6. Св. Симеон о божественности имён Божиих ⧸⧸ Антоний Булатович. Оправдание веры

Глава третья. Святой Симеон Новый Богослов о Божестве имен Божьих. Если Святой Григорий должен почитаться нами, как выразитель истины о том, что практическое благочестие состоит из исповедания имен Божьих, то Святого Симеона Нового Богослова следует почитать за сказателя тайны Божества имен Божьих по объективной их стороне. Первый раскрыл тайну благочестия, состоящую в исповедании имен. Второй раскрыл тайну самих имен, которые, будучи взяты в безотносительности своей, хотя и суть слова текучие и пустые, но когда относятся нами к Богу, суть свет и Бог истинный. Вот как пишет он Асем в своем 62-м богословском слове. Приводим его слова по греческому подлиннику, ибо в русском переводе весьма важные слова для данного спора переводчикам умышленно выпущены, и выражения ослаблены и видоизменены. Цитата.

«Если хочешь познать свойственное божескому естеству, то есть, что как Бог, так и всё окрест Бога, и всё из Бога, и всё в Боге есть единый поклоняемый во единой сущности и познаваемый во всех свойствах своих и дарах, то послушай, что я тебе скажу». Установив этими словами Божество всего, что в Боге, и всего, что исходит от Бога, то есть Божество и сущности, и энергии Божьей, и высказав великую истину, что Бог поклоняем есть во единой сущности своей, познаваем же есть в энергии Святой говорит дальше «Отец есть Свет, Сын Свет и Дух Святый Свет. Так же и то, что от Бога Свет есть, так как подается нам от Света». Как видите, этими словами Святой Симеон именует Светом главное свойство существа и ипостасей и всякой энергии Божьей, подаваемой от Света Бога. Но если вспомним слова символа веры, о которых в житиях святых повествуются, что сама Матерь Божия, явившись вместе со святым Иоанном Богословом святому Григорию Неокисарийскому, изложила учение о лице Иисуса Христа, то мы увидим, что в них о лице Сына Божия говорится «Света от света, Бога истинного от Бога истинного». И таким образом мы видим, что слово «свет» есть синоним Божества. Далее Святой Симеон объясняет, что именно он понимает под причастимым словесной твари «светом» и перечисляет различные действия деятельности Божьей в людях и пренебесные Его дары. Именно жизнь – свет есть.

Бессмертие – свет. Любовь, истина, мир, дверь Царствия Небесного, само сие Царство – свет есть. Брачный чертог, рай, сладость райская, земля кротких, венцы жизни, самые ризы святых – свет есть. Затем святой пишет «Христос, Иисус, Спаситель и Царь всяческих, свет есть». В подлиннике подчеркиваем это «Христос, Иисус» разделены запятой, и в подсрочном примечании к слову «Христос» сказано «Здесь Симеон понимает энергии, а не лица». Также в подлиннике перед словом «Христос» стоит член а также и перед Словом Иисус, и перед Словом Царь Всяческих. Все это ясно свидетельствует, что Святой Симеон, перечисляя каждое имя в отдельности – Иисус, Христос, Царь Всяческих, Дверь Царствия Небесного – каждое из них причисляет к энергиям Божьим и называет не только Существо Иисуса Христа Светом, но называет и каждое имя Его Светом. О лицах и существе Божьем он уже перед тем говорил, что они – суть свет.

Имена же Христос, Иисус и прочие святой Симеон перечисляет, разделяя каждой запятой, и указывает тем, что он ведет речь о именах Господних, почему и разделяет их запятыми и перед каждым ставит член «О». Чего ему незачем было бы делать, если бы он говорил только о самом лице, о самом Христе, ибо тогда ему следовало бы выкинуть между именами Христос и Иисус запятую и член и оставить обычное его имя. Таким образом, ясно видно, что он называет светом всякое имя Господне. Правильность нашего понимания его слов еще более подтверждается несколько ниже сказанными его словами. Именуется Бог всем тем, что мы сказали, и иным еще большим». Итак, из этих слов ясно, что Святой ведет речь именно о именуемых именах Божьих, а не о существе. Далее Святой пишет «Хлеб причистого тела – Его свет, чаши крестные, честные крови – Его свет, воскресенье – Его свет, лице – Его Рука, перст, уста – Свет. Господь – Свет.

Глаз его – Свет. Поколика исходит от Света. Благодать Всесвятого Духа – Свет. Утешитель – Свет. Бисер – зерно горчичное. Виноград – истины. Кваст – надежд. Вера – Свет есть.

Всё сие и другое, что слышишь от пророков и апостолов о неизреченном, присущном Божестве, есть существенное, единое, безначальное начало, в единости троечного света поклоняемое. Так надлежит тебе помышлять. Посему един есть Бог во Отце и Сыне и Святом Духе. Будучи светом неприступным и предвечным, каковой свет имеет и многие имена, и именуются всем тем, что мы сказали, и иным еще большим, и не только именуются тем самым, что я но и действенно производят то самое, как я научился от тех, которые опытно сему были научены и установили и утвердили посредством познания чрезмерной благости всемилостивого Бога». Конец цитаты. Из этих слов святого Симеона с непреложностью следует, что он ведет речь о всем, что слышишь от пророков и апостолов и неизреченном и присущественном Божестве, о всех приобщимых энергиях Его, дарах благодатных, богоявлениях и созерцательных откровениях, наконец, и о всех божественных истинных откровенных людям, а в том числе и о именах Божьих. Последнее непреложно вытекает из Его слов «Какой свет имеет и многие имена, и именуется всем тем, что мы сказали, и иным еще большим». А также из перечисления затем имен – Господь, Иисус, Утешитель, Христос, Дверь Царствия, Царь Всяческих, Зерно Горчичное, Бисер, Виноград Истинный, который святой, как ясно видно из его слов, приводит не в смысле вещества, а в смысле имен.

Таким образом, он эти бесчисленные именования, коими Бог именуется Относит также к энергиям Божьим, которые суть Свет и Божество, неотъемлемо и неотделимо принадлежащие к единому существенному безначальному началу в единости троечного Света поклоняемому. Открываемую им Божественную Богословскую тайну о том, что энергии Божьи и имена Божьи суть Свет и Божество, принадлежащие к единому безначальному Святой Симеон подтверждает следующими словами «Так надлежит тебе помышлять». В связи с нижеследующими словами они с особенной силой подтверждают правильность понимания нами слов святого, ибо в этом подтверждении не было бы нужды, если бы речь шла о свете и божестве только одного Божьего существа, всеми признаваемого за таковое. Но откровение новой богословской тайны требовало такого Дальше святое изъявляет еще одну богословскую тайну, а именно, что означенные имена – суть не только по существу своему свет, но и суть светоэнергичны в людях. Каковой свет, пишет он, имеет и многие имена, и именуются всем тем, что мы сказали, и иным еще большим, и не только именуются тем самым, что я сказал, но и действенно производят то самое. Имена Божии не суть только по природе своей свет, но суть светоподательна, наравне, как мы видим, с глаголами Божьими, о коих Господь в Евангелии засвидетельствовал, что они обожествляют человека. Следующие слова святого еще раз подтверждают, что он имеет в виду неисповедание света и светодейственности самого Бога и ипостаси но открывает новую тайну богословия, ибо говорит, что этой тайне он опытно научился от тех, кои опытно сему были научены. Очевидно, что об опытном познании света и апостаси Божьих и светодейственности их не может быть и речи, ибо кто опытно может познать Божие существо?

Но опытно мог познать святой от своего старца тайну призывания имени Иисусова в Иисусовой молитве, которой святой Симеон от него научился, а тот – от прежде бывших святых, в том числе и от святого Григория Синаита и других отцов добротолюбия. Далее святой еще более развивает и раскрывает высказанную тайну о свете и святодейственности и божестве имен Божьих и энергии Божьих следующими словами «Желая показать Тебе и другие Светы Божии, наряду с теми, о коих сказано, говорю, что благость Его – Свет есть, милость – Свет, благоутробие – Свет, целование Его – Свет, жизнь и утешение – Свет». В этих словах употреблением слова «Свет» во множественном числе «Светы» снова ясно указывается нам о том, что Святой ведет речь о различных энергиях а не о существе Божьем. И к энергиям Божьим причисляют и имена Божьи. Но предвидя естественное возражение, как можно назвать светом, то есть Богом, разные человеческие ощущения, хотя и вызываемые действиями Божественными, и каким образом можно называть светом и светодейственностью различные Божьи именования, ибо эти же самые слова Служит не только для именования Бога, но и для именования тварных предметов и существ. Святой говорит, не поленюсь пояснить тебе сие примерами. Бог именуется Отцом. Отцами называются и люди.

Христос именуется Сыном Божиим. Сынами человеческими называемся и мы. Духом Божьим именуется Святой Дух. Духами называются и наши души. Бог есть Жизнь. Жизнь имеем и мы. Бог есть Любовь. Любовь имеют между собой и многие грешники.

Итак, что же о любви человеческой, можешь ли ты сказать, что она есть Бог? Да не будет. И мир, какой мы имеем между собой, когда не бронимся и не ссоримся из-за чего-либо, можешь ты назвать миром, превосходящим ум? Так же и то, если не скажешь кому-либо ложного слова, Божией истиной назовешь ли это? Конечно, нет. Слова человеческие текучи и пусты. Слово же Божие непреложно и действенно. Бог истинный, равным образом истина Божия есть падчей ума и слова человеческого.

Бог неизменный, нетленный, непреложный и живой». Таким образом, святое этими словами совершенно ясно говорит, что имена Отец, Сын, Дух и прочие, если относятся нами к Твари, то суть так же текучей и пусты, как и прочие слова речи человеческой. Но когда эти же слова употребляются нами для именования Бога, согласно Его Божественному Откровению, то тогда эти имена, по естеству своему, являются уже не нашими словами хотя мы их устами нашими и произносим, но воистину вечными, живыми, нетленными и непреложными словами Божьими, являются Его Божественной Истиной, которая соестественно триапастастной Истине и поэтому имеет титул Бог Истиной, которая соестественно триапастастному свету Богу, и потому и сама есть Бог и свет светодейственный. Итак, снова мы видим подтверждение правильности понимания нами смысла речи Святого, что Он имеет в виду наравне с энергиями Божьими и Его имена, ибо перечисляет имена Отец, Сын, Дух Божий и прочее. А затем мы видим, что Святой Симеон открывает тайну Божества, как глаголов, так и имен Божьих. Основываясь на этом свидетельстве тайноводителя церковного Исповедуем и мы божественное достоинство имен Божьих, что отвергают наши противники, почитающие имена Божьи одинаковыми по естеству со всякими именами человеческими, то есть словами текучими и пустыми. Поскольку мы основываем наши мнения на словах святого тайновеца Церкви Восточной, постольку они основываются в своем понимании на словах ученого невера Запада и в подтверждение своего понимания имен Божьих как слов текучих и пустых, и не необходимых в тайне благочестия. Приводят слова Макса Мюллера, который утверждает, что все имена Божьи явились путем измышления человеческого в последующих после Адама поколениях.

В первые три поколения не нуждались якобы для своей молитвы в именах, но творили её одним ощущением Божьего существа. Но не так мыслил Асем, божественный тайноведец, ибо он совершенно определенно высказывает непостижимейшую тайну, что слова человеческие, хотя и суть текучей пусты, но, будучи употребляемы Богом в его Богооткровении и в именовании им самого себя, проникаются его Духом, становятся его речью и его словесной энергией, приобретают свойства божественной и ее Божественное достоинство и суть Бог-Истины. В вышеприведенной выдержке имена Отец, Сын, Дух Божий находятся в синтаксической и логической связи со словами Бог-Истиной. И поэтому не может быть никакого сомнения, что этот титул применяется Святым Симеоном не только к энергиям и глаголам Божьим, но и к именам его. Однако господин Троицкий не приемлет этого понимания, и не только не приемлет, но обвиняет нас в умышленном приписывании Святому Симеону того, что тот якобы и не думает утверждать. Цитата. «Святому Симеону новому богослову, — пишет Троицкий, — приписаны слова, хотя мы называем Бога именами, которыми и человеков называем отцами, и Иисусами, но когда сии слова говорят о людях, то они суть простой и безжизненной. Когда же этими именами именуем Бога и истинного Иисуса Христа, тогда имена эти суть Сам Бог, Сы и Живый».

Указывается здесь и место, откуда будто бы взяты эти слова. Творение Симеона Нового Богослова, часть 2, стр. 108. Но если посмотреть эту страницу, то мы увидим, что здесь ничего подобного и даже имени Иисус не упомянуто. Не говорится и о именах, а сравнивается лишь Слово человеческое и Слово Божие. Итак, пусть беспристрастный читатель будет судьей и скажет, имеет ли право господин Троицкий утверждать, будто в этом своем богословском слове Святой Симеон не говорит ни об именах ни имя Иисус не упоминает и сравнивает лишь со Словом человеческим ипостасное Слово Божие и действия Его в Откровении, к которому имена Божии не относятся. И вправе ли он говорить, что наше объяснение ничего подобного не имеет с тем, что выражает Святой? Думаем, что каждый, кто без предвзятого мнения вникнет в смысл приводимого места из 62-го богословского Слова Святого по греческому подлиннику, согласится с нами в понимании этих слов в том смысле, что святой опытно познал, что человеческие слова и идеи, будучи текучими и пустыми, суть, когда ими именуется Бог, светодейственный свет и Бог истинный.

Суть не человеческие идеи, с человеком исчезающие, но суть истины божественной и суть Бог неизменной нетленный, непреложный и живой. Эта тайна была опытно познана святыми отцами в молитве Иисусовой. Опытно познал ее и новейший великий тайник Божией благодати преснопамятный отец Иоанн Кронштадтский, выразивший ее словами «Имя Божие есть Сам Бог, Имя Господа есть Сам Господь, Дух везде сы и вся исполняет. В имени Иисус Христос весь Христос». душа и тело его, соединенные с Божеством его. Опытно познал эту тайну и епископ Игнатий Бринчанинов, усерднейший делатель молитвы Иисусовой, засвидетельствовавший о тайне сей следующее. «Имя Господа Иисуса Христа содержит в себе особую божественную силу». Доверяя этим божественным тайникам, эту тайну повторил эсхемонах Иларион.

который во время своего 25-летнего пустынного подвига в горах Кавказских, несомненно, тоже опытно удостоверился в истинности свидетельства святых о божестве и силе имени Господня. Доверяя Святым Отцам и преснопамятному Отцу Иоанну Кронштадтскому, повторяем и мы, что Имя Божие есть Сам Бог, и Имя Господа Иисуса Христа Сам Господь Иисус Христос. И этим приводим в негодование тех, кои, не имея сами опытного познания сей тайны и не доверяя вместе с нами свидетельствам тайников Божьих, не зная и не понимая святоотеческого учения об имени Божьем, доверяются в исследовании сей тайны только умозаключением своего лжеименного разума, который упорно готов твердить только одно. что если все человеческие слова текучие пусты, то таковы же суть и все имена Божии. Однако надеюсь о Христе Иисусе, что познакомившись с свыше приведенным свидетельством святого Симеона, большинство наших нынешних противников сочтет себя вынужденным смирить кичливость ума и, заключив его уста, послушно пойти в этой тайне богословия вслед за тайниками за таинниками неведомой Божьей истины. Святой Симеон говорит, что святые отцы не только опытно познали сию тайну, но и установили и утвердили ее. Но господин Троицкий утверждает противное, будто у святых отцов нигде нет свидетельства о божестве имени Господня. Укажем вкратце некоторые из этих свидетельств.

Так святой Иустин-философ называет духовно-нравственные истины, жившие даже до Христа в человечестве, Богом. Истина есть Бог. Слово истины свободно и самовластно, оно не хочет подлежать испытанию посредством доводов, потому что и нет других догазательств, помимо самой истины, которой есть Бог. Затем мы находим следующее свидетельство святого Иоанна Златоуста и святого Кирилла Иерусалимского. Что Оно, Имя Господа Иисуса, чудно по естеству своему, это несомненно, говорит Иоанн Златоуст. Власть Божия, Имя Божие. Мы не должны исследовать сущности Его, но веровать во Имя Его, так как Оно творило и чудеса. Во имя Иисуса Христа, говорит Петр, восстани и ходи.

Оно и само требует веры, и ничего из этого нельзя постигнуть разумом. «Досвятиться Имя Твое», говорит святитель Кирилл Иерусалимский, «имя Божие по естеству свято, хотя говорим или не говорим сие». Остановимся на свидетельствах о том, что имя Божие свято по естеству и чудно по естеству. О каком же естестве имен Божьих могла быть речь, если бы святые вместе с нашими противниками понимали их как номинальности или идейные символы? Уже ли кто назовет святую икону или крест святым по естеству, когда всем известно, что естество их есть тварное вещество? Господин Троицкий с существом всякого имени Божьего называет и текучую человеческую идею. Но святые, очевидно, не то понимали под существом или естеством имен Божьих. И для того, чтобы понять их образ мыслей и определить, что святые отцы понимали под естеством имен Божьих, обратимся к святому Василию Великому.

«Имя же Божие, – пишет он, – называется святым. Конечно, не потому, что в самих слогах имеет некоторую освящающую силу, но потому что свято и чисто всякое свойство Божие и всякое понимание о том, что преимущественно в Боге усматривается. Во средствах памяти, водруженная в нас мысль о Боге, есть вселение в нас самого Бога. Какой же вывод мы сделаем из этих двух изречений? Логический вывод из первого текста Василия Великого будет следующий. Тот, что Святой Василий говорит здесь не о символической относительной святыне имен Божьих, а о святыне реальной, объективной, осущей святости всякого имени Божьего. Это мы должны заключить из того, что он в этом тексте отвергает святость символического звукового состава имен, но противополагает им святость внутренней, идейной стороны имен Божьих. Если бы он смотрел на внутреннюю мысленную сторону имен Божьих только как на идейные символы, и если бы признавал в них столько святость относительную, субъективную, святую лишь для тех, которые чтут имя Господне, то он должен был бы признать таковую же святыню и за звуковым составом имен Божьих, ибо по внешней стороне имена, суть, звуковые символы и тоже святы, поскольку символически напоминают о Боге.

Но он отвергает святость звуков, ибо говорит о святости реальной и утверждает святость и чистоту всякого свойства Божия и всякого созерцаемого в Боге понятия. Во-вторых, признав таким образом реальную объективную святость имен Божьих, он ясно приравнивает внутренний мысленный состав имен Божьих энергиям ибо говорит, что имя Божие свято потому, что свято всякое свойство Божие и свято всякое созерцаемое в Боге понятие. Иначе говоря, реально свято всякая откровенная мысль о Боге. Таким образом, между свойствами Божьими и созерцаемыми в Боге понятиями, Он становит знак равенства, и, следовательно, эти созерцаемые в Боге понятия приравнивают к энергии Энергия Божия свята сама в себе, свята по естеству, ибо соестественно Богу, также святы и чисты всякие свойства Божии. Таковой же святыней признает святой Василий и имена Божии. И значит, что же иное он этим говорит, как не то же, что высказал святой Иустин, что истина есть Бог, и святой Макарий, что слово Божие есть Бог, и святой Григорий Синаид, что молитва есть Что же иное утверждает он этим, как не то же самое, что сказал Господь Моисею о соестественности имени Своего с ним? «Живу Аз, и присно живет имя Мое». Второй текст Василия Великого является развитием первого, и в нем утверждается не только то, что имя Божие соестественно Богу, или, как говорит Писание, «живо», или, как говорит Святой Симеон, «есть но и светоподательно, как говорит тот же Симеон, ибо называет его Боговселительным, говоря, что и в одружении мысли о Боге есть вселение самого Бога.

Итак, что же следователь называет Святой Василий и другие святые естеством имен Божьих? Ясно, что мысль о Боге и понятия, усматриваемые в Боге, эти понятия суть синонимы. Таким образом, богооткровенные истины составляют естество имен Божьих по внутренней их стороне. В исповедании этих истин состоит, собственно, тайна благочестия по святому Григорию. Или в водружении посредством памяти мысли о Боге состоит вселение в нас самого Бога, как это другими словами высказал святой Василий. Таким образом, целый ряд святых отцов устанавливает несомненную и непререкаемую доктрину о реальной святости имен Божьих, как соестественных Богу по внутренней их стороне. Некоторые святые более прикровенны, другие более откровенны, а святой Симеон прямо называет имена Божьи Богом Истины. Но таковым же признают святые и собственное имя воплощенного слова, которое Господь носил на земле – Иисус.

Святой Феофилакт говорит «Имя Иисуса есть Бог», а святой Исий Хирусалимский имя Иисусова называет «Богом, Светом и Владыкою». Досоединим имя Иисусова своему дыханию «Ова-Оба, Ова-Бо-Свет Те же, то есть помыслы, наводимые врагом, тьма. И Ова есть Бог и Владыка, те же раби бесам. Славянское добротолюбие. Часть 2. Глава 170. Господин Троицкий отвергает второе повторение слова Ова, указывая на то, что в греческом подлиннике стоит член мужского рода, и приписывает это опечатке или описке Поисия Величковского. Но мы находим такое объяснение наивным.

Отец Поисий Величковский был весьма тщателен в отделке своих творений, и, несомненно, совершенно сознательно поставил слово «Ова» перед словами «бог» и «владыка», будучи также крайне строг в точном следовании за подлинником, мог ли он допустить такое сильное уклонение? что в руках его была такая рукопись или такое издание, в котором именно так и стояло, ибо и по смыслу речи иначе быть не может. Святой Исихи ведет речь о мысленной брани, против которой советует употреблять, как непобедимое оружие, имя Иисусова. Помыслы вражей, которые суть энергия словесная, дьявола, он, так сказать, олицетворяет и отождествляет с дьяволом и называет раби бесом. Имя же Господа Иисуса Христа, как энергию Его, неотделимую от самого Господа Иисуса Христа, Он называет Богом и Владыкою. То есть говорит то же, что Святой Симеон Новый Богослов, называющий имена Божьи Светом и Богом Истинным. Но чем же объяснить то, что в греческом печатном тексте стоит во второй раз Ов, а не Ова? Может быть, в этом списке, с которого печаталась книга, стоит Ов.

А может быть, редактор издания отнесся к словам святого с таким же недоверием, с каким епископ Феофан отнесся к словам святого Симеона, и переделал Ова на Ов. Подобно тому, что сделал и епископ Феофан со словами святого Симеона, как мы указывали выше. Во всяком случае, интересно было бы проверить греческий во всем древним рукописям и восстановить истину. Однако, даже если бы противники наши оказались правы, и текст святого Иссихи гласил бы, что Ова есть Свет, те же Тьма, и Ов есть Бог, и Владыка, то и тогда данный текст не утратил бы своего значения в данном споре. Ибо именование имени Господа Иисуса Христа Светом, что равнозначно с Божеством, подтверждает наше положение и опровергает наших противников. Одинаково с этими святыми веровала Искани и наша Церковь в соестественность имен Божьих Богу и в реальную святость их, ибо в катехизисе она это ясно выражает так. Вопрос. Имя Божие не есть ли свято?

Ответ. Без сомнения, свято само в себе, свято имя его. Как же может оно еще светиться? Ответ. Оно может светиться в человеках, то есть вечная святость его в них являться может.