63. Что есть в видении Захарии свещник, 7 светильников, 7 чаш？ ⧸⧸ Вопросоответы к Фалассию

Преподобный Максим Исповедник. Вопрос и ответы к Фаласию. Вопрос шестидесят третий. У того же пророка Захарии написано, Иречеку мне, что ты видиши? Ирех, видих, Исес, Вишник, Златвись, и святильца вверху Его, и седм святильник вверху Его, и седм чашец святильником верхним Его, и две маслины вверху Его, едино одесную святильца Его, едино ошую. Что есть свешник, и почему он злат? Что есть святильца вверху Его? Что есть семь святильников, и что семь чашец семи святильников?

Что из две маслины? Почему одна одесную светильце, а другая ашую? Ответ. Слово Божие, предначертывая издали и символически пророку многосветлое и превосходящее всякое сияние великолепие Святой Церкви, таким образом разукрасило его видение, научая этим, как я думаю, относительно силы нового таинства. Поэтому свечник злат весь, есть всесвятая Церковь Божия, чистая и незапятнанная, безукоризненная и неподдельная, ничем не умаляемая и восприемлющая истинный свет. Ибо говорят, что неподдельное золото, когда его зарывают в землю, не чернеет и не повреждается, расправляемое полностью на огне, оно не уменьшается, К этому можно еще добавить, что благодаря некой своей естественной энергии оно укрепляет и восстанавливает способность зрения тех, кто усиленно рассматривает его. Подобным же образом и Всесвятой Церкви Божия, присуща в силу тех самых причин, быть подобной чистейшему естеству золота. Она является неподдельной Поскольку в таинстве богословия, соответственно, вере совсем не имеет ничего чуждого и примешанного.

Чистый, поскольку сияет и славится светлостью добродетелей. Незапятнанный, поскольку никакая грязь страстей не оскверняет ее. Безукоризненный, поскольку ее не затрагивают никакие лукавые духи, и поскольку она не позволяет материальным обстоятельствам чернить ее каким-либо пороком. Неумоляемой и неуменьшаемой, поскольку бросаемая временами в горнило гонений и периодически подвергаемая испытанию при восстаниях ересей, она стойко выдерживает напор и не уступает тяжести искушений. Оставаясь неизменной как в своем разумении, так то есть в вере и житии. Поэтому она, по благодати Божией, делает сильной всякую мысль у тех, которые благочестиво постигают ее. Ведь она, которой дарован свет истинного ведения, призывает нечестивых. Она же оберегает любящих созерцать ее таинство и сохраняет око их мысли неповрежденным.

Претерпевших же какое-либо колебание она опять зовет к себе и словом увещевания восстанавливает страдающую мысль. Таким вот образом понимаем мы при первом рассмотрении виденный Пророком Свечника. «Осветильце вверху Его есть Отчий Свет Истины, который просвещает всякого человека, приходящего в мир, Господь наш Иисус Христос. который, вследствие принятия от нас и нашей плоти, стал святильцем и им называется. То есть, им называется по природе воепостасная премудрость и Слово Бога и Отца. Она провозглашается в Церкви Божией, соответственно, благочестивой вере, добродетельной жизни и высоко возносится над язычниками и соблюдений заповедей сияет среди них. светит всем в доме, то есть в мире. Я подразумеваю то, что сказано самим Богом и Словом.

Зажегший светильник не ставит его под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Очевидно, что Он называет Себя светильником, как являющийся по природе Богом и как ставший по домостроительству плотью. Такой сущностный свет не ограничивается тем, что сосредоточивается в душе, как сосредоточивается огонь в фитиле, но удерживается в глиняном сосуде плоти. Это подразумевал, как я думаю, и великий Давид, называя Господа светильником. «Светильник, но гамма моима, закон твой, и свет стезя мой им». Ибо Спаситель и Бог мой есть, избавитель от мрака, неведения и лукавства, а поэтому назван в Писании Светильником. Ведь Светильник потому называется Светильником, что расторгает мрак ночи, ибо те, которые усердно занимаются словесностью, называют мрак ночью. И следует знать, что только один Спаситель, расторгнув подобно светильнику темноту неведения и мрак порока, стал для всех путем спасения.

Он с помощью добродетели и ведения приводит к Отцу желающих следовать за Ним посредством божественных заповедей, путем правды. А Святая Церковь называется Подсвечником, На ней светит неиссякаемой проповедью Слово Божие, озаряя всех, находящихся в этом мире словно в доме, лучами истины и преисполняя мысли всех божественным познанием. А сосудом на символический лад была названа Синагога Иудеев. или телесное служение закону, которое посредством грубой вещественности символов, обретающихся в букве, делает совершенно неразличимым свет истинного познания, являющийся в духовных умозрениях. Слово Божие совсем не хочет быть поставленным под сосудом, желая быть воздвигнутым на высоте и на величие красоты Церкви. Ибо Слово Божие, поставленное под букву закона, словно под сосуд, как бы лишает вечного света, не даруя духовного созерцания, всех тех, которые усердно стараются извлечь из Писания только воспринимаемое чувствами, ложное и приемлющее одну ложь, а также стремящихся постигнуть одно лишь тление сродных с воспринимаемыми чувствами тел. Но, поставленные на подсвечники, то есть в церкви, Слово Божие дарует разумное служение в духе, чтобы всех просвещать, научая обитающих во всем мире жить и руководствоваться одним только духовным разумом. А телак же иметь попечение такое, чтобы стараться совершенно прервать их связь с душой, усиленно трудиться над тем, чтобы вообще не допускать до души никакого вещественного мечтания.

Столь же усиленно стараться, чтобы не допускать, погасив разумом, неразумие наслаждения, которое вначале отвергло этот духовный разум и которое, воспринятое чувством, ползает по земле, подобно змию. В осуждение этого наслаждения справедливо был вынесен человеку смертный приговор, чтобы закрыть дьяволу вход в душу. Чувство, будучи единым по роду подразделяется на пять видов соответственно действию, воспринимаемому в каждом виде. Это чувство убеждает введенную в заблуждение душу любить вместо Бога то чувственное, которое ей более сродно. Поэтому тот, кто мудро следует Слову Божию, добровольно выносит смертный приговор плоти еще до того, как его настигнет, вопреки его воле, смерть вынужденная. и он полностью отделяет свою волю от чувства. Стало быть, тот, кто придерживается одной только Буквы Писания, обладает одним только чувством, властвующим над его естеством, вследствие чего свойственно проявляться одной только связи души с плотью. Ибо Буква, не постигаемая умом духовно, имеет одно только ограничивающее выражение того, что этим человеком понимается, а само чувство не позволяет смыслу написанного достичь ума.

Если буква имеет сродство с одним только чувством, то всякий, кто на иудейский лад воспринимает букву в одном только историческом смысле, живет по плоти. Каждый день добровольно умирая вследствие преизобильно живой своей чувственности, греховной смертью, поскольку такие люди не в силах духом умершлять деяния тела, чтобы жить блаженной жизнью в духе. Ибо если живете по плоти, то умрете, а если духом умершляете дела плотские, то живы будете, говорит Божественный Апостол. Поэтому, не зажигая свечу, то есть просвещающее слово-ведение посредством созерцания и делания, мы ставим ее под сосудом. И чтобы не быть нам осужденным в качестве тех, кто ограничивает буквы непостижимую силу премудрости, нам следует ставить свечу на подсвечники, под которым я подразумеваю Святую Церковь, зажигая для всех свет божественных догматов на высоте истинного созерцания. Возможно, закон, прообразовательно возвещая об этой святой церкви, предписал, чтобы свечник был весь золотым и чеканным. Одно указывает на то, что церковь не имеет ничего пустого и лишенного силы слова, а другое – на то, что в ней отсутствует что-либо земное, и она совершенно лишена всяких вещественных излишеств. Великий Захария, с удивлением рассматривая ее, говорит несколько отступив от свечника и седым светильник вверху его.

Эти семь светильников нам здесь следует постигать иным образом, чем тот светильник, о котором прежде речь шла в Евангелии. Ибо не все имена и не все названия, имеющие то же самое произношение, должны пониматься полностью одним и тем же образом, но каждое слово из сказанного В Священном Писании в отношении конкретного предмета показывает, что смысл его должен постигаться соответственно определенному месту Писания, если мы намереваемся правильно разгадать значение написанного. Я полагаю, что под светильниками Священное Писание подразумевает здесь семь действий или даров Святого Духа, которые Богу Слову, как Голове Всего Тела, присуще даровать Церкви. и почиет на ним Дух Божий, Дух Премудрости и Разума, Дух Совета и Крепости, Дух Ведения и Благочестия, исполнит Его Дух Страха Божия. Если глава Церкви Христос по своему человечеству, то Церковь получила того, кто, будучи Богом по природе, обладает Духом и энергиями Духа. Ибо ради Меня Слово стало Человеком. Ради меня устраивается все спасение, и посредством того, что принадлежит мне, оно взамен дает мне то, что свойственно ему по естеству. Из-за этого слово стало человеком, и, принимая человеческое естество из-за меня, оно являет то, что свойственно ему.

Считая, как человека любит свою собственную благодать моей, Бог слово приписывает мне, присуще по естеству силу свершений, вследствие чего говорится, что он и ныне получает то, что по естеству принадлежит ему безначально и что превышает всякое слово. Ибо, подобно тому, как Святой Дух естеством и по сущности существует как Дух Бога и Отца, также Он естеством и по сущности есть Дух Сына. поскольку он неизреченно исходит от Отца существенным образом через рожденного Сына, даруя Свечнику, то есть Церкви, собственные действия, словно светильники. Ведь, подобно тому, как светильник разгоняет мрак, так и всякому действию Духа, присуще изгонять и извергать из Церкви многообразное бытие греха. Премудрость уничтожает безумие, разум – непонимание, совет упраздняет отсутствие рассудительности, крепость изгоняет немощь, ведение истребляет неведение, благочестие – нечестие, преследуя также и те действия порочности, которые следуют за этим нечестием. А страх Божий отгоняет прочь бесчувственное презрение. Ибо светом являются не только повеления Духа, но и его деяния. Светильниками являются те, которые во всем здешнем мире возжигают через Церковь свет спасения и составляют степень благочиния в ней.

Например, мудрец, искусный в божественных и возвышенных догматах и учитель таинств, есть светильник, обнаруживающий то, что для многих до этого не было явлено. А тот, кто с пониманием и знанием внимает мудрости изрекаемый среди совершенных, есть другой светильник, как понятливый слушатель, сохраняющий в самом себе свет истины, сообщаемый говорящими. Тот, кто вдумчиво различает времена, соответствующие вещам, и вдумывается в способы, приличествующие смыслом этих вещей, не допуская их до опасного столкновения друг с другом и слияния, Такой человек, как замечательный советник, также является светильником. Тот, кто с непоколебимым мужеством переносит натиски невольных искушений, наподобие блаженного Иова и благородных мучеников, есть мощный светильник, сохраняющий в себе неугасимый свет спасения, сберегаемый им с мужеством терпения. Он имеет в себе Господа как крепости похвалу. Тот, кто знает о кознях Лукавого и не пребывает в неведении относительно жестокости рукопашных схваток при невидимых браниях, тот, озаряемый светом ведения, является еще одним светильником, могущим изречь подобающим образом вслед за великим апостолом нам небезызвестные его умыслы. Тот, кто благочестиво следует во всем жизни по заповеди руководствуясь добродетелями, также есть светильник и, как человек набожный, богобоязненно вверяющий себя благочестью посредством способов осуществления заповедей. Тот, кто в ожидании страшного суда отгораживается стеной воздержания от страстей, не допуская проникновения их в душу, опять же есть светильник.

Он усердно и со страхом Божиим очищает себя от удручающих его пятен страстей и извергает из души все противоестественные скверны, делая свою жизнь светлой и сверкающей чистотой. Поэтому Дух Святой посредством страха Божия, благочестия и ведения производит в людях достойных очищения, проистекающие от чистоты добродетелей. Благодаря же силе, воле и разумению света достойным даруется просвещение ведения смыслов сущих, соответственно которым эти сущие существуют. А совершенство, проистекающее от обожения, даруется достойным, насколько это доступно человеку всесветлой, простой и цельной премудростью, которая возводит их всяческим способом непосредственно к причине сущих Они узнают о Божьей благости, исходя из божественных свойств. Соответственно, этой премудрости они из Бога познают самих себя, а из самих себя – Бога, так как нет никакого средостения между ними и Богом, ибо нет ничего среднего между премудростью и Богом. Когда ими целиком переходятся все серединные вещи, таящие в себе опасность того, чтобы человек обманулся в своем ведении, тогда и обретается ими неизменная непреложность. И к ней, беспредельной и безграничной, а также к совершенству, которое по естеству беспредельно и бесконечно превосходит все невыразимо и непостижимо, возводятся они по благодати посредством безмолвия и неизреченного молчания. и седмь чашиц светильником верхним ягу.

Как мне кажется, рассмотрение этого высказывания должно быть двояким. Одно касаться светильников, а другое чашиц. Начнем со второго. Говорят, что чашица есть сосуд в виде щита, в который люди обычно наливают елей для светильников, чтобы они светили и не гасли. Поэтому, согласно духовному смыслу, Чашицы, Семи Светильников, наведенном Пророком Свечники, суть навыки и внутреннее расположение души тех, кто принимает в Церкви раздаяние духовных даров. Они могут вместить в себя различные слова, способы поведения и нравы, которые насыщают елеем и поддерживают горение Семи Светильников, то есть действий Святого Духа. Ибо, подобно тому, как без елея невозможно сохранять горение светильника неугасимым, так невозможно изберечь неугасимым свет духовных даров без навыка, питающего благо Церкви полезными словами, способами и нравами, а также надлежащими умозрениями и мыслями. Ведь всякий духовный дар нуждается в сращенном с ним навыке.

который непрестанно вливает в него, словно елей, духовное вещество, чтобы постоянно пребывало соответственно этому укоренившемуся навыку то, что получено. Стало быть, семь чашиц, семи светильников, свечника – суть навыки, присущие божественным дарам Святой Церкви, из которых мудрые и неусыпающие стражи дарованных благ, наподобие мудрых дев, о которых говорится в Евангелии, наливают, словно из неких сосудов, в светильники даров елей духовной радости. И две маслины вверху Его, едино о десную светильце Его и едино о шую. Прекрасно, совершенно правильно и размеренно Слово Божие располагает все в видении, пребывающем в согласии с Самим Собой. Ведь, сказав о свечнике, светильце, светильниках и чашицах, Пророк присовокупляет и две маслины. И действительно, вместе со светом следует естественным образом мыслить и причину, порождающую ту силу, которая сохраняет этот свет, чтобы он не исчез из светильника, погаснув из-за отсутствия горючего материала. Стало быть, две маслины золотого свечника, то есть Святой Суть два завета. Из них, словно из неких маслин, выделяется подобно маслу, выжимаемому с помощью благочестивого исследования и изыскания, сила умозрений, питающая свет божественных даров.

Такая сила наполняет собою навык каждого человека, соразмерно его собственной способности, и сохраняет неугасимым свет благодати, соответствующей ему. Этот свет соблюдается всегда горящим, питаясь, словно маслом, умозрениями, обретаемыми из писаний. Ведь как без маслины невозможно никогда обрести подлинного и естественного оливкового масла, и как без сосуда невозможно сберечь этого масла тому, кто его получил, если же не подливать масло в светильник, то свет его, разумеется, потухнет. так и без священного писания немыслимо-подлинно богоприличная сила умозрений. А без навыка, приемлющего подобно сосуду умозрение, никогда не может образоваться подлинно божественная мысль. Свет же благодатного ведения, не питаемый божественными мыслями, не может быть сохранен неугасимым тем, кто обладает этим ведением. Стало быть, Слово Божие позволяет возводить пророческое видение к духовному созерцанию. Свечник соотносится с Церковью.

Светильца с воплотившимся Богом, непреложно облегшим себя по ипостаси в наше естество. Седм – светильник с дарами или действиями Духа, как то ясно показал великий Исайя. Седм чашет светильников с навыками. способными воспринимать эти божественные дары. Речь идет, естественно, о тех, которые приемлют эти дары. Две маслины с двумя заветами, из которых присущи исходить силы божественных умозрений и которыми она премудро приводится в действие. Этой силой питается и сохраняется неугасимым свет божественных тайн. Едино о Десную святильце Иго и Едино о Шию.

Как думаю, о Десной пророк называет более духовную часть слова, а о Шию – более телесную часть его. Если левая означает более телесную часть слова, а правая – более духовную часть его, то маслина, которые о Шию означают, как я полагаю, ветхий и она мысленно предуказывает преимущественно на деятельное любомудрие. Маслина же, которая Десную означает новый завет, учителя нового таинства, который созидает в каждом из верующих созерцательный навык. Для тех, кто любомудрствует о божественном, первое дарует образы осуществления добродетели, а второе – смыслы ведения. Одна, восхищая ум от мглы зримых вещей, возводит его, ставшего чистым от всякого вещественного мечтания, к сродному. Другая же, очищая его от пристрастия к вещественному, словно сильным ударом ноги, вышибает гвозди, прикрепляющие нашу волю к телу. Ветхий Завет приводит тело с помощью добродетелей к душе, препятствуя в то же время уму низводиться вниз до тела. А Новый Завет возводит этот ум, воспламеняемый огнем духовной любви, к Богу.

Первый делает тело дождественным по уму, по движению и расположению. Второй уподобляет ум Богу по свойству благодати. И тогда этот ум обретает весьма сильное сходство с Богом, который сам по себе вообще никогда и никем не познается по природе, как бывает непознаваемо по природе первообраз, из какого-либо образа. Вот каким образом следует понимать это. Если кто-нибудь желает постигнуть смысл приведенных высказываний пророка применительно к отдельному человеку, то и здесь не будет недостатков в добрых и благочестивых умозрениях. Ведь в таком случае свечник может мыслиться, как душа каждого человека. Она является целиком золотой так как по естеству своему есть умная и разумная, нетленная и бессмертная. Почтена была Душа Царственнейшей Силой Самовластия, имея на Себе Светильцы Веры, поскольку Она твердо верила в Слово, ставшее плотью, и истинно поклонялась Ему.

На Нее полагается прикрепляемое к Нии Слово-Ведение согласно научению и увещеванию самого Бога и Слова. ибо говорит, зажегши свечу, не ставит ее под сосудом, но на подсвечнике и светит всем в доме». Свечой здесь называется, вероятно, слово «ведение», соответствующее духовному деланию и осуществляемое в духе. Сосудом же – перстное помышление плоти или страстный закон тела. Под него нельзя ставить закон благодати. Но его следует помещать на душе, подли на золотом подсвечнике, чтобы он, озаряя сиянием праведных дел и мудрых умозрений всех находящихся в доме, то есть в церкви, или же в этом мире, делал видящих это сияние подражателями добра. Они должны прославлять своими добродетельными делами, а не просто словами, Отца Небесного, то есть Бога, который созерцается на высотах таинственных умозрений, ведения, и который порождает во святых величие дел правды, проявляющихся, соответственно, добродетели, чтобы, как говорит Господь, они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. Подобным образом можно мыслить в ведение паророка относительно свечника и светильца.

Приведенном выше толковании показано, что семь светильников – суть различные дары Святого Духа, которые таинственным образом покоятся на человеке, достигающем совершенства по Христу, и просвещают его, так как Слово Божие считает Христом, помазанником всякого, живущего по Христу, и отличающегося, насколько то позволительно человеку, теми же самыми способами поведения и речами. то и он обладает премудростью, разумом, советом, крепостью, видением, благочестием и страхом Божиим, посредством которых, словно с помощью духовных очей, Бог, как говорится, смотрит на всю землю каждого сердца. Ибо Пророк говорит, «Седм сия у часа Господня, презирающие на всю землю». «И седм чашит светильником верхним Его, Чашицы – суть навыки духовного делания и созерцания тех людей, которые достойны раздаяния божественных даров. Наливая из них, словно из неких сосудов, силу таинственных умозрений, подобную маслу, они сохраняют неугасимым свет даров Святого Духа. Под двумя маслинами следует понимать, как было сказано два Завета. Ветхий завет, находящийся о шую святильца, порождает, словно масло, с помощью ведающего и созерцательного начала души, способы добродетелей, соответствующие духовному деланию. А Новый завет, находящийся о десную святильца, неиссякающим образом порождает, словно масло, с помощью страстного или деятельного начала души, духовные смыслы ведения.

соответствующие созерцанию, чтобы посредством того и другого было ясно постигнуто таинство нашего спасения. Тогда слово доказывается жизнью, и это слово делается славой жизни. Духовное делание становится осуществляемым созерцанием, а созерцание – тайноводительствуемым деланием. И чтобы сказать кратко, Добродетель делается проявлением видения, а видение производит силу, сохраняющую добродетель. И посредством обоих, то есть посредством добродетели и видения, образуется и проявляется единая мудрость, дабы знали мы, что полностью созвучны друг другу два завета, по благодати образуя собой единое таинство, подобно тому, как душа и тело при рождении единого человека таинственно сочетаются друг с другом. Если же кто-нибудь, стремясь к возвышенным умным созерцаниям, скажет, что две маслины – суть два закона, то есть естественный и духовный, то он не выйдет за пределы истины. Ибо естественный закон, находящийся ашую святельца, то есть воплотившегося Бога Слова, мыслиться как закон, приводящий к слову, способы, относящиеся к добродетели и пребывающие среди чувственных вещей. Он делает это посредством чувства, сродного таким вещам.

Закон же умственный или духовный, находящийся одесною, собирает относящиеся к духовному ведению смыслы, пребывающие в сущих вещах, Он делает это посредством умозрения, сродного таким вещам. Благодаря этим двум законам мы, преисполняя различные навыки духовных дарований, словно семь чашеч светильников, умозрениями, относящимися к деланию и ведению, сохраняем неугасимым свет истины. Возможно, это местописание следует постигать и в более умозрительном смысле. А именно, под двумя маслинами, находящимися одна одесною, а другая ашою, подразумевается промысл и суд, посреди которых помещается, словно на золотом свешнике, то есть на святой кафолической церкви или на душе каждого отдельного святого, цвет истины, указывающий путь всем, Бог-слово, который объемлет Он открывает истинные и наиболее общие смыслы всей совокупности сущих. В согласии с этими смыслами и устроено Таинство нашего спасения, предопределенное прежде всех век и исполнившееся в последние времена. Из них мы рассматриваем, призвав на помощь, одно только веру. Промысл, словно маслину, находящуюся одесную светильце, соотнося его с неизреченным способом гипостасного соединения Бога Слова с разумной и одушевленной плотью, а суд, словно маслину, находящуюся ашую, мы невыразимо постигаем в соотнесении с тайной животворящих страданий воплотившегося ради нас Бога. Одно произошло главным образом по воле Бога Слова, поскольку Он, как Благое, есть по естеству Спаситель всяческих.

Другое Он добровольно претерпел вследствие Своей кротости, как Искупитель всех. Ведь Бог стал человеком главным образом не для того, чтобы пострадать, но для того, чтобы посредством Своих страданий спасти человека, который, будучи изначало бесстрастным, подпал в власти этих страданий вследствие преступления Божьей заповеди. Поэтому по промыслу Божию Одесную находится таинство воплощения, как осуществляющее предопределенное прежде веков и превышеестественное обожение по благодати спасаемых. И никакое вообще разумение сущих не способно по своей тварной природе постичь этого. А Ашую как то очевидно, находится по суду Божию таинство страстей Бога, возжелавшего пострадать по плоти. Это таинство, с одной стороны, осуществило всецелое уничтожение всех противоестественных свойств и движений, внедренных в естество вследствие прислушания, а с другой произвело полное восстановление первоначальных свойств и движений, присущих этому естеству. Соответственно, такому восстановлению, в смысле каждого из сущих, уже не будет обретаться вообще ничего ложного. Из них, то есть из промысла и суда, или из воплощения и спасительного страдания Господа, изошла с помощью твердости, чистоты и непорочности мужественные добродетели и неизменности в духовном делании а также с помощью прозрачности и светлости таинственного созерцания и видения, святая четверица Евангелий, словно четыре колесницы из середины двух медных гор.

Эти Евангелия, распространившись по всей Земле и обойдя ее, исцеляют рану, нанесенную человечеству преступлением Адама, и успокаивают посредством веры и доброго жития соответствующего вере Дух Божий на земле северной, то есть на язычниках, среди которых преобладал мрак неведения и над естеством которых тиранически управляла темнота греха. Или же еще, посредством святых Евангелий, равное им по числу силы четырех главных добродетелей, охватывает целиком, словно землю, сердце обходит рану, нанесенную им страстями нечестия, и успокаивает посредством деятельного осуществления заповедей Дух Божий на земле северной, то есть на плоти, делая явным через дела правды закон Духа. Или еще. Две маслины следует понимать как созерцание и делание. Промысл позволяет смыслу созерцания светиться соответственно воплощению, а суд Божий дает возможность способу делания осуществляться соответственно спасительному страданию Господа, поскольку смысл созерцания, относящийся к душе, находится о десную слово, а способ делания, относящийся к телу, пребывает о шую. Один призывает ум к сродству с Богом, а другой освещает с помощью духа чувство и избавляет его от отпечатлений страстей. Или еще. Под двумя маслинами следует понимать веру и благую совесть, посередине которых находится слово.

Верные правильно поклоняются ему, руководствуясь верой, а руководствуясь благой совестью, они благочестиво служат ему посредством благоугождения друг к другу. Кроме того, Слово Божие может изображать под двумя маслинами два народа – язычников и иудеев, которые, согласно этимологии слова «маслины», называются «сынами помазания» вследствие рождения в духе и благодати усыновления, ведущей к обожению. Посередине их находится воплотившийся Бог, воздвигаясь, словно на свечнике, на единой и единственной кафолической церкви. Он примирил эти два народа с Самим Собой и друг с другом, и породил свет добродетели и ведения. Возможно, что Слово Божие таинственно намекает, что под двумя маслинами следует понимать душу и тело. Душа покрывается смыслами истинного ведения, словно маслина шкуркой, а тело облекается добродетельными делами. Если же слово «писание» посредством двух маслин указывает на два мира – умопостигаемый и чувственный, то подобное понимание также является вполне удобоприемлемым. Посередине двух миров находится Бог-слово.

Он начертывает и заставляет проявляться мир умопостигаемый в мире чувственном посредством своих отпечатлений, а также научает постигать мир чувственный в мире умопостигаемом посредством своих логосов. Если пророческое видение запечатлело в образе маслин жизнь настоящую и жизнь будущую, то и такой образ рассмотрения этого видения также хороший. Посередине их находится Слово, которое уводит нас от жизни настоящей посредством добродетели, а к жизни будущей возводит посредством Ведения. Вероятно, чудный Аввакум, мысленно постигая это, говорит «Посреди двою животну познан Будиши». Здесь жизнями он называет подобно тому, как великий Захария говорит о медных горах и маслинах. Либо два мира или века, или жизни, присущие им. Либо делание и созерцание. Либо навык в добре и осуществлении его.

Либо закон и пророков. Либо весь Ветхий и Новый Завет. Либо два народа – язычников и иудеев. Либо два закона – естественный и духовный. Либо веру и благую совесть. Посередине них находится всеми прославляемое и воспеваемое Слово, которое, как Бог всяческих, ведет всех к единому согласию блага, а поэтому всех делает таковыми, чтобы оно стало для всех нерасторжимой связью их общего тождества в благе, соответствующего единству их друг с другом. Слово Божие в этом пророческом видении называет, возможно, свечником церковь и душу, как имеющую благоприобретенный и восстановленный свет благодати. Потому что один только Бог является благом по природе, а им уже озаряются и делаются благими по причастию все те, которые способны по естеству воспринимать свет и благость.

Таково наше рассуждение об этом в пределах разумной меры. Ты же сам, святый Отче, с помощью Божией в мысленном созерцании Своем узришь то, что лучше этих рассуждений, и просветишь пресносияющими лучами Своей мысли мою подслеповатую душу.