Еретики и единоверцы (2022.05.22)

У нас является празднование воскресения крестового как последствий день и продолжающийся праздник того же самого праздника – Пасхи. И еще сегодня особенный день, потому что каждое воскресенье этого периода – это еще особенный праздник, как сегодня неделя, а самая ныне. И еще совпадает с праздником Святого Николая. Вот сколько уже о поводах праздновать, не говоря о том, что еще в приходе два именинника, правда, обоих сейчас нет, один болящий. Но вот их тоже можно поздравить заочно и в любом случае можно поздравить всех прихожан с тем, что у них именинники. И еще, конечно, в нашей Церкви есть другие именинники по той же самой причине, потому что они Николай в Молдавии, в частности. И всех причастников, конечно же, с принятием Святых Крестов в тайну. Слава Богу, что все-таки как-то мы сохраняемся, есть возможность служить, пусть она со всякими ограничениями, но тем не менее она есть.

Есть возможность не просто служить, а еще к тому же и собираться в Церкви, что еще прекраснее. Так что слава Богу! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Сегодня мы совершаем воспоминания и беседы Иисуса Самоянки. И это одно из трех воспоминаний пасхального периода, которое связано с водой, с приполовением Пасхи и с периодом приполовения, который… Праздник приполовения, кстати, у нас тоже еще продолжается. До этого была неделя расслаблена, но еще будет неделя по слепому. Это все связано с тем, что во время приполовения Пасхи праздновалось также и воспоминание нового потопа, который сам по себе событие не праздничное, а противоположное ему зато прекращению потопа, которое через год произошло.

Это праздничное событие, это произошло как раз в середине второго месяца. А сейчас у нас как раз так и наступает второй месяц. Первый месяц – это месяц Пасхи, и дальше по такому счету второй. И сегодняшнее особенное воспоминание относится к самолетям. Кто такие были самолетяне? В сегодняшнем Сенат-Сале написано мнение, которое было в Византии, а в этом у поздних иудеев, что они просто были такие язычники, которые отчасти приняли закон, отчасти нет. Исторически это совершенно не достоверно, и очень для понимания Евангелия важно, что было на самом деле. Почему такое внимание к самолетянам?

Оно особенно показывается в Евангелии от Иоанна, особенно в этой сегодняшней сцене, но не только, а также и в посланных деяниях апостольских, потому что, видимо, идиотский пан был тоже из самолетян. То, что там связано с изложением священной истории проповеди Степана перед победением его камнями, это тоже с самолетянскими преданиями связано более прямо. И вот кто такие были самолетяне? Когда иудеи подвели в плен Бавилонский, то от великов всегда в таких случаях бывает не всех, и некоторая часть осталась. И вот это как раз и были самолетяне, они стали самолетянами. Они в основном сохранили то, что… У них скорее была архайка сохранялась, потому что под Бавилонским влиянием было много всяких изменений. И вот Господь Иисус Христос, он же тоже не относился к официозу иудейскому, и у них тоже была, вывод, так сказать, секция, было не принято много всяких нововведений в Бавилонском, что была поэтому такая особенная близость с самолетянами.

Тем не менее, самолетянами были расхождения, о которых в Новом Завете не раз упоминается, и самолетяне все-таки, с точки зрения той общины, которой принадлежал на Земле и Ангел Теща, Господь Иисус Христос, были еретиками. Но они были еретиками близкими, и в чем-то даже более близкими, чем Корисеи и Садукии. Садукии уже совсем далекие еретики были. А между тем, именно они служили в официальном храме. И поэтому была проповедь с самого начала обращена не только к иудеям, хотя в первую очередь все-таки к иудеям, но во второй очередь к самолетянам, именно к очень близким. И мы знаем, что с самолетянами она имела очень большой успех. Даже из новозаветных текстов это видно. Конечно, все равно большинство самолетян не приняло христианство, как и большинство иудеев, к которым в первую очередь обращалось проповедь.

Тоже ведь не приняли христианство. Но меньшинство приняло, и они образовали первую церковь, в которой невозможно проследить никакого различия. Даже, может быть, если на какие-то первые годы десятилетия, может быть, даже было, но вообще никогда не было между иудеями и самолетянами. Язык у них был похожий, это разные диалекты арамитского языка, которые использовались. И вот эта история, а всякая история нам полезна, поскольку, если мы говорим о чем-то священном, что относится к нашему сегодняшнему бытию, к нашим собственным делам, к нашей собственной жизни. И вот, конечно, многие из нас, особенно те, кто был в московской прокляртии, а это большинство, я понимаю, что не все, но все-таки большинство, они сами были елисиками. И в то же время в этой елисе, которую они исповедовали, было много общего с христианством. И это, конечно, не помешало, а помогло.

В каком-то смысле, может быть, и помешало, создавало иллюзию, что я так уже христианин, поэтому зачем мне куда-то там идти. Но, с другой стороны, помогло, потому что это были уже какие-то истины, которые мы знали. Самаритянка, например, знала, что придет Мессия. Откуда она это знала? В самаритянских книгах прямо это даже не сказано, поэтому гадают, откуда это взяли. И, может быть, они именно понимали, так как Церковь понимает слова Моисея о том, что Господь вам воздвигнет пророка вместо меня. Буквально они относились к Иисусу Навину, но сам-то Иисус Навин был прообразом именно Мессии, так что, конечно, мессианцам недаром этого пророка звали Иисус. И того тоже потом назвали Иисус.

Поэтому это, конечно, глубокое понимание, и, может быть, именно это имело в виду самаритянка. Но, как бы то ни было, такие люди, они оказываются зачастую ближе к православию, чем какие-то, может быть, даже и правильные с точки зрения того, в какой конфессии они принадлежат, но которые живут как-то неправильно. И вот недаром можно заметить, что когда человек приходит в церковь из Елисе и потом возникают вопросы, не рукоположить ли он какую-нибудь священную степень, дьякона, священника или епископа. Или он, может быть, уже там имел эти степени, тогда вот надо как-то или признать, или рукоположить. Но никто даже по самой-самой строгости, по самой акрилеи не рассматривает его прежнее пребывание в Елисе как какое-то препятствие экономическое. То есть это не считается, что само по себе является препятствием. Конечно, надо смотреть, насколько он изменился на самом деле, насколько искренне это все такое, но факт пребывания в Елисе его ничем не компрометирует отношение. В то же время разные грехи блудного характера, например, особенно прелюбодеяния, мужеложество, они являются препятствием, даже если совершены и до обращения к православию.

Конечно, это при очень большом желании может быть и можно преодолеть, но, конечно, лучше этого не делать. И объясняется, почему это вообще препятствие. Потому что он и в Елисе, и даже, может быть, сейчас мы скажем, что без всякой религии, а чисто в светском Авраиле, как правило, знал, что это плохо. Если он это нарушал, значит, знание закона Божия в такой степени, чтобы понимать, что это плохо, ему на это хватало. И он здесь именно уже сознательно нарушал закон Божий. И поэтому, конечно, это все гораздо хуже для перспектив рукоположения. И это, конечно, гораздо больше его оскверняет, и труднее от этого очиститься даже после покаяния, нежели в Елисе. Поэтому, с одной стороны, надо помнить про себя, что мы пришли от Елисе, и не надо уподобляться, так сказать, герою всяких анекдотов про только что присвящихся евреев, которые сразу же становятся антисемитами после крещения.

Здесь такая целая серия таких рассказов. Не надо. Надо понимать, что мы ничем не лучше. Просто Господь нам уже дал как-то очнуться. И еще неизвестно, с чем закончится наша жизнь. Потому что пока мы живем, она может закончиться и чем-то плохим. То есть надо все время бодрствовать. А у них тоже жизнь не закончилась.

Она, во-первых, может закончиться чем-то хорошим. И мы, конечно, должны этого желать. И, с одной стороны, это дает нам основание нашего собственного смирения. С другой стороны, это может быть даже важнее для нас, как относиться к другим. Не надо думать, что даже наши единоверцы, и не только мы сами об этом понимаем, что не надо думать, но даже наши единоверцы так же принципиально лучше других людей, которые вне Церкви находятся по каким бы то ни было причинам. Или потому что они в Елисе, или в Расходе, или они вообще вне каких-то конфессий. Или они вообще в такой религии даже. Потому что Господь Судит и смотрит по-внутреннему.

И кому-то Он дает возможность обратиться в Церковь, кому-то какими-то судьбами Божьими не дает, но это тоже не значит, что они все обязательно погибнут. И у нас в священном предании засвидетельствованы совершенно достоверно случаи, что такие люди могут их спастись. Да, они в принципе, конечно, если они не были, не принадлежали Церкви в своей земной жизни, они должны погибнуть, по логике, которая здесь есть. Но эта логика перебивается. Мы же все время уповаем и очень молимся, чтобы Господь с нами не обходился по справедливости, именно по логике и как правильно. А мы хотим, чтобы как неправильно, по милости Божией. Но это если мы в себе совершенно справедливо хотим такого, то, конечно, надо понимать, что и другим тоже такое может быть, даже обязательно будет. Поэтому то, что должно быть, не значит, что так вот оно и случается.

И не только потому, что мы там своей волей все это портим, и тоже получается не то, что должно быть, но и потому, что Господь оказывается выше своей собственной справедливости, потому что милость, конечно, выше справедливости. И вот поэтому мы не должны никогда ни с кем граждавать, не быть настроены как-то против тех людей, с которыми мы не согласны, даже верить. А вот я все-таки скажу, что мы же на районе быть несогласными и как-то огорчаться на людей, которые с нами даже, может быть, и верят одинаково, но в чем-то там мирском мы с ними расходимся и из-за этого начинаем ссориться. Это уже вообще ни на что не похоже. Тут, конечно, надо понимать, что если не удается убедить или нет перспектив убедить, то это совершенно не важно, можно каждому оставаться при своем, пусть и при своем заблуждении. Он, в конце концов, имеет на это право, может быть, он или, наоборот, я, может быть, я в заблуждении, получит за это свои всякие неприятности, но что поделать? А хуже к этому относиться, ссориться или даже просто ругаться, конечно, не надо. Поэтому будем внутренне иметь со всеми мир, и тогда и внешне получится, потому что сохранить мир внешний, самое лучшее средство, самое надежное, это иметь его внутри.

А если не иметь все-таки внутри, то воспользуемся средством похуже, хотя бы делать вещество, хотя бы вести себя так, как будто бы мы его имели, и тогда мы его и приобретем. Аминь.