7. Московский и синодальный периоды ⧸⧸ Две Церкви

Две церкви. Беседа седьмая. Московский и синодальный периоды. Как было устроено управление в Древней Церкви, теперь стало гораздо понятнее. Но хотелось бы перейти к вопросу о том, какова же была обстановка с церковным управлением у нас, на Руси. Скажи, разве в Московском Царстве и Российской Империи было не так? Увы, не совсем так. В отличие от Византии, в Московском царстве изначально была очень большая централизация церковного управления, особенно сильно возросшая с учреждением патриаршества в конце XVI века и практически не допускавшая соборного начала.

Если в той же Византии рядом с Патриархом всегда действовал Синод Епископов, вместе с которым Патриарх решал все важные дела, то в России такого порядка заведено не было. Поместные соборы, которые по канонам должны были собираться два раза в год, не созывались десятилетиями. А после того, как патриархом был избран Филарет, отец первого царя из династии Романовых, власть патриарха стала практически никак неуравновешиваемой ни со стороны иерархии, ни тем более со стороны церковного народа. По сути, патриарх был таким же единоличным хозяином церковных дел, имуществ, клириков и даже епископов, как царь был хозяином над всеми своими землями и людьми. Во многом именно потому патриарх Никон в середине XVII века смог так, в кавычках, удачно расколоть русское общество своими непродуманными реформами, что его патриаршей воли не было никакого подлинно-соборного противовеса в самой церковной среде. Конечно же, такое положение дел напрямую противоречило 34-му апостольскому правилу, согласно которому первый епископ, в данном случае патриарх, не может ничего предпринимать без согласия всех остальных епископов. А я думал, что патриарший церковный строй в Московской Руси был более приближенным к каноническому соборному строению, чем синодальный строй в Российской империи, учрежденной Петром Первым. В чем-то, может, он и был ближе к каноническому строю.

Например, священники избирались в деревнях крестьянской общины из своей среды, да и монастыри были сильными самоуправляющимися единицами. Но в целом Назвать устройство церковных дел в Московской Руси правильным будет ошибкой. Московские патриархи явно тяготели к папизму, и история с Никоном показала это как нельзя лучше. Патриаршество понималось чуть ли не как четвертая степень священства. Тогда, может, и правильно, что Петр упразднил патриаршество. Может, учрежденная им синодальная коллегиальность смогла стать попыткой возвращения к соборному устройству Могла, но не стала. И ясно почему. Потому что Петр заботился совсем не о пользе для церкви как церкви, а о пользе церкви для государства, в котором структура Российской церкви должна была стать лишь одним из механизмов государственного управления и контроля над подданными.

Вот почему император Со времен Петра I не просто санкционировал избрание тех или иных епископов, как представитель мирян империи, но также была создана такая система, в рамках которой церковная иерархия полностью контролировалась и формировалась вертикалью гражданской бюрократии, то есть мирскими начальниками, что противоречит канонам, апостольскому 30-му, 7-го Вселенского собора 3-го. На самом деле, оберпрокурор Синода со своим аппаратом, контролирующим высшее священно начали, на епархиальном уровне чиновники консистории, контролирующие епархиальное управление, Отсутствовал по факту какое-либо соборное управление церковными делами. Его не было ни в виде собора архиереев, лириков и народа по местной российской церкви, ни даже в виде собора одних только архиереев, что для той же Византии было немыслимым. Погоди, но ведь был же коллегиальный орган, Святейший Синод, в который входили архиереи. Наверное, он все же мог обеспечить соборное управление делами хоть в какой-то мере. Не мог, увы. Во-первых, согласно канонам, дважды в год или как минимум раз в год должен был созываться собор всех архиереев данной поместной церкви. В Синод же входили не все архиереи и даже не большинство, а в разное время от трех до семи.

То есть даже состав Синода не был постоянным. Три-четыре члена были постоянными, а остальные, тоже примерно в количестве трёх-четырёх человек, в разное время, временно, вызывались на заседания произвольными императорскими указами и также произвольно отсылались обратно в свои епархии. Ещё в синод входили некоторые белые священники и настоятели монастырей, а также назначаемые императором гражданские чиновники. Они-то во главе с оберпрокурором, по сути, и контролировали все дела церковного управления и связь Синода с гражданской властью. Неужели чиновники контролировали все до мелочей? Именно так. Епископы, даже постоянно входившие в сенот, не могли самостоятельно обратиться к правительству или императору со своими предложениями и жалобами, только через оберпрокурора. Сенот не мог самостоятельно собраться без санкций свыше и принять ни одного решения, не подготовленного сенатальными чиновниками или не спущенного от императора.

А когда оно принималось, опять проходила проверку оберпрокурора, и лишь потом могло быть предоставлено на утверждение императору. То есть ни одно решение Синода не могло состояться без утверждения гражданской властью, чиновниками. Все епископские поставления совершались непосредственно от имени императора, и это прямо указывалось в синодальных документах. Духовный регламент 1721 года установил присягу для членов Синода, в которой они клятвенно исповедовали не Христа, а Императора своим крайним, то есть последним Высшим Судьей, исповедуя же с клятвой Крайнего Судью Духовной Сия Коллегии Быти Самого Всероссийского Монарха Государя Нашего Всемилостившего. Таким образом, установления и указания гражданской власти были поставлены выше церковных канонов. То есть гражданская власть была выше церковного закона. Да, размеры бюрократии, канонических нарушений, самоуправства гражданской власти впечатляют. А что же было с организацией церковной жизни на местах?

На местах церковными делами управляли епископы вместе с консисториями. Консистории были невыборными органами и даже не назначенными архиереем, а назначенными синодом по согласованию с архиереем. То есть, получается, никакого представительства, вроде знатных прихожан, как в той же Византии, не было? Да, увы, такого представительства не было. Связь архиереи не только с мирянами, но и с клириками осуществлялась через консисторскую канцелярию, что превращала архиереи из отца и пастыря своих церковных чад в недоступного администратора, разрушала и сводила на нет непосредственные живые отношения между архиереем и возглавляемым им клиром и народом епархии. Более того, даже сами епархиальные архиереи были существенно ограничены в своих канонических правах в пользу своего синодального начальства. По сути, епископ был поставлен под непрестанный надзор секретаря консистории, присылавшегося сверху оберпрокурором и ему подчинявшегося, который в значительной мере контролировал все дела в епархии. А как насчет приходского и монастырского самоуправлений?

Неужели и его не было? Да, произошло полное отстранение приходской общины, то есть местного собрания, экклесии, верующих от какого-либо участия в избрании своих клириков и управлении своими делами, даже на уровне сельских приходов. В результате миряне были полностью лишены каких-либо возможностей для самоорганизации церковно-общинной жизни. не только на епархиальном, но и на приходском уровне. Она полностью свелась к нулю. Миряне представляли собой лишь статистов. Полностью были уничтожены и древние традиции монастырского самоуправления. Что же касается положения приходских клириков, то они были поставлены в полную материальную зависимость от начальства, в первую очередь от своего правящего архиерея.

В результате сформировалась замкнутая маргинальная поповское сословие, которое святитель Игнатий Брянчанинов называл кастой духовного звания. Сословие, включенное в учрежденный Петром полицейско-сословный строй Российской империи, где выбранное начало постепенно отмирало в течение всего XVIII века и заменялось наследственным. Сын священника становился наследником его штатного места. Выходит, пушкинская сказка о папе и работнике его, Балде, не на пустом месте родилась? Конечно, не на пустом. В таких условиях значительная часть клириков вынуждена была заботиться не о христианском просвещении и наставлении своей паствы, а о материальном выживании своей семьи. Как писал в XVIII веке святитель Дмитрий Ростовский, что тя приведи в чин священнический, То ли, дабы спасти себя и иных, не как уже, но чтобы прокормить и жену, и дети, и домашние. Рассмотри себя всяк, о священной человече.

Что ты мыслил, Еси, проходя в чин духовный? Спасение ли ради шел Еси? Или ради прокормки? Чем бы тебя питать тело? Поискал Еси Иисуса не для Иисуса, а для хлеба куса.