Церковь новомучеников (2022.02.06)

Сегодняшнее евангельское чтение Азакея напоминает нам, что приближается время покаяния Великого Поста, и что в следующий раз уже будет неделя материи и фарисеи. Начнется уже прямо богослужение, подготовка к Великому Посту. Поздравляю с праздником новомучеников и исповедников российских, и с праздником Блаженной Ксении. У нас есть сегодня именинницы некоторые. В общем, всех со всем этим поздравляю. И другая еще Ксения, которая наша, ну, сейчас она не присутствует, но есть у нас еще Оксаны, потому что тоже Ксения, и сегодня у них именины. И на следующей неделе у нас получается два праздника, но все келейно, потому что я напоминаю, хоть мы и не закрываемся вообще, но у нас ограниченное богослужение по причине бушующей, так сказать, эпидемии. В понедельник Григория Богослова, в субботу, по крайней мере, 12 февраля, не помню, какой это день недели, кажется, суббота, трех святителей.

Все это довольно большие праздники, желательно келейно как-то отпраздновать, кто может, может причаститься, но вот богослужения в церкви у нас не будет. До следующего воскресенья, в следующее воскресенье неделя Аматария Фарисея. Что это означает? Что начинается постная триодь, что поста еще нет, но уже постные богослужебные песнопения появляются, и надо настраиваться на серьезный лад. Вот, кажется, сделал себе объявление. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Сегодня мы совершаем память сразу несколько особенно значимых воспоминаний. Это неделя Азакея, которая обращает нас к великому посту, и о чем нам еще, Бог даст, будет время поговорить в связи с великим постом.

Наша замечательная святая блаженная Ксения сегодня празднуется. Я говорю «наша» в смысле нашего города, но, конечно, она не только нашего города, а во всем мире почитается. И сегодня же в день новомущенников и исповедников российских. И мы так тоже его празднуем, хотя, может быть, это не самая правильная для него дата, но уж как есть. И вот об этом все-таки придется сказать больше всего. Что такое для нас праздник новомущенников и исповедников российских? Трудно не понять, что с этого времени начинается новая история российской церкви. Как получилось обновление российской церкви и ее новое крещение кровью.

Как и говорится в стихире, одной из лучших стихир сегодняшней службы, написанной в зарубежной церкви, происходит новое крещение земли российской. Потому что та российская церковь, которая пришла к революции, она, конечно, была, по видимости, огромной, но она была мыльным пузырем, который сразу же сдулся, как это предсказывали еще в XIX веке многие подвижники. И даже некоторые вычисляли время, сколько осталось этой церкви жить, и вычисляли точно. Просто потому, как должны смениться поколения, чтобы исчезла даже та привычка к религиозности, которая еще была в XIX веке. И вот в эти времена все и случилось. То есть, если бы революционная церковь была бы, предположим, очень плохая, а о церкви истинной можно говорить, что она лучше или хуже, или что она очень плохая. Это значит, что все-таки истинная церковь не как-то сохраняется, но в таких условиях, которые недопустимы, которые обязательно к чему-то плохому приведут. Так же, если человек спиртельно болен, это не значит, что он умер.

А он может еще жить, потом как-то хуже жить, еще хуже жить, но все-таки он еще живой. Вот так же можно сказать, что и с церковными организациями происходит. Если бы можно было каким-то более мягким способом спасти дореволюционную российскую церковь, то можно не сомневаться, что этот способ был употреблен. Но поскольку уже было совершенно всеобщее падение, и сама иерархия в большинстве своем тоже веровала неизвестно во что и неизвестно чем занималась, если веровала хоть во что-то. То пришлось идти на самую тяжелую меру. Началось гонение. Но это тоже не самое плохое, что может случиться с церковью. Мы знаем поместные церкви, которые были полностью уничтожены, и никакого христианства там больше не оставалось.

Вот взять, например, Северную Африку, которая когда-то была православной. Я имею в виду не Египет, где христианство все-таки оставалось, а какую-нибудь там Ливию, Марокко, Тунис современное. Там же тоже была просветающая христианская церковь. Причем куда древнее и основательнее, чем русская. Но ничего там не осталось. Такое могло произойти и в России. И к этому, собственно, и стремились большевики. И нельзя сказать, что эта цель была абсолютно несбыточной, потому что, повторю, в истории такое случалось.

Но все-таки этого не произошло. То здоровое, что еще оставалось в российской церкви, то воссияло и приумножилось в результате гонений. Потому что только в гонениях это и проявляется. А мыльный пузырь лопнул. Все, кто к церкви принадлежал формальным, просто потому что такая была привычка и так было выгодно, социально приемлемо, все от нее отпали, остался мало кто. И эти мало кто тоже пошли по всяким лжецерковным юрисдикциям, которые специально для таких людей составляли большевики и которые сами оплодились. Но истинная церковь хоть и в катакомбах, но сохранилась. И именно потому, что она осветилась, и омылась, и очистилась, и крестилась заново кровью новомучеников и исповедников российских.

И вот с этого времени, можно сказать, у нас идет счет новой российской церкви. Конечно, новая сохраняет преемственность со старой, новая – это старая. И вообще можно сказать, что вся церковь крестового, сколько ее есть в мире и было в истории, это вся одна и та же церковь. Но можно имеет смысл в некоторых отношениях так вот выделять, что мы принадлежим к этой церкви новомучеников. И если мы хотим к ней принадлежать, то мы, это совершенно очевидно, но это и по учению церковному так. Мы должны жить и выбирать в жизни своей то, что выбирали новомученики. То есть стремиться не к тому, чтобы нас признавали, чтобы нам было удобно служить и так далее, хотя, в принципе, во всем этом нет ничего плохого, если это не дается какой-то непозволительной ценой. А стремиться в тех условиях, которые у нас уже есть, а надо сказать, что у нас они далеко не плохие сравнительно с тем, что бывало у новомучеников.

В этих условиях стараться быть христианами, стараться молиться, стараться собираться на молитвы, вот даже несмотря на эпидемию в какой-то степени стараться. И самое главное – стараться самим быть с Богом. Вот бывает, помнишь, в каких-то ситуациях, вроде бы таких не очень легких в своих собственных, в каких ситуациях бывали новомученики, как они предавали себя воле Божией, как они это понимали, как у них была память Божия, поэтому у них была молитва. И в самых разных ситуациях, которые тогда получались, они выходили победителями. Это означает, конечно, не обязательно и не всегда, но нередко, тем не менее, то, что внешние обстоятельства преодолевались и, видимым образом, была какая-нибудь частная победа церкви над окружающим нечестием. Хотя и такого было много, все-таки ведь сохранялись катакомбы, не всех же там арестовывали и убивали. Но это так все-таки бывало не всегда, но всегда бывало то, ради чего мы живем, ради чего мы становимся христианами, чтобы из всех ситуаций нам выходить с Богом. В конце концов, всем нам предстоит как-то выходить из этой жизни, из этого мира.

И как бы ни сложились наши жизненные обстоятельства, это ждет каждого. И наша задача так, чтобы была это кончено не постыдно, мирно, но имеется в виду, что мирно именно в Боге. И вот в этом отношении Господь всегда нам поможет. И всегда со своей стороны сделает все, что нужно. Надо только, чтобы мы со своей стороны тоже сделали хоть что-то из того, что нужно. Я уж не говорю все. Всего нам, скорее всего, не сделает. Поэтому будем помнить, что мы принадлежим церкви новомучеников.

И мы хотим принадлежать церкви новомучеников, не хотим от нее отпасть. И поэтому мы понимаем, кто в 20 веке, вот в недавнем прошлом российская церковь, был из наших, кто не был из наших. Про кого-то, может быть, мы это и не понимаем и оставим их, так сказать, не принимая и не отвергая. Но главное, что мы знаем точно, на кого мы ориентироваться должны. И вот, слава Богу, что есть такой праздник, который об этом всем нам говорит. Аминь.