8. В иосифлянской оппозиции ⧸⧸ Епископ Сергий Дружинин. Петроградские иосифляне

Епископ Сергий Дружинин. В Иосифлянской оппозиции. Владыка Сергий продолжал служить в своем приходе церкви преподобно-мученика Андрея Критского на станции Володарской. Однако после отхода от митрополита Сергия Строгородского ему пришлось выдержать борьбу. Как он показал позднее на следствии, в церкви Андрея Критского до перехода ее к группе истинно православных служил Вишневский Василий вместе со мной. С моим переходом к истинно православным я предложил Василию Вишневскому переходить к нам или уходить. Вишневский сначала выразил согласие, но вскоре, укрепив свое положение в приходе, переходить в группу истинно православных отказался. Приход разделился.

Часть была за Вишневского и часть за меня. Было назначено собрание прихода Я боялся, что верх возьмет Вишневский со своими прихожанами. А чтобы это не случилось, я на это собрание пригласил первого тогда выступившего в защиту истинного православия священника Измаила Рождественского, который пришел на это собрание не один, а с прихожанами Стрельнинской церкви. Таким образом, мне удалось церковь Андрея Критского оставить в истинном православии. Приглашенный епископом Сергием настоятель Спасо-Преображенской церкви на станции Стрельно отец Измаил Рождественский, замечательный пастырь, вдохновенный проповедник, был одним из самых ревностных иосифлян. Недаром в чекистских документах того времени он именуется наиболее фанатичным представителем оппозиции. А в следственном деле 1930-1931 годов характеризуется как человек, враждебно настроенный к советской власти и монархист по убеждениям. И как яркий проповедник он, цитируем, «привлекал в свою церковь массу посетителей из простонародья, главным образом пришлого из города».

Влияние протеерея Измаила было огромным. Недаром он был арестован одним из первых еще в феврале 1928 года. После ухода священника Василия Вишневского настоятелем храма преподобномученика Андрея Критского стал протеерей Федор Романюк, который, по-видимому, разделял взгляды епископа Сергия или, по крайней мере, не высказывал возражений. Владыку Сергия полностью поддерживал большинство прихожан храма, даже перед закрытием храма в конце 1931 года в приходе было зарегистрировано 1400 верующих. В материалах следствия отмечалось, что церковь Андрея Критского служила кафедрой епископа Сергия, при ней жившего, с которым и была непосредственно связана, вела пропаганду истинного православия среди местного населения, составляла противовес сиргианской сергиевой пустыне. Владыка Сергий продолжал также по праздникам служить в Кафедральном соборе Петроградской епархии, Храме Воскресения на Крови на Екатерининском канале. В достоинство кафедрального храм был возведен патриархом Тихоном в 1924 году за твердую исповедническую позицию его духовенства в борьбе с обновленчеством. Этот храм рассматривался властями как опасный контрреволюционный центр, вокруг которого группировалось наиболее реакционное духовенство.

В 1925-1927 годах, по определению чекистов, Храм Воскресения стал центром самого крайнего реакционного направления среди духовенства тихоновской ориентации, а после опубликования Декларации митрополита Сергия центром контрреволюционной организации церковников. По версии следствия, когда Храм Воскресения на Крови был зарегистрирован в районном административном отделе за группой последовавший за митрополитом Иосифом, началась открытая контрреволюционная деятельность иосифлян. Храм был зарегистрирован за иосифлянами 20 января 1928 года. И этому предшествовала напряженная борьба, поскольку часть духовенства и двадцатки храма отказались последовать за своим настоятелем, протеиреем Василием Верюшским, прервавшим общение с митрополитом Серьгием. Как об этом подробно сообщалось в секретном донесении из Ленинграда в Москву 24 января 1928 года. Церковная оппозиция в Ленинграде растет. Причем с ее стороны был допущен захват Тихоновского кафедрального собора в свои руки, церковь воскресенье на крови. В этой церкви была, до создания оппозиции, состоял настоятелем священник Вирюшский.

После того, как Верюшский выявил себя ярым оппозиционером, Двадцатка потребовала от него признать серьги или оставить настоятельство церкви. Верюшский признать серьги отказался, и для того, чтобы остаться в церкви, в один день ввел шестьдесят новых членов в Двадцатку, преимущественно женщин, и в результате старая Двадцатка, стоявшая за серьги, осталась в меньшинстве, а Верюшский – настоятелем. Это торжество оппозиции отпраздновало торжественным богослужением при двух оппозиционных епископах и девяти священниках. После этого колебавшиеся церкви в Лесном, Люстрове и на станции Володарске все цело примкнули к оппозиции. В дальнейшем чекисты вели пристальное наблюдение за храмом, который постепенно приобрел всесоюзное значение. Так что митрополит Иосиф считался ленинградским митрополитом, то церковно-административный центр в Ленинграде превратился во всесоюзный руководящий всей практической контрреволюционной деятельностью филиалов организации, раскиданной по всей территории Союза СССР, писали чекисты в своих донесениях. В этот образовавшийся в Ленинграде церковно-административный центр организации тайком потянулись со всего Союза самые реакционные изуверские черносотенные элементы, видевшие в этой вновь возникшей организации возможность оказать сопротивление победоносному социалистическому наступлению в стране. Контрреволюционно настроенные монахи и монашки из закрытых и разгромленных монастырей, бродячие безместные попы, юродивые и бесноватые руководители кулацких церковных черносотенных группировок Весь этот темный контрреволюционный элемент, заслышав о существовании Центра истинного православия, устремлялся в Ленинград к Храму Воскресения.

Нуховенство Храма Воскресения во главе с архиепископом Дмитрием Любимовым рассматривалось как руководящее ядро Центра контрреволюционной организации. В числе лиц, входящих в это ядро в материалах следственных непременно назывался и епископ Сергий Дружинин. Примечательно, что в начале обвинительного заключения по первому делу архиепископа Дмитрия и других эсифлям имя Сергия стоит первым. В центр организации вошли следующие лица, преимущественно состоящие из профессоров Духовной Академии и Придворного Духовенства. Епископ Сергий Дружинин, священник Федор Андреев, священник Василий Вирюшский, архиепископ Дмитрий Любимов священники Прозоров Николай, Тихомиров Сергий, Тихомиров Александр, Беловский Петр. Однако об активной роли епископа Сергия ничего не говорится в показаниях обвиняемых, и в дальнейшем его имя в обвинительном заключении не упоминается. Судя по всему, он сначала не играл ведущей роли в Иосифлянском движении, непосредственное руководство которым осуществлял заместитель митрополита Иосифа, епископ Гдовский Дмитрий. с декабря 1928 года архиепископ.

Основными помощниками владыки Димитрия были упомянутые в обвинении священники. Протаерей Фёдор Андреев являлся главным советником и секретарём. О нём высоко отзывались и сам владыка, и многие иосифляне. Первым лицом в организации назвал протаерея Фёдора ключарь Храма Воскресения протаерей Никифор Стрельников. Отмечая также и центральную роль протеерея Василия Верюшского, он подчеркивал, вместе с Андреевым они влияли на епископа Дмитрия Любимова, подчиняя своему влиянию епископа Сергия Дружинина и других членов организации. Это подтвердил на допросе и сам владыка Сергий. Помню, говорил он, что священник Федор Андреев, отличавшийся большими познаниями в богословских науках и своим непримиримым отношением к советской говорил, что советская власть является властью безбожной, разрушающей храмы и оскверняющей святыни, что церковь не может стоять в стороне от политики, а должна бороться с советской властью. Законной же властью, по словам Федора Андреева, является та власть, которая стояла на защите православия, то есть царской власти.

Преосвященный Дмитрий Любимов внушал мне мысль стоять в правоте православной церкви. Отвергал советскую власть, как власть безбожную, сатанинскую, с которой необходимо православной церкви бороться. И придерживался тех же взглядов, что и священник Андреев в вопросе о законной власти, то есть считал, что понятия православие и Русь неотделимы, и законной властью может быть только царская власть. Аналогичных взглядов придерживался и священник Вирюшский, который со мной еще беседовал о неканоничности поведения митрополита Сергия. Как бы ни была незначительна роль епископа Сергия, тем не менее он часто принимал участие в совещаниях духовенства. По свидетельству настоятеля Храма Воскресения на Крови Протерея Василия Верюшского, оба епископа, Дмитрий Гдовский и Сергий Наровский, служили в его храме в воскресные и праздничные дни, а после литургии по обыкновению приглашались на чай в его квартиру. Присутствовали и священники. Причем непременно приглашались протеереи Фёдор Андреев, Иан Никитин и Никифор Стрельников.

Эти чаепити особенно отмечены в следственных документах и представлены не иначе, как собрание руководителей ядра контрреволюционной организации. Примечательно, что сам протеерей Василий фактически свидетельствовал об этом в своих показаниях, очевидно в соответствии со сценарием следователя. Показывая, что чаепитие он стал устраивать у себя еще с весны 1926 года, когда переехал на жительство к храму. Отец Василий подчеркивал, что помимо служивших в храме священников и архиереев Дмитрия Гдовского и Сергия Наровского, на них приглашались и наиболее надежные и проверенные измерян. За чаепитием говорили не только по деловым церковным вопросам, но прежде всего по вопросам современности, в антисоветском враждебном современности духи. Моя квартира была местом нелегальных сборищ и штабом всей руководящей верхушки наиболее рекционной части, так называемой Тихоновской церкви. А после отхода от митрополита Сергия под видом чаепитий это были тайные собрания руководящего актива нашей организации истинно православных. За чаем советовались по делам нашего движения и нашей Темы разговоров были разные.

Например, из области практической – об увеличении кадров духовенства храма через воздействие на влиятельных членов двадцатки, о привлечении епископов и т.п. Из области идеологической – о принципиальных обоснованиях немоления за власть, о большевизме и т.п. Собрания духовенства происходили также и на квартире епископа Дмитрия. В одном из таких собраний в феврале 1928 года принимал участие и епископ Сергий. Также присутствовало 12 священников и трое мирян, в том числе известный церковный деятель из Москвы Михаил Александрович Новоселов. Он часто бывал в Петрограде и принимал активное участие в собраниях Иосифлян, где ему по свидетельству протеерея Василия Вирюшского, принадлежала, в общем, ведущая роль. В целом, влияние Новоселова, как и его друга отца Фёдора Андреева, на развитие антисергианского движения было очень значительным. Недаром в следственных документах они именуются идеологами иосифлянства и организаторами движения истинно православных.

На упомянутом собрании епископ Димитрий предложил Михаилу Александровичу Новоселову принять епископский сан. Судя по свидетельствам очевидцев, это было не первое предложение, но Михаил Александрович, как и прежде, его отклонил. На этом же собрании владыка Димитрия объявил всем о получении официального согласия митрополита Иосифа, о возглавлении им всех отошедших от митрополита Сергия, а также и о снятии запрещений наложенных на духовных лиц митрополитом Сергием и зачитал текст, написанный митрополитом Иосифом, очевидно, на рапорте Педроградского духовенства. Митрополит Ярославский Агафангел с прочими епископами Ярославской области отделились также от митрополита Сергия и объявили себя самостоятельными в управлении веренными им паствами, к чему я присоединил свой голос. По всему благому примеру, нахожу благовременным открыто благословить подобное же правильное отделение части ленинградского духовенства со своими паствами. Согласен на просьбу возглавить это движение своим духовным руководством и молитвенным общением и попечением. Готов не отказать в том же другим, желающим последовать доброму решению ревнителей Христовой истины. Молю Господа, да сохранит всех нас в единомыслии и святой твердости Духа в переживаемом Церковью новом испытании».

Все участники собрания были воодушевлены и надеялись, что теперь за митрополитом Иосифом пойдет большая часть духовенства и создастся серьезное противодействие сиргианству. Вскоре владыка Иосиф еще раз подтвердил свое благословение, и об этом стало известно властям. 29 февраля 1928 года в Москву было передано секретное сообщение. По сведениям нашего осведомителя, митрополит Иосиф проездом в Устюжну заехал в Ленинград, где убеждал всех крепко стоять за него. Ни в коем случае не каяться перед митрополитом Сергием. Наоборот, говорил Иосиф, митрополит Сергий должен перед нами каяться. Пусть я буду сослан, казнен, говорил Иосиф, но не покину тех, кто идёт за мной. По свидетельству протеерея Никифора Стрельникова, после того, как митрополит Иосиф официально возглавил Организацию Иосифлян, у руководителя её являлись предположения и надежды о массовом присоединении епископата и духовенства.

Однако эти предположения не сбылись. Даже ленинградские епископы, архиепископ Гавриил Воеводин, епископ Григорий Лебедев, епископ Серафим Протопопов не присоединились к митрополиту Иосифу, несмотря на то, что, когда ездила делегация к митрополиту Сергию, они обещались отойти от него в случае неисполнения митрополитом Сергием их просьбы повернуть церковную жизнь на старый контрреволюционный в отношении власти Тихоновский путь. Далее протеерей Никифор показал, что владыка Димитрий в алтаре храма говорил с протеереями Василием Вирюшским и Фёдором Андреевым о необходимости создания тайного епископата. В дальнейшем, однако, оказалось, что этот проект о тайном епископате не осуществился. Как я впоследствии услышал от протеерея Вирюшского, что состоялся лишь один случай тайного посвящения воепископа Максима. Тайное посвящение его совершилось, как я узнал от Верюшского, в загородной маленькой церкви, в отсутствие народа, в будний день, в Пантелеймоновской Пискаревской церкви. О тайной архиерейской хератонии Максима Жижеленко осенью 1928 года в своих показаниях указывает протеерей Василий Верюшский. Посвящение было произведено епископами Дмитрием Любимовым и Сергием Дружининым в Пискаревской церкви.

Я участвовал в служении при этом посвящении. Тайным епископ Максим оставался недолго. Вскоре он был назначен епископом Дмитрием уже в качестве явного епископа Серпухов в противовес Сергианскому, Серпуховскому и епископу Мануилу Лемешевскому. В мае или июне 1928 года епископ Сергий предложил рукоположить в архиерейский сан священника Алексея Шишкина, старого знакомого и ученика протеерея Федора Андреева по Московской духовной академии, прибывшего с юга. Это происходило на собрании в квартире протеерея Никифора Стрельникова, также проживавшего неподалеку от Храма Воскресения. По словам отца Никифора, Конечно же, в изложении следователя говорится так. Епископ Дмитрий и протереи Федор Андреев привели, помнится, после службы в соборе священника Алексея Шишкина, ярого контрреволюционера, и епископ Дмитрий поручил ему быть главным вождем и организатором контрреволюционных ячеек в Харьковской губернии. Присутствовал тогда, помнится, на собрании и епископ Сергий который поднял вопрос, что Шишкина, так как он не женатый, можно бы поставить в епископы.

На что Шишкин отвечал, что ему неоднократно и много архиереев предлагали быть епископом, но что он от этого отказывается, так как считает, что его деятельность должна быть тайной от власти и что жить открыто на одном месте легально он не желает, а предпочитает скрываться. Позднее у епископа Сергия был разговор с архимандритом Никоном Катанским о необходимости архиерейской хератонии. Для того, чтобы не остаться без епископов ввиду последних арестов, нужно производить тайных епископов. В кандидаты в епископы были назначены архимандрит Никон, как и кончившие два высших учебных заведения, архимандрит Александра Невской Лавры Терешихин Алексей архимандрит Клавдий Савинский, архимандрит Макарев, епископские кандидаты был назначен митрополитом Иосифом. Неизвестно, были ли осуществлены эти хиротонии, хотя в исторической литературе упомянутые лица порой именуются архиереями, но убедительных документальных подтверждений об их рукоположении пока не найдено. В различных следственных делах они все проходят как архимандриты, нет указания на их епископство и в воспоминаниях иосифлян. Возможно, как тайные епископы, они не разглашали о своем епископстве даже среди близких, и тем более не стали говорить об этом врагам. Тайные хиротонии рассматривались властями как увеличение кандров контрреволюционной организации.

То же отмечалось и в отношении тайных монашеских постригов. Политические мотивы введения тайного монашества заключались в стремлении увеличить кадры надежных для церкви лиц, которые были ценны уже тем, что не могли изменить ее. И, во-вторых, они с большой безопасностью и более незаметно могли распространять истинное православие и работать в духе контрреволюционных установок организаций, в духе борьбы с безбожной властью. Происхождение тайного монашества объяснялось отчасти и эсхатологическими взглядами на современность свойственными организациям. В последние времена, близость которых предполагали, должно прекратиться видимое священство и совершение служб. Отсюда возникала мысль о тайном священстве, о тайном епископстве и монашестве, говорится в документах архива УФСБ. Постриги проходили на квартирах и иногда вовне богослужебное время, без прихожан, в храмах. Игумен Клавдий Савинский, которому епископом Димитрием было поручено духовное окормление монашествующих закрытых монастырей, в течение двух лет постриг тридцать четыре монахини.

Тайные постриги совершал и епископ Сергий, причем владыкой и ранее уже постригал тайно. Так он посвятил в тайное монашество Ольгу Ивановну духовную дочь Протеерея Сергия Тихомирова, который, очевидно, ее благословил и направил к владыке. Позднее на допросе Ольга Ивановна показала. Тайную монашество я приняла в 1925 году. Посвящал меня епископ Сергий у себя на квартире на станции Володарской. Имя было дано Ия. Посвящение происходило так. Перед посвящениями епископ Сергий говорил, что ты принимаешь малый образ То есть быть тайной монахиней нужно отойти от мирской жизни.

Помни, что тебя ждет смерть, и чтобы предстать перед Христом, нужно быть чистой, все муки и невзгоды придется нести. Кроме этих напутственных слов, епископ Сергий читал выдержку из Евангелия, где говорилось, что человек должен защищать истинную веру какими бы ни было трудными путями. Потом отрезал маленькую прядь волос с головы, надел крест, прочел молитву, дал кушак апостольник, свечу зажженную, крест в руки, потом прочел благодарственный молебен, дал имя тайной монахине Ия. На этом же допросе монахиня Ия не побоялась заявить, принадлежу к группе иосифлян, так как иосифляне стоят на правильном и православном пути, не могу радоваться разрушению церквей и гонению а также преследованию веры Христовой, как радуется митрополит Сергий. Не могу допустить, чтобы дом молитвы закрывали». Монашество в документах следствия характеризовалось как наиболее фанатичный и крайне контрреволюционный элемент, которому руководители Иосифлян уделяли особое внимание, считая его опорой Иосифлянской Контрреволюционные организации истинно православных вскоре же после зарегистрирования за ней собора в воскресенье стали быстро притекать в качестве посетителей богомольцев-монашествующих из разных закрытых и разогнанных больших монастырей. Они уже приносили с собою готовое контрреволюционное настроение, представляя недовольный антисоветский элемент вследствие что лишились обеспеченного ранее положения. При атмосфере, создаваемой ядром организации, это настроение у них подогревалось разговорами и шептанием с посетителями храма.

Они распространяли иногда самые нелепые антисоветские сплетни, нанося моральный подрыв соввласти и сея недовольства среди масс населения. Кроме этих бывших монашествующих, которые вели в разных местах антисоветскую работу, в массах Организация истинно православных имела на услугах и лиц из тайного монашества. Монашества еще становились своеобразными миссионерами истинного православия. Например, новгородский еромонах Гавриил Владимиров посредством бесед и листовок распространял истинное православие в пределах Новгородской области и Псковского края. Принимавшие тайные постриги порой продолжали оставаться на своей светской работе, и там, по мнению следователя, распространяли антисоветские идеи и выполняли задания руководителей. Так, например, тайная монахиня Анна Васильевна Перфильева работала машинисткой в секретном отделении административного отдела при Ленинградском областном исполкоме. Была арестована одной из первых в конце 1929 года и проходила по одному делу с владыкой Дмитрием Любимовым. В обвинительном заключении отмечалось, что Анна Васильевна, используя служебное положение, информировала организацию и осифлян о всех мероприятиях советской власти, участвовала с Тихомировым в распространении заграничных контрреволюционных документов, вербовала в организацию новых членов, одновременно введя антисоветскую агитацию.

Таким Работая в секретном отделе, Анна Васильевна ввела беседы с сотрудниками о вере и церкви, а также, вероятно, печатала церковные документы. Недаром ее приговорили к десяти годам концлагеря наравне с руководителями Иосифлянской организации. Точно неизвестно, кто постригал Анну Васильевну, но вполне вероятно, что владыка Сергий, также по рекомендации протерея Сергия Тихомирова. К сожалению, о других монашеских постригах, совершенных епископом Сергием, нет сведений. На допросах он лишь признал факт совершения постригов и хиротоний, но отказался называть имена, посвященных им, ссылаясь на свою забывчивость. Сколько и кого посвящал, не помню.