6. Христологическая полемика в V веке ⧸⧸ ИВФ

История византийской философии. Часть 1, глава 2. Философские концепции в христологической полемике V века. Общий обзор периода. В V веке богословская полемика велась преимущественно на двух фронтах. Чисто внутрицерковное происхождение имела христологическая полемика – о том, как именно соединились во Христе Божество и человечество. Что касается второго фронта, противостояния платонизму, то здесь был налицо конфликт церкви с ее языческим окружением, однако особую остроту этому конфликту придавало наличие внутри церковной ограды своеобразной пятой колонны язычества, богословской традиции оригена. Обстановка на обоих фронтах будет в течение V века развиваться довольно похоже.

К концу столетия споры временно зайдут в тупик и образуется состояние неустойчивого равновесия. Позже, в шестом веке, споры вспыхнут вновь, и тут, наконец, полемика против оригинизма и полемика христологической теснейшим образом переплетутся. Параграф 1.1. Общий обзор полемики против платонизма В V веке язычество, уже весьма потесненное христианством не только в социальной, но и в интеллектуальной сфере, попыталось взять реванш в этой последней. В этом столетии у неоплатоников появился философ, существенно превосходивший современников христиан по масштабам философского дарования и при этом стремившийся переформулировать языческое учение таким образом, чтобы оно давало ответы на вопросы поставленные христианством. Это был Прокл. 412-485 годы жизни. С другой стороны, изнутри христианской традиции уже к началу V века назрела опасность своеобразной неоплатонистической революции, которую создавала успешно развивавшаяся в IV веке традиция оригинизма.

Первые церковные споры она вызвала еще на рубеже III-IV веков, когда Святому Мефодию Олимпскому пришлось опровергать учение Оригена о воскресении. Ориген отрицал воскресение плоти, так как придерживался общего для неоплатоников взгляда на тело как на нечто свойственное падшему состоянию ума. и поэтому духовное совершенствование и спасение требовало, по его мнению, развоплощения. Это был довольно частный, а не общецерковный спор по одному частному вопросу. Оппоненты святого Мефодия были на одно-два поколения младше Оригена и ничего не известно о том, насколько они следовали Оригену в остальных пунктах учения. Но учение оригены расходилось с учением церкви едва ли не в каждом вопросе, как-либо относящемся к догматике. А во второй половине IV века оно было приведено в относительное согласие с православной триадологией, выдающимся богословом того времени и одним из самых известных защитников никейского символа Дидимом Слепцом. 310-395 или как вариант 313-398 г.ж.

В новой редакции Богословию Оригена оказалась суждена новая жизнь. Благодаря деятельности Евагрия Понтийского 345-399 г.ж. оно становится одним из самых авторитетных учений в среде египетского монашества, точнее некоторые его части. А голос египетского монашества был в то время одним из самых авторитетных в церкви. Впрочем, голоса в египетском монашестве и вообще в Александрийской церкви разделились. Оригинизм был осужден Собором епископов Египта в 400 году. В 401 году к этому осуждению присоединился Папа Римский. Но по причине высокого авторитета как монашества, так и Александрийского престола Разделения в этой поместной церкви обернулись серьезными конфликтами общецерковного масштаба.

Оригинистам удалось привлечь на свою защиту архиепископа Константинополя Иоанна Златоуста, хотя нет никаких данных в пользу того, что он понимал, в чем состоит их учение. Они представили себя невинно оклеветанными. Такая церковная позиция Златоуста в условиях конкуренции и Константинопольский кафедр за положение первенствующего престола империи не могла не вызвать подозрений относительно его собственного православия. И поэтому, хорошо понимавший опасность оригинизма, святый Феофил, епископ Александрийский, епископ Александрий с 385 года до смерти в 412 году. Он был устроителем антиоригинистского собора 400 года. и Епифаний, епископ кипрский, около 315-403 г.ж. А также некоторые другие церковные деятели, среди которых тоже были святые, постарались сместить Иоанна Златоуста с престола как человека, если и не эритичествующего, то во всяком случае ненадежного, так им казалось. Действительно, первостепенную для того времени важность борьбы против оригинизма и ненадежность в этой борьбе Иоанна Златоуста невозможно оспорить.

Иоанн Златоуст, имевший к тому же неосторожность публично оскорбить императрицу, а это было самым настоящим, отнюдь не выдуманным клеветниками уголовным преступлением, был в 403 году низложен и отправлен в ссылку, где и умер в 407 году. В 438 году при архиепископе Константинополе Святом Прокли с 434 года до своей смерти в 446 или 447 году был архиепископом Константинополя, Иоанн был реабилитирован и прославлен во святых, а его мощи были торжественно возвращены из изгнания в столицу, хотя и тогда противникам Златоуста не было вынесено осуждением. Ни у кого не вызывало сомнений, что противники златоуста несколько перегнули палку. Но не вызывало сомнений и другое – лучше так, чем никак, то есть лучше пожертвовать златоустом, чем допустить распространение оригинизма. Подобный конфликт между святыми – далеко не единственный случай в истории Церкви, но, возможно, самый крупный, самый известный и самый острый. Опасность оригинизма придала ему такую необычайную остроту. Несмотря на предпринятые чрезвычайные меры, опасность оригинизма медленно тлела, особенно в монашеской среде, в течение всего V века. В 490-е годы появилось новое яркое проявление активности оригинистов, на сей раз в Палестине, аскетическое сочинение, выпущенное под именем мужа апостольского Иерофея, первого епископа Афинского.

Книга Блаженного Иерофея. Греческий оригинал утрачен, текст сохранился только в переводе на сирийский язык. Новый документ пропаганды богословия Евагрия в монашеской среде. В этих условиях получает распространение корпус Areopagiticum. Возможно, как считал Мишель ван Эсбрук, только в 490-е годы ему была придана окончательная редакция и сама атрибуция Дионисию Ареопагиту, ученику Иерофея Финского. Понадобилась она для того, чтобы дать ответ на книгу Блаженного Иерофея. Как бы то ни было, автор, которого мы теперь знаем как Дионисия Ареопагита, ответил сразу и Евагрию, и Проклу. Близкие к тексту и иногда дословные пересказы Прокла оказываются в его руках оружием, перехваченным из рук противника.

Если Прокл сумел интегрировать в свой неоплатонизм какие-то христианские идеи, то теперь он сам был интегрирован в христианское учение. Что касается ответа Евагрию, то им стало учение Ариапагита о богопознании и обожении, где при такой же постановке вопросов даются совсем другие ответы. Ограничившись этими заметками о внешней истории споров вокруг неоплатонистической традиции и оригинизма, мы пока не будем входить в подробности собственно богословской полемики. Удобнее будет рассмотреть ее в следующей главе в более общей перспективе полемики христологической. 1.2. Общий обзор христологической полемики С сожалением, приходится начать с констатации того, что при изучении христологических споров первой половине V века нам не поможет тот понятийный аппарат, которому мы уделили столько внимания в предыдущей главе. Только в середине этого столетия, когда христологические споры зайдут уже весьма далеко, будет решено использовать богословские понятия великих Каппадокийцев не только применительно к учению о троице, но и в христологии. Ранние же этапы споров будут отмечены попытками споривших сторон создать новый понятийный аппарат специально для христологии.

Так обстояло дело с философской стороной этих богословских споров. Если же говорить о их богословском содержании, то можно сказать, что корабль церковный Сначала резко накренился на один бок, ересь Нестория, потом столь же резко на другой, ересь Монофизитов, чтобы потом на несколько десятилетий приобрести состояние неустойчивого равновесия. После Энатикона, изданного императором Зеноном. Вслед за тем уже в VI веке начнется полоса непрекращающегося шторма без малого на 200 лет. Параграф 2. Эпоха Третьего Вселенского Собора. 431 год. Константинопольский патриарх несторий около 386-451 года жизни.

Патриарх с 428 по 431. Оказался заподозрен в Елисе и, в конце концов, низложен Третьим Вселенским Собором в Эфесе. после того, как он отказался именовать Деву Марию Богородицей. Нельзя сказать, что он отрицал саму возможность такого именования, уже бывшего привычным для его столичной паствы. Он только не допускал буквального истолкования этого слова. Согласно мнесторию, в собственном смысле Деву Марию можно было бы именовать Христородицей, потому что она родила Христа. но не Богородица, так как Бог не рожден. Спор патриарха с его паствой оказался христологическим, и в него очень скоро оказались вовлечены предстоятели Антиохийской и Александрийской кафедр.

Антиохийский епископ Иоанн увидел унистория, получившего богословское образование в Антиохии, не более чем продолжение традиционной христологии антиохийской школы. а потому всецело поддержал его позицию. Александрийский епископ святой Кирилл, 376-444 г.ж., епископ с 412 г. до смерти, племянник и преемник святого Феофила Александрийского, усмотрел у Нестория крайне опасную ересь, против которой составил 12 анафематизмов. Кроме того, Он более подробно изложил православное учение в специальных богословских трактатах. Двенадцать анафематизмов святого Кирилла, не отражавшие подробности его собственного христологического учения, но только обличавшие неправоту и неисторию, были затем изданы от имени соборы в Ефесе. Это вызвало раскол с Антиохией, который, впрочем, вскоре был уврачен в результате собеседования между Иоанном Антиохийским и Кириллом Александрийским в 433 году. Соборные соглашения не затронули отцов антиохийского богословия, стяжавших себе авторитет в борьбе против орианства – Диодора Тарсийского, год смерти 392-й, и Феодора Мапсуистийского, год смерти 429-й.

Хотя Святой Кирилл и все Александрийцы были уверены, что они еретики. Зато собор, безусловно, осудил нестория. Иоанн Антиохийский в конечном итоге согласился с таким решением. Относительно Феодора церковное осуждение было все-таки издано, но гораздо позднее. Он был осужден как еретик на Пятом Вселенском Соборе, 553 год. Примечательно, что Деодор был в свое время учителем Иоанна Златоуста, а Феодор учитель Нестория, был Златоусту другом. В то же время главный оппонент Нестория, святой Кирилл Александрийский, приходился племянником главному гонителю Златоуста, святому Феофилу, и вместе с дядей участвовал в соборе 403 года, осудившем Златоуста. Святому Кириллу приписывается фраза, сказанная по поводу прославления Златоустова святых в 438 году.

Если Иоанн во святых, то Иуда в апостолах. Впрочем, а географическая легенда приписывает ему чудесное вразумление свыше относительно святости Златоуста. Подобные подробности имеют некоторые не только церковно-исторический, но и историко-философский интерес, так как показывают реальную высоту языковых и культурных барьеров, разделявших разные части одной и той же православной В таких условиях было невозможно быстро или хотя бы не очень болезненно выработать формулировки учений, которые устроили бы, если и не всех, то хотя бы тех, кто действительно веровал одинаково. После осуждения Нестории его последователи, Несториани, оставались достаточно сильной партией даже в пределах Римской империи. А уж за ее пределами, во враждебной Риму империи иранской, они составили господствующую церковь, которая переживала свои периоды расцвета, отличаясь необыкновенной миссионерской активностью, распространившись до Средней Азии, Индии и Китая, но постепенно пришла в упадок в каковом состоянии существует до сей поры, главным образом в Ираке, Иране и Индии. Решение Третьего Вселенского Собора, особенно в их восточной, антиохийской интерпретации, подразумевали, что Несторий зашел в своей христологии дальше, чем Феодор Мапсуистийский, хотя они двигались в одинаковом направлении. Правда ли это? 2.1.

От Феодора Мапсуистийского к Несторию. Вероятно, правда. У Нестория действительно обнаруживается оригинальное христологическое которого еще не было у Феодора. Вместе с тем, на поставленный выше вопрос нужно дать и отрицательный ответ. Те положения, которые определил как нестарианство Третий Вселенский Собор, у Феодора уже содержались. Вполне могло быть, что Несторий развивал свои оригинальные богословские идеи уже после Эфесского Собора. Впрочем, мы не имеем никаких данных для установления хронологии. Только в последние десятилетия в нашем распоряжении оказываются источники, по которым можно пытаться судить о подробностях богословия как Феодора, так и Нестория.

Это сирийские версии утраченных греческих оригиналов, сохранявшиеся у несториан. Переводы обычно делались точные. Этот вывод был сделан на основании тех случаев, когда был доступен и перевод, и оригинал. И термины передавались таким образом, что, исходя из сирейского текста, почти всегда можно реконструировать греческую терминологию оригинала. Фёдор Мапсуистийский был автором огромного количества экзогетических трудов, а также прославленным обличителем ереси Аполлинария. Многое из писаний Фёдора сохранилось на греческом языке, и эти писания не содержат ничего специфически еретического. Естественно, что и большинство христологических утверждений Феодора, тем более высказанных против Аполлинария, не содержат ничего еретического. Так, поставленные под подозрение святым Кириллом Александрийским формулировки антиохийской школы о человечестве Христа как «храме его божества», равно как и о «соприкосновении во Христе божества и человечества», традиционны и не могут интерпретироваться как специально нестырианские.

Например, последнее выражение Несторий заимствовал у великих Каппадокийцев, которые выражали с его помощью единство ипостасей Святой Троицы. Из дошедших до нас, только по-сирийски, писаний Феодора наиболее прямо формулировку нестырианской христологии содержит фрагмент из сочинения против Евномия. лицо говорится двояко, ибо оно либо обозначает ипостась, или же оно относится к чести, величию и поклонению. Далее объясняется, что в первом смысле ипостась говорится о каждом из людей, а во втором – о Христе, Его лице единения. Итак, очевидно, что Феодор отрицал в единстве Христа единство реальности. Как бы не понимать значение термина «ипостась» в его богословской терминологии, ясно, что оно должно было означать какую-то самостоятельную реальность, и именно такого рода реальность отрицалась во Христе. Вместо этого божество и человечество во Христе рассматривались как две реальности и два самостоятельных субъекта, на сегодняшнем языке мы бы сказали «два самостоятельных Я». В этом и состоит суть Несторианского учения, хотя подобные утверждения будут еще часто возникать среди тех, кто, по-видимому, анафематствовал Несторию.

Достаточно сказать, что та же тема станет главной на Пятом Вселенском Соборе и при осуждении Латинской Ереси в 1054 году. 2.2. Третий Вселенский Собор Третий Вселенский Собор, первый из Вселенских Соборов, от которого до нас дошли подлинные протоколы и едва ли не все официально принятые документы, а также большое число сопутствующих материалов. От двух первых Вселенских Соборов аутентичных протоколов не сохранилось, и даже некоторые из важнейших их постановлений известны лишь пересказе. И здесь мы впервые можем проследить по документам особенности соборного обсуждения догматических вопросов. Чаще всего, в данном случае это было именно так, соборная дискуссия имеет целью не возможно полнее раскрыть православное учение, а возможно скорее погасить церковную распры. А это требование чаще всего ведет к другому требованию определение необходимого минимума единомыслия, избегая обсуждать выходящие за его пределы вопросы. Соборы должны больше заботиться о полагании пределов для вольномыслия, за которыми происходит отпадение от Церкви, нежели о раскрытии глубин вероучения.

Это легко понять при сравнении моральных запретов, выраженных в каноническом праве, и правил аскетики. Каноны заботятся о пределах допустимого. Аскетика наставляет к должному. Третий Вселенский Собор искал и нашел среднюю линию между святым Кириллом и Несторием. Нужно было оказать возможное почтение антиохийской школе, поэтому были осуждены те мнения, которые ведут к двойственности субъектов во Христе, было исповедано единство Сына Был сделан особый упор на почитание Девы Марии как Богородицы. Даже у самого святого Кирилла термин Богородица встречается редко. Уже во время конфликта с Несторием он продолжает предпочитать Святая Дева. Единство субъекта во Христе особенно выражается в двух положениях Собора.

Одно – в анафематизме VIII о почитании Девы Марии как Богородицы, потому что от нее родилась не человеческая индивидуальность, но сам Бог во плоти. Другое в девятом анафематизме, выражающем триадологический аспект православной христологии. Если кто скажет, что Единый Господь Иисус Христос был прославлен Духом в том смысле, что Он пользовался Духом как бы при помощи силы, чуждой по отношению к силе этого Духа, и что Он получил от Него власть действовать против духов нечистых и совершать среди людей божественные знамения, вместо того, чтобы сказать, что ему самому по себе подобает этот дух, которым он совершил сии божественные знамения. Да будет анафема. Здесь утверждается, что Христос – это и по воплощении тот же самый Сын Божий, в котором дух пребывает от века. Иными словами, Сын Божий, даже и став Христом, остается единым от троицы. 2.3 Богословие святого Кирилла Александрийского Те компоненты учения святого Кирилла, которые не вошли в соборное определение, окажутся для дальнейшей истории богословия никак не менее важными. В особенности это относится к знаменитому тезису святого Кирилла «Во Христе Единая природа, Богослово воплощенная.

Святой Кирилл считал, что заимствовал это положение у святого Афанасия Александрийского. В действительности он нашел его в каких-то подделках Аполлинаристов, изданных им под именем святого Афанасия во второй половине IV века, а подлинный его источник идентифицируется как трактат Аполлинария к Иовиану. Аполлинаристы составили большой корпус подобных псевдоэпиграфов, опубликованных ими под именами великих отцов Третьего и Начала Четвертого веков. Многие из этих сочинений получат новую жизнь вместе с новой интерпретацией в монофизических традициях. Для Аполлинария смысл формулы миофизис был тот, что, согласно его представлениям, Логосом воспринято только плоть с ее животной душой, но без духа, то есть души разумной. Конечно, святой Кирилл не имел в виду ничего подобного, хотя уже одной такой формулой доставлял антиохийцам серьезные поводы к подозрению в аполлинаризме. Большинство современных ученых видят в этой формуле, если не прямо, монофизическую тенденцию, то во всяком случае не точность. Действительно, у святого Кирилла можно указать такие высказывания, где единство Христа выражается идеей не единой природы, а единой ипостаси.

Например, в своем послании о правой вере к царице он употребляет выражение единства Логоса с плотью по ипостаси. Такого рода формулы совпадают с позднейшими православными формулировками. Они дали реальное основание для реинтерпретации учения святого Кирилла на Халкидонском 4-м Вселенском соборе в 451 году. Но только немногие исследователи обратили внимание на специфическое понимание термина природа у святого Кирилла. Эту специфику легко не заметить, если стараться вычитывать у святого Кирилла одну христологию. не обращая внимания на связь христологии с прочими аспектами православной веры. Действительно, если рассматривать только проекцию Кириллова понятия «физис» на христологию, то она окажется равна понятию «ипостаси» в смысле реального и одновременно индивидуального бытия. И это понимал сам святой Кирилл.

Отсюда и происходит его высказывание о единой ипостаси Христа. Но само понятие физис Христа у святого Кирилла гораздо объемнее и не ограничивается христологическим измерением. По святому Кириллу единая природа Бога Слова воплощенная включает в себя не только индивидуальное человечество Иисуса, но и всю полноту обоженного человечества всех спасенных и спасаемых, то есть всю Церковь. В этом будет состоять радикальное отличие святого Кирилла от последующего монофизитства, которое сведет понятие человечества внутри единой природы Христа к индивидуальному человечеству Иисуса. Так, в отрицании православного учения об обожине человека и воплощении Бога сойдутся противоположности, монофизитство и нестарианство. Из ряда цитат, которые можно тут привести, мы выберем ту, которая носит особенно официальный характер, из исповедания веры, обращенного к императору. Один и тот же есть и единородный, и перворожденный. Единородный он есть, как Бог, и перворожденным он стал за нас.

перворожденным из многих братьев по причине таинства соединений с человеческой природой. Логос Божий стал человеком, достанем и мы, яко пребывающие в Нем и через Него сынами Божьими, природно же и по благодати, причем природно, потому что в Нем и только в Нем причаственно же, и по благодати мы пребываем через Него в Духе». Увещание о правой вере к Феодосию 2.31 Здесь повторяется традиционный, еще со времен ориентских споров, тезис о том, что через Христа мы по благодати и по причастию, причаственно, пребываем в Духе. Это и обычное выражение того, чем наше обожине, обожине сынов Божьих по благодати, отличается от обожине Христа, Сына Божия по природе. Но сделано неожиданное прибавление. В самом Христе, и только в нем, а не в Духе – это видно в контексте нашей цитаты, мы становимся еще и природно сынами Божьими. Святой Кирилл вводит некий особый тип природного сыновства обоженных людей во Христе, имея в виду свою концепцию единой природы Бога Слово воплощенной. Подчеркиванием того, что это природное богосыновство спасаемых имеет место в Логосе, а не в других ипостасях, не в духе, святой Кирилл ясно дает понять, что эта концепция связана с боговоплощением, совершенным одной ипостасью Логоса.

Очевидно, и это заметили те исследователи, которые вообще заметили своеобразие Кириллова учения об обожине, что, говоря о природности богосыновства обоженных, святой Кирилл имеет в виду единую природу богослово-воплощенную. и только ее одну. Таким образом, понятие природы, воплощенного Логоса, оказывается у святого Кирилла понятием сатирологическим, относящемуся к спасению человеков, и, говоря наиболее просто и однозначно, соответствующим понятию тела Христова как Церкви. Богословское понятие Церкви как единой реальности и при том реальности Божественной Конечно же, не было чем-то новым, хотя Святой Кирилл нашел для него новое концептуальное оформление. Православное богословие и прежде никогда не рассматривало и не веровало в Христа, отдельного от Церкви, которое и есть его тело. Если речь идет о воплощении Бога, то и нужно говорить о его плоти. А плоть Бога – это Церковь. Святой Кирилл дал прямое и глубокое выражение этой Не его вина, если в контексте богословской полемики, последовавшей уже после его кончины, Церкви пришлось подыскивать другие слова для того же учения.

Это придется сделать на IV Вселенском Соборе в 451 году. 2.4. Богословие Нестория после его осуждения. О собственном учении Нестория стало возможно судить в подробностях после того, как в 1895 году было обнаружено его фундаментальное произведение – книга Ироклида, сохранившаяся в сирийском переводе. Материал этой книги отражает участие Нестори уже после его незложения в 431 году в полемике против святого Кирилла, а также, возможно, его реакцию на Четвертый Вселенский Собор. То богословие Нестория, которое мы знаем по его сохранившимся трудам, полемично, или, точнее, оправдательно. Он защищается от обвинений. Из них главное было в том, что он вводит двух сынов вместо одного.

В связи с этим его тезис звучит почти как формула Ороса, определения веры, буквально Орос, граница, предел Халкидонского собора. исповедую нераздельное единство двух природ в одном лице». У него даже встречается формула «одно лицо в двух природах». Точно такие же формулы Церковь провозгласит в 451 году на Четвертом Вселенском Соборе в Хаукидоне. Но как нам уже приходилось убеждаться, некоторым догматическим формулам бывает суждено многоразовое употребление. Тождественность вероучительных формул не является достаточным основанием для вывода отождественности богословских учений. Различие между Несторием и Халкидонским в понимании единого лица Христа состоит именно в том, что это лицо Несторий отказывается понимать как особую реальность – ипостась Сына. Во Христе Несторий видит две ипостаси, причем термин «ипостась» служит ему для обозначения реальности природ.

Несторий пишет это в ответ на тезис святого Кирилла о различении двух природ во Христе только в созерцании. Разумеется, для Нестория эти слова святого Кирилла означают отказ от признания самостоятельной реальности за каждой из двух природ во Христе. Из этого можно заметить, что позднейшее несторианское учение о двух ипостасях во Христе в смысле двух самостоятельных личностей, Сына Божия и Человека Иисуса, унесториан уже имплицировано. Но было бы ошибкой отождествлять термин «ипостась» в христологии нестория с термином «ипостась», означающим индивидуальное бытие, как он стал употребляться в богословии Троицы со времен Великих Каппадокийцев. Нестория все еще пользуется старой христологической терминологией, в которой ипостась служит простым синонимом природы – то, что существует реально и само в себе. Треодологическое словоупотребление великих Каппадокийцев, в котором ипостась отличается от природы как индивидуальное бытие от родового, все еще не переходит в христологию ни у Нестория, ни у святого Кирилла, за редкими исключениями. Новая христологическая терминология будет вырабатываться только в 430-е годы Святым Проклом Константинопольским, чтобы затем быть закрепленной в постановлениях Халкидонского собора. До сего момента мы говорили о тех аспектах учения Нестория, которые являются фундаментом позднейшего несторианства.

Нужно сказать немного и об оригинальных воззрениях Нестория, хотя мы пока ничего не знаем ни об их предыстории, не о восприятии их в позднейшем нестарианстве. Лицо унестория понимается совершенно особым образом. Он строго следует принципу «Не может быть ни лица без природы, ни природы без лица». Здесь лицо, а не ипостась служат для обозначения индивидуализации, но не для обозначения индивидуума. Коль скоро во Христе сошлись две реально существующие природы, каждая из них должна иметь собственное лицо. Почему же лицо соединения – классическое понятие антиохийской христологии – лицо Христа – едино? Происходит какой-то взаимообмен лиц – альтернатива православному понятию общения свойств между двумя природами во Христе. Смотри ниже о Богословии Халкидонского Собора.

История пишет. «Потому, чтобы принимать и чтобы давать, и по обычаю взаимного единения, лица взаимно приемлют и дают. Божество употребляет лицо человечества, и человечество – лицо Божества. Итак, само лицо единения мыслится как-то динамически. Это уже, во всяком случае, не есть лицо в обычном, хотя бы для того же нестория смысле слова. Если лицо по несторию каким-то образом выражает индивидуальность бытия, то применительно ко Христу это будет уже некоторая сверхиндивидуальность, принадлежащая двум другим индивидуальностям. Повторим, что это учение нестория нуждается в дальнейшем изучении. Параграф 3.

От Халкидонского собора, 451 год, к Энотикону Зенона, 482 год. 3.1. Предыстория Халкидонского собора. В 440-е годы продолжается взаимодействие между двумя богословскими школами – Александрийской и Антиохийской. конфликт между которыми не был исчерпан в 431-433 годах. Центром равновесия православного мира стал в это время Константинополь. Его патриарх, святой Прокл, был великим проповедником, равно как и крупнейшим богословским авторитетом. В частности, благодаря его общению с деятелями армянской церкви, святыми Сааком Партевом и Месропом Маштоценом, Памятником этого общения является Томас к Армянам святого Прокола.

Армянская церковь избежала сильной в тот момент опасности торжества в ней нестарианства. Армения традиционно входила в культурную орбиту более Ирана, нежели Византии. В Томасе к Армянам святой Прокол излагает богословия Ефесского собора, но избегает кирилловой терминологии. Вместо единой природы у него выступает единая единую исповедую воплощенного Бога Слово и постась. Когда в конце 440-х годов, уже при следующем патриархе, святом Флавиане, патриарх с 446 по 449, умер в 449 или 450 в изгнании, в самом Константинополе нарушилась равновесие между сторонниками Александрийского и Антиохийского богословия Вслед за Константинополем его потерял и весь мир. С новым учением выступил Константинопольский архимандрит Евтихий, годы жизни 378-454, который считал себя истинным продолжателем святого Кирилла. Так как святого Кирилла уже не было в живых, взгляды обращались к его преемнику по кафедре и родному племяннику по плоти Александрийскому патриарху Диаскору. Патриарх с 444 по 451 год.

Умер в 454 году в изгнании. Авторитет Диаскора превосходил авторитет Константинопольского епископа Флавиана. Флавиан собрал по поводу учения Евтихия поместный собор в Константинополе в 448 году. Этот собор осудил учение как еретическое, а самого Евтихия отлучил от общения, пока не покается. Евтихий обратился за поддержкой к Диаскору. Диаскор, поддержавший Евтихию, обратился к царю, святому благоверному царю Феодосию Юнейшему, при котором состоялся Третий Вселенский Собор. Они добились созыва нового собора в Эфесе в 449 году, который организационно проводился как Вселенский но вошел в историю, разумеется, у православных, как разбойничий. Название связано с необычайной активностью монахов, прибывших на собор для поддержки диаскора с Евтихии.

Эфесский собор низложил Флавиана, после чего он был отправлен в ссылку, где и умер исповедником. Оппозиция эфесскому разбою была все же сильна. По утверждению некоторых византийских историков Император начинал уже жалеть о своей безоговорочной поддержке Диаскора. Как бы то ни было, вскоре он умер, а его вдова провала с Диаскором. Следующая императорская чета, Маркиан и Пульхерия, созвала еще один Вселенский собор в 451 году в Халкидоне, самый представительный собор за всю историю Церкви, 630 епископов. На соборе были осуждены Евтихий, который был низложен Иисусом, и все с ними единомудренные, которых сторонники Халкидона стали называть монофизитами, за их приверженность в формуле святого Кирилла. Впрочем, сторонники эфесского разбоя не остались в долгу, и в их традиции Халкидонский собор получил название Собачьего. Такова вкратце внешняя канва событий.

Обратимся к богословию. 3.2. Учение Евтихия и учение Диаскора Учение Евтихия реконструируется только по трудам его противников, так как уже к началу VI века у него оставалось очень мало прямых последователей. Его анафематствовали не только сторонники, но и противники Халкидонского собора приблизительно в 470-е годы. Согласно имеющимся сведениям, Евтихий учил, что человечество Христа стало Богом по природе. И оно не является человечеством нашей природы. Оно не единосущно нам по человечеству. С этим связывалось представление Евтихии о том, что у Христа тело небесное.

Таким образом, как с точки зрения православных, так и с точки зрения позднейших монофизитов, противников Халкидона, главное заблуждение Евтихия что он не признавал единосущая нам Христа по плоти. Подчеркну, что все остальные противники Халкидона, не говоря о сторонниках, считали важнейшим положением веры утверждение, что Христос по плоти единосущен нам, и на этом основание судили Евтихия. Противникам Халкидона пришлось решать сложный вопрос – как быть с Диаскором, который вошел в их предание как один из главных отцов? Видимо, довольно скоро у них возникла легенда, и ее высказывает как нечто известное в начале шестого века Севир-Антиохийский. Будто Евтихий обманул Диаскора и не так изложил ему свое учение, и якобы только после Халкидонского собора Диаскор осознал эту ложь. Сильным аргументом против этой версии служит поразительное отсутствие сочинений Диаскора в традиции самих монофизитов. У них сохранилось лишь около десятка мелких фрагментов из большого числа написанных Диаскором сочинений. В то же время у православных полемистов цитируется один Диаскоровский фрагмент, где он утверждает, что кровь Христова была кровью Бога по природе, а не человека.

Это, по крайней мере, формально звучит по-евтехиански. 3.3. Учение Святого Папы Римского Льва Великого Папа Римский Лев, был папой с 440 до смерти в 461 году, присутствовал на Халкидонском соборе не лично, а только через своих апокрисиариев, то есть легатов, полномочных представителей. Но именно он был главным богословом собора. Восточные епископы никак не могли договориться между собой и, главное, никак не могли однозначно осудить диаскора. Этого бы и не произошло, если бы не настойчивость папских легатов. Основные христологические положения Папы Льва были им изложены еще в одном из писем к архиепископу Константинопольскому Флавиану. О двух сущностях во Христе там было сказано.

Каждая сущность действует, как и свойственно, при сообщении с другой. Это, собственно говоря, и есть основная мысль всей православной христологии. Две природы действуют вместе, но каждая так, как свойственно именно ей. И все это в едином Христе. Тот самый, который есть истинный Бог, тот самый есть истинный человек. Там же. Несмотря на единство, различие Божества и человечества сохраняется. И выражая реальность того и другого, Божества и человечества Святой Папа Лев говорит о сохранении обеих природ.

Эта мысль будет продолжена Халкидонским Собором, который скажет о воплощении Христовым в своем догматическом определении, сохранив особенность каждой природы. 3.4 Вероучительное определение Халкидонского На Хаукидонском Соборе было выражено полное признание постановлений Третьего Вселенского Собора в Эфессе и богословского авторитета святого Кирилла. В то же время отцы Собора отказались от главной богословской формулы Кирилла, хотя и Собором в Эфессе эта формула принята не была. Единая природа Бога Слово воплощенная. Считаю, что сторонники Диаскора истолковали эту формулу так, что совершенство человечества во Христе оказалось принижено. Собор постановил от этой формулы, хотя и вполне законной у святого Кирилла, отказаться. Так формула Единая природа Богослово воплощенная окончательно вышла в православном богословии из употребления. Если говорить совсем точно, то отказ от нее происходил постепенно, по мере признания Хоккедонского во все новых и новых церковных кругах.

Этот процесс занял более ста лет. Наконец, отцы Халкидонского собора должны были удовлетворить и антиохийскому богословскому языку, дав соответствующую интерпретацию лица соединения во Христе. Халкидонский Орос оказался поэтому построенным на двух уравнениях. Первое. Физис святого Кирилла равно ипостась предлагаемого собором определений. 2. Лицо антиохийского богословия также равно ипостась того же определения. Во втором уравнении исключались какие бы то ни было трактовки лица, которые бы не подразумевали за ним самостоятельную реальность.

Тем самым утверждалось единство Христа против нестерианского Первое уравнение можно считать лишь приблизительным. Действительно, оно может считаться правомерной интерпретацией учения святого Кирилла, если мы рассматриваем христологию изолированно от прочих аспектов учения, прежде всего сатериологии и экклесиологии. Именно такой подход был принят Собором. Как мы помним, христологическая проекция Кириллового понятия «Единая природа» далеко не исчерпывает весь объем его У святого Кирилла под единой природой подразумевается не только индивидуальность Христа, то, что собор теперь назвал ипостась, но и единство всего обожженного человечества, то есть церковь, как тело Христово. Этот аспект учения святого Кирилла не был принят во внимание. В дискуссиях с монофизитами уже в 520-е годы православным придется столкнуться с необходимостью рассматривать в христологии не только человечества Иисуса, но и обоженную природу в целом, со всеми спасенными. Это произойдет впервые в полемике между Севиром Антиохийским и Иоанном Грамматиком Кесарийским. Но как на Халкидонском соборе, так и в дискуссиях второй половины V века такой необходимости не возникало.

Тогда главной формой монофизистства еще оставалось монофизистство И поэтому главным полемическим утверждением православного учения было единосущее нам Христа во плоти. В полемике с более умеренным неевтихианским монофизитством старались главным образом показать, что, избегая евтихианства, оно оказывается непоследовательным, отказываясь признавать две природы во Христе, то есть считать человечество Христа особой природой. Ввиду особой важности халкидонского Ороса мы процитируем этот документ целиком. Последующий Божественным Отцам все единогласно поучаем исповедовать Единого и Тогожде Сына Господа нашего Иисуса Христа, совершенно в Божестве и совершенно в Человечестве, истина Бога и Человека, Тогожде из души и тела, Единосущного Отцу по Божеству и единосущна Тогожде нам по человечеству. Во всему нам подобно, кроме греха. Рожден напрежде век от Отца по Божеству, в последние же дни Тогожде ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы, Богородицы Вочеловечесей. Единого и Тогожде Христа Сына Господа, единородного во двою естеству, то есть в двух природах не слитно, неизменно, нераздельно, неразлучно, познаваемого, не как уже различию двух естеств уничтожаему соединением, паче же сохраняемому свойству коегожда естества воедино лице и воедину ипостась совокупляемого, не водвою лицу рассекаемо, но единого и тогожде сына и единородного Бога Слово Господа Иисуса Христа, як уже Сам Господь Иисус Христос научил нас, и як уже предаде нам символ Отец Наших». Формула «во двою естеству» или «в двух природах» у святого Кирилла не встречалась, но она употреблялась в антиохийской школе и на Западе, у святого Льва.

Кроме того, на поместном соборе в Константинополе, впервые осудившем Евтихию, в 448 году это выражение уже было употреблено. Монофизиты, разумеется, его не примут и будут ему противопоставлять Кириллова из двух естеств, а не в двух естествах. Соборное определение относительно соединения божества и человечества, как не слитно, неизменно, нераздельно и неразлучно – классический пример логического описания в соответствии с принципом дополнительности Нильсобора. 3.5. Значение Халкидонского собора для современников Ни один собор не вносил такого размежевания в христианский мир, как собор в Халкидоне. Большинство современников сочли его нестарианским, несмотря на повторенные на соборе Анафе Манисторию. В частности, он имел весьма мало сторонников в Палестине и почти не имел в Египте. В Сирии и Византии его позиции оставались весьма шаткими.

Когда святой патриарх Иерусалимский Ювеналий, патриаршества с 422 года до смерти в 458, в прошлом один из отцов эфесского разбоя, раскаявшийся перед собором в Халкидоне, пытался вернуться на свою кафедру, он был оттуда изгнан народом. Вместо него в Иерусалим Избрали антипатриарха Феодосия 451-453 года, который был у власти до тех пор, пока его не изгнали военной силой. Только при поддержке правительственных войск святой Ювенали смог вернуться в 454 году на свой престол. В Александрии Халкидонский собор не удалось поддержать даже военной силой. Навязанные народу вместо низложенного диаскора Святой Патриарх Протерий в 451-457 гг. Патриаршества был, в конце концов, растерзан уличной толпой и потому поминается в Православной Церкви как священно-мученик. А ему на смену был возведен Тимофей Элур в 457-477 гг. Почти все свое патриаршество он провел в ссылках, но среди монофизитов это лишь стяжало ему исповедническую славу святого Афанасия.

Халкидонский собор серьезно компрометировала и его защита на Востоке. Главным его защитником в 450-е годы, возможно, и в 60-е выступал блаженный феодорит епископ Кирский 393-458 годы жизни. Когда-то противник святого Кирилла, принятый в общении после покаяния на самом Халкидонском соборе. Нельзя сказать, что сегодня подробности восточной аргументации в защиту Халкидонского собора хорошо изучены, но пока что представляется, что речь шла скорее о интерпретации ипостаси соединения в старом восточном смысле лица, то есть в смысле слишком внешнего объединения двух Точнее объединение только в единой воле, равно энергии естества, нежели как того хотели отцы Собора истолкование лица в смысле ипостаси. Если защита Халкидона велась так, что во многом компрометировала его, то защита противоположной точки зрения, напротив, велась очень успешно. Неприемлемые для монофизитов аутентичные сочинения Диаскора были вытеснены сочинениями Тимофея Эллура, главным из которых был обширный труд по опровержению Халкидонского собора. Наряду с Халкидонским собором Тимофей Эллур анафематствовал также и Евтихия. Сегодня, когда важнейшие сочинения Тимофея Эллура, утраченные по-гречески, но сохранившиеся на сирийском и армянском, изданы и изучены, можно сказать, что это был не считая Дионисия Ореопагита едва ли не самый выдающийся богослов после халкидонской эпохи.

Итак, среди халкидонитов были неправославные, это особенно сильно проявится в следующем столетии. А среди антихалкидонитов были православные. И, что самое главное, в богословских дискуссиях антихалкидонская сторона оказалась неизмеримо сильнее. Прочная позиция Халкидона на Латинском Западе не могла оказать долговременного влияния на восточные церковные дела. Началась церковная смута, сравнимая с эпохой ориентских споров. Специфической особенностью всякой церковной смуты является размытость границ между православными и неправославными сообществами. Четкость границ в данном случае будет в основном восстановлена только в середине шестого или в первую очередь благодаря Пятому Вселенскому собору 553 года. Но за пределами Византии даже это не внесет существенного упорядочения.

Неудивительно, что после безмалого трех десятков лет беспросветной борьбы за церковное единство у императоров могло возникнуть желание сделать так, чтобы Халкидонского собора никогда не было. Именно такую попытку предпринял император Зенон в 482 году. 3.6 Энотикон Зенона В 482 году император Зенон в 474-491 годы правления издал догматический документ, имевший силу государственного закона, так называемый Энотикон. В нем предлагалось православное исповедание веры выдержанная вслед за Никео-Цариоградским символом с прибавлением Кириллова учение о единой природе. В документе анафематствовались сразу и нестория и Евтихий, а о позиции Диаскора и о Халкидоне не говорилось ничего. На Востоке энотикон был принят абсолютно всей иерархией, независимо от отношения того или иного епископа к Халкидонскому собору. Его поддержали самые бесспорные духовные авторитеты того времени, особенно преподобный Даниил Столпник, к советам которого постоянно обращался император Зенон. Только среди антихалкидонитов образовалась группа тех, кто не принимал энотикон, считая его слишком компромиссным, возможно, это как раз и были последовательные сторонники Евтихия.

Но как бы то ни было, следы этой небольшой группы теряются уже к началу VI века. За церковное объединение Востока пришлось заплатить расколам с Западом. В 483 году новоизбранный папа римский Феликс III собрал в Риме поместный собор, на котором отлучил от церкви константинопольского патриарха Акакия 471-489 патриаршества, главного насадителя политики Энатикона, а чуть позже отлучил и других восточных патриархов. Начался период, которому римские историки церкви дали название «Акокеанский раскол». Он закончился только в 519 году, после официальной отмены Энатикона императорской властью. Но авторитет римского епископа в христианском мире был уже в это время достаточно мал, чтобы им можно было пожертвовать. Церковная юрисдикция епископа Рима распространялась тогда на непризнанные Римской империей варварские государства, где, к тому же, преобладающим вероисповеданием было Орианство. Еще Халкидонский собор издал канон Правила 28 и 4 Вселенского в котором престолу Константинополя усваивалась равная честь с престолом Рима.

И этим выносилась корректива к третьему правилу Второго Вселенского Собора, где первое место Рима и второе место Константинополя утверждались совершенно недвусмысленно. Папа Римский Лев наложил вето на новое правило и в Риме его не признавали, однако оно обеспечивала для действий патриарха Акакия правовую базу. Энотикон составил ярчайшую эпоху в истории Церкви, значение которой до второй половины ХХ века было совершенно неизвестно ученым, находившимся отчасти в плену римско-католических историографических концепций. Если и прежде его издание «Граница между православными и монофизитами» не была четкой то после она и вовсе размылась. Впрочем, вскоре, в 484 году, произошло событие, приведшее к новой конфронтации между Дио и монофизитами. Антиохийский патриарх, принимавший, естественно, энотикон другого епископата, который бы не принимал энотикона, тогда вообще не было, Петр, по прозвищу Валяльщик, сделал добавление в литургическую Тресвятую Святые Божие, святые крепкие, святые бессмертные, распны и сязаны, помилуй нас. Это вызвало возмущение, и от общения с Петром отделились даже некоторые из тех, кто прежде отвергал Халкидонский собор. Добавление Петра Валялищика было не такой уж резкой инновацией, как это могло показаться, ведь даже сегодня в православном богослужении остается христологическое Тресвятое Тресвятой относимый не к Троице, а ко Христу, когда и без прибавлений.

Классический пример – пение Тресвятого в процессе наутреннего Великого Питка, чин погребения Христова. Этот чин очень древний. Но, конечно, Петр внес свое прибавление из соображений монофизических, причем специально для того, чтобы размежеваться с халкидонитами после того, как те приняли энотикон Зенона. Впоследствии христологическое тресвятое с различными прибавлениями, говорящими о Христе, было принято всеми монофизитскими служебными обрядами и отвергнуто всеми православными. Но, помимо монофизитства, оно вело и к сомнительной триадологии, как будто бы воплотилась не одна ипостась, а все ипостаси вместе. Возможно, поэтому его и не принимали некоторые противники Халкидона. На это постоянно указывали православные полемисты. И, как показала история расколов внутри монофизитского мира в VI веке, их опасения были далеко не безосновательными.

Монофизитство действительно так и не смогло выработать единой триодологии. Сменившись Зенона император Анастасий в 491-518 гг. правления, сначала, особенно при жизни Даниила Столпника, следовал его церковной политике, но в 505 году резко ей изменил. В этом году по поручению императора Александрийский патриарх Иоанн III Никиот произнес речь, в которой энотикон Зенона перетолковывался в смысле однозначного одобрения монофизитства и диаскора и осуждения Халкидонского собора. Государственная церковная политика стала монофизитской а сторонники Халкидона стали гонимыми. Но после смерти императора Анастасии к власти пришла династия Юстина I 518-527 и Юстиниана Великого 527-565, которые сразу же изменили баланс сил в пользу сторонников Халкидона. А потом уже император Юстиниан принялся искать разумные компромиссы с антихалкидонитами. Четвертое.

Богословские итоги V века. Если бы мы считали итогами то учение, которое было к началу VI века официальным, то пришлось бы сказать, что итогом стало официальное признание монофизицкого учения, как считалось официально же Диаскоро, но реально Тимофея Эллура. Но официальное признание того или иного учения часто бывает тщетной попыткой выдать желаемое за действительное. В действительности был очень глубокий конфликт, расколовший общество и дестабилизировавший власть. Во следующих церковных конфликтах, вплоть до 660 года, власть больше не пыталась найти силовым путем окончательное решение христологического Но оценивая свои возможности более трезво, всего лишь обеспечить своим тактическое преимущество на переговорах. Ни одна из партий, ни халкидониты, ни их противники не чувствовали себя внутренне едиными. И на самом деле в первой трети шестого века они представляли собой случайные агломераты разноверных партий, тактические союзы без всякой внутренней связи. А часто эти партии имели более близких союзников по ту сторону халкидонского Ороса.

Ни для кого не было секретом, что обе формулы, и халкидонский Орос, и Кириллова Единая природа Бога Слова, могут быть истолкованы так, чтобы значить одно и то же. Однако ни в одном из лагерей не было своего собственного однозначного понимания ни одной из этих формул. Десятилетия споров привели к тому, что любые их конкретные истолкования оказались не заведены до статуса мнения одной из групп, что не предвещало мирного развития церковной жизни на ближайшие десятилетия. Так Православная Церковь вступила в самый догматически хаотичный век своей истории – в шестой век.