55. Речения Духа об исходе Израиля из Вавилона (2 Езд 5_41-42) ⧸⧸ Вопросоответы к Фалассию

Преподобный Максим Исповедник. Вопрос и ответы к Фаласию. Вопрос 55. В Сиже Бяху от Исраэля от двунадесяти лет и выше, кроме рабов и жен, четыридесят три тысячи триста шестьдесят. Раби сих и рабыни семь тысяч триста четыридесят семь. Певцы и певицы восемьсот пятьдесят пять. 435. Коней 7736.

Мсков 845. Подъеремник 5525. 2 Книга Ездры, 5 глава 41-42 стихи. Окажи любовь и объясни эти великие и возвышенные слова, изреченные Святым Духом через пророков об исходе Израиля из плена Вавилонского? Почему это повествование написано со столь неуместной простотой, недостойной духа? И здесь упоминается точное число верблюдов, лошадей, молов, ослов и т.п. Ответ. Точное объяснение этого удел только тех, кто вследствие великой чистоты своего ума получили свыше всю, насколько то доступно человекам, благодать Духа.

Соответственно, ей, умозрительным образом пересекая во все концы безбрежное море таинственных созерцаний, они зрят одни только логосы написанного, обнаженные от наложенных на них письменных знаков, и никогда не принимают за смысл ни один из символов, придающих внешнюю форму этим логосам. если только, конечно, не хотят с присущей им мудростью телесно запечатлеть данные логосы для тех, кто, вследствие младенчества своего ума, не могут оказаться превыше чувства. Тогда они делают это для того, чтобы таковые, то есть младенцы во Христе, поупражнявшись сначала в образах, соответствующих чувству, возжелали затем обратиться к первообразам которые существуют помимо чувства, то есть к логосам. Нет ничего необычного в намерении устремиться к горнему посредством естественным образом неспосланной нам способности введения божественных вещей, и из этого намерения в людях, подлинно стяжавших божественное, возникает благоговение перед двумя являемыми благами. Ибо целеустремленно совершающий путь к божественному либо достигает истины умопостигаемых вещей и радостно приносит жертву хвалы, благодарения даровавшему познание искомого, либо обретает ускользающий смысл написанного в Священном Писании и благоговейно чтит Божественное, постигнув то, что превышает его собственные силы. И я лишь гадательным образом, обращаясь к поставленным вопросам, призываю на помощь Бога дабы стал он помощником мне в изъяснении сказанного, поскольку сила моей собственной мысли немоществует, пытаясь любым образом обрести недосягаемую высоту и на сказании Писания. И если мне удастся достичь ее, то вся заслуга в этом принадлежит Богу через постижение горних тайн, приводящими меня к благодарению. А если же нет, то опять же Богу принадлежит красота поскольку он праведно и промыслительно пресекает заранее во мне гордыню, которую может породить видение, и его непостижимость становится во мне залогом смирения.

Итак, обращаясь, как сказано, лишь гадательным образом к смыслу написанного, я начинаю с предшествующих речений Писания. А в предшествующей главе написано о Заровавиле «И игда изыди юноша сей воздвиг лице на небо прямо Иерусалиму, благослови царя небесного». Ясно, что после диспута, происшедшего в присутствии Дария, юноша отступил от лица царя Дария. А Дарий, как было уже сказано в предшествующем изложении, есть владычествующий над естеством закон. Это ясно подтверждает и толкование его имени. Ибо оно, как утверждают точно знающие смысл этого означает рождение, генеалогию или ведущего свою родословную. А понятия рождение и генеалогия отражают свойства естественного закона. Ибо род, ведущий свою родословную и генеалогия относятся к естеству и суть свойства тех существ, которые подчинены природе.

Поэтому Дарья правильно понимается как закон естества. Ведь этот закон объемляет роды и виды, находящиеся в зависимости от природы, и то, что созерцается окрест природы. Я имею в виду время и место. Поэтому сущие вещи нельзя рассматривать вне естественного рождения. Стало быть, Дарья есть, как сказано, закон естества. Азурававель есть созерцающий ум, исшедший от Дарья. то есть от закона естества, оказавшийся превыше благоустроенности тварного бытия, подчиняющегося времени и месту, и воздвигающий лице ведающего расположение души, соответствующие добродетели, к небу, то есть к высоте уму постигаемых сущностей, прямо против небесного Иерусалима, который постигается лишь мыслью. Я говорю о том Иерусалиме, стены которого написаны на руках Господня.

и в котором находятся жилища всех веселящихся. И именно туда происходит истинный исход пленников, взыскующих, согласно божественному апостолу, жилища на небесах. Вместе с великим Давидом они могут сказать «Аще забуду тебе Иерусалиме, забвенно будет и снится моя, прельпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе». Здесь он называет десницей духовное делание, проявляющееся в божественных и достохвальных добродетелях. А языком, прилипнувшим к гортани, ведущее действие разума в нас, вследствие неведения, прилипнувшее к глотке, то есть к страсти, вставшей комом в горле, а поэтому мешающее устремляться к неизреченным благам и вкусить благость Господню. Если же зарававили поспешает вывести логосы из времени и естества и привести их в Иерусалим, то это означает либо поспешание нашего созерцающего ума, либо поспешание Слова Творца, Который ради нас и в нас стал подобным нам. Он для того стал человеком, чтобы через свое воплощение возвести к себе тех, кто изверг себя из жизни и бесстрастия в страсти и смерть плоти. И их, разумеется, ставших, насколько это допустимо, близкими Ему, Он выводит вместе с Собой из плена и приводит в небесный Иерусалим.

Писание, символически приукрашивая это, сравнивает их с упомянутыми видами и числами людей и животных. Ибо всякий боголюбивый и праведный человек, восходя умопостигаемым образом к горнему Иерусалиму, восполняет собой названные числа различных видов, сводя в полноту единой добродетели и ведение логосы каждого вида и числа. Об этом ясно свидетельствует местописание, предложенное нам для рассмотрения, где говорится «Вси же Бяху от Исраиля от двенадесяти лет и выше, кроме рабов и жен четыридесят три тысячи триста шестьдесят». Превосходна точность словес Святого Духа. Ведь здесь отмечается, что никто из исшедших из Вавилона, под ним, я понимаю, смешение века сего, в Израиль, число которых названо, не был ниже двенадцати лет. Таким образом, Писание таинственно показывает, что только тот, кто оказывается превыше чувства и времени, их обозначает число двенадцать, состоящее из пяти, цифры, указывающие на чувства, и семи, цифры, указывающие на время, и пресекает связь души с ними, исходит из смешения их, устремясь к горнему граду и имея кроме рабов и рабынь сорок три тысячи триста шестьдесят. Рабы же, вероятно, суть помыслы естественных, безукоризненных и независящих от нас страстей. А жёны – суть представления, естественные желания и наслаждения, которые не служат укором тем, кто ими обладает, поскольку они являются необходимым следствием естественного стремления.

Ибо естественное наслаждение производит, даже если мы этого и не хотим, вкушённая пища, облегчающая острую потребность в ней, и питье, отражающее докучающие нападки жажды, и сон, освежающий истощившуюся бодрствованием сил, и все другое естественное в нас, необходимое для поддержания нашей природы и полезное для стяжания добродетелей, ревнующим о ней. И хотя они не причисляются к мужам, тем не менее выводятся вместе со всяким умом, убегающим от смешения греха, дабы через них не остаться ему в рабстве зависящих от нас противоестественных страстей, достойных порицания и не имеющих в нас никакого другого начала, кроме движения естественных страстей. Они не причисляются к мужам, потому что страстям, поддерживающим наше естество для здешней жизни, не присуще переходить вместе с нами в жизнь бессмертную и присную. А четыре десятка тысяч – суть четыре главные добродетели. Пройдя посредством них естество и время, ум вновь обретает блаженный удел бесстрастия. Ибо число десяти тысяч распознаётся только благодаря букве единицы, поскольку обозначаться другой буквой оно совершенно не может, будучи по субстрату своему дождевственным единицам, хотя и чисто мысленно можно постичь их различия, различия конца по отношению к началу. Ибо десять тысяч есть конец единицы, а единица есть начало десяти тысяч. Или, сказать точнее, приведенное в движение единица есть десяток тысяч, а неподвижный десяток тысяч есть единица.

Подобным же образом и каждый из главных добродетелей имеет своим началом и концом божественную и неизреченную единицу, то есть Бога, поскольку от Него она начинается и в Нем завершается. будучи тождественной Богу и отличаясь от Него лишь соответственно логосу мысли, от которого, в котором и в отношении которого очевидно и происходит всякое становление добродетели. Или, возможно, Писание гласит, что четыре десятка тысяч – суть четыре стадии преуспеяния в десяти божественных заповедях у продвинувшихся в обширное пространство созерцания и ведения. Так первая стадия есть просто делание заповеди теми, кто вводится в это созерцание и ведение после того, как они убежали от порока. И такое делание производит полноту первой десятирицы, которой есть и единица. Вторая стадия преуспеяния есть достигаемая через осуществление каждой заповеди совокупное постижение остальных которое делает десятирицу сотницей, образовываемой благодаря действию заповедей друг на друга. Ибо десять раз по десять производит сто. Третья стадия преуспеяния есть увеличение этой сотницы в десять раз соответственно закону естества.

Ведь закон естества десятиричен, поскольку он состоит из десяти. Я имею в виду три силы души. плюс пять чувств, способность говорить и естественную силу плодородия. Человек пользуется разумной силой души для поиска причины всего и благ, которые окрест этой причины. Желательной силой он пользуется для томительного влечения к взыскуемым благам, а силой яростной – для сохранения их и для поддержания своей любви к Богу. Чувствами же он пользуется для пятичастного развлечения всего чувственного бытия, и такое развлечение саму также разделяется, из чего обычно и возникает знание. Ибо общее развлечение проводит разделение между сущностями, имевшими начало, и сущностями, не имевшими его, между умопостигаемыми и непостигаемыми умом, изреченными и неизреченными. созданными и несозданными, тленными и нетленными.

Способностью же говорить он пользуется для изречения мысли, а плодотворной силой – для произрастания искомых, желанных, любимых и явленных благ. Ибо сотница, умноженная в десять раз, согласно закону естества, становится тысячей. Четвертая стадия преуспеяния есть, соответствующая данному разделению восхождение к наивысшему логосу каждой заповеди, осуществляемое посредством созерцания и ведения естественного закона. Соответственно, такому восхождению И10000 рассматривается как нечто, собранное воедино, будучи познаваемым в букве первой единицы. Ибо просто осуществляющий заповеди, когда он осуществляет каждую из заповедей, приобщает к ней и другие, а объемля их он сопрягает с ними и различение естественного закона. Возводя же умозрительным образом этот закон к логосу каждой заповеди, он собирает воедино четыре десятка тысяч. И на каждой стадии преуспеяния им воздаются почести Таинству Единицы. который и сосредоточивается логос десятка тысяч.

Или еще. Четыре десятка тысяч обозначают четыре главных бесстрастия. Первое бесстрастие – есть полное воздержание от усуществления зла на деле, и оно наблюдается у новоначальных. Второе бесстрастие – полное отвержение и в мысли всякого соизволения на порочные помыслы у тех, которые сопричаствуют добродетели вместе с разумом. Третье бесстрастие – полная неподвижность желательного начала души относительно страстей у тех, которые через зримые образы вещей проникают умным видением в логосы их. Четвертое бесстрастие – есть полное очищение и от простого представления о страстях в воображении у тех, которые посредством видения и созерцания соделали владычествующее начало своей души чистым и прозрачным зерцалом Божиим. Поэтому, очистивший себя от действия страстей, освободившийся от мысленного соизволения на них, успокоивший движение желательного начала относительно их и соделавший ум свой чистым и от простого представления о них, таковой человек выводит из материи и материальных вещей четыре десятка тысяч и приводит их к божественному и мирному уделу умопостигаемых вещей. Так понимается нами число «четыре десятка тысяч», а три тысяч обозначают совершенное, правое и благочестивое богословское учение о святой и единосущной Троице.

Согласно этому учению мы воспеваем святую триапастастную единицу как Бога. и веруем в нее, как в Бога. А число 300 здесь являет учение о промысле Божьем. Не только потому, что внешним видом буквы обозначается сила, растирающаяся сверху донизу и охватывающая с обоих сторон боковые концы, это неизреченным образом указывает на сочетающий воедино все бытие промысел Божий. Но и потому, что это число удостоено чести быть образом Креста, в котором исполнилось великое, первое и сокрытое таинство промысла. Ибо неизреченный способ промысла стал великим таинством в очеловечивании Бога. Благодаря образу Креста, а также имени, пригвожденного к Нему ради нас, великий патриарх Авраам вместе с 318 рабами то есть вместе с образом и именем Иисуса, отважился выйти и одолел супротивные силы, которые представлены в виде царей. Ведь, как известно, Писание часто посредством внешнего вида букв обнажает свой смысл тем, кто стал чистым для восприятия его.

И если кто желает, исходя из числа, исследовать намерения Священного Писания и таким образом постигнуть промысел обнаруживаемый через это число, то он найдет, что делом промысла является не только сохранение естества, неумоляемым в соответствии с логосом его бытия, но и проявление этого естества как совершенного в соответствии с приобретенным по благодати логосом благобытия. Если сто сложить с двумя стами, то получится число триста, являющее собой естество и добродетель. Ибо говорят, что число 200 часто обозначает естество, состоящее из материи и вида, а материя четверична вследствие четырех элементов. Вид же пятеричен вследствие чувства, которое оформляет и придает вид вещественной массе. А если 40 умножить на 5 или 50 умножить на 4, то получится 200. Число же 100 обозначает совершенную добродетель поскольку оно содержит божественную десятирицу заповедей, умноженную в десять раз. Достигнув этой добродетели, Авраам стал отцом великого Исаака. Мертвый по естеству, он стал по духу родителем жизни и радости.

И при сложении чисел 100 и 200 получается число 300, являющее промысел Божий, охватывающий все естество, соответственно, логосу блага бытия. А число шестьдесят обозначает творческую и соответствующую естеству силу заповедей, делающуюся совершенной благодаря логосам добродетелей. Ибо если шесть обозначает творческую силу естества, поскольку это число совершенно и состоит из собственных частей, поэтому, как написано, Бог сотворил мир в шесть дней, то десять является совершенством добродетелей, проявляющейся в заповедях. Отсюда ясно, что 60 ясно указывает на силу, естественным образом могущую вместить божественные логосы, которые содержатся в заповедях. РАБИСИИХ И РАБЫНИ 7347 Закон, определяя положение о рабах и рабыне, гласит, что еврейские рабы и рабыни должны служить шесть лет и в седьмой год отпускаться на свободу. А инородные рабы и рабыни должны служить во век. Я думаю, что веком здесь называется 50-й год, когда отпускали на свободу. Еврейский раб и еврейская рабыня суть разум и мысль, шесть лет находящиеся в услужении у деятельного любомудрия для того, чтобы достичь нравственной благопристойности и обрести способы добродетели.

Ибо разум и мысль на подобие раба и рабыни Тяжко трудятся для всякого подвязающегося в деятельном любомудрии, добиваясь и созидая способы осуществления добродетелей, и они всей силой своей сопротивляются враждебным духовному деланию духом лукавства. Завершив деятельное любомудрие, на которое указывает число 6, поскольку, как говорится, оно обозначает это деятельное любомудрие, они опускаются на волю и уже свободные восходят к духовному созерцанию сродных им логосов сущих. И когда наступает седьмой год, то есть приходит навык бесстрастия, ради которого и утруждались разум и соединенная с ним мысль, то от души отходят и удаляются страсти. И народные же раб и рабыня – суть яростной и желательной начала души. которых созерцательный ум полностью подчиняет владычеству разума для служения добродетелям посредством мужества и целомудрия. И он, до тех пор, пока не отпускает их на волю, пока закон естества не станет совершенно поглощенным законом духа, как поглощается смерть жалкой плоти беспредельной жизнью, и пока не будет явлен в чистом виде весь образ безначального через подражания, обладающие видом первообраза. Оказавшийся в этом царстве созерцательный ум отпускает на волю яростное и желательное начало души, превратив желание в непорочное наслаждение и незапятнанное очарование божественной любовью, а ярость – изменив в духовное кипение пламенное преснодвижение и целомудренное безумие. И великий апостол Павел, мощный луч непорочного света, оказавшись, как мне кажется, в таком состоянии, услышал по свидетельству деяний от царя Агриппы «Безумствуешь ты, Павел».

И опять же он, обращаясь к Коринфянам, писал о себе «Если мы выходим из себя, то для Бога, если же скромны, то для вас». Здесь он называет целомудренное безумие иступлением по Богу. поскольку оно выводит целомудренный ум, находящийся в этом состоянии, за пределы сущих. А число этих рабов и рабынь обозначает, как я предполагаю, промысел Божий, простирающийся на временную жизнь соразмерно разуму и совокупным с ним способом бесстрастия. Согласно этому промыслу, ум, в духовном деле не начальствующий над разумом и мыслью, прислуживающим ему наподобие еврейских рабов и рабынь, устанавливает пределы служения их для стяжания добродетелей, а затем перемещает их в область созерцания. А об яростном и желательно началых души, подобных и народным рабам и рабыням, он заботится, словно господин о своих невольниках, и ведет их, соответственно, к цели равночестной свободы. Желание ум делает сладостным устремлением к Божественному, а ярость неукротимым напряжением этого устремления. Тем самым он превращает инородных рабов в истинных евреев по благодати.

Певцы и певицы, 855. Певцы суть те, кто воспевает Бога Слово одним только способами добродетели без созерцания. Певицы же суть те, кто воспевает Бога Слово способами добродетелей вместе со сладостью ведения, даруемого в созерцании, и вводят в таинство других, услаждая духовный слух их. А число этих певцов и певиц обнаруживает доступное людям знание вечного. Ибо 800 являют будущие логосы ведения, а 50 – будущие логосы добродетелей. Что же касается пяти то это число указывает на знание, являемое в этих логосах, как то мы показали немного раньше. Верблюд 455 Верблюды, исшедшие вместе с сынами Израилевыми, избавившимися от тягостного плена и обретшими свободу, – суть различная из созерцания зримых вещей, наподобие верблюда, имеющие около чувства словно около ног нечистые явления этих зримых вещей, а около ума, словно около головы, чистые и возвышенные в духе логосы их. И великий Исайя, пророчески предвещая славу умопостигаемого Иерусалима, сказал об этих верблюдах «И покрыют тебя верблюди Мадиамстии и Гефарстии», то есть духовные созерцания естественных страстей.

ибо мадиям толкуются как выделение или как кроваво-красная глина, или как пот человеческий и материнский, а гефар – как нажитое хребтом, что означает возводимое горе созерцание плотских страстей. Хребет же души есть плоть, поскольку она находится сзади. И Писание говорит, что этими созерцаниями, наподобие стен, охраняется, словно святой духовный удел мирного и безмятежного ведения таинственных умозрений. Указанный смысл являет и само число верблюдов, обозначающее разумное движение, совершающееся окрест естества и времени. К.Н. 7736 К.Н. является тот, кто, подвязаясь на жизненном ресталище добродетелей обладает напряженной силой яростного начала души. Ибо говорят, что желчь коня естественным образом скапливается в ранах на ногах.

Поэтому из всех остальных домашних животных, прирученных людьми, конь считается наиболее годным и способным к бегу. И великий пророк Аввакум, глаголя с помощью духа, сравнивает с конями великих апостолов. «И навеял яси на море кони твоя, смущающие воды многие. Конями Он называет святых и блаженных апостолов, несущих перед лицом народов и царей спасительное учение истины, распространяя его по всему миру, который Пророк образно именует морем. О народах Он сравнивает с водами, приведенными в смятение и волнение великой силой Духа, заключенной в учении Христовом. Благодаря такому спасительному потрясению народы переходят от неверия к вере, от неведения к познанию истины и от порока к добродетели. И число коней обнаруживает это, запечатлевая навык добродетели, обретаемый в деятельном любомудрии. Ибо число 7700, как соотносящиеся со временем, обозначает быстрое продвижение в добродетелях, а число 36 – действие естества, сопутствующее добродетелям.

МСКОВ 845 Согласно достохвальному смыслу, мул есть совершенный навык борьбы с пороком. Поэтому правильно и вполне соответствует духу Писания то, что получившего в удел царскую власть над Израилем сажают по повелению Давида не на лошадь, а на мула. Этим указывается, что созерцающему уму, царствующему над умозрениями и созерцаниями сущих, а также над собственными движениями, должно обладать навыком борьбы с пороками, то есть тем навыком, который совершенно не зачинает и не рождает порока. Исходя из такового навыка, уму следует обращаться к созерцанию и заниматься им до тех пор, пока, обретя духовное видение он уже не будет слепо натыкаться на какой-либо из лукавых духов, которым присуще посредством чувств растлевать непорочную частоту сердечного расположения. Однако мы знаем, что в Писании слово «мол» употребляется и в укоризненном смысле, как, например, «Не будете я, как конь и меск, им же не есть разума». Здесь конем называется навык ржания, присущий страстным Амском – навык, не зачинающий и не рождающий блага. И Писание запрещает иметь оба эти навыка тем, кто добивается спасения, поскольку один производит порог, а другой бездейственен в отношении добродетели. И мула Авесолома следует понимать в пукоризненном смысле, ибо, восседая на муле, он отправился в поход, ища смерти родителя.

Этим дух показывает, как человек, уязвленный неким тщеславием из-за добродетели и ведения, напрасно отращивает искусственно сплетенные волосы самомнения и выставляет на показ для обмана зрителей нравственное житие свое, словно мула. Превозносясь волосами, он рассчитывает одолеть Отца, родившего его научением слова. и в своем высокомерии желает тиранически завладеть всей дарованной Богом и принадлежащей Отцу славой, добродетели и ведением. Но подобный гордец, выходя на простор естественного созерцания в духе для разумной брани за истину, вследствие живого чувства запутывается в густых ветвях дуба волосами материальных созерцаний и, поскольку надержим пустым самомнением, путами своими удушающими ум, то повисает между небом и землей. Ибо тщеславный не имеет того ведения, которое могло противостоять тянущему вниз самомнению. Не имеет он изиждущегося насмирения духовного делания, которое бы совлекало его вниз, противоборствуя возносящий вверх гордыне. И родивший его учитель оплакивает его, погибшего, в своем человеколюбии, как боголюбец, подражая Богу. Не хочу смерти грешника, но еже обратитесь, и живы будьте ему.

Если мы другим образом рассмотрим это местописание, то, согласно такому образу, Давид ясно представляет собой деятельный ум, а в весолом – самомнение, порождаемое им в сожитии с чувством. Ибо чувство есть дочь царя Гессурского, взяв в жены которую Давид и родил Авессалома. Гессур же толкуется, как руководитель стены. Стена же есть тело, а руководитель его – закон тела или чувства, от которого и рождается Авессалом. Имя его толкуется, как считающий себя за мир отца, что ясно указывает на самомнение. Ведь, считая, что умиротворили страсти, мы доказываем свое Об этом самомнении восставшим на него знал великий Давид, поскольку он осуществлял духовное делание с помощью ведения. И узнав об этом, он оставил дом свой Иерусалим и Иудею, убежав за пределы Иорданские в землю Галаада, то есть в изгнании сокрушения или в изгнании свидетельства или в обнаружении их. Он счел себя недостойным вследствие восставшего святого Дома, т.е.

таинственного богословия, Иерусалима, т.е. мирного и способного созерцать божественное навыковедение, и Иудии, т.е. радостного исповедания Бога духовным деланием. Ибо ум отправляет собственные силы в изгнание сокрушения, когда осознает недавно совершенные дурные деяния свои, что и является как бы свидетельством. И он воспоминает о каждом в отдельности своем пригрешении, что есть обнаружение их. Или просто сказать, когда он мысленно оказывается во времени до благодати – это и есть пределы Иорданский, в течение которого он был отчужден от благодати добродетели и ведения, тогда ум, познав собственную немощь, стяжает смиренно мудрее противостоящее самомнению и более сильное, чем оно. Именно это смиренно мудрее через осознание свойственного уму и приходит к нему, пребывающему в благородном сокрушении. После этого ум убивает тирана – самомнение, возвращает себе собственную славу, становится владыкой земли иудейской, царствует в Иерусалиме и в Святом Доме Божьем совершает чистое и безукоризненное богослужение.

Однако вернемся к числу мулам. принадлежащих освобожденным из плена Иудеям и, по возможности, рассмотрим духовный смысл этого числа. Писание говорит Мсков 845. Это число являет бесплодный в отношении порока навык ума, то есть навык, не порождающий зла, или совершенное бесстрастие к чувственным вещам и к чувствам. Ибо 800, понимаемое в достахвальном смысле, обозначает бесстрастие, характерное для будущего века. Сорок обозначает чувственные вещи. Опять чувства. Подъеремник 5525 Подъеремником является тело, которое подчиняется Ерму Души для перенесения трудов и мучений ради Добродетели в духовном делании, что и есть навык тела в Добродетели.

И имея ослов в качестве таковых подъеремников, сыны Иаковы перевезли из Египта хлеб в землю обетованную, то есть перенесли из естественного созерцания, словно из Египта, в будущую жизнь, заключенную в мешках мыслей духовное видение, возложив его посредством делания на тела. Число этих подъеремников, будучи целиком сферическим указывает на равномерное движение телесного навыка в добродетели окрест духовного делания, которое полностью соответствует смыслу ведения. Ибо люди, сведущие в этом, одно только сферическое движение называют неизменным, поскольку оно, по сравнению с прочими видами движений сущего, является самым равномерным. Вот таким образом мы сочли нужным сказать об этом. сообразуясь с нашей слабой способностью мыслить и говорить. Возможно, кто-нибудь увидит в приведенных словах Писания прообразовательное указание на церковь, подразумевающее различные степени верующих или, так сказать, их различные внутренние состояния. Тогда мы уже здесь в суть те, которые пришли, насколько это достижимо, в меру полного возраста Христова. И с помощью доброй воли по любви достигли добродетели.

Отроки и отроковицы – суть те, кто из-за страха грозящих вечных наказаний возлагают на свои плечи тяжесть деятельного любомудрия. Певцы – суть те, кто хорошо излагают учения, относящиеся к духовному деланию, и исцеляют страсти других. Певицы же – те, кто посредством созерцания показывают красоту ведения божественных логосов, разгоняя словно мрак неведение других. Верблюды – те, кто с помощью разума смягчают развращенность воли, делая ее пригодной для выращивания добродетелей. Кони – те, кто достойно пробегают поприще жизни по Богу. Мулы – суть те миряне, которые, и живя в обществе безукоризненно, являют любомудренный нрав. Ослы или подъеремники – суть те, кто, терпеливо перенося тяжкие труды духовного делания, достигают и принимают через созерцание Слово Божие. И соединяющий их всех воедино соберет полноту Святой Церкви, украшенную с помощью многих людей, многими красотами добродетели».

Итак, как мне кажется, духовное толкование этих, вызывающих затруднения слов Священного Писания, подошло к своему пределу. Возможно, кто-нибудь, благодаря обретенному богатству пышных волос ведущей благодати, наподобие Великого Самуила духовным оком обозрев предшествующее, премудро откроет нам сокрытую в этих начертанных словах мысль, умозрительным образом излучающую на всех горний свет истины и убеждающую могущих понять это, что нет ничего неуместного и напрасного в написанном Святым Духом. И хотя мы не в силах вместить полностью подобную мысль воспримем все таинственным образом, благовременно и ради человеческого спасения, началом и концом которого является премудрость. Она, возникая, сначала творит страх, а затем, завершаясь, созидает божественное томление любви. Вернее сказать, эта премудрость изначально ради нас домостроительно сама становится страхом, чтобы возлюбивший Бога перестал творить зло, Позднее же, в самом конце, она естественным образом оказывается божественным томлением любви, дабы преисполнить духовным весельем тех, кто сожитие с ней предпочел всему сущему. Таковы, по моему убеждению, те, которых дух обозначает как мужей, отроков и отроковиц, певцов и певиц, верблюдов и лошадей, молов и ослов. И Святой Дух ведает, как следует письменно обозначить их. И такое обозначение не может объять телесные чувства.

Оно воспринимается лишь чистым умом, поскольку запечатлено пером благодати.