7. Бараны и козлы. Патриарх с собачкой ⧸⧸ Иеромонах Паисий. История Афонской смуты

Яромонах поэсий. История афонской смуты. Глава 24. Обращение наше в этапет. Мы принимаем дальнейшие меры к утверждению утопедом переизбрания Игумена. В утопед от братья Скита были посланы представители. Причину мы выбрали простую – потеряли духовное доверие к Игумену и Иерониму. О Ересе говорить было нельзя, ибо этот вопрос возник у русских, и уяснить его грекам немыслимо.

По величайшей важности и тонкости слово о нём для греков невместимо, и поэтому, довольно одного обвинения, потеряли духовное доверие к Иерониму. По этому заявлению Ватопед должен удовлетворить требования всей братья Скита, которые по праву имеют полную свободу в этом действии. Принуждение братства к противному свободе является уже противозаконным насилием. Это и проявил Ватопед по отношению к нашему требованию. Ватопед не желает смены иеронима, избрания нового игумена. У отца Антония Блатовича был дружок, грек, пустынник, весьма благоговейный, знающий русский язык, а поэтому он положительно знал о вопросе у русских об имени Божьем и был ревностным защитником славы имени Божьей. Намереваясь чётко уяснить ватопеду наше законное требование утвердить смену Иеронима и избрание нового игумена, мы послали ватопед Отца Антония со своим переводчиком. Ватопедское монастырское начальство во имя дружбы с Иеронимом гордо презрело наше требование и ответило решительным отказом, причём оскорбило всё братство наше злословием, русские бараны.

Отец Антоний возвратился оскорблённым, а в его лице и всё наше братство – 400 инноков, которые в глазах гордых греков являются баранами. Но это название не худо. Бараны правые, а левые – козлы. Иероним – левый козёл, еретик. Если нам, баранам, подчиниться беззаконному насилию ватопеда и снова признать своим игуменам Иеронима, тогда является необходимым принять его дьявольскую имиоборческую ересь и отдаться на поглощение адскому дракону наподобие ильинского скита. Греки рассчитывали на подчинение им баранов, а Иероним надеялся на поддержку властного ватопеда, но обе стороны обманулись. Братства Андреевского скета, как и святые апостолы, призваны к проповеди имени Иисуса и к защите Его. В 4 главе Деяний апостольский говорится о том, какое строгое запрещение властей получили святые апостолы проповедовать об имени Иисусове.

Подчинились ли апостолы запрещению врагов Иисусовых? В наши же дни это спасительное имя, проповеданное святыми апостолами и прославленное по всей Вселенной, тяжко похулино инаками Святой Горы Афонской. Любовь к Господу Иисусу, Искупителю и Спасителю нашему не может стерпеть поругания и хулини вседержавного имени, воспеваемого всем истинством ангельским на небеси, выпиющим «Свят, свят, свят». Какая власть на Земле в силах запретить нашу ревность о славе имени Бога нашего? Силы врат адовых запрещают нам, и мы видим их в лице ватопецких греков и в незложенном игумене Иерониме. Это первая встреча с вратами ада. Как апостолы, встретившись с жидовским синдрионом, не подчинились его прещению, так и мы должны презреть ватопецких греков с Иеронимом и вступить в первое сражение с вратами ада. в защиту славы имени Иисуса.

После возвращения отца Антония из Ватопеда немедленно определился план наших действий, вопреки расчетам властных ватопедских греков и паутины Надежды Иеронимовой. Отец Антоний пригласил с собой на третий этаж сирайского корпуса в Игуменскую келью человек пятнадцать братьев. Остальное все православное братство осталось внизу. Иероним сидел за большим столом в центре. Вокруг него с обеих сторон стеной стояла его еретическая ограда – братья, тесно и плотно схватившиеся руками друг за друга человек до шестидесяти. Подойдя к столу, Отец Антоний стал напротив Иеронима. Оградив себя крестным знамением, он сказал, «Отец Иероним, выходите с Игуменской кельи и идите в Успенскую келью, там будете жить на покое». Иероним ответил, «Отец Антоний, ты не наш».

Иероним сказал это потому, что Отец Антоний удалился на время из Андреевского скита на Корею в Благовещенскую келью к старцу Пархению вследствие падения Иеронима в Ересь. Мы, человек пятнадцать монахов, пришедшие с отцом Антонием, в один голос воскликнули «Отец Антоний наш!». В эту минуту, в ответ на нашу защиту отца Антония, по левую сторону иронимо стоявший монах-еретик крепкого атлетического сложения, быстро протянув через стол руки, схватил за горло отца Антония и потащил через стол на себя, чтобы задушить его. Отец Антони маленький ростом, худенький постник, уже захрепел в когтях атлета. Двое из нас бросились на выручку и спасли отца Антони. Видя такой оборот дела и острые насмешки над нами и ранимых козлищ и еретиков, Мы вынуждены были принять крайне решительные меры. Еретиков было до шестидесяти, и все они крепкие, прочно схватившиеся руками подмышки друг за друга, показывая вид неодолимости. Нас же было всего пятнадцать, но с нами был Бог, а с ними – дьявол.

Мы в ревности по Бозе нашим, как архистратик Михаил против восставших на Бога падших духов, стали разрывать еретическую цепь, одно звено за другим, так что эта цепь оказалась не крепче паутины. Отделив одного за другим, выводим их в коридор, а там берут их другие, наши православные, и распределяют каждого, смотря по вредности, кого отпускают в кельи, а кого за ворота обители. Когда же коснулись самого еретика Иеронима, отец Антоний продолжал предлагать ему Успенскую келью в саду, но он отказался. Тогда Иеронима свели в монастырский двор и снова попросили его уйти на покой в Успенскую келью, но он снова отказался. Наконец, в порте, у самых ворот, отец Антони кланяется Иерониму в ноги и просит его о том же. Но он решительно отказался и пошел на Корею ткать новую паутину. Это было 15 января 1913 года. С Иеронимом удалено человек 20 его сторонников – все молодые канцеляристы, переписчики с мирскими жертвователями и благодетелями их старец, заведующий этой канцелярией.

Эта канцелярия иная от канцелярии хозяйственной. Хозяйственная экономическая канцелярия была под руководством отца Сергия, а сотрудников у него было только два инока, оба ремнители за имя Божие. А канцеляристы письменности со своим старцем – все ерзяки. С удалением Иеронима из обители мы отлично знали – Зев, Врат, Адовых расширился. Но пусть себе расширяется. Дело же исповедников Христовых – брань с еретиками до Дня Судного. Первым долгом мы поставили себе нового егумена – старца священно-архимандрита Давида. который до этого времени жил отшельнически на покое, молитвенника и ревностного исповедника имени Божия.

Избрали и поставили 12 новых соборных старцев, тоже ревнителей славы имени Божия. Врата обители порту мы закрыли еще 12 января, в день суда над Иеронимом. и решили никогда их не открывать, чтобы никто кроме нас, исповедников, не входил ими, чтобы не проникли в обитель в ограду овчьи волки, еретики, сторонники Иеронимовы. В нашей обители, и в Пантелеймновском монастыре, и в Ильинском скиту существовало обычае по субботам раздавать пустынникам кубанья, то есть милостыню из продуктов, и каждую субботу пустынники приобщали святых тайн Христовых. Этот обычай велся издревле по завещанию древних афонских отцов. Но как поступить нам при изменившихся обстоятельствах? И всем братством было решено милостыню раздавать неизменно, но вне обители за портой, ибо немало пустынников с разными настроениями, а посему нельзя им доверяться, а приобщиться они могут в других обителях. Но с первой же субботы открылось особое промышление Божие касательно милостыни.

Для пустынников главное питание – сухари из кусков, остающихся после братской трапезы. На все братство в трапезе расходовалось каждый день много хлеба. Теперь, после того, как решили милостыню неизменно раздавать, в трапезе явилось чудо. По старому обычаю на трапезу братья раздается 14 корзин, и после трапезы со столов оставалось также 14 корзин кусков хлеба. Чудо это наподобие Чуда Христа, когда питью хлебами насытились 5000 человек, и оставшихся после трапезы кусков хлеба апостолы собрали 12 кошниц. Это чудо продолжалось у нас до дня нашего изгнания. Глава 25. Действия в Рад Адовых.

В 1912 году была война в Македонии. Союзные Греция, Болгария и Сербия изгоняли турок из Македонии. Афон заняли греки. У них был большой отряд солдат. На помощь этим солдатам, дня за два до своего удаления из обители, Иероним возлагал бы большую надежду. Врата обители были закрыты. Канцеляристы, сторонники Иеронимовы и своей канцелярии, расположенные на четвертом этаже Свято-Духовского корпуса, сообщили греческому военному отряду, что у нас в обители бунт. Греческие солдаты во главе с командирами окружили нашу обитель и потребовали открыть ворота, чтобы навести порядок в обители, говоря, у вас бунт.

Мы ответили, что никакого бунта у нас нет, а всего лишь законным порядком сменили игумена, и ворот мы не открыли. Солдаты не стали настаивать и ушли, поэтому мы удалили канцеляристов с Иранимом. Квартиру для себя и юридического отряда Ираним нашел в большом корпусе загравского болгарского конока, а утром на другой день обратился с жалобой в протат. Мы уже говорили, что Протатское Верховное Правление Афона состоит из представителей от каждого самостоятельного монастыря, которых на Афоне 20. Русские – пантелеймновские, болгарские – заграф, сербские – хиландар, остальные 17 – греческие. Болгарские и сербские монастыри стоят в нашу защиту. Русский Пантелейминовский монастырь также имел своих представителей в Протате, но они – самые главные ересиархи, поклонники Натальяны, которые лобызали руку женщины Натальи и поклонялись присидящему ей дьяволу. Они же мутили Верховное правление Протатское.

Греки, не знавшие русского языка, выслушивали от своих коллег-представителей русской обители только клеветы, которые передавались им на греческом языке русскими натальяными поклонниками. Явившийся на это заседание Ироним, прекрасно знающий греческий язык, так усладил сердца греков своим велеречием, что все 17 греческих представителей, возвысив голос против двух монастырей, болгарского и сербского, к великому удовольствию пантелейминовских дьяволопоклонников, объявили наш скит еретическим и запретили всякое общение с ним. Это похоже на то, когда первосвященники, книжники, фарисеи, саддукеи и старцы народные, всё это жидовское сонмящее у главерской Афой, приговорили Господа Иисуса на распятие. Тогда Его самого, а в наши дни попрали Его Божественное Имя, заплевали, повергли под ноги свои, низвели на степень рабского имени. Итак, пантелеймоновские дьяволопоклонники, иллиинские, андреевские и раннимовы союзники пантелеймоновских старцев и за самолюбие, ради своих прихоти и земных благ не пощадили имени Божия, предали Его на поругание и увлекли в своё единомыслие Верховное правление Святой Горы Афонской – Протат. И всё это сборище ознаменовало собой Гидру из преисподней Хада, которая обрушилась на наш Андреевский скит. Болгарский заграф и сербский хиландар были бессильны защитить правду Божию против Семнадцати, и она предана была на распятие. Андреевский скид объявили вне закона.

По всей горе Афонской были расклеены объявления, что Андреевский скид еретический. Но правы ли были Каиафа и сонмящие его распявшие Христа? Таково же дело и этих новых Каиаф. Братство Андреевского скита не убоялось беззаконного упрещения власти, не сложило оружие защиты славы имени Божией у ног адской Гидры, но побуждаемая ревностью о славе имени Бога, мужественно готовилась на вселешение и на самую смерть за имя Господне. Мы говорим «готовилась», ибо и Гидра росла, и угроза её ожесточалась в ярости и злобе сатанинской против нашего Андреевского скита. росла тем, что пантелеймновские дьяволопоклонники, располагая большими средствами, поднесли греческому константинопольскому патриарху Иакиму III шапочку золота, прося его своей патриаршей властью осудить Андреевский скит, как павший в ересь. При этом дали ему книгу на горах Кавказа, якобы содержащую ересь, к которой держится весь Андреевский скит. Греческий патриарх, не знавший русского языка, читать книгу не смог, поэтому передал её в Халкинскую школу, высшее духовное училище греческой иерархии, равное одной русской духовной академии, для просмотра и установления, какая в этой книге ересь.

Учёные-греки Халкинской школы, люди далеко не духовные, и в вопросе об имени Божьем поддержали и расхимонах Алексея Киреевского, и пантелеимовских старцев, дьяволопоклонников, и доложили своему патриарху, что в русской книге на горах Кавказа ересь. На этом основании и учинил свой суд Константинопольский патриарх Андреевскому Скиту на Афоне, как павшему в ересь. Так легкомысленно двигали судьбами Церкви Христовой верховная власть Греческой Церкви Иоаким III и Высшее Управление Святой Горы Афонской Протаты. Поистине то же самое, что и в распятии Господа Иисуса Христа. Тогда Каиафа со старцами жидовскими, Понтийский палат и Ирод Галилейский, то же самое повторилось при суде над именем Христовым. Пантелимновские старцы, дьяволопоклонники, Протат и Силенский Константинопольский патриарх легкомысленно осудили имя Божие и вырыли себе тот ров, в котором ныне оказалась вся Поднебесная. Ибо этот нечестивый суд – главная причина, навлекшая гнев Божий на Вселенную. Глава 26.

Действия Вселенского Константинопольского Патриарха Иакима III по отношению к Андреевскому скету. Во исполнение воли апантелеймоновских старцев, поклонников Натальяных, поднесших шапочку золота Патриарху и Акиму Третьему, этот подкупленный духовный пастырь вызывает к себе нашего новоизбранного игумена-старца Отца Давида на суд. Глава 27. Рассказ Отца Давида о Патриархе с собакой. Когда я вошел в келью Святейшего Отца Патриарха, вижу его весьма широким, По обычаю монашескому, сотворив молитву, я подошёл к нему, сидевшему в кресле, и поклонился ему до земли, как подобает воздавать честь Верховному Пастырю. Поднявшись, я подошёл к нему для принятия благословения, но в то же мгновение из правого рукава Ариаса Патриарха выскочила собачка и с звонким лаем бросилась на меня. Моё сознание помутилось, я едва не упал, мысленно взмолился «Господи, да где же я?» А собака оглушительно лаяла, рвала меня за полы рясы. Вошедший келейник Святейшего Патриарха прикрикнул на собачонку, и та быстро юркнула опять в рукав Святейшего Отца.

Келейник успокоил меня, говоря по-русски «Не бойтесь, она не укусит». Зная русский язык, Келейник был у Патриарха переводчиком. «Я», — говорит отец Давид, — «со страхом опять подошел к Патриарху за благословением. Он меня благословил, а из рукава рясы выскаливала зубы собака». Но на меня уже не бросалось, потому что рядом стоял келейник. Мы поражены были рассказом отца Давида о приеме его Вселенским Патриархом. Каково же было духовное состояние у этого верховного пастыря, собачника, своим судом наткнувшегося на отца Давида, принявшего хиротонию во Святой Горе Афонской и по хиротонии подчинявшегося Константинопольской Иерархии. в Сан-Жоархимандрита, возведённого российским синодом в дне его служения на Петербургском подворье и потому подведомственного российской иерархии.

В силу этого у Патриарха собачник лишь запретил отца Давида священнослужение, не считая его игуменом Андреевского скета. В адрес же всего нашего братства Патриарх ничего ему не сказал. После своего возвращения из Константинополя отец Давид хотел вернуться на уединение в свою келью святой великомученице Варвары в Скидском саду. Но братство не отпустило его. Легкомысленных судов и незаконных запретов мы не признаем, от какой бы власти они ни исходили, ибо с признанием их и подчинением им принимается и богохольная ересь. Ополчение Защитников Славы имени Божьей составилось из братства Пантелеименского монастыря и нашего Андреевского скита. Центр этого ополчения Божьим промыслом сосредоточился в Андреевском скиту. Со смены игумена Иеронима братство Андреевского скита полностью освободилось от препятствий со стороны противной защиты имени Божьей.

Ни Ватопед, ни Протат, ни Вселенский Патриарх не могут возбранить наши ревности о славе имени Божьей. Мы, русские, находимся в своей русской обители, в Андреевском скиту. Наши противники усиливаются ограничить нас в земных человеческих правах, но вопрос, по которому судят нас человеки – вопрос неба и земли. И бренные человеки судят славу Божию. Какая тварь дерзнет остановить нашу ревность и наложить запрет защитникам славы Божьей, поруганной ими? Злобные силы запрещали святым апостолам, богопроповедникам, мученикам и исповедникам Христовым, запрещали власти земные, и они не послушали их, но немолчно проглашали славу Божию, и, противление силам врат адовых, в этом подвиге с радостью полагали свои души. Мы, иноки, имяславцы, Пантелейновские и Андреевские, защитники славы имени Божия, призваны к тому же подвигу и являемся продолжателями той же брани с вратами ада. Примечания, подробные описания о вратат Адовых читайте в конце истории.

Видя, что на нас не воздействовали ни запрет протатской власти, ни Вселенский Патриарх, что мы являемся обличителями их нечестия, Стана посылает на помощь пантелейимовским старцам-дьяволопоклонникам могучего члена Российского Синода, архиепископа Антония Волынского, уже известного в нашей истории. Он имел для себя помощником во всём Сергия, архиепископа финляндского. Эти два друга привлекают к своему согласию до половины членов Синода. Гидра имиоборческой ереси выросла в такое могущество, что, по мнению их, братство Андрейского-Скита не осмелит сопротивиться такому величию духовной власти, когда сам русский Святейший Синод встал во главе его. Но на гордую их похвальбу они получают от панцирьимновских иноков и от братства Андреевского-Скита ответ «Всякую власть, восставшую на славу Божию, мы не признаем, отвергаем и не подчинимся ей до самой смерти». Старцы, дьяволопоклонники, как начальственная власть своей обители, часто созывали собор своего многочисленного братства. изощрялись во всяких хитрых и коварных лукавствах, употребляли лесть и обман, чтобы, если не склонить, то уловить в имиоборческую сеть исповедников имени Божия, не скупились и на угрозы могуществам своей Гидры. Но все изощрённые их действия разбивались как волны у несокрушимой камни православного исповедания защитников славы имени Божия.

Все попытки дьявола-поклонников умиротворить братство своей обители на условиях еретиков и мябордцев были тщетны. Эти жалкие старцы в своём падении совершенно потеряли рассудок, ибо можно ли мириться с дьяволом, которому они поклонялись в образе Натальяным? а ныне поклоняются ему хулой на имя Господне и служат ему в имя Борческой Ереси. Возгоревшийся на святой горе Афонской адский пламень угрожает поколебать поднебесную. Глава двадцать восьмая. О еретике и гумене Иерониме. В нашем сказании мы упомянули, что Иеронима, бывшего нашим игуменом, мы из обители не изгоняли, но по существующим на Афоне правам просто сменили его, впавшего в имяборческую ересь, и предложили ему уйти на покой в Успенскую келью с церковью, в саду нашего скита, с полным обеспечением от обители. Но он отверг наше предложение и ушел в квартиру на Корее, с целью раздавать пожар имяборческой ереси.

В этой своей засаде под видом изгнанника его работа в утробе Гидры была не меньшей, чем работа пантелейнистских старцев, дьяволопоклонников. Его клеветнические жалобы на братство Андреевского с Кита подвигали архиепископа Антония Волынского, Сенотской кучей, к принятию решительных мер грозного характера против нас, малого стада защитников славы имени Божия. Плащущего еретика Иеронима архиепископ Антоний Волынский пишет ему и всей еретической имяоборческой Гидре Афонской по адресу нашего Андреевского с Кита. Что они там хвалятся, что их 300 человек? Да хотя бы их было три тысячи, мы не пощадим их. Им три рота солдат и кандалы. Вот и весь расчёт с ними. Молодых поженим, а стариков определим в богодельни.

Получив от лица синода из Петербурга такое властное определение, радостное для них, грозное же для нас, еретики говорили нам, какая тяжкая участь вас ожидает за ваше противление. Да, наизгляд, участь самая жестокая, а по вере нашей и по учению Христову, участь самая блаженнейшая, если Он своими причистыми устами изрек. Блаженьи есть те, игда поносят вам и изжинут, и рекут всяк зол благов на вылжущем неради. Радуйтесь и веселитесь, и камздар ваш много на небесех. Участь та же самая, которую улучшили святые апостолы, мученики и исповедники Христовы. Глава двадцать девятая. Еретическое имяборческое засилие в Синоде. Еретическая куча Антония архиепископа Волынского состояла из семи членов Синода.

Первый сам Антоний, второй Сергий, архиепископ финляндский, третий Владимир, митрополит Санкт-Петербургский, четвертый Никон, архиепископ рождественский, без кафедры. 5 Евсевий, архиепископ Владивостокский, 6 Михаил, архиепископ Гродненский, 7 Агапит, епископ Екатеринославский. Таким образом, эта семиглавия выразила собою апокалиптического семиглавого зверя, о котором мы читаем в 13 главе Апокалипсиса. Выразила, говорим, числом голов и злобую. Остальные же члены Синода Российской Церкви прибыли в благочестие, из них старейшие члены митрополиты Московский Макарий и Киевский Флавиан были на стороне защитников славы Божьей. Но Богохольная Семиглавия по своей наглости и бесстыдству оказывала давление на благочестивую сторону. И притом имела с поспешника своему злочестью в лице сильного и могучего оберпрокурора Святейшего Синода Владимира Саблера, который захватил полномочия в Российской Церкви наподобие Папы Римского. По своему религиозному происхождению он из Западной Лютеранской Церкви, по принятии православия он Владимир, а по отчеству Карлович.

И этот немецкий выродок являлся самым высшим вецом Святейшем Синоде, фундаментом богохульного имиоборческого гнезда. Итак, каков состав этой кучи, таково и её действие. Так выросла адская Гидра, открытое видение благоговейному пустыннику, стоявшему в очереди за сухарями в нашем Андреевском скету, о чём было сказано выше. Гидра – это дракон, вышедший из Эльвинского скета, из окаянной души номинального Хрисанфа, которая очаровала Афонский Протат, Вселенского, Константинопольского Патриарха и Акима III, и, наконец, Российский Синод, потому что куча архиепископа Антония действовала от имени Синода, несмотря на то, что большая часть его членов оставалась благочестивой. Куча именовала себя Святейшим Синодом. Если у нас на Афоне наше исповедание истины и защита ее извращали и приписывали нам всякую неправду, то в России врата адовы обрушили на нас еще больше груз лжи и клеветы. Для того, чтобы уяснить в России афонский вопрос, мы, Защитники Славы, имени Божие, Пантелейминовские и Андреевские, решили послать от нашего лица в Россию отца Антония Булатовича. В первых числах марта 1913 года с болью сердца он отбыл на подвиг многомятежный мир с нашим молитвенным благословением.

Из всех афонских обителей нашему Андреевскому братству единомысленно была одна самостоятельная маленькая благовеченская обитель на Корее, насчитывающая человек 40 братьев, где с полугода проживал отец Антоний Болотович. Только через эту обитель мы, имяславцы, отрезанные от всего мира, могли вести переписку с Россией и получать сообщение от отца Антония.