АЗ-13. Про бездну (2024.01.09)

В самом начале книги Бытия говорится «Вначале сотвори Бог небо и землю, земля же бея невидима и не устроена, и тма вверху бездны, и дух Божий, но шашеся вверху воды». Вопрос касается понимания того, что такое эта самая бездна. Святой Василий Великий в «Шестодневе» и преподобный Ефрем Сирин в толковании на книгу «Бытия» единодушно говорят о необходимости понимать это буквально как бездну вод. Но разве у этого места из Священного Писания не может быть душевного, а не только телесного смысла? Только у Оригена, понимая, что источник сомнительный, я нашел в Гомелии на Бытие иное толкование. «Теперь же сказано, тьма над бездной, что из бездна? Разумеется, то место, где будут находиться дьявол и ангелы его». «Это также со всей ясностью показано в Евангелии, где говорится о Спасителе.

И они просили Иисуса, чтобы не велел им идти в бездну». Конец цитаты Оригена. Вопрос продолжается. «Можно ли понимать упоминание бездны в начале сотворения мира не только буквально, но и насказательно, как место пребывания злых духов, разумеется, отчетливо понимая то, чего предостерегает Святой Василий Великий, что ни в коем случае не следует думать, что это какое-то нетварное начало зла». Конец вопроса. Поскольку вопрос очень длинный, придется ответить, наверное, очень кратко. И я бы вообще ответил так, что да, можно. Но это, кажется, как-то уж совсем неприлично кратко получается, поэтому для приличия что-нибудь надо добавить.

В качестве вводного предисловия стоит отметить, что Шестоднев, как толкование на первую главу книги Бытия, это в церковной традиции, в святоотеческой литературе такой специальный жанр, можно сказать, научпок, научно-популярная, апологетическая литература своего времени. Понятно, что естественно научные представления тогда были, скажем так, не ахти-какие, они к тому же менялись, единой научной картины мира не было, ну и сейчас нет, а тогда она только-только, можно сказать, начала складываться. И естественно, что какого-то единого взгляда на сотворенный мир именно в таком научном смысле не было даже среди святых отцов, но они к такому единству особо и не стремились, в отличие от единства вероучительного. То есть, ясно, что мир сотворен Богом, а как он устроен, это уже дело третье и отцы часто оговариваются, что это вообще вопрос такой, который Богом не открыт и для спасения не играет особой роли. Но в жанре шестодневов акцент изначально делался на полемике с языческими философами, с их религиозными установками, на их языке поэтому, и это жанр, который рассчитан на внешних. А если позже уже, можно сказать, внешних особо и не было, тем не менее, жанр продолжал существовать в расчете на внутренних, то только для обоснования христианского мировоззрения, чтобы немощные веры внутренние, сталкиваясь с мнениями внешних из прошлого, потому что мы продолжали изучать античную философию в Византии. До самого ее падения. Встречая эти разные мнения, христиане сильно не нервничали и были спокойны, что есть какие-то ответы на все эти вопросы.

В общем, апологетика, защитительный жанр. Поэтому в рамках толкования первую главу книги Бытия редко встреч толкования аскетические или богословские, соответствующие душе и духу, согласно известной экзогетической схеме дух-душа-тела. Тогда, как в следующей главе, во второй главе Бытия, где говорится про введение Адама в рай, сотворение его по образу Божию, про дыхание Божие и так далее, про грехопадение, там духовно-аскетические толкования к слову преобладают, а буквальный смысл используется только как материал для духовно-аскетических толкований. И в этих толкованиях, как правило, Адам это не просто первый человек. Адам это первый человек в том смысле, что он архетип, что это мы, точнее я, каждый конкретный христианин, каждый конкретный подвижник, который вводится Богом во внутренний рай и так далее. Как мы помним из апостола Павла, буква мертвит, если зацикливаться только на ней самой по себе, с этим были согласны все отцы, то ничего хорошего не выйдет. Поэтому буква это оболочка духа Писания и задача как раз постичь и приобщиться к духу Писания, а не просто знать букву. И само собой, что этот общий при толковании Писания принцип относится и к первой главе Шестоднева, поэтому ничто не запрещает толковать эти места не буквально в духовно-аскетическом контексте.

Хотя таких толкований у отцов, повторю, в данном конкретном случае не так уж много. Тем не менее, кое-что, насколько я знаю, есть, кроме толкования Оригена, который, кстати, хотя как автор вопроса заметил, сомнителен, но он же не во всем сомнителен. И как раз его методику экзегеза церковь через отцов-пападокийцев восприняла, но и еще много чего восприняла. Кроме его толкования, что тьма над бездной – это демонический мир, есть еще толкование Григория Низского, который, может быть, был зависим от Оригена, где следующие слова «дух Божий носился над водой» соотносятся с миром ангельским. Если бездна – это мир демонический, то дух Божий, носящийся над водой – это мир ангельский. Вода, над которой дух Божий – это полнота ангельских сил, как пишет Григорий Низский. Вода, рождающая в жизнь вечную. Хотя, не припомню на вскидку каких-то специальных толкований, тем не менее, ничто не запрещает толковать это все применительно к собственной душе, которой и бездна, и тьма в одной из наших серий мы на эту тему говорили.

Бездна – это непросвещенное состояние души, а дух Божий, носящийся над водой, как птица над своим гнездом – это уже состояние просвещения, состояние рожденного вечной жизнью, птенца Божия.