59. Торжество Православия. Ответы А.А.Зайцева (2021.03.23)

Неделя торжества православия закончилась, первая неделя Великого Поста. Неделю мы постились, молились, просили Бога дать нам взреть свое согрешение, не осуждать брата, всем все усердно прощали, говорили словами Андрея Критского, что согрешили падших всякого естества человеческого. И вот, причастившись после такой недели, радостные и довольные собрались в центре храма и дружно пропели анафему всем инаковерующим, всем, кто не так, как мы, рассуждает о Боге, хотя многие из них тоже, по их мнению, верят во Христа. Никого не пропустили, помянули всех, кто с нами не согласен, воздвигли вокруг себя невидимую стену, отделяющую нас от прочих человеков. Если представить себе инопланетян-наблюдателей, которые со стороны посмотрят на все это, то можно предположить, что они увидят в этом некое внутреннее противоречие. Ну и кроме этих гипотетических инопланетян есть много людей, в том числе и считающихся православными, которые хотели бы видеть церковь без анафем. Зачем все эти средневековые анахронизмы в наш просвещенный век? И про любовь вспомнят, конечно же, и про несуди.

А бывает ли православие без анафем? Что будет, если такое изобрести? Попробуем. Для начала придется забыть про всех святых отцов и вообще про все предания. Забыть, что все святые либо сами всякие анафемы составляли, либо пользовались и одобряли уже составленные, все без исключения. Так что и святых, и предания придется отвергнуть. Правда, отвергнув существующее предание, никак невозможно вместо него не воздвигнуть другое, только уже не святоотеческое, а свое собственное. Это неминуемо.

Протестанты уже показали, как это все происходит. А православные отличаются от протестантов тем, что верят не в книгу, не в текст, упавший с небес, а в постоянно изливающиеся в церковь предания. Таким образом и анафемы, как часть предания, не есть в нашем понимании человеческое изобретение, а божественное откровение. Что они из себя представляют, собственно? Это интересное определение о границах церкви. То есть анафема это край, за которым уже не церковь Христова, а что-то другое. Убрать анафемы значит объявить, что церковь в вопросах вероучения не имеет границ, что можно верить или не верить во все что угодно, но в церкви при этом оставаться. Но если представить, что у церкви нет границ, то это значит только одно, что и церкви тоже не как реальности.

Есть некая виртуальная конструкция, абстрактное понятие. Для верующих вот так, для каких-нибудь экуминистов так наверное оно и есть, просто понятие. Но мы верим не в понятие, а в реальность, о которой говорится в символе веры. Мы верим, что святые не просто так же верили, но они еще и видели реальность тела Христова, в которую они входили. Они видели, что его границы существуют, в том числе и границы по принципу веры. Их анафемы свидетельствуют о том, что они видели, а не о каком-то умозрительном их труде. Для нас это не исторический памятник, а живое свидетельство Духа Божия о теле Христовом, в котором мы и желаем пребывать. Конечно, не одна правая вера делает людей причастными к телу Христову.

Но святые учат опять-таки, что без правой веры в него войти никак нельзя. Ответ на вопрос от Алексея Алексеевича Зайцева. Вопрос. Почему Бог троится, а не четверится? Ответ. Вопрос, почему, предполагает причину, обуславливающую следствие. Но Бог беспричинен, ничем не обусловлен. У Него нет причины, кроме Него самого, и нет условий Его бытия, кроме Него самого.

Он Сам причина и условие всего. Поэтому мы не можем сказать, почему Он таков, каков Он есть, а можем только констатировать факты, данные нам Его собственным откровением, что Он троится, а не двоится или четверится. Причем Он такая троица, которая не имеет прямых аналогий в нашем мире. Он троица, превышающая наше представление. Отцы говорят, что в Боге нет счислений 1, 2, 3 или 2, или 1, 2, 3. Он не сумма единиц, а Он такая троица, которой есть единица. На уровне арифметики это выглядело бы, как 3 равно 1. Однако в человеческой арифметике так не бывает.

А вот божественная арифметика именно такова. Потому что она такова. Без всяких почему. Вопрос. Почему воплотился Сын, а не Святой Дух? Тут вопрос, почему опять-таки неуместен. По крайней мере, в строгом смысле. В нестрогом можно сказать, что таково благоволение Бога Троицы, чтобы воплотился именно Сын, а не Дух и не Отец.

В еще менее строгом смысле можно сказать, что воплощается именно Сын, потому что личные свойства ипостасии Троицы непреложны. Отец не может стать Сыном, а Сын не может стать Отцом. И Дух не может стать Отцом или Сыном. Поэтому именно Сын Божий становится Сыном человеческим. Вообще по поводу такого рода вопросов стоит помнить предупреждение Богослова с большой буквы. Величайшего знатока Троицы Григория Богослова. Рассуждая о Боге, зная меру. Смертный человек.

Вопрос. Есть ли у Бога некое сакральное число тех людей, которые должны существовать от Адама до последнего человека, и есть ли есть в чем его смысл? Ответ. Бог, конечно, все знает и все предусмотрел. И число людей, которые должны появиться на свет, ему известно. Но нам это число не открыто. У некоторых святых отцов такая мысль, что это число соответствует числу отпавших ангелов. Но святотеческий консенсус тут скорее в том, что о такого рода вопросах нет особого смысла любопытствовать.

Откровение Божие сатириологично. Нам точно открыто только то, что имеет принципиальное значение для нашего спасения. Гадать обо всем остальном дело очень неблагодарное.