79. О целомудрии

Некоторые спрашивают, а многие не спрашивают, но по многим признакам видно, что хотели бы спросить о смысле основного монашеского обета, самого первого, вокруг которого дальше все и выстраивается, обета Целомудрия. Почему это так важно? То есть, даже если соглашаются люди с тем, что это важно, даже если так понимают это эмпирически, из собственного опыта, все-таки не понимают почему. И вот здесь очень надо сказать, что понять может быть и трудно, а к этой трудности добавляется то, что еще специально мешает. Потому что такой царещий в наше время дискурс мирового обмерщенного православия, он совершенно противоположный, и, конечно, он не имеет со святоотеческим христианством ничего общего. Поэтому вот как же тут на самом деле быть? На самом деле надо, я сошлюсь на основные пособия, кого есть терпение пусть почитает, особенно авторское предисловие Максима Исповедника как вопрос со ответом к фалассию, и 65-й вопрос со ответом. Но, конечно, есть и разные другие.

И вот в чем суть? В том, что инстинкт продолжения рода во всех его проявлениях, там уже неважно законны они или нет, он, в принципе, является инстинктом смерти. То есть это не какой-то отдельный инстинкт, который, может быть, как-то можно покритиковать, но смерть – это просто закон, который сам по себе, независимо от него, существует. Нет, это не так. Это именно две стороны одного листа бумаги. Даже хотел сказать монета, но монета имеет какую-то толщину, а здесь и толщины никакой нет. Это действительно одно и то же, но с разных сторон. И вот поэтому, если монашество – это путь к спасению, и, в частности, к избавлению от смерти, который является прямым путем, а не окольным, окольный путь тоже хорош, потому что вообще плохо только тот путь, который ведет не туда, и которым нельзя дойти.

Если каким-то, хоть как-то можно дойти путем, то он уже этим хорош. Но монашество, как мы знаем, это путь наиболее прямой, и поэтому наиболее прямой путь прямо с этого и начинается, с того, чтобы стремиться не поддаваться тлению уже в том, с чего она начинается. Тление – это начальная фаза смерти, смерть – это завершение тления, и, конечно, самое плохое завершение – это смерть бессмертной души, но начинается смерть тела тоже со смерти души, с тления души, с тления произволения, и начинается оно здесь. Поэтому, конечно, если у тебя, ты позволяешь сколь угодно сублимированным, выражаясь современным языком, каким-то блудным возбежением себя как-то подчинять, то, конечно, ты уже начинаешь умирать. И такую жизнь воздержания и целомудрия предложить всем абсолютно христианам – это невозможно, и уже это обсуждалось, что-то делать не надо, но по возможности, конечно, надо стремиться именно к этому. То есть не надо поддаваться на всякие мирские уговоры, будто есть какая-то равночестность между браком и монашеством, как институтом, ничего подобного. Только монашество отвечает тому, что написано в Евангелии, и внимательные читатели Евангелия все прекрасно это понимают. Я даже не буду приводить очень много цитат, но достаточно одной про то, что «кто оставит ради меня отца, мать, и заодно там жену ищет, тот получит в царстве невесты сто раз больше».

Это не обещание бури в раю, а что-то, наверное, все-таки другое. Поэтому, как идти за Христом, совершенно четко в Евангелии сказано, это, конечно, не одно случайное высказывание, а определенная система. Конечно, любая религия, становясь массовой, обрастает разными народными обычаями, которые помогают обходить ее жесткие требования. Поэтому можно вроде так любить Евангелие, но никак не руководствоваться в жизни, и при этом быть православными. Это точно так же как мусульман с Кораном, и все понятно. Все-таки, если мы становимся монахами, то мы именно не хотим жить так, а хотим жить так, как надо, так, как соответствует Евангелие. Тогда, конечно, это означает, что мы не хотим никакого длини. И тогда, конечно, все эти романтические и, лучше сказать, блудные импульсы, которые могут быть, они должны ассоциироваться с запахом разлагающегося трупа.

Полезно помнить, как пахнет, это, кстати, не я придумал, это в потеряках написано, полезно помнить запах разлагающегося трупа, и вот понимать, что когда у нас возникают такие позывы, то вот он этот запах. И можно еще иначе сказать, что это уже у нас в душе возникают трупные пятна. Конечно, трупные пятна тоже не обязательно, они могут возникать, они всегда возникают, точнее, заживо, или почти всегда, часто. И, может быть, после каких-то из них когда-то, может быть, еще поворот к жизни, но, в общем, ничего хорошего в этом нет. Поэтому здесь надо, конечно, влюстись и именем Господнем, поражая супостатов, как говорит Листочник. И вот это то, что и обеспечивает целомудренность нашей души, когда мы имеем память Божию и молитву.