58. Как можно радоваться о скорбях？ ⧸⧸ Вопросоответы к Фалассию

Преподобный Максим Исповедник. Вопрос и ответы к Фаласию. Вопрос 58. Сказано, а всем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений. Первое послание апостола Петра, глава 1, 6 стих. Как может скорбящий в искушениях радоваться относительно того, что он скорбит? Ответ. Слово истины знает два вида скорби.

Одна, которая в душе, является невидимой, а другая, которая в чувстве, явна. Первая охватывает всю глубину души, истязая ее бичами совести. Вторая объемлет все чувства, тяжестью телесных мук отвращая душу от физических увеселений. Схолия. Он говорит о душевной скорби. Ощущаемую чувством боль Он называет здесь скорбью. Конец Схолии. Концом одной является чувственное наслаждение, а концом другой – радость души.

Схолия. Он говорит, что чувственное наслаждение кончается душевной скорбью, ибо из этого наслаждения и возникает скорбь для души. Подобным образом и душевное наслаждение оканчивается скорбью плоти, ибо то, что для души радость, для плоти скорбь. Одна случается вследствие добровольно избранных душой чувственных страстей, а другая возникает как следствие действия этих страстей помимо ее воли. Ибо скорбь, как мне кажется, есть состояние души, лишенной удовольствий. Схолия. Приводится следующий друг за другом определение скорби в отношении их причины. Именно эта причина обуславливает эти определения.

А эта лишённость удовольствий появляется тогда, когда человека мучают болезни. Болезнь же возникает, как это очевидно, при недостатке или отсутствии здорового состояния естества. Этот недостаток, в свою очередь, есть страсть естественной силы, определяющей состояние естества. Страсть же сия есть злоупотребление естественным действием. А такое злоупотребление способом естественного действия появляется тогда, когда присущее какой-либо силе естества движение направляется к противоестественному. Поскольку же Слово Истины, как я сказал, знает два вида скорби, постольку этому Слову известно и о двух способах существования искушений. Способе добровольно избранных искушений и способе искушений, происходящих вопреки воле. Первый – Творец добровольных наслаждений, а второй – виновник невольных мучений.

Схолия Он говорит, что есть два вида скорби – скорбь, относящаяся к чувству, которое возникает вследствие лишенности телесных удовольствий, и скорбь, относящаяся к уму, которая происходит из-за утраты благ души. Он также говорит, что есть два вида искушений – добровольные и невольные. Добровольной – суть отцы телесного наслаждения, соответственно, чувству, от которого рождается скорбь в душе. Ведь только грех, осуществленный на деле, причиняет скорбь в душе. Невольные же искушения, которые проявляются в тягостных болезнях, происходящих вопреки воле, – суть отцы удовольствия в душе, а также родители телесной муки в чувстве. Конец схолии. Ибо очевидно, что искушение, которое случается по воле, творит добровольные и свободно избранные наслаждения. Искушение же, которое происходит вопреки воле, порождает тягостные и невольные болезни, помимо произволения человека.

Первое служит причиной скорби в душе, а второе – причиной скорби в чувстве. Схолия. Он говорит, что искушение, случающееся по воле, приводит к возникновению скорби в душе, творцом которой является чувственное наслаждение. А искушения, происходящие вопреки воле, порождают удовольствие в душе, которое является основанием скорби плоти. Вследствие чего, как я думаю, Господь и Бог наш, научая своих учеников относительно того, как должно молиться, говорит о виде добровольных искушений изрекая, и не введи на свои искушения». Назидая своих учеников относительно добровольных, свободно избранных и приносящих удовольствие искушений, он убеждает их молиться о том, чтобы не испытывать на опыте такого рода искушения. Великий же Яков, называемый братом Господним, научая подвязающихся за истину не уменьшать невольные искушения, С великою радостью принимайте, братья мои, когда впадаете в различные искушения». Схолия.

Он говорит, что Господь научает нас молиться о предотвращении добровольных искушений, творящих плотское наслаждение и душевную муку. Великий же Иаков увещевает нас радоваться невольным искушениям, устраняющим плотское наслаждение и душевную муку. Ясно, что он подразумевает невольные и случающиеся не по избранию произволения искушения, производящие тягостные болезни. И ясно также, почему Господь к приведенным словам добавляет еще «но избави нас от лукавого». А великий Яков присовокупляет, зная, что испытание вашей веры производит терпение. Терпение же должно иметь совершенное действие. чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Совершенным же является тот христианин, который посредством воздержания сражается с добровольными искушениями и мужественно переносит с помощью терпения невольные искушения.

Цельным же является тот христианин, который успешно преуспевает в духовном делании, сопровождаемом введением и созерцании которого небездейственно. Схолия. Он говорит о том, кто является совершенным христианином. И он говорит о том, кто является цельным христианином. Итак, поскольку скорбь и удовольствие разделяются между душой и чувством, то стяжающий удовольствие души и терпеливо принимающий скорбь плоти становится испытанным, совершенным и цельным. Схолия. Того, кто обрёл опыт скорби и удовольствия плоти, можно, наверное, назвать испытанным, ибо испытал он и мучительные тяготы, связанные с плотскими вещами и их привлекательностью. Того же, кто победил силой слова и наслаждения, и муку плоти, можно назвать совершенным.

А того, кто своим рвением относительно божественного сохранил непреложенный навык в духовном можно назвать цельным. Испытанным, потому что обрел опыт противоположностей, присущих чувству. Совершенным, потому что с помощью воздержания и терпения он непреклонно сражается и с плотским наслаждением, и со скорбью плоти. Цельным, потому что, имея дело с воюющими друг против друга, противоположными расположениями чувства, сохраняет непоколебимыми и незапятненными духовные навыки, которые всегда пребывают у него тождественными своему логосу. Я имею в виду то состояние души, когда делание и созерцание тесно соединяются и никоим образом не отделяются друг от друга. Но делание является своими способами осуществления добродетели ведения, свойственное созерцанию. А созерцание, облаченное в баранью деланье, с таким же усердием блюдет добродетель. Следовательно, поскольку слово «истины» показывает существование двух видов скорби и удовольствия – один вид, относящийся к душе, а другой, относящийся к чувству – нам следует более тщательно рассмотреть и их причины.

В частности, можно сказать, что двойственным является способ душевной скорби. Один образ её возникает вследствие собственных прегрешений, а другой – вследствие чужих прегрешений. Ясно, что причина таковой скорби есть либо чувственное удовольствие самого скорбящего, либо тоже удовольствие, получаемое теми, о ком он скорбит. Схолия. Он говорит, что плотское удовольствие предшествует всякой скорби, возникающей в душе. Строго рассуждая, можно сказать, что в людях полностью бы отсутствовал грех, если бы начало своего происхождения он не брал в неразумные привязанности души ради удовольствия к чувству. Схолия. О том, что без страстной привязанности души к чувству, в людях бы полностью отсутствовал грех.

А причина душевного удовольствия, как это очевидно, Есть скорбь чувства у того, кто обычно способен радоваться и наслаждаться собственными и чужими добродетелями. Схолия. Он говорит, что тот, кто обычно подвергает плоть свою добровольным тяготам, испытывает в душе духовную радость. И опять же, при тщательном размышлении можно сказать, что в людях почти полностью отсутствовала бы добродетель, если бы начало своего происхождения она не брала в обдуманном отвращении души к чувству. Схолия Он говорит, что добровольное отчуждение души от плоти служит причиной происхождения добродетели. И когда душа приобретает это отвращение к чувству ради добродетели, то само чувство с необходимостью будет испытывать тягостные терзания, ибо в самом себе оно не обладает мыслящей сочетаемой со сладостными удовольствиями, плоти, поскольку эта сила рождается вследствие произвольной привязанности души к телу. Схолия. В мыслящей он назвал разумную силу души.

Когда она отделяется от чувственной привязанности, то оставляет плоть, лишенной своего попечения об удовольствиях, возникающего вследствие произвольной привязанности этой силы к телу. Тогда эта сила не бывает уже одержима и мукой плоти, ибо она утешается произвольным и всецелым упражнением в Божественном. Наоборот, тогда душа воздержания мужественно пресекает восстание своих позывов к естественным удовольствиям, через терпение пребывает полностью непоколебимой по отношению к натиску противоестественных и недобровольных терзаний и не отказывается от присущих ей по-добродетели богоприличного достоинства и славы ради необладающего существованием наслаждения. И хотя плоть стремится избежать тягостных трудов, связанных с ощущением муки, душа, однако, не не спадает с вершины добродетели. Ведь постоянная занятость тем, что душе свойственно по природе, становится причиной скорби для чувства. А противоестественное движение души, как это очевидно, является основой чувственного наслаждения, ибо начало своего развития оно не может брать в чем-либо другом, кроме отвержения свойственного душе по природе. Схолия Он говорит, что отвержение Отложение свойственного душе по природе обычно становится причиной чувственного наслаждения, ибо когда душа трудится и печется о естественных для нее благах, тогда в ней отсутствует сила, изыскивающая способы чувственного наслаждения. Ум и чувство обладают противоположными друг другу действиями вследствие предельного различия и инаковости их объектов.

В основе чувства лежат чувственные предметы, а в основе ума – умопредставляемые, и велико различие между умопредставляемым и чувственным. Ибо ум объектом своим имеет умопредставляемые и нетелесные сущности, которые ему сущностным образом свойственно постигать. Чувства же – чувственные и нетелесные природы. которые оно воспринимает естественным образом. Впрочем, уму невозможно достичь сродных ему умопредставляемых сущностей, кроме как посредством созерцания сотворенных чувственных вещей. В свою очередь, это созерцание не может возникнуть помимо сочетаемого с ним и сродного по природе ощущения чувственных вещей. Схолия Он говорит, что ум смешавшись с явлениями чувственных вещей, управляет собственной силой вместе с чувством, и тем самым неизбежно стремится добиться плотских наслаждений. Поэтому он не способен встать превыше природы зримых предметов, будучи опутан узами страстной привязанности к чувству.

И разумеется, что если ум находится во власти явлений то он склонен считать сочетаемое с ним чувство за свое естественное действие. Отпадая от соответствующих его природе умопредставляемых вещей, он, так сказать, обеими руками хватается за телесные, противоестественные для него, и, приводимый ими в действие вопреки своей идее, препобеждается чувствам. Кто соотносит по подражанию с собственным законом законы сущих, тот добродетелен, ибо тем самым он уразумливает движение того, что лишено разума. А кто изменяет по подражанию собственный закон на законы других неразумных тварей, тот страстен, ибо склоняет силу своего разума к неразумию. Конец схолии. Тогда ум становится родителем душевной скорби, которая постоянно истязает человека бичами совести. Понятно также, что он делается и творцом чувственного удовольствия, уточняясь помыслами о образах существования, способных сохранить плоть. А если ум пресечет в себе страстную привязанность к чувству вместе со своей устремленностью к явленности зримых предметов то он будет созерцать духовные логосы сущих, очищенные от внешних форм этих сущих, и породит в душе радость, не будучи препобеждаем ничем из того, что постигается чувствами.

Однако чувство при этом будет повергнуто в скорбь, ибо ум лишится всего того, что свойственно естеству чувственных вещей. Ведь когда разум предводительствует над чувством в созерцании зримых вещей, Тогда плоть лишается всякого естественного для нее наслаждения, ибо в ней нет уже распущенности чувства, освобожденного от разумных уз для служения чувственным удовольствием. Схолия. Он говорит, что когда в нас побеждает разум, то с необходимостью ввергается в мучение плоть, вынужденная рабски служить разуму для достижения добродетели. Стало быть, как я сказал, чувственному наслаждению присуще производить скорбь или удручение души, ибо они тождественны друг другу. А душевному удовольствию свойственно порождать скорбь или удручение плоти. По справедливости тот, кто полагает упование жизни на Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Воскресением из мертвых, возродившего нас к наследству нетленному, чистому, неувидаемому, хранящемуся на небесах, тот веселится душой и радуется радостью неизреченной, постоянно наслаждаясь надеждой на будущее благо. О плотью и чувствам скорбит.

Через разнообразные искушения удручается она и ввергается в телесные муки. Ибо удовольствие и удручение сопровождают всякую добродетель. Удручение исходит от плоти, лишенной приятных и нежных наслаждений чувства, а удовольствие – от души, наслаждающейся в духе логосами, чистыми от всего чувственного. Итак, необходимо уму в настоящей жизни, под ней я понимаю то, что ныне Скорбящему во плоти ради добродетели вследствие многих удручений, проистекающих из искушений, всегда радоваться и веселиться, уповая на вечные блага, даже если чувство претерпевает терзание. Схолия. Плоть принадлежит душе, а не душа плоти. Ибо он говорит, что низшее принадлежит высшему, а не высшее – низшему. Поскольку же с плотью вследствие преступления заповеди смешался закон греха, который есть чувственное наслаждение, то эта плоть была осуждена через удручение на смерть.

Смерть же имела своей целью истребление закона греха. И отчетливо познавший, что вследствие греха и для его истребления вошла в жизнь человеческую смерть, всегда преисполнен радости в душе, подвязающейся для того, чтобы закон греха удалился посредством разнообразных удручений от его собственной плоти и он стал бы готовым к принятию будущей блаженной жизни в духе. Осподобиться ее нельзя иначе, как уже в здешней жизни, опорожнив плоть, словно некий сосуд, от закона греха, который овладевает душой вследствие ее добровольной привязанности к плоти. Конец схолии. Ибо Божественный Апостол говорит «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас». Следовательно, человеку возможно, как мне кажется, радоваться тому, что причиняет скорбь ему. Опечаливаемый по плоти вследствие удручений ради Добродетели, он в душе радуется самой Добродетели. созерцая благолепие будущих благ, как настоящее.

Ради этого благолепия он, согласно великому Давиду, добровольно умиршляется каждый день смертью плоти, а в душе всегда обновляется рождением духовным, поскольку имеет и удовольствие спасительное, и скорбь полезную. СХОЛИЯ Удовольствием спасительным он называет радость души, а скорбью полезной муку плоти ради добродетели. Под этой скорбью мы понимаем не ту противоразумную и свойственную многим скорбь, которая разрушает душу, когда человек лишается страстей или материальных вещей, позволяющих противоестественные стремления к тому, к чему не должно стремиться, заставляющих избегать того, чего не должно избегать, но ту разумную и свойственную мудрым мужам которое признаётся имя за дело божественное и которое указывает на настоящее зло. Схолия. Кто находится во власти страстей и материальных вещей, тот устремляется к тому, к чему не следует стремиться. Кто не принимает с радостью несчастье, лишающего его страстей и материальных вещей, Тот избегает того, что не должен избегать. Конец Схолии. Настоящее же зло, как говорят, есть скорбь, возникающая в душе, когда чувственное наслаждение господствует над способностью духовного развлечения, и существующая в чувстве, когда шествие души по ресталищу добродетели завершается.

Ведь насколько силен натиск удручений на чувства, настолько глубже охватывает радость и удовольствие душу, приближающуюся к Богу через сродные подобродетели и виденью озарения.