5. Отношение к СССР. Кого поминают священники ИПЦ. Ответ о цели блога. (08/09/20)

Здравствуйте! Я продолжаю свой видеоблог. Сегодня пятая страница. Не совсем в обычных условиях он будет частично записан, но тот цикл сельхозпроизводства, которым мы занимаемся, предполагает не только производство каких-то продуктов, но и их сбыт. А ради сбыта приходится куда-то ехать. Поэтому, чтобы сэкономить время, мы будем частично беседовать именно так в машине. Но поскольку моя фотография никому не интересна, смотреть на неё всю беседу, в том числе и мне самому, то мы будем беседовать, глядя частично на дорогу. Как-то я отношусь к СССР.

Я родился в СССР. И, наверное, для многих это означает, что я должен сказать прямо так, что это же наша история. Это же наша мать. Мы родились в ней. Как можно мать оскорбить? Как можно мать не любить? Конечно же, там было что-то плохое в этом периоде истории, но ведь было и хорошее, было и светлое. Были пломбиры, были стабильности, была колбаса и прочее-прочее.

Я всего этого не скажу. Я ничего этого не скажу. Я отношусь к СССР и к советскому раю, а я не жил в советском аду. То есть я не сидел в советских лагерях, не лежал в советских психушках. Ну, армия эта там. Я служил в советской армии, но это скорее чистилище. О ней, может, потом подробно расскажу. Надь всё-таки она не тянет.

Я жил в советском раю в пионерском детстве. В бесплатных детских лагерях каких-то там, спортивных и прочих-прочих. В бесплатных кружках, спортивных секциях за копейки. То есть в советском раю я жил, и он мне всегда был противен. И, разумеется, здесь пищевой вопрос никакого отношения к этой противности не имеет. Хотя вот кто не жил в те времена, может думать, что там было всё ссыто и замечательно. Так что я разочарую. Я помню эти талоны.

Один килограмм колбасы в месяц. Я помню эти очереди бесконечные постоянно за всем. Зачем только можно. В том числе и по талонам, и не по талонам, что появляется. Я помню пустые прилавки, когда даже молока невозможно купить. В Перми я жил в своё детство. Там молоко в 6 утра нужно было идти с бидончиком где-то покупать. Его только-только можно было кипятить.

Это вечная пенка. И я его просто не пил, пока не попал жить в закрытый город, который сейчас называется Новоуральск. И где другая система снабжения была. И где можно было хотя бы молоко купить в магазине пастеризованное. Тогда я начал его пить. Это лет в 7. Впервые я стал пить молоко. Ну и колбасу можно было купить по талонам тоже.

По талонам, но она хотя бы была в магазинах. Потому что в Перми она была по талонам, но её было не купить. Всё это прекрасно я помню. Так что такого пищевого рая тоже не было. Я помню, когда уже жил в Обнинске, электрички в Москву за колбасой эти колбасные и прочие все вещи. Так что насчёт этого рая я тоже так скептически. Но дело не в этом. Мы же не жратвой живём одной, слава Богу.

Что касается самой системы. Вот эти подавляющие личности режимы католитарные, которые навязывают свою идеологию. Которые нетерпимы к чужому мнению. Которые заставляют себя ходить в строем. Они сами по себе отвратительны. Уже само всё это. Вот эти вечные галстуки там отглаженные. Да почему-то как Октябрёнок так себя не ведёт.

И всё такое. Но это бы ещё куда не шло. Если бы все, кто это навязывал и проводил, они бы хоть сами немножко в это верили. Хотя бы всерьёз к этому относились. Ребёнка же не обманешь. Он прекрасно всё видит. Кстати, почему и выросло поколение атеистов до революции. В таком православии казённом.

Ребёнок всё видит. Он прекрасно поймёт. Верите вы сами в то, чему учите. Или не верите. Как вы живёте, веря якобы в это. И мы видели, что вся эта пионерско-комсомольская муштра, в которой вечные собрания, отчёты, линейки, награждения. Что всерьёз она никогда никого не касалась из-за взрослого. Все были к ней просто.

Это какое-то ермо, которое люди тащили и старались жить своей жизнью. Просто этого не замечать. Это было как внешний налёт на их жизнь. Совершенно всем было по барабану. Я не видел убеждённых коммунистов, убеждённых комсомольцев, убеждённых пионеров, которые занимали гидпосты. Они были в лучшем случае неплохими людьми, которые просто вот как-то нормально относились к детям. Пытались как-то что-то там… Как-то, может, детям помочь в чём-то.

Но чтобы они верили в эти все идеалы всерьёз. Или даже понимали, о чём это разговор. В эту пустышку никто не верил, конечно же, по-настоящему. Это всё была какая-то огромная игра. Огромный спектакль. Скучный, неприятный. И когда я лет 14 впервые познакомился с инакомыслящими людьми, которые просто открыто смеялись над всем этим. И даже не диссиденты, чтобы они там высказывали какие-то идеи, а просто им было смешно, и они там подшучивали на это.

Я тут же понял, что, слава богу, свежий воздух. Хоть не все с ума сошли. Как-то интуитивно я почувствовал, что вот что-то есть в этом мире здоровое, когда человек просто говорит то, что думает, то, что чувствует. Поэтому я к этой стране отношусь к покойной, надеюсь, плохо. Надеюсь, потому что она у нас из гроба норовит вылезти снова, этот совок несчастный, недобитый. Отношусь плохо, отрицательно. Никаких ностальгических умилений у меня нет по поводу пионерского детства. А уж с учётом того, на какой крови всё это было замешано, на каком тироле насилия всё это построилось, на какой лжи и богоборчестве всё это основывалось, уж тем более от никакой симпатии, которой у меня нет.

Так что это, можно сказать, моё личное убеждение. Кого поминают на службах в истинно православной церкви? Ну, церковные правила очень чётко говорят, кто поминается священником на службе. Его епископ. Не патриарх какой-то там церкви поместной, если бы такая была сейчас. А именно правящий епископ. То есть тот, под чьим оформлением священник находится. Что касается истинно православной церкви, то поскольку поместной церкви сейчас у нас в России нет, а всё это как бы миссионерская территория, на которой причудливо разбросаны всяческие общины, живут разные люди, то у нас совершенно не важно, какой православный епископ является правящим для данной общины священника.

Допустим, какая-нибудь община во Владивостоке может быть под домофором епископа Петроградского и Гдовского, а какой-нибудь монах в Тверской области может поминать какого-нибудь епископа Калужского. Это уже как бы совершенно не имеет принципиального значения. Но со священниками это всё понятно. А кого поминает епископ? Епископ за богослужением. А никого. У нас нет никаких патриархов-метрополитов в нашем, по крайней мере, архиерейском совещании Иерпадзе. Мы поминаем всякое епископство православное.

Вернее, православные епископства, гонимые церковью российские. Что это значит? Это значит, что мы поминаем тех епископов, с которыми мы вообще не находимся, православных непосредственно, и не только, но мы имеем в виду всех этих епископов православных российских вообще, в том числе с теми, с которыми вообще не находимся, но считаем их православными. То есть они ереси никакие не исповедуют, они вообще не есть еретиками, они соответствуют канонически тем нормам, которые на епископов распространяются. Может, они нас не признают, может, нас они не поминают, может, мы для них-то вообще непонятно кто. Дело не в этом. Церковь имеет другие границы, чем часто люди ее представляют себе. Поэтому мы просто поминаем православные епископства, гонимые церкви российские.

Поступил вопрос, на который я сейчас попытаюсь ответить. Задал его Виталий. Спасибо Виталию за вопрос и за неравнодушие. Вот вопрос. Я самое основное из него прочитаю, там много текста. Простите, но кому обращены ваши слова? Своим? Так они и так все прекрасно знают.

Слышали неоднократно от вас и, разумеется, от Валыки Григория Лурье. И читали. Вам не кажется, что тема настолько заезжена, что повторять все эти критерии церкви на ночь будут ступи? Зачем вы это говорите? Какова конечная цель? Повторять эту мантру для того, чтобы свои вдруг не сбежали на страну далече? Тогда для кого эта тема про самых-самых истинных? Для МПшников?

Но они тоже, как и ваши, пасутся у своих духовных отцов, которые им говорят ровно то же самое, что и вы. Разве не так? Может, эта тема для внешних, тех, которые захожане и не могут отличить одного суперправославного от другого суперправославного? Ну вы же понимаете, что им, захожанам, это абсолютно все равно. Люди в своей массе разочарованы, а всякие Ахиллы и Кураевы все делают для того, чтобы это разочарование переросло в лютую ненависть. Только прошу вас, расскажите, кому обращены ваши слова и на какой результат вашей проповеди вы надеетесь. Уж столько их тут говорящих, покрытых густой и красивой листвой богословской мудрости, только листву люди не едят. Это был вопрос.

Замечательный, между прочим, вопрос, спасибо большое. Конечно же, для чего все это нужно? И при нынешнем не просто изобилии всяческих говорунов, а уже вполне созревшем в обществе отвращении к этой теме. То есть патриархия добилась того, к чему она шла долго-долго. Она сделала так, что любое православие сейчас для людей становится отвратительным. Фактически оно уже раздражающее, как красная тряпка для быка. Люди в рясах с пузиками и крестиками уже надоели с их речами. Ну, насчет богословской мудрости у меня, конечно, здесь проблемы.

Вряд ли у меня эту листву вы найдете. Плодов-то, я думаю, тоже. Но опять-таки для чего это? Так будто уже настало время жатвы и страшного суда. Все, все уже определились. И уже бесполезно кому-то что-то говорить. Свои уже свои до конца. Захожане уже так и будут захожанами, которым все по барабану.

МПшники уже МПшники. И все, типа, устоялось, и уже все, говорится, жги Господи. Но мы же понимаем, и вы, наверное, понимаете, что если человеческая история продолжается, значит, еще не все закончено. И не все созрели. Не так все однозначно и просто, как это нам кажется с вами. Ну, может, по себе судим, но еще бы лет 10 назад, ну, наверное, 10, нет, лет 12 бы назад, я бы, если бы кто мне сказал, что я буду выставлен Преславной Церковью и ушел с патриархии, наверное, плюнул бы в лицо. И рассмеялся бы, сказал, да что вы говорите такое, за глупости такие. Куда?

Зачем? От кого? Просто вот бессмыслица какая-то. И тоже думал, наверное, как вы, что там уже, мне уж точно бесполезно что-то проповедовать. Такому там старому, лысому, толстому, МПшному Попу что-то такое там говорить про истинную Церковь. Да я сам кому хочу что угодно расскажу. Про любую. Так думал я.

Теперь я так не думаю. Теперь я думаю, что все может быть у людей. Не нужно ни на ком ставить крест. Не нужно никаких выносить судов и приговоров раньше, чем они Господом Богом будут произнесены. Все еще не созрело, все еще нестабильно. Если хоть кто-то вдруг услышит что-то об истинной Церкви, о критериях Церкви, о том, что можно как-то по-другому жить, что можно по-другому верить, не так как это в Мейнстриме принято, и как-то хоть даже задумается об этом, а что не знаю, сделает какой-то шаг, перейдет, не перейдет, это уже дело совершенно другое. Это уже будет значит, что цель занятий достигнута, и что я не зря этот блок открыл. Чтобы люди интересовались, чтобы кому-то, наверное, кому-то это интересно.

И то, что вы уже задаете этот вопрос, это говорит о том, что значит вам как-то это что-то зацепило, и вам стало это интересно. То есть вы остались неравнодушны. А почему вы думаете, что только в мире один неравнодушный человек это вы? Возможно, есть кто-то еще. Вот это как бы попытка ответа на ваш вопрос. Если что-то вдруг у вас есть возражения, пожалуйста, спрашивайте. Это была пятая страница моего видеоблога. Напоминаю, что в нем нет рекламы, и в нем не собираются пожертвования.

Но в нем могут отвечаться на вопросы, если они, конечно, будут пассивным и соответствуют теме. Спасибо. С Богом. Продолжение следует.