счету. То есть, обязательно должна наступить. Не наступает обязательно, а вот должна наступить.

Знаете, многое того, что должно, оно не происходит на самом деле. А все должны быть хорошими. Кому должны, как должны. Поэтому так же и здесь. То есть, в принципе, в молитве надо приходить вот на такую стадию, чтобы ничего не воображать вообще. Следовательно, иконы тоже не воображать. И в этом смысле, если ты будешь воображать икону, ты впадешь в прелесть. Это вот стандартное учение не только у Евагрия, а вообще никогда другого не было в этой восточно-христианской традиции. И тогда для чего икона нужна? Икона нужна на какой-то более ранней стадии. А без них можно обойтись? Можно, конечно, обойтись. Поэтому получается, что нет такого интереса. Наконец, еще скажу. Эпифания Кипрского. Иконопочитатели многие даже считали, что это ложно ему приписывается иконоборцами. Вот эти иконоборцы были действительно сильный аргумент в свою сторону привлекли.

Они фрагментарно сохранили его произведение, видимо подлинное, в котором он говорит, что это вообще вредно отвлекаться на иконы, иконы совершенно не нужны и так далее. Это можно сказать именно такой вот эскетический подход. Потому что если все равно потом надо будет от них отвлекаться, то зачем на них смотреть? Ну, тебе не надо, а другим может и надо. Это очень напоминает дискуссию о церковном пении, которая в VI-VII веке прошла, тоже в монашеской литературе. И общий вывод такой, что в монашеском богослужении пения вообще не должно быть. Ну, для самих монахов. А вот для мирян оно, наоборот, нужно. Потому что если не петь, то они совсем ничего слушать не будут, совсем их не признают. Ну, вообще, как бы такая погремушка для младенца. В этом смысле нужно пение. Но тогда и икона нужна.

И в этом разговоре ничего нет ни об утверждении, ни об отрицании святости иконы как предмета. Потому что он может быть и святой, просто мне не нужен священный предмет. Зачем? Маленький бывает священный предмет. Что же, свою келью, что ли, потащу? Келью лучше, чтобы вообще никаких предметов не было. И я так для полноты картины скажу, что есть похожие тексты, аскетическое такое отвержение иконы Филоксена Мабукского, по поводу которых некоторые авторы в середине XX века делали заключение, что монофизиты против икон, в принципе. Но Себастьян Брок справедливо писал, что здесь та же самая аскетический подход, тот же самый, и никакого догматического отрицания иконы Филоксена Мабукского не было. Ну и вообще в сирийском монофизе, как мы его знаем, его не было. Мы к этому еще вернемся. То есть вот есть такой аскетический анеконизм. Он есть, да.

Минимизация потом иконы. Сначала полное их отсутствие. И, безусловно, в практике умной молитвы. Умная молитва – это внутренняя молитва, которая производится в уме. Которая, кстати, и мирянам тоже рекомендована. Всем стремится. Там, конечно, должен быть полный анеконизм. Это никак не отрицает ни святости икон, что самое главное в нашем догматическом аспекте, в котором мы идем, всю эту лекцию будем идти, так и не дойдем толком, но будем идти. Ни того, что на какой-то другой стадии это может быть полезно. Потом еще мы говорили в свое время о Дионисе Ариопагите, сочинения которого появились около пятисотого года. Там еще много о святости церковных символов. Поэтому, казалось бы, там еще много в защиту иконопочитания материала можно почерпнуть. И действительно, защитники икон оттуда очень много черпали. Но противники икон оттуда черпали не меньше, потому что у самого Дионисия он был авторитетом для обеих сторон, причем таких, которые как бы доказывали правоту.

Да, он дает хорошее объяснение, почему иконы возможны, чем он выгоден иконопочитателям, но не дает объяснение, зачем они вообще нужны, почему без них нельзя обойти, почему их нельзя отрицать, как что-то вредное, отвлекающее. Потому что он нигде не занимается обсуждением церковных символов помимо Евхаристии или, как очень тесно связано с Евхаристией, помира. Это да, но для Евхаристии будут, но мы сегодня об этом говорить не будем, в следующий раз поговорим, делали исключение иконоборцы, а вот все вот эти вот иконы, изображения, мощи святых даже, они у него, ну, мощам святых там у него таинство погребения в церковной иерархии там кое-что сказано, но все-таки тоже недостаточным. Вот поэтому с ревопагидами тоже непонятно. Наконец, в шестом веке говорят, Может быть, они и правы, а я бы отнесся с подозрением, хотя думаю, что, скорее всего, они правы.

Особенно сильное получило развитие почитания икон и святых мощей и так далее. Но, может, это и правда, что в VI веке особенно сильное развитие. По крайней мере, в VII веке, в первой половине, мы видим, что Очень много появляется вот таких культов, где около каких-то мощей совершаются разные чудеса. В основном, конечно, исцеление. Но не только. Но на 90% наверное исцеление. И вот составляются сборники чудес. Прямо какие там происходили. Там один, другой. В Константинополе сразу несколько. Артемия с Февронией. Они там в одной церкви лежали. И Анна Притеча. Кира и Иоанна. Косьма и Дамиана. И Дмитрия Солонского в Фессалониках составляется первое собрание. В общем, да. Так что, может быть, действительно в VI и потом VII веке произошло прямо такое увлечение большой иконами. И были какие-то, может быть, сомнительные практики или злоупотребления даже.

Трудно что сказать. Немножко трудно об этом судить еще из-за того, что наши источники, скажем, могут быть 9 века. Например, в 9 веке Федор Студит, которого мы упоминали, а подробно о нем поговорим потом, в свое время, он пишет в одном письме, что да, хорошо, когда в крестное берешь, можно брать не живого человека, а можно брать икону. Что же отлично сработает. И он об этом говорит как о установившемся обычае. Но понятно, что Он установился не во время второго иконоборчества, когда вот это все написано. Может, и раньше установился. На это могли реагировать иконоборцы. А что это плохо? Почему плохо брать в качестве крестного икону? Если подразумевается, что помогать будет крестным, кто-то на ней изображен. Это, разумеется, подразумевалось. Почему икону брать нельзя, а какого-нибудь маловерующего родственника можно, которого пользует никакого, кроме вреда, может быть.

Вот поэтому. Да, это очень сильно отличается от более поздней византийской же практики, когда иконы крестные не брали. А вот тогда брали. А что, практика не может меняться? Может. А, еще, конечно, подмешивание краски с икон в Евхаристию. явно было некоторым злоупотреблением, которое иконопочитатели тоже стали все-таки считать злоупотреблением. Ну, конечно, за это сильно обвиняли иконоборцы, какие вы свои верные, говорят, нет, мы-то не такие, но вот среди нас есть такие ребята, сильно увлекаются. Но, опять же, было это в VI-VII веке, или эта реакция была как-то само иконоборчество, тоже вопрос отдельный. Здесь очень много всяких нюансов, которых, в общем-то, никто не знает. Я не говорю, что их нельзя узнать, но, в общем, это сложный вопрос, по которому пока не решенный. Это в 6 веке. Теперь еще в 7 веке что у нас было.

В 7 веке у нас была полемика с иудеями. Мы помним, почему она так обострилась. Потому что последствия 614 и 628 годов. Это два связанных между собой года. В 614 иудеи устроили геноцид христианам в Иерусалиме. В 628 Алла Верды. Вообще-то Алла Верды это Бог даст. Так что нехорошо говорить про плохие вещи Алла Верды. Надо про хорошие только говорить Алла Верды. Ну, в общем, христиане совершили геноцид евреев. Но геноцид, он не требовал полемики какой-то, а поскольку отношения с евреями за пределами Иерусалима, во всей Большой Палестине, в Самарии, они обострились, там были эти насильственные крещения, стало много вот этих вариантов полемики. Помните, мы говорили про учение Якова Новокрещенного, вот этот памятник, то, что было накануне арабского завоевания.

И вот к этому же времени относятся новые памятники полемики против иудеев, которые до нас дошли благодаря тому, что их фрагментарно сохранил в основном Иоанн Дамаскин, уже в восьмом веке защищавший иконы, живя на территории халифата. Это Стефан Бостерский, но мы по-славянски скажем не Бостерский, а Вострийский, который умер после 636 года, неизвестно когда. И Леонтий Неапольский, Неаполь это город на Кипре. Кипрский Неаполь. Неаполь, знаете ли, Неаполя много, конечно. Вот у нас Новгород тоже Неаполь. И он умер около 650 года. То есть это вот все время именно Иераклия. И вот там тоже, да, там причем отработался очень важный аргумент впоследствии для иконопочитания. Но он отработался вот в этой антиудейской полемике. А именно, Моисей говорит, не сотвори себе кумира, в общем, запрещает иконы. Да, вот в Десяти заповедях есть такая.

Но он же велел создать иконы Херувимов, которые осеняют алтарь. Помните, на Цкинии. То есть, понимать это буквально и абсолютно, это будет против Библии. И поэтому, извольте-ка с нашими иконами смириться. Мы делаем то же самое, что делал Моисей. Этот аргумент был высказан в 7 веке против иудеев, но он потом все время будет высказываться против иконоборцев. То есть, вот буквальный смысл. заповеди «Не сотвори себе кумира» такой последовательный, это смысл неправильный, противоречащий смыслу Моисеева законодательства. Теперь мы перейдем еще к тому, как ученые в 20 веке развлекались, придумывая корни монофизистства. Это просто был такой вид спорта. Кто только об этом не писал. В корне, извините, иконов общества, конечно, да. В 19 веке проблема не осознавалась, потому что Считалось, что это чисто эстетический вопрос. Одним нравится икона, другим не нравится. Вот и все.

И Хомяков там, например, об этом пишет. Что Хомяков? А вот какие-нибудь там и в учебнике тоже, что вот красота изображений, что-то такое. Но эти слова там из церковных служб даже взяты. Они сами по себе как бы правильные, но просто они же не имели в виду, что вот к этому все и сводится. А у этих стало все сводиться. Конечно, это был абсолютно не спор об эстетике вообще. Тем более, что иконоборческие декорации с крестами и орнаментами, они в каком-то смысле менее сложные, в каком-то может быть и более. То есть это то на то и выходит. Это уже будет вкусовщина сказать, что церковь потерялась в украшениях. Но потом молодой византинист. Русский эмигрант в Сербии Георгий Острогорский написал такую книжку на немецком, где доказывал, что на самом деле, просто проанализировав тексты полемики 8-9 веков, особенно 8-го, между иконоборцами византийскими и иконопочитателями, что на самом деле спорили о Христе, о воплощении Христовым.

В этом был смысл. Книжка 1929 года произвела сенсацию. Впоследствии Георгий Острогорский стал одним из лучших византинистов. Кстати, я очень рекомендую его. Если вы не любите историю, если любите историю, то я не рекомендую историю Византии Острогорской. Если любите историю, лучше читать Васильева, вот такой вот, из мейнстримного. Кто не любит историю, как я, тому очень хороша история Византии Острогорского, потому что она не архаичная какая-то, она не очень же старая, то есть она на уровне середины 20 века, это неплохо, это не 19 век, не начало 20-го, но при этом она такая вот. Все по верхам и так вот обо всем понемножку. Теперь она довольно толстая. Ну, конечно, только светская история касается. Церковная она очень мало дает, но какие-нибудь длинные тоже мало что дает. Васильев, конечно, полезен с вниманием к христианскому востоку.

Васильев писал по-английски в Америке, но есть уже на русском перевод. Видите, все византинисты русские, они работали за границей, конечно. Кроме того, что здесь возникла школа Физюмова и такая псевдошкола удальцевой. Но это как-то другой разговор. Во-первых, в общем-то, это все быстро признали, потому что, знаете, когда покажут пальцы на что-то очевидное, тогда уже все начинают это видеть. Там вот такой примерно эффект имела его работа. То есть это все правда. Но это обострило, это вот ответ на вопрос, обострило другие вопросы, неотвечные. А откуда же вот пошла такая странная христология, в чем она состояла и так далее, и так далее. Ну, самые такие популярные ответы были, что повлиял ислам. Вот то, что там в халифате были некоторые выпады халифов против христианских икон. И другое, что монофизисты.

Ну, с исламом там наши как раз Васильев тоже как раз этим занимались, что нет, что там никак не прослеживается. Что с монофизистством? Монофизистов защитил в этом отношении базовый Себастьян Брок. Он в 75-м году сделал такой доклад, опубликованный в 77-м. на одной из бирбингемских конференций по византинистике, назывался «Iconoclasm and Monophysites». Представляете, чтобы Себастьян Брок так выразился? Потому что потом он писал, что нельзя никого называть монофизитами и нестарианами, надо называть миофизиты. Хотя, да, такого слова не было, но сейчас мы его придумали, что точно никого не обидеть. Но мы знаем, что год назад он сам стал членом сирийской монофизитской церкви. Но, понимаете, в 75-м, даже в 77-м году все еще было иначе. Но, как бы то ни было, там как раз рассматриваются аргументы в пользу того, что монофизиты придумали иконоборчество, рассматриваются вот эти высказывания Пелаксена Мабокского, и говорится, что нет, там не было вообще никакого монофизиста.

Но почему вообще вопрос об этом стал довольно острый, что Себастьяну Броку пришлось так на это сильно отвлечься? Потому что еще в 46-м году вышло вышла такая знаменитая статья про армянское иконоборчество одной из двух матриархов, так, наверное, надо сказать, армяноведения. Была Серарпи Дернер-Сесян и Нина Гарсаян. Они жили, ну вот не дожили до 100 лет обе, но они были в хорошей научной форме до 90-х с большим гадом. Серарпи Дернер-Сесян, годы его жизни 96-89. Я вот ее иногда путаю с Ниной Красояной, хотя Нина Красояна была на моей памяти, хотя я лично с ней не переписывался, он даже как бы участвовал в издании там ее кое-чего. Нина Красояна, ее годы жизни 1923, другое поколение, 2022. Ведь она недавно умерла, в возрасте 99 лет.

Я как-то не могу их разделять, упомянул одну, захотел рассказать другую. Но сейчас все-таки у нас речь о терапии дарных хтисян. Она в 1946 году напечатала статью об армянском иконоборчестве. Дело в том, что армяне очень настораживают. Потому что вот посмотрим их церкви древние. Они по архитектуре такие же, как грузинские. Там плюс-минус все такое, но в общем отключить нельзя. И если это церковь, которая была грузинская, то она внутри будет расписана фресками. Или даже пусть армянская, но халкидонитская такая тоже есть, будет расписана фресками. Если она армянская, вот эта армянская апостольская церковь так называемая, то там не будет никаких фресок. Но иконы могут быть, что туда просто притащат в XIX, XX веке или XVIII какие-то по европейским, итальянским мотивам. Такие душесчипательные картинки. Примерно как у нас в XIX веке в соборах.

Такая же, как называли тогда, итальянская живопись. Видно, что у них своей традиции нет, что это все неорганично абсолютно. А у них куда-то она делась. Хотя в миниатюрах, в рукописях она у них прекрасно сохранялась. И с ней все видно. Вот почему-то делась. Поэтому, конечно, такое вот было. смутное убеждение и подспудное, что армяне вообще-то иконоборцы исторически были, а потом вот в XVIII веке стали этого стесняться и перестали. И вот во многом пафос этой закадровой, межстрочный пафос этой статьи «Серарки Дернерсесян» был в том, что да, у армян было иконоборчество, но это была какая-то ничтожная секта. А именно, там разбирается Помните, мы говорили, что был такой Иоанн Майра Гоми Ци, который так назвали материнского хлева, как его оппоненты назвали. А вообще-то Майра Ван Ци, Майра Ванг. Ванг – это монастырь, материнский монастырь.

Вот он был лидером в первой половине 7 века тех, кто был против унии с Византией, с хоккейдонитами. Уния была монофилистская, но это неважно. Он был все равно против, он был таким вот И вот от него есть письмо, написанное в 682 или 683 году некоему Давиду и епископу Алуанка, то есть Кавказской Албании, где он говорит, что когда-то вот давно а именно во время католикоса Моисея, мы о нем тоже говорили, это времен присоединения к Византии и Армении, 574-604. Помните, это он говорил, католикос Моисей, что я никогда не буду, не перейду Арахс и не буду пить тепло. Вот во времена этого католикоса. Были какие-то три священника, Хессу, то есть Иисус Фадзей и Григор, которые говорили, что начали учить, что в конце VI века иконы, написанные в церквах, должны быть уничтожены.

И они покинули Двин, столицу Персармении, в которой оставался католикос, которая не была передана Византии, а где поэтому сохранялась армянская церковь. И они потом стали Стали там спорить, какую-то смуту вызвали. И они где могли, в общем, они провоцировали уничтожение икон. И в конце концов, по требованию католикоса вот этого самого Моисея, местные богословы написали письмо такое циркулярное, запрещающее уничтожать и оскорблять. изображение священное в церквах. То есть вот эти люди вот в Луанке, то есть в Кавказской Албании, вот она была третья Кавказская церковь, тогда еще я напоминаю, союзная с армянской. В общем, потом они там устраивали всякую смуту, но в общем эту смуту подавили, и потом их последователи были привезены к Иоанну Майор Гумицы, автор этого письма, который все это описывает спустя много времени. И чтобы он там их обличил, чтобы они как-то покаяли своих ошибков.

И хотя вот в течение еще до его времени, его время, я повторю, это даты 682-683, все равно находятся люди, по крайней мере в Луанке, в Кавказской Албании, которые не принимают икон. Он говорит о движении иконоборческом, которое существует в его время. Собственно, видимо, поэтому он и пишет. Пишет про его историю, что она началась в конце VI века еще. И вот Нина Гарсоян интерпретирует эти данные, ну и некоторые другие данные вот об этом же движении, как то, что вот да, была некая секта, которую официальная церковь отвергла в лице как и католикоса Моисея. так и даже оппоненты официальной церкви Иоанна Майор Гумицы. И, значит, вот, да, у монофизитов там вот сюда такое произошло, но в целом мы, значит, от этого отошли.

Но когда мы говорим о том, почему эти монофизиты могли прийти к отрицанию икон, мы, конечно, немедленно думаем, коль скоро это было в Армении, что это крайность юлианизма, а именно крайний очень актистизм, который не обязательно, но вполне мог вести к тому, чтобы считать, вот подобно тому, как это сделал Евсевий Памфил в послании Констанции, что Христос неизобразим. И поэтому они могли, вот как Евсевий Памфил И все помпилы после преображения, а здесь получается, что после воскресения, а здесь от рождения прямо получается, что целое Христово неизобразимо. Если у нас артистизм, то он сразу же в неизобразимом теле. То есть то, что мы видели, это некоторая такая иллюзия чувственная была. Это вот позиция артистизма, из нее, конечно, можно сделать коннаборческий вывод, и есть основания предположить, что так оно и произошло тогда в Армении.

Прежде чем продолжить об Армении, а это нам будет очень важно для Византии, мы должны еще вспомнить, что нам все-таки больше всего истории идей интересует. И когда нужно смотреть, где у нас какие-то идеи получили сильное развитие, мы что делаем? Мы идем в Эфиопию обычно. Потому что если нам не хватает в нашем подручном, так сказать, восточно-христианском ближайшем материале каких-то выводов из каких-то идей, то очень вероятно, что они были сделаны постепенно в Эфиопии. В Эфиопии мы В Эфиопии действительно был период в 14-15 веках особой дружбы официальной, мейнстримной, сначала не мейнстримной, а просто очень сильной оппозиции мейнстриму, а потом 15 века мейнстримной эфиопской церкви. Там все время были разные течения с разной догматикой с Арменией. У них было общее в XIV-XV веке.

В XIV это уже касалось именно официальной эфиопской церкви, в XIV евстафианского движения, так называемого монаха Евстафия. Это монашество такое было. Они не были официозом, но они были мощной оппозицией. И вот, видимо, с ним связана такая только в Эфиопии, не совсем только в Эфиопии, но в основном в Эфиопии известная историография распятия без Христа. Вот смотрите. Во всем мире известно почитание креста, на котором распяли Христа, в виде каких-то изображений. Скульптурных или даже фреск с крестом. Это пожалуйста. Речь не об этом сейчас. А речь о том, что берется композиция распятия, где много фигур стоит вокруг. Кто-то стоит рядом с распятием. Как все было. Именно как сюжет распятия. И крест там тоже есть. Только на кресте никто не висит. Давайте сейчас посмотрим эти картинки. Опять обращаюсь, будем сейчас делить экран, обращаюсь к книжке Балиской Витаковской, которая написала замечательнейшую книгу о том, как вот она сейчас будет ее обложка. Это не обложка, это шмот с титул, что-то в этом роде.

Ужасно гадкий. Это 1997 год. Распятие без распятого в эфиопском искусстве. Спасибо, Владимир Владимирович. Ничего не видно. Вам ничего не видно. Да, у меня написано, что шеринг. То есть видно, но только Богородица Третья. Катакомбы Прискилла. Так. Что такое?

А может у вас уже сейчас просто немножко может тормозиться, нет? Ну, у меня тоже видно только Богородица. Только погородится, да? Техника – это всегда фактор риска. Давайте сейчас я в топ-ше. Сейчас ничего не видно, да? И заново запускаем шер. Ничего опять не видно, да? А вот. Вот сейчас как? Все должно быть хорошо. Виден ситуация? Да, сейчас видно. Но мы должны смотреть картинки. Читу надо было показать, а картинки посмотрим, потому что тут целый альбом такой этих картинок получается.

Ужасно мерзко, да? Плохой этот скан. Давайте смотрим. Ну, немножко надо повернуть, да, он поворачивается здесь. В принципе, конечно, да. Так, опаньки, отлично. Смотрите, вот это Агнец, конечно, тоже Христос. В 692 году Трульский собор, о котором мы говорили, вот Юстиниана, 5-6, он запретил изображение Христа в качестве Агнца. Но, естественно, эфиопам этот закон был не писан. чтобы и в Равине этот Агнец остался. То есть, такое символическое изображение. Смотрите, фигуры воина, которые суетятся вокруг. Все есть, а Христа нет. Это именно изображение распятия. Это не изображение креста. Конечно, это изображение креста, но это изображение креста в составе композиции распятия. Еще. Ну, то есть, символическую фигуру Агнеца еще так нарисовали, чтобы обозначить. Не только текстом, но текста, кстати, здесь и нет. Потому что он же не изобразим, значит, и текста к нему нет.

Ой, вижу, что здесь написано. Ну, видите, такая мощная традиция, достаточно принятая. Вот, пожалуйста, два разбойника. Разбойники по местам. У них все хорошо. Они на месте. А в середине пусто. Вот. Посмотрим, может, этот альбомчик, потому что у тебя такой, посмотришь, как не вышел опять. Да. Даже вот прободень, реброк прободается. Губа подносится, губка на копье. Это пожалуйста, это все можно. Потому что они изобразимы. А вот тело неизобразимо. Такая догматика. Это, конечно, вопрос. Ева сама пишет, что она тоже это связала с некоторой специальной догматикой. Но вот я думаю, что это именно с юлианизмом связано. Что я думаю про юлианизм в Эфиопии, можно в крайнем случае посмотреть в статье «Юлианизм. Эфиопская энциклопедия», которую я и написал. Вот тоже тут, видите, это разбойники. В каком-то таком странном немножко виде. Разбойники, пожалуйста, а Христа уже, извините, не будет.

А вот это уже нормальные распятия, которые, в принципе, послужили основой для этой иконографии. Это миниатюра книжная. Ну, в данном случае не ваша. Это такое. Ну и так далее. В общем, посмотрели. Суть ясна. Если кому-то хочется эту книжку, что я прислал, вот этот плохой скан, другого нет, то я, конечно, без проблем пришлю. Только единственное, что мне надо письмо об этом написать, чтобы я это сделал. И, конечно, наша задача, в основном, правда, не на этой лекции, а на следующей и еще на следующих, понимать, как вот Как это связано с догматикой? Возможности и соображения. Взаимно однозначно связи не будет, прямо скажу. Потому что можно делать из той или иной догматики последовательные выводы, а можно ведь не делать. Понимаете, здесь же вот в чем дементическая логика, которая о том, что можно и что нельзя, отличается от алитической.

Скажем, алитическое, если что-то необходимо, то оно значит есть. Что необходимо, значит, не может быть так, чтобы этого не было. А вот если что-то должно, необходимо что-то сделать, это требуется, то это не факт, что это будет сделано, да сколько всего, что нарушается. Вот так же и в смысле. В принципе, человек должен сделать этот вывод, а сделать не может. И это даже есть такая проблема, называется проблема Геттьера в современной логике, когда, если, скажем, из какого-то положения следует другое положение, я первое знаю. Это не значит, что я автоматически знаю второе. Иначе было бы не нужно, например, доказывать теоремы. Потому что, зная предпосылки всех теорем, я, значит, уже тогда бы знал и сами теоремы. А ведь нет же, их нужно доказывать. А почему? Если все же следует одно из другого.

Потому что так человек не думает. Это нужно понимать для того, чтобы понимать причины. Почему из догматики не всегда делаются последовательные выводы. И даже не должны всегда делаться последовательные выводы. Практически. Теперь мы переходим уже к тем историческим событиям, которые прямо повлияли, как выясняется, на то, чтобы началось иконоборчество Византии. И все-таки это армяне. Не при террор-пидорных сетях будет сказано. Но она не дожила до тех пор, когда это было сказано. Сказано, что это было уже в 90-е годы, а она умерла в 89-м. Моим как раз учителем Мишелем Ван Эсбруком, который просто опубликовал некоторые документы в рукописи известной католикоса армянского Саака, то есть Исаака по-нашему, взора по Рейци. Считается святым в армянской церкви. Был он католикосом 678 по примерно 703 годы. Католикос Саак это абсолютный мейнстрим уже, конечно.

Не только своего времени, когда он был католикос, но и дальнейшего времени. Почему он вошел как святой в память армянской церкви и так далее. При нем была вторая уния с Византией. Я напомню, что первая была в 633 году в Карине, в Феодосиополе, но там византийской религии было монофилистство. А Константинопольский собор 690-691 годов уже был, естественно, антимонофилистский. И вот он обновил эту унию как раз католикосом Сааком. Но при этом католикос получил официальное разрешение в Армении не вводить всяких правил, которые для размежевания между монофизитами и византийскими православными вводил Трульский собор 692 года. Но это было одно, что там была заранее заложена разность в обрядах. Там оказалась фактически заложена разная догматика. Это была чистая уния, когда происходит некое внешнее объединение, кто-то с кем-то причащается, в данном случае важно, что именно католикос.

с византийцами причащается, но при этом все остаются при своей догматике. То, что церковь как бы официально в разных версиях христианства, в том числе не только византийских, это запрещено. Но как бы то, что запрещено, оно же иногда происходит, о чем мы только что говорили. Что произошло с католикосом Сааком? Значит, он вновь принял халкетонинское учение о двух природах Христа. Вот это вот уния. Константинополь, правда, он был доставлен в качестве пленного, так что У него были некоторые внешние стимулы это сделать, но в данном случае не важно, не все же действовали под этими стимулами. Не надо преувеличивать. Но он уже в 691 году издал догматическое послание против учения о двух природах Христа, которое было написано с позиции авторитетокетизма. Вот важно, что авторитетокетизм.

То есть он там не упоминает Юлиана, потому что вот это осуждение Юлиана личное, оно, видимо, в VII веке уже, может быть, даже уже с конца VI века оно стало нормативным, что о Юлиане как бы забыли. И в 691 году его же никто не упоминает. Но так же и без актистизма. То есть актистической точки зрения крайнего юлианиста у него тоже уже нет. И заодно он еще вернулся к исповеданию единой воли, единой энергии во Христе. Ну, что традиционно было для монофизитов. Но в контексте 691 года это, конечно, был протест против официального вероисповедания Константинополя. И в то же время, вот эта дипломатия, он экспрессивно не осуждает ни Халкидонский собор, ни Константинопольский шестой вселенский, который осудил две воли. То есть он просто само это учение, которое на них принято, осуждает, собор не упоминает.

Чтобы императора, которым был тогда Юстиниан II, чтобы его не раздражать. И затем в 693 году тот же Саак собрал по повелению того же императора Юстиниана II, Новый собор кавказских епископов, то есть армянских, грузинских, албанских, и тоже в Карине, то есть в Феодосиополе, где были приняты постановления по всем тем вопросам, которые были затронуты на Трульском соборе. Причем они были приняты так, что то, что Трульским собором запрещалось в плане обычаев, то Каринский собор разрешил. Причем это было разрешено с разрешения императора. В то же время этот собор, может быть, вопреки желанию императора, избежал обсуждения каких-то догматических вопросов. Патриарх того времени, это был Калиник I, он был патриархом 693-го как раз года по 705-й, новый патриарх был. Он был крайне возмущен таким двурушничеством императора, что он сдал Трульский собор в Армении.

кроме как конфликта, ничего больше не дало. То есть произошла такая уния 691-1993 года. То есть армянам было вменено в обязанности критическое общение с греками и запрещено поминать недобрым словом Халкидон и теперь еще вот этот шестой вселенский собор, который тогда назывался, никак не назывался. Шестым был, повторю, тот, который пятый, а это просто был собор 680-681 годов. И также им было запрещено соборно принимать свои собственные догматические постановления, которые различались бы с тем, что принято в Константинополе. А в вопросе догматов они были, обрядов и даже догматов, но внутри себя они были предоставлены совершенно самому себе. То есть вот сидите, только тихо. Вот такая была ситуация в конце 7 века, в 690-е годы.

Но вскоре выяснилось, что Саак, вот этот самый Саак, католикоз знаменитый, он удержал от армянских актиститов, которые вот были, ну если мы считаем, что это были актиститы, о которых писал Асерарпидер Нарсисян, отказ от почитания любых изображений, кроме изображения креста. Вот ровно то, что мы потом увидим у иконоборцев. В Армении фактически разные были течения, которые отличались своим отношением к святым иконам. То есть некоторые не допускали почитания даже изображения креста. Вот католикосы допускал, как потом будут византийские иконоборцы допускать. Но это еще в Армении было, и само по себе это бы еще не перешло в Византию. Как это переходило в Византию? Теперь следующий у нас вопрос. Вот сформировалось некое учение, как оно переходило в Византию. Из этого, кстати, не будет следовать, что в Византии это приняли с тем же самым учением. Все гораздо сложнее.

Но давайте пока дальше по церковной истории идем. Вот обо всем сказанном написал длинное догматическое послание католикос Саак. А армянская рукописная традиция сохранила это. Это тоже Берри Мишель все издал. Мишель Иванович с брюки длинные и короткие, о которых я сейчас скажу. Его более позднее отдельное произведение самостоятельное, специальное завещание, обращенное к Куропалату, то есть военному губернатору, назначенному византийским императором Сымбату, мы пишем сейчас обычно безгласным, Сымбат Багратуни, тогда вставшего во главе Армении, как в качестве правителя от императора. Это был 693 год. Оно стало восприниматься как богословское завещание Саака, которое Саак прожил еще лет 10 после этого. И дальше, что он там пишет Самбату Гартуни, который стал правителем Армении. Он пишет это не как завещание, но читается тоже потом как завещание в Армении. Ну, конечно, что он может писать? Что он для всей Армении должен стать хранителем веры святых отцов.

И вот первое, конечно, это Первый пункт этой веры – это отвержение Томаса нечестивого льва и исповедание одной природы во Христе. Ну, это святое, это понятно. Пункт первый. А дальше идет пункт второй, что он должен уклоняться от свойственного только язычникам, как он говорит, и еретикам, оба термина его послания, почитания каких-либо изображений, кроме креста. И в частности он пишет «Оставайся всегда непреклонным в истине». и не расстреливайся их, то есть тех, кто разрушает предание святых отцов, тоже его выражение, иконопоклонством и всем прочим, ибо Бог даровал нам в качестве образа иконы для поклонения, в качестве образа, то есть иконы для поклонения крест Божий, чтобы мы поклонились Богу посредством святого креста, как и все христиане и святые отцы от апостола вплоть до наших дней. Ведь сам Бог запретил всякий другой образ или икону, сказав, Какое подобие ты видишь во мне?

Это перефраз из слов пророка Исаии. То есть вот единственной иконой, которой надо поклоняться, это крест является. А все остальное, в общем, иконопоклонство, не расклевайся их, то есть вот тех, кто разрушает предание святых отцов, иконопоклонством. И он дает такую заповедь светскому правительству Армении. правителя Армении Самбату Багратуни. Это очень важно дальше будет, потому что происходит дальше с Самбатом. Он вынужден там, ну, чем он занимается? Он занимается военными компаниями, какими положено подложить. Там у него не очень хорошо все идет. И в результате Весенин II отправляет его на покой в город Поте в Мегрелии. Приблизительно он там был с 704 или 705 до 710 или 711 годов. В общем, до конца царствования. Второй период царствования Юстиниана II. И в этот же период, где-то после 705 или 707 годов, император Юстиниан II посылает в соседнюю какую-то область, где-то поблизости куда-то, то ли в Аланию, то ли в Осетию, не очень понятно, военную экспедицию, которую возглавляет молодой спафари Лев.

Правда, его может тогда звали Конаном. который тогда опирался главным образом на поддержку армянских нахарары. Нахарары – это князья по-русски говоря, по-византийски. И среди которых все еще оставался рейдер Санбад Багратуни. То есть вот тут будущий император Лев, это Спафари Лев, это будущий император, он в качестве просто военачальника, не самого большого пошиба, попадает в ту область, где он опирается на поддержку армянских нахараров. эта поддержка координируется вот этим самым самбатом Багратуни. И они, и несомненно, что самбат как-то там на него воздействует. Вера самбата, та, которую ему завещал католикос Саак, что иконы это плохо, а только единственная икона это крест, который допустимый. И надо при этом еще учесть, что сам лев не имел такого уже чистого византийского происхождения. По некоторым версиям, его родным языком был арабский. Может, конечно, и нет.

Но, в любом случае, он такой был сильно восточный человек по своему происхождению. То есть, культурно близко все это было. Отчасти поэтому он отправлялся воевать на Северном Кавказе. Дальше там произошли некоторые события. Мы сейчас о них скажем. В 711 году был свергнут Юстиниан II, о чем мы говорим, он был казнен вместе с сыном, на этом кончилась династия Ираклия, мы там говорили в один из прошлых разов. И начинается такой период нестабильности, в который включается Лев, и в итоге, сейчас мы потом чуть подробнее скажем, как это произошло, в 717 году он становится императором Левом III. И вот тот факт, что в 717 он стал императором, а в 711 еще по указанию императора Юстиниана, сам Багратуни был анафематственным в Константинополе за свой антихалкидонизм. Ведь считалось же, что уния, поэтому это имело смысл.

Те, кто говорил, что он еретик, ну, в смысле, что он монофизит, их изначально никто бы не анафематствовал, потому что это нужно для тех, кто считался в одной церкви. Поскольку официально считалось и в 711 году, что у нас с армянами одна церковь, то в конце концов терпению Юстиниана II было Лопнуло по отношению к самбату Багратуни. Он был в 1711 году в Константинополе анафематствован за антихалкидонизм. Но, видимо, Лев никак на это не отреагировал. Это имело политические последствия, потому что поти в результате сдали арабам. Ну, с кем там воевали-то на Кавказе? С арабами. В это время уже. И хоть там эта анафема стала ежегодно на Пасху причем провозглашаться, но это вряд ли отразилось на их личных отношениях. Вот по отношению к Льву Самбат был чем-то вроде старшего товарища, а сам Самбат был сыном духовным католикоса Саака.

И можно еще добавить, что он просто сам Самбат непосредственно оставался в живых до приблизительно 726 года, то есть до начала иконоборческой политики Льва III. Он не сразу стал иконоборцем, как пришел к классу, ему долгое время было не до этого. К чему это все говорю? Отсюда, конечно, предположение Ван Эсбрука, что все-таки от армян, но не от той секты, а от мейнстримных армян конца VII века пошло иконоборчество в Византию, оно, по всей видимости, можно считать доказанным. Только из этого не следует, что пошла армянская догматика. И мы, правда, не в этой лекции, но поговорим о том, что пошла не она. Но вначале, может быть, пошла и она как-то. Просто иконоборщица в пределах того, что было при Льве III, когда он станет императором, оно не было каким-то особо догматическим.

Там не успели его таким сделать. Теперь немножко поговорим о Льве III. Он родился около 685 года и умер, будучи императором, в 741 году от Фадянки. Про него рассказывается такая история, она в частности Но она без этого сохранена. В частности, она рассказывается в Синахсарии, первой седмице святого Великого Поста. Никифор Калифсов-Фопул написал в Синахсарии, знаменитый историк начала XIV века, который автор огромной церковной истории, кроме всего прочего. Где якобы, когда лев от ослигодительного и свенопасственного жития, потому что начиналось с низкого сословия, Еще там встретил какого-то монаха нехорошего, развращенного, в смысле в вере, который ему предсказал, что он станет императором. Это легенда, но легенда не менее важна, чем факты. Бывают даже более важные, поэтому я рассказываю. Тогда он должен был изменить иконы, когда он станет императором. Что он якобы и сделал.

Никита Фапул рассказывает, что патриарх Герман, который был в это время патриархом, он спрашивал, как тебя звали-то раньше? Не Конан ли тебя звали? Про Конана мы знаем, что некому Конану явился, который сказал, да, Конан это я. Такой якобы был диалог между Германом. Но что там происходило с передачей власти? В 1813 году, в 1811 году, я напомню, Юстиана II был в Ордан-Филиппе, вел монофилистство. Будущий патриарх Герман в это время был епископом кизическим. Обычно патриархи, кстати, не из епископов ставились, потому что перевод с кафедры на кафедру, даже если кафедра вторая, это патриарше, это противоречило канонам, но противоречило в том смысле, что если очень надо, то можно нарушить. Это не жесткое противоречие. Но старались этого не делать. Все же делали. И вот бывший епископ кизический потом станет патриархом. В 713 году он, однако, был епископом кизическим.

Он участвовал в соборе, который который принял возврат к монофилистству при Филиппике. Помните, мы говорили, что Филиппик в 1813 году вернулся. И вот патриарх Герман, будущий патриарх Герман, в качестве епископа физического, все это как за милую душу поддержал. В 1713 году самого этого Вардана Филиппика убили. Это сделал, в общем, Анастасий II, он стал называть себя Анастасием II, императором военным по специальности, так сказать, и отменил собор, и тот же Герман вернулся к диофилистству. Полный такой конформизм. В 715 году был новый собор, который вернул. Более того, в 715 году вместо патриарха Монофилита избрали Германа. То есть Герман при Анастасии стал патриархом. Уже диафилистским. Потому что покаялся. Он был диафилистским, потом монофилистским, потом опять диафилистским. Но дальше Анастасий не смог крепиться на престоле. И в 715 году он был сброшен с престола еще одним чиновником по происхождению, который стал царствовать под именем Феодосия Третьего.

Причем он поступил очень гуманно по тем временам. Это еще была инновация. Вместо того, чтобы просто казнить или хотя бы отрезать нос Анастасию, чем мы раньше сталкивались, он его все просто постриг к монахе Фессалони. Ну не постриг, а отправился. Ну прекрасно все было. И таким образом стал царствовать. А Лев, который был с Пафарием там где-то на Кавказе, он не признал этого переворота. И он пошел, будучи поддержанным дипломатически амиятским халифатом арабами, с которыми были такие отношения, то слегка ссорились, то слегка, в это время еще относительно слегка, то слегка, так сказать, ругались. Он пошел на Константинополь, сбросил Феодосия. Сначала он еще, причем в некомедии, пленил его сына. И после этого патриарх Герман посоветовал Феодосию сдаться. И так как там произошла мирная сдача, то он отправил. вместе с сыном в монастырь Феодосия.

Опять, видите, опять этот гуманизм. Но вместо того, чтобы вернуть на престол Анастасия, он воцарился сам. А что его возвращать? Он же монах всего на трехсят мира. Казалось бы, и не надо его возвращать тогда. То есть формально он был прав даже в этом. Потому что в монашеском шутить не надо. А Феодосии потом с сыном так вот они и жили, там неизвестно, сколько они прожили, но, в общем, по крайней мере, никаких насилий с ним больше не было. Но дальше она, кстати, в 719 году решила, что наступил момент, то ли он решил, то ли его уговорили, источники на этот счет разнятся, правда, не знает никто сейчас, и он совершил неудачную попытку вернуть себе престол. И он пошел, в общем, с некоторыми, поначалу его болгары поддерживали, Кана Тервеля, про который я говорил, что он был христианином, но потом Как-то его не пустили.

Он вроде договорился с тем, что Константинополь будет сдан главой гарнизона Константинополя находившегося. Но письмо к нему перехватили. Этого главу гарнизона казнили. Гарнизон не был сдан. Константинополь не был сдан. Контервиль решил, что, пожалуй, он все-таки признает Льва. Сдал Анастасия с подельниками. Льву. И тут же Анастасия казнили. Извините, что называется. Сидел бы монахом в Фессалониках, никто бы тебя не казнил. Казнили с сообщниками. Причем среди казненных сообщников был архиепископ Фессалоник. Это редкость, что духовное лицо казнили. Но видимо там какие-то были причины. Либо объективные, либо субъективные. Теперь я напомню, что там был эпизод дальше. в царство не льва. Почему Лев Тюнин начинал свое коноборчество? А не до того было. Потому что 717-718 годы это осада Константинополя Третья, большая осада, которая тоже отразилась в празднике Акафиста, как в качестве третьего уже слоя этого праздника, который уже к тому времени существовал.

И в итоге ее снял отряд армия болгарская, которая свежая, пришла во главе с тем же ханом Тервелем. Мы об этом говорили в свое время. Сейчас напоминаю, чтобы все уложилось. Ну и дальше после этой осады продолжаются все время войны с арабами, не очень большого масштаба, но все время, все время, все время. Плюс в Италии войны с лонгобардами, которые там очень все тоже с переменным успехом. Что-то удается отбить, что-то нет. Зато у него союз с грузинами и тоже характерная такая вещь, приглашение славянам селиться на опустевших территориях империи. И вот интересное отношение с Римской церковью. Время от времени какие-то ее части, какие-то епархии лишают разных автономий, переподчиняя Константинопольскому патриарху, который уже будет иконоборческим. Понимаете, как это интересно? Конечно, Римская церковь никогда не принимала у себя иконоборчество. Чего не было, того не было.

Но ее епископы не декларировали разрывы общения с патриархом. которую ставили иконоборческие императоры. И даже часть этих епископов была напрямую переподчинена Константинопольскому патриарху. То есть вот здесь тоже такая немножко двойственная у них была позиция. Теперь, как было введено иконоборчество Львом Третьим? Вот видите, мы заканчиваем только на том, что начинается иконоборчество. Мы больше не успеваем. Просто я считаю, что нужно двигаться так медленно, с чувством, с толком и спокойным. Это такой был процесс, который занял примерно годы 726-го. когда, говорят, издал указ, может быть, он не совсем тогда издал, может быть, не совсем указ, о том, что икону надо все убрать, оставить только Христа и императора Лев III, до 730 года. Что в это время примерно происходило? В 726 году, а может, в 730, по другой интерпретации источников, а, наконец, По гиперкритическому взгляду некоторых ученых, впервые высказано в 1990 году, ОЗП – это такая дама, которая очень много чего сделала.

Она такая серьезная, конечно, очень. Но, может, ей надо верить. Тогда этого вообще ничего не было, за то, что я сейчас вам расскажу. А все это вымысел IX века относительно начала иконоборчества. Может быть так. Но я вам расскажу. что легенда, в конце концов, важнее, чем то, что там было на самом деле, и она может как-то быть связана с тем, что она на самом деле. Действительно стали, это вот что факт, убирать все изображения. В том числе над каждыми вратами города, каждого города были обязательно иконы к тому времени. Их заменяли крестами. И вот над медными вратами, вот халки, да медные врата Константинополя, была икона Спасителя, которую солдат должен был заменить на крест. Он на высокой лестнице стоял, и вот Там была толпа, которая была сильно против, она скинула этого солдата с лестницы, который сильно расшився, по одним версиям насмерть, по другим не насмерть, но толпа его добила.

То есть, в конце концов, он за нечего Христа нашего сбивать. Если ты упал не насмерть, то тогда, по крайней мере, тебя надо добить. Логика такая. Дальше были репрессии. Это первые мученики от иконооборчества. Есть два таких рассказа. Одна это Феодосия Константинопольская, которая была инокиня. Она лично участвовала в сбрасывании с лестницы этого солдата. И этих инокинь в главе с ней как-то очень перехватали. Держали, мучили. Потом вытащили на Валове форум, где валами торговали. Это одна из площадей на окраинах Константинополя. где в результате кто-то споткнулся, при этом мы его тащили и били, и кто-то споткнулся, а Валовий Рог, который валялся на земле, вырубался, поднял его и проткнул горло Феодосии Валовьем Рогом. Вот такая про нее история. Это Феодосия Константинопольская. Но вот реально она существовала или нет, никто не знает в итоге.

Но такой рассказ. Другой рассказ о том же самом эпизоде. Это 29 мая Феодосия Константинопольская. Другой рассказ – это память десяти мучеников 9 августа. Мария Патрикия. То есть, может быть, это и есть та же самая Феодосия. Феодосия сказана просто, что она какая-то знатная была, а Патрикия прямо сказана, что это один из самых высших. протоспофарий Георгий и еще иные 8 человек по именам названные, которые тоже были из ведантийской знати. Они тоже во всем этом участвовали, сбрасывали этого солдата. И, в общем, их всех там убивали в результате. Вот это первые мученики токоноборчества. Даже если эта вся история легендарная, то, что они в целом как есть, они легендарные и неистинные, это совершенно точно, но то, что они не имеют никакого исторического прототипа, это уже вопрос гипотез.

ну даже, предположим, если не имеют, то то, что были некоторые мученики, которые как-то там скрывались от преследований и кого-то там убивали, это не оставляет никаких сомнений. И историческим источником для этого времени является житие Степана Нового, которое даже ОЗП хорошо издала, причем оно вполне чем по-гречески сохранилось и обязательно требует дополнения греческий текст в славянской версии. Вот как раз тот случай, когда славянский текст, вообще вот жития Византийская география конца первого тысячелетия, она зачастую сохраняется вполне или исключительно в переводах на славянский. Вот такой случай жития Стефана Нового. Правда, такой же случай и седьмого века текста жития Иакова Новокрещенного. Там полностью на эфиопском и на славянском, правда, на эфиопском тоже, а на греческом с дефектами большими. Вот это что происходит в плане, так сказать, общего движения масс. Что происходит на верхах?

Но патриарх Герман категорически не принимает политики Льва III. Понимая, что сам он не справляется, в 1729 году он пишет один из его важных текстов, послание Папе Римскому, тогда был Григорий II, чтобы тот помог воздействовать. Он якобы тоже помог воздействовать на Льва III, только не помогло. В 730 году Герман уходит с престола. Его не сложили просто. Сколько он там после этого прожил не очень долго, это неизвестно. Но вот он ушел жить в исповедник. Ведь он не был беспринципным. Может, он изменился. Может быть, просто в отношении диафилистов он не понимал, в чем различие между моно- и диафилистом. А вот здесь он очень жесткую позицию. И вот он так вот умер в изгнании. Считая, конечно, потерярком только самого себя. А вместо него был поставлен патриарх Анастасий, который был такой убежденный иконоборец.

Видимо, он был идеологом иконоборчества на раннем этапе. А может, не он? Ну, можно предположить, что он. Начинаются еще сильные репрессии против монашества, потому что монашество Маслова за иконы в массе своей, конечно, наверняка были какие-то исключения. Но новый патриарх Анастасий иконоборец. В 730 году он возводился на престол. Германа и дальше после него серия патриархов, все они иконоборцы. Он держится до 754 года на престоле, когда он, видимо, где-то в 754 году он умер. Но с приключениями. Потому что, напомню, в 741 году Лев Третий умирает, вместо него становится императором его сын Константин Пятый, который вынужден сразу же отправиться на войну с арабами. И тогда брат его жены Это как-то называется, там, Деверь, я не знаю, Золовка, Деверь, я никогда эти степени вероятства не помню, поэтому просто брат жены, как-то это называется, не будем путаться, по имени Артаваст, просто захватывает власть и восстанавливает иконы.

Потому что если он еретик, то его можно сбросить. Но если он еретик, то он еретик тем, что он иконоборец, а значит, я должен восстановить иконы. Но если было бы наоборот, то было бы наоборот, это понятно. Нарушена симметрия. В принципе, им все равно. В этом смысле симметрия есть, быть иконоборцем или иконопочитателем. Но когда симметрия уже нарушена, что он уже выбрал эту нишу, что он уже иконоборец, значит, я буду иконопочитателем. И вот происходит восстановление икон. А патриархом остается тот же самый Анастасий. Наверное, уже не было в живых даже Германа. Считается, что он в 40-х годах не дожил. Ну, может, и дожил. В этом случае патриархом остается Анастасий, который спокойненько переходит на позиции иконопочитания и даже анафематствует Константина V. Конфуз произошел, потому что в 743 году Константин V собирает верные ему войска и берет Константинополь.

И казнит этого Артавазда. А патриарх ослепляет, подвергает бесчеванию, ведет в процессе такой унизительный. Но все-таки вот видите, какие гуманные времена. Мы уже не в ранней Византии и не в поздней античности, что называется. Патриарх возвращается к иконоборчеству, потому что, ну извините, погорячился, не знал. Не в ту дверь зашел, как сейчас говорят. И царь его прощает, возвращает ему престол. Он дальше остается патриархом, правда, уже слепым. Но патриарху и так можно тоже. И, в общем, до собора 754 года, о котором мы сегодня, вот сейчас я его упомянул, говорить мы о нем все равно не сможем сегодня, он вот так вот дожил. Константин V, он становится главной фигурой всего первого периода иконоборчества. Применительно к Льву III нельзя рассказать о том, какие там были богословские движения и так далее, потому что, в общем, их не было.

И вполне может быть, что он сам держался чему-то там по учебному армянину. В общем, какой-то серьезной богословской базы в царствовании Льва III не было подведено. А вот его сын этим занялся. Закончим сегодня лекцию некоторой характеристикой общей этого сына. Но не будем говорить ни о чем, о догматике. Вот оставшиеся минуты. В иконопочитательской историографии он вошел под именем Копруним. Ну, переводится на церковнославянский гноя именитый, но на русский это переводится не гноя именитый, а дерьмо именитый. То есть потому что копрос – это дерьмо. Это, конечно, так сказать, не само название. А другое имя – кавалин. Вроде как бы от лошадей. Но Стопангера, который вот это все, так сказать, подробно изучал, говорит, что тоже, в общем-то, не от лошадей, а от лошадиного навоза, от лошадиных лепешек. Лепешек, скорее, его название.

Он, годы его жизни, 718 и 775. До своей смерти он оставался, вот с 741 года до своей смерти в 775 он оставался императором. И ему очень еще помогло, он вообще-то, как император, именно с точки зрения такой светской, он оказался вообще-то очень хорошим императором. Прорыва так, может быть, не очень плохой, а это казалось хорошим. Ему очень помогла третья фитна, третья гражданская война в халифате. Третья фитна это 744-747. А вторая, о которой я не упоминал, была в 680-692 после смерти калифа Муави. Муави всех, кроме вот этих шиитов, всех собрал, очень здорово, была очень сильная власть. Но зато, когда он умер, оборотная сторона, что когда такой сильный правитель умирает, то дальше начинается смута. Она продолжалась. Ну, некоторые считают, что даже 20 лет она продолжалась. Ну, по крайней мере, 12 точно.

Вот это вторая фитна. Вот из-за того, что вот этими фитнами, гражданскими войнами все время тормозился халифат, из-за этого все-таки не было таких катастрофических последствий. И вот третья фитна очень помогла Константину Купрониму. Он мог использовать ее для ударов по халифату. В это время не было в Византии таких сил, чтобы что-то так вот серьезно оттяпать, чтобы нанести ущерб, чтобы активную оборону такую держать. Вот на это его хватило. Это он молодец. И в монофизической историографии светской он все-таки тоже новый Константин. И ему прощали халкидонисты. Вообще к нему отличное отношение. Вы можете особенно почитать у Михаила Сирийца в XIII веке, который в той части, где он пишет о времени Константина V, Он восходит вообще к недошедшей до нас хронике патриарха сирийских монофизитов антиохийского Дионисия Тельмахерского, который был патриархом Антиохии с 818 до 845.

Но этот источник, в свою очередь, восходит к сирийской хронике Маронита, то есть Калкидонита, и придворного аббасидского астролога Феофила Эдесского. И к нему еще некоторые на арабском хронике. Феофил Эдеский – это вообще отличный такой автор восьмого века. Он умер в 785 году, годы его жизни 695-785. Вот этот Феофил Эдески, чья хроника вот так реконструируется большей частью через некоторых, вот через Константина Сириса, вот этого раба, Михаила Великого, Михаила Сириса, и через еще там некоторых арабоязычных авторов. Вот она. Она вот содержит такое отношение, восторженное абсолютно к нему. То есть вот он был иконоборец, а вот как-то им было неважно, что он был иконоборец. То есть монофилиты его поддержали в лице Феофила Эдесского, Маронита. То есть важный оттуда вывод такой, он важен для понимания, я думаю, истории славян. Сейчас скажу почему.

Потому что на территории халифата монофилиство среди христиан было популярным. И поэтому такой очень разный взгляд на Константина и у конопочитателей. С одной стороны, и на востоке, особенно у маронитов, с другой стороны, но и у монофизитов. Гастантин для них фигура положительная. Это я привел некоторые примеры, но есть и другие примеры. Есть подробные книги, две монографии замечательного патролога Геру. Геру пишется, но вообще там венгр, и там у него с умляутом читается Герю. Одна про Льва Третьего, монофилист, и иконоклассом при. иконоборчество при Льве Третьем, другая иконоборчество при Константине Пятом. Они отличные такие. Причем, что он еще сделал? Вот на этом я и закончу сегодня. Извините, я перебрал время. Одна минута еще. В 752 или 754 году источники разлятся. Это было не так долго все. Это где-то год занимало. Он совершил такой просто поход на халифат.

Не с целью что-то завоевать, а с целью, так сказать, приструнить что-то там, заграбить и так далее. И местное христианское население пожелало к нему переехать. И фактически весь город Феодосиополь, вот этот самый Карин, который сегодня много раз упоминался, который был столицей Византийской империи исторически, и дальше Мелитина там рядом, значительная часть, но не весь город, не совсем, но очень многие оттуда вот из Сирии, они вместе с войсками Константина Великого, Константина вот этого Капронима, наоборот, вернулись. в Византии, и он их поселил в опустевшей территории, где не хватало населения, а именно на территории современного государства Северная Македония. Это была Византийская империя, но из-за войн с болгарами там очень мало кто оставался жить. И вот он заполнил этими сирийцами и армянами, которые вот так относились к монофилистству, и так вот к монофилистству тоже, заполнил эти территории.

Они стали строить города. И там такая прямо христианская цивилизация, но не византийская христианская цивилизация. Это произошло в 752-754 годах. А в 730-е годы эта территория ханом Пресианом языческим, болгарским, была завоевана в Византии, вошла в состав болгарского царства. Это, пожалуйста, целая большая территория. с организованной церковной жизнью христианской вошла, достав Болгарию. Потом будем говорить, откуда у славян, как было обращение в Болгарию, если там не было Кирилла и Мефодия, их там не было. Потом поговорим в другой раз. Все, на этом заканчиваются какие-то вопросы, то пожалуйста, а так можно уже и расходиться. Ничего себе, это Григорий Ехимов здесь дважды у меня присутствует, здорово. Как это удается людям. Хорошо вообще, если в разных местах одновременно присутствуешь, это вообще было бы здорово научиться. Ну, даже не в двух можно, а в десяти желательно сразу.

Да, какие-нибудь вопросы ко мне есть или нет? К сожалению, не смогу вернуться, приехать в следующий раз и вообще в марте не смогу приехать, вот что я хочу сказать. Не хочу сказать, но вынужден. Да, какие вопросы ко мне? Можно тогда такой итог в смысле, что вот скорее всего, получается, зарождается какая-то мысль про Читаю не исключительное изображение креста в Армении при Капелекосе Сааке. Потом она как-то мигрирует в Византию, эта идея. Рождается она в Армении раньше. Она становится официальным церковным учением для армянской церкви Капелекосе Сааке. Рождается она неизвестно когда. Где-то, наверное, в 7 веке. Может, в конце 6 даже. У каких-то там движений. Потом она становится официальной, потом она мигрирует в Византию при Льве. Я вот упустил такой момент, как она все-таки с помощью кого она мигрирует в Византию?

С помощью того правителя? Самбата Багратуни, который духовный сын Саака и старший наставник будущего императора Льва. Да, понятно. Это не значит, что богословие могло таким путем перейти, потому что не Ни Лев, ни сам Самбат вряд ли бы в богословии как-то разбирались. Но некоторые практики переходят с помощью таких людей гораздо лучше, чем с помощью богословов. Так, на этом все у нас сегодня. Вы не могли бы, пожалуйста, еще раз повторить про богословие Саака? Он тоже думал, что тело неописуемо? Вряд ли. Прямо так. Но в общем он Нет, что прямо вот видимо тело неописуемое, он так не думал. Просто он думал, что тело, которое описуемо, оно не есть. То есть то, что в цели описуемо, то, понимаете, если сказать, что прямо само тело неописуемо, это будет актистизм. Вот такой крайности у Саака не было.

А другая, что просто вот такое более слабое юлияниство, что то, что описуемо, это не будет то, что ему воплотился Бог. И вот эти качества описуемости, они не принимаются Богом. Поэтому мы не то опишем, если мы опишем описуемое тело. Но это не то же самое, что сказать, что тело вообще неописуемо, а вот то, что мы видим, это некоторые люди. Это же действительно такой фантазиазм, как тогда его называли, память гностической ереси, которой исторически уже не было, но память о ней была живее всех живых во всех этих спорах. Потому что всех юлианитов называли фантазиастами. Даже монофизитов Нестериани или Хакедонита называли тоже фантазиастами. Ясно, спасибо. Да. Но вообще, если говорить о деталях, то никто не изучал. Понимаете, там говорят так в общем, как это издали видится. А вот, в принципе, изучить подробно его богословие, это, в общем-то, задача, которую сейчас, по-моему, никто не ставит. Есть одна дама, которая в Италии занимается армянским юлианизмом седьмого века. Нас в скриниуме разготовят очень большую статью про это дело, такую базовую. Но там про иконоборчество, скорее всего, она не будет писать. Это вы можете. Если вы армянский не учили, то это не причина, потому что главная буква, знаете. Там европейский язык, это не грузинский совсем. Да, все? Да, спасибо. До следующего четверга в возможности. С Богом. До свидания. Спасибо.