51. Об общении с другими монахами

Задаются иногда вопросы и о том, как монахам общаться друг с другом, а точнее о трудностях, которые возникают при таком общении. Если мы почитаем про старинных монахов, там очень и очень много таких проблем, а в наше время их становится намного меньше, потому что монахи вообще мало сталкиваются друг с другом. Они больше живут по одному мирскому окружению или уж по двое, когда тоже там не особо много таких проблем. Но все-таки, хоть сейчас нам надо больше заниматься проблемами жизни монаха в немонашеском окружении, есть необходимость все-таки уделять какое-то внимание и проблемам монашеского общежития. И вот здесь возникают обычно самые невинные вещи, которые практически всегда возникают, они однако неприятные и болезненные. Когда кому-то кажется, что кто-то за кого-то самоутверждается, хотя это может быть на самом деле тоже так, и когда какая-то ревность возникает, кто-то хочет большего внимания и так далее. То есть такое соперничество, конечно, неизбежно возникает и, по-моему, невозможно сделать, чтобы этого не было. Поэтому просто надо, конечно, стараться, чтобы это было поменьше, но если это есть, то надо уметь правильно на это реагировать.

И как на это реагировать? Вот здесь действуют примерно те же самые советы, которые отработаны, конечно, в веках монашеской практики, и которые сейчас по-новому отработаны в современной психотерапии, патологии групп, когда, если сказать очень коротко самую главную идею, что надо все время быть ориентированными на задачу. У тебя есть какая-то задача, на которую ты должен быть ориентирован. Вот если мы работаем на светской работе, то у нас есть задача исполнить то, ради чего мы трудимся. Если же мы в монашеской жизни находимся, то у нас тоже аналогичная задача есть, и она и стратегическая, и она и тактическая. То есть сейчас вот мы что-то вместе делаем, например, богослужения, работают монахи вместе, редко, но тоже бывает. И вот тут есть все время один важный момент. Одно дело, когда ты работаешь исходя из интересов этого дела.

Другое дело, когда тебе, может быть, интересы дела интересны, но тебе интересно твое место в этом деле. То есть что оно даст для твоей самооценки, положения в обществе и так далее. Как замечают светские люди по светским аналогичным поводам, человек немедленно глупеет. То есть у него есть какой-то ресурс знаний, интеллекта и так далее, опыта для того, чтобы как-то справляться с этой задачей, если он начинает думать о себе, как он начинает выглядеть в процессе решения этой задачи, что он сильно глупеет, и его аргументы деградируют. Так бывает тем более в духовной жизни, и тем более в тех делах, которые мы хотим делать. То есть вот просто я это к тому говорю, что не надо думать о том, как выгляжу я в этом деле, а надо думать о том, как это дело сделать лучше. Если ты начальник этого дела, ты, конечно, должен рассуждать о том, кто больше подходит для этого места. Но сейчас мы рассматриваем ситуацию, где я не начальник, а один рядовой исполнитель, и у меня трение с какими-то другими, такими же как и рядовыми исполнителями.

И вот здесь просто надо смотреть, что если это не мешает самим интересам дела, а просто касается какого-то эмоционального фона и так далее, это для меня должно означать, что вообще ничего не происходит, ничего нет, ничего замечать. А если это затрагивает интересы дела, то надо сказать старшему, я рассматриваю ситуацию, что старший – это не я сам, и чтобы он как-то позаботился об интересах дела, так или иначе, уж как-то там ему виднее. Но если, я повторю, интересы дела не затрагиваются, то надо просто совершенно не обращать внимание на то, что, как тебе кажется, может быть, даже справедливо, тебя кто-то третирует и плохо с тобой обращается. Но это очень распространенный совет, потому что начальникам всегда выгодно, чтобы подчиненные не докучали им своими жалобами на то, как с ними обходятся другие подчиненные, а чтобы побеждал сильнейший. Это всё может напоминать в монастырях ситуацию на зоне, где начальствующие дают каким-то заключенным право бить всех остальных, потому что так и получается дисциплина или дедовщина в армии. И те, кто это принимают, не будучи сами угнетателями, те это принимают по принципу садомазы. Вот так живут наши монастыри. Поэтому, если остановиться на том, что я сказал, не делав никаких оговорок, то к этому примерно и придём.

Что сделать, чтобы к этому не приходить? Нужно следить за своим невпадением в это самое садомазо. То есть, если тебе начинает вдруг как-то это всё нравиться, это тоже уже немножко патологично. Нравиться это не должно. Просто надо вообще об этом не думать, не замечать. Нравиться это не должно. И вот тогда можно за собой заметить какое-то желание нарочито оказываться последним, нарочито не высовываться, становиться последним в любую очередь. Это вообще-то тревожный знак, это симптом патологии.

И вообще полезно просто стремиться не допускать себя становиться последним, а вот становиться куда-нибудь в середину, например. Не надо обязательно вперёд, но можно и вперёд иногда, чтобы уж вышибать клин клином. Но это касается, может быть, значительной части, может быть, половины людей, стремящихся к монашеству, что у них есть такая склонность к садомазо. У нас есть другая значительная часть, ровно противоположная, которая одержима самым, может быть, распространённым дефектом современного человека, именно XX-XXI веков. Это нарциссизм, когда, наоборот, хочется быть первым и главным. И тогда, конечно, наоборот, следует именно сдерживать себя, когда ты, в общем-то, можешь дать по голове человеку, дать по голове только если в интересах работы, а если так вот особого вреда никакого нет, так, наоборот, интереснее потерпеть. Главное, что полезнее. И тогда, может быть, и на рассчитывание уходить на какие-то задние роли, но тоже лучше не последние, потому что быть последним с конца, это точно так же тешит своё сознание исключительностью, что быть первым сначала, а где-нибудь теряться в серединке.

То есть каждый смотри на своё собственное устроение, к чему ты склонен, это обычно люди за собой знают, к чему они склонны, и веди себя соответственно. А вот садомаза поощрять не надо. А так, повторю, самое главное, что во всех делах надо быть ориентированным на задачу. У монаха вообще не может быть никакого рода общения ни с кем, когда ты не понимаешь, что вы вместе делаете. Если ты не понимаешь, значит, уходить, и вообще-то не должно быть. А если ты понимаешь, значит, ты делаешь и можешь понять дальше, что хорошо и что плохо именно в интересах этого конкретного дела.