Быть с Богом легко и приятно. (2020.03.31)

имя Отца и Сына и Святаго Духа. Сегодня мы продолжаем наши беседы на Святого Максима Исповедника и, несмотря на эпидемию, мы их не будем прерывать и дальше, потому что все равно эти беседы можно и так послушать через разные средства связи. И сегодня мы поговорим о следующей серии главок, где очень простая мысль, если пытаться свести это все к одной мысли, а именно, что быть с Богом легко и приятно. И вот легче быть с Богом, чем без Бога. И вообще, если что-то нелегко и неприятно, то это исключительно от падения от Бога и, соответственно, надо это исправлять. Это вот главная мысль тех главок, которые нам предстоит сейчас прочитать. И вот первое. Не расцвевай плоти твоей срамными делами, не оскверняй души помыслами злыми, лукавыми можно перевести, то же самое.

И мир Божий снидет на тебя, принося с собой любовь. То есть вот у тебя нету мира в душе, а он будет, если ты просто не будешь делать срамные дела и, ну и, конечно, не будешь думать срамных мыслей всяких злых. И тогда просто он, мир будет, и за ним будет и любовь. То есть вот здесь он опять на другой лад говорит то, что он уже говорил раньше, что просто веди себя внутренне прилично и все постепенно будет. И параллельно этому относительно аскетические подвига другая глава. Изнуряй плоть свою гладом и бдением и неленностно упражняйся псалмопения, то есть это вот тех самых богослужебных чинах, о которых мы говорили, и молитве, а молитва это внутренняя молитва Иисусова. И освящение целомудрие, освящение целомудрие снеет на себя, нося с собой любовь. То есть вот чего не надо делать, не надо вот делать ничего плохого, в том числе мысленно.

И что надо делать, надо обязательно делать что-то хорошее. То есть без просто какие-нибудь добрые дела, без молитвы, без псалмопения, то есть без внутренней молитвы, без внешней молитвы и без некого аскетического подвига небольшого, типа бдения, пощения, они работать не будут так все-таки. Вот это должно быть тоже. Но тогда вот будет все хорошо и легко. И некоторые выводы с первых двух глав, которые были сейчас просчитаны. Сподобившийся божественного видения и любовью истяжавший его просвещение, то есть просвещение видения божественного, никогда не надмивается духом тщеславия. Это мы узнали, да, но я вот надмиваюсь, что мне делать. И он продолжает.

А не сподобившийся он его весьма легко им пружим бывает, как мы знаем, хорошо по себе. Но дальше он объясняет. Впрочем, если таковой во всем, что не делает, будет взрывать в Богу, делая все ради его, то с Богом легко избежать всего. То есть хоть у тебя тщеславие, которое решает себя мира, и из-за этого ты не с Богом, но ты все равно старайся быть с Богом, предавать себя Богу, какой я ненависть, да, вот я такой тщеславный и все прочее, но тем не менее предавать себя Богу, и он тебя освободит от этого. А сам все равно не освободишься, можно добавить. Не достигший еще видения божественного любовью и действуемого, то есть такое настоящее видение божественного, то, которое действует, осуществляется любовью. Вот не достигший его, много думает о том, что им дело ему бывает по Богу. Это вот когда мы думаем, что вот это я сделал хорошо, как бы мне еще вот это сделать хорошо, сделал хорошо, здорово, ой, не получилось, как ужасно.

Вот он так вот много думает о том, что им дело ему бывает по Богу. А сподобившисься получить таковое с расположением, усердно повторяет, то есть усердно повторяет слова вот Иарка Авраама, которые сказал он, когда удостоен был божие явление. Ад есть не земля и пепел, то есть считает себя ничего не сделавшим. То есть просто не пытайся перед Богом выглядеть так, как будто бы ты что-то делаешь и что-то сделал полезного по Богу. Понимай, что вот Патриарх Авраам себя считал землей и пеплом, и ты тоже не счастлився, даже в глазах Бога мысленно себя представляя, а просто понимай, что из просто ничего нет, что я ничего не сделал. То есть понятно, что я ничего не сделал, но я все равно буду предавать себя Богу, и тогда с Божьей помощью я и получу силы все сделать. Следующее. Боясь, а Господа имеет смиренно мудрее всегдашним своим собеседником, и по его напоминанию восходит к любви и благодарению Бога.

Он, вспоминая первое свое житие по духу мира, свое разнообразное падение и случившееся с ним от юности искушения, и то, как Господь от всех их избавил его, и от жизни страстной перевел к жизни по Богу, со страхом восприемлет и любовь, и непрестанно, с глубоким смиренно мудрием благодарит благодетеля и водителя, то есть корпуса жизни нашей. Но благодетель и водитель жизни нашей это Бог, то есть его благодарит. То есть вот что еще нам очень помогает помнить о Боге, к нему держаться? Вспоминать свою жизнь, какая у нас была до нашего обращения, и что вот от нее Господь нас извел и дал нам в жизни совершенно другое. И значит, сейчас он нас тоже не оставит, и понимать, что без него я хоть ничего и не могу, но с Ним я могу все, потому что Он мне дает все. Это дает нам, с одной стороны, смирение, понимая, чего я стою на самом деле сам по себе, а с другой стороны, нам дает полное упование на Бога, полная уверенность в Боге. Не осверняй ума твоего удержанием в себе помыслов, похоти и гнева, дабы, отпадши от чистой молитвы, не впасть в дух уныния. Можно сказать так, что не осверняй удержанием в себе любых греховных помыслов, потому что иначе ты отпадешь от молитвы, а когда ты отпадешь от молитвы, ты впадешь в дух уныния.

Уныние здесь имеется в виду именно такая акидея, то есть такое окружение ума и невозможность уже вернуться к Богу. Мне уже любопытно то, любопытно это, это меня отвлекает. Но потом за уныние может прийти и печаль, но это даже уже неважно, придет она или нет, потому что уныние само по себе уже и грех, и тяжелое состояние. Но он говорит все же не так, как я сейчас пересказал, а он выделяет, что особенно помыслов похоти и гнева. Это значит, почему он называет именно эти два помысла, хотя в принципе тоже действия произвели бы и другие помыслы, потому что именно эти помыслы чаще всего отвлекают от молитвы, либо один, либо другой, либо оба, потому что одни возбуждаются блудными помыслами, это помыслы похоти, а другие помыслами гнева, ну или кто-то с тем и другим сразу бывает. Потому что гнев это тоже такая вещь, которая постоянно подпитывается внешними впечатлениями, даже внутренними воспоминаниями она прекрасно подпитывается, и поэтому здесь надо особенно блюсти. Когда мы говорим, что блюсти себя от помыслов, надо особенно думать вот об этих двух, похоти и гнева. И за ними часто подтягиваются и другие, а с другой стороны, если их отсечь, то другие уже тоже могут и не подтянуться.

То есть вот не зря он так выделил эти два. И последнее на сегодня. Ум тогда лишается дерзновения к Богу, когда бывает собеседником с помыслами злыми, иначе перевести лукавыми и нечистыми. То есть вот нечистота помыслов, она лишает дерзновения к Богу. Что такое дерзновение? Это же термин такой. То есть я вот просто могу к нему прийти и сказать, господи, и дальше что мне надо, что что угодно могу сказать. Вот это и есть дерзновение.

Вот мы должны иметь дерзновение к Богу, и когда мы говорим, что Богородица имеет термин, то есть мы предполагаем, что Бог хочет нас послушать, что Он нас послушает. И вот это дерзновение. Когда мы думаем, что как же я приду к Богу, или даже вообще не вспоминаем о Боге, это вот состояние, когда мы не имеем к Нему дерзновения. То есть потребность, с которой надо к Нему обратиться, мы имеем. Да мы всегда имеем такую конечно потребность. Но не обращаемся, потому что не имеем дерзновения. Вот это дерзновение, если мы его имели, то мы можем его легко утратить от всяких этих нечистых помыслов. Потому что вот это вещи несовместимы.

С другой стороны, когда стужают нечистые помыслы или иные греховные помыслы, то надо вспомнить, что было когда-то у меня дерзновение, даже если сейчас нет. И вот с таким уже умственным дерзновением, которое только воспоминания, но оно целое воспоминание, это не так мало, обращаться к Богу и не сомневаться, что Бог утешит, поддержит и объяснит, как надо. Как говорит об этом Псалмопевец, Дух твой благий наставит меня на землю правую. Аминь.