5. Бегство игумена ⧸⧸ Иеромонах Паисий. История Афонской смуты

Иеромонах Поисий. История Афонской смуты. Глава 18. Праздники на Святой Горе. Бегство Игумена Иеронима на Метоху. Все великие праздники Господня, Богородичные, а также великих святых во Святой Горе Афонской праздновались очень торжественно. В России этого не знают. Кроме вышеуказанных праздников, каждый обитель Афонской имеет еще так называемые обительские праздники.

Один праздник, во имя кого создан обитель, а другой – честь явленного Богом в обители какого-нибудь небесного знамения. Обительский праздник обычно празднуется два дня. Первый – самый день праздника, а второй – ктиторский. В этот день совершается особый молитвенный помин о жертвователях, благодетелях и ктиторах обители. По древнему обычаю, установленному отцами во имя братолюбия и ради большего торжества, обительские праздники празднуются с участием какого-нибудь соседнего монастыря, из которого еще за день до кануна праздника торжественно прибывают старейшие из братьев, в главе со своим игуменом-настоятелем, которому как гостю предоставляется право первенства при соборном богослужении. А игумен, хозяин обители, день этого праздника служит в каком-нибудь пароклисе, то есть маленьком храме обители. Кроме гостей, из соседнего монастыря прибывают на праздник монашествующие из других обителей. Всякому усердствующему предоставляется честь гостеприимства, чем и отличали всегда обители Святой Горы Афонской.

Особенно на обительские праздники во множестве стекаются пустыны жителей и сирамахи Святой горы Афонской, которым после всеночной трапезы раздается щедрая праздничная милостыня. Сирамахи – это нищие монахи, скитальцы, не имеющие приюта. О порядке и взаимоотношении участников праздничных угощений соседних монастырей в обительские праздники скажем следующее. В болгарском монастыре Зографии, например, обительский праздник бывает 23 апреля в честь святого великомученика Георгия. В день этого обительского торжества участвуют старейшие братья во главе со своим игуменом из монастыря святого великомученика Пантелеимона. В Пантелеименовском монастыре обительский праздник В2, 27 июля святого великомученика Пантелеимена, в празднование которого принимают участие старейшие братья со своим игуменом из болгарского монастыря Зографа. 1 октября, в честь Покрова Пресвятой Богородицы, в этом обительском празднике Пантелеймоновского монастыря принимают участие старейшие братья скита святого апостола Андрея Первозванного. В этом скиту тоже два обительских праздника.

19 ноября, в честь чудотворной иконы Божьей Матери в скорбях и печалях утешения, в этом обительском празднике принимают участие старейшие братья из монастыря святого великомученика Пантелеймона. 30 ноября в честь святого апостола Андрея Первозванного в этом празднике принимают участие старейшие братья со своим игуменом из греческого монастыря Ватопеда. Всех обителей во Святой Горе Афонской вместе со скетами 32 – греческие, русские, болгарские, сербские, молдавские и грузинские. Все монастыри Святой Горы Афонской издавна пребывали в братолюбном взаимоотношении друг с другом. Поэтому во всём Афоне господствовали любовь, мир и тишина. Сказание о праздниках в заимном братолюбии афонитов мы привели для того, чтобы остатку верующих, живущих для неба, сильнее восчувствовать, как имяборческая ересь разрушила до основания ангелоподобную жизнь иноческую во святой горе Афонской, и как на месте святом образовалась мерзость запустения и воссела царица погибели. В 1912 году праздновались эти обительские праздники по установленному древними святогорскими отцами обычаю в последний раз. Первым надругателем братолюбия и дерзким разрушителем древнего обычая явился игумен Андреевского скета Иероним.

1 октября Иероним возглавлял старейшую братью Андреевского-Скита, участвуя в праздновании в Пантелейминовском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, обительском празднике, а на другой, Ктиторский день, с честью отбыл свою Андреевскую обитель. Впрочем, самая честь-то болела богомерзкой ересью и моборчество. Так болело, что образовался гнойный нарыв. Какая тут честь и какое тут миролюбие братьев, в сердцах которых свил в себе гнездо дракон, открытое видение благоговейному пустыннику в Андреевском скиту, исшедший из Ильинского скита, который, приостановившись над Андреевским скитом и опустив голову, изверг из зёва гнусное зелье. а затем, взвившись ввысь, полетел в Пантелейменноский монастырь. Об этом видении мы уже выше рассказывали, теперь лишь напоминаем. В Андреевском скиту еретическим зельем отравился игумен Иероним со своими соборными старцами. В монастыре Пантелейновском жил этот дракон в сердцах старцев, поклонников Натальяных, во главе с игуменом Месаилом и до тысяч монахов их сторонников.

Два игумена Еретика и старейшие братья, дышавшие богохульной ересью, осквернили самый праздник и тяжко огорчили Царицу Небесную, игумень её Святой Горы Афонской, но всё-таки отпраздновали, и это в последний раз. 19 ноября настал обительский праздник в скиту святого апостола Андрея Первозванного в честь чудотворной иконы Божьей Матери в скорбях и печалях утешения. За день до кануна, по обычаю из Пантелейминовского монастыря, прибыли злополучные старцы во главе с Игуменом Месаилом принимать участие в праздновании обительского праздника. По заведенному порядку, не нарушая древнего чина, они были приняты торжественно и с честью всем братствам во главе с Игуменом при колокольном звоне. Сам праздник обычно начинается малой вечерней в четыре часа вечера, после которой бывает вечерняя трапеза, а в шесть часов – начало всеночного бдения. В соборном храме первым стал гость из Пантелейминовского монастыря – игумен-архимандрит Месаил. А хозяин – игумен-архимандрит Иероним – также всю ночь служил в храме Параклеси, который посвящен во имя той же чудотворной иконы, в честь которой и свершается это праздничное торжество. После всеночного бдения в 7 часов утра начиналась божественная литургия в том же составе служащих, как и при всеночном бдении.

После божественной литургии учреждается обильная трапеза для гостей в архандаричной трапезной, а братская – в обычной трапезной. Но в такой большой праздник, на который стекаются все пустыны жителей горы Афонской, прибывают и паломники из России – миряне. Так что посторонних бывает более тысячи. Так как сама трапеза не вмещает такого множества гостей, то в этом случае столы и скамьи расставлялись во дворе обители, и все были довольны праздничным утешением. Всё шло обычным порядком и в 1912 году. Перед началом трапезы бывает торжественный крестный ход из соборного храма в братскую трапезу всем братствам во главе с хозяином и гуменом. Два иеромонаха несут святую чудотворную икону, виновницу праздничного торжества, а игумен-хозяин, облачённый в архиерейскую мантию с настоятельским жезлом в руках, идёт за иконой. За ними хор певчих двух клиросов до шестидесяти человек поёт тропарь праздника.

За хором чинно, по устаршинству, следуются братья и обители при торжественном трезвоне. Такого великого торжества в России не знали. Вошедший в трапезу, игумен-хозяин занимал свое настоятельское место, равные братья занимало каждое свое место. И все это чинно, без замешательства, в радостном праздничном настроении духа. Все братство поет молитву Господню, по пропетии которой настоятель-игумен громко благословляет трапезу. После этого все братья и прибывшие на праздник богомольцы приступают к трапезе. По окончании Трабеза совершается так называемый чин О Панагии, то есть возношение хлеба в честь Богородицы. Этот чин берет свое начало со времен святых апостолов, которые установили его.

Это тоже чудное торжество. Чин О Панагии. В России не знает ни одна обитель. После этого апостольского чиноположения всё братство во главе с Игуменом в том же торжественном крестном ходе идёт обратно в собор, где после краткого молебна братья приветствуют своего отца Игумена с праздником, после чего они расходятся. Такой чин и порядок пребывали во всех обителях Святой Горы Афонской нерушимо и старе веков. Но в 1912 году, неожиданно и к удивлению всех, обычай этот был попран игуменом Иеронимом, который опрокинул вверх дном и чин и порядок. После служения в Параклесе Божественной Литургии Иероним пришел в свою настоятельскую келью. В соборе его ожидала Братья на крестный ход, но он не пришел.

Время побудило совершить крестный ход без него. Затем Братья пришла в трапезу и тщетно ожидала его. Благословить трапезу пришлось очередному Иеромонаху. Все были в недоумении. После трапезы совершили чин о Панагии. В трапезу пришел Келеника Гумена и сказал певчим, чтобы сейчас же шли в Покровскую церковь петь напутственный молебен. Так приказал Игумен. Покровская церковь находится в Настоэльском корпусе Параклес.

Певчи и служащий Иеромонах пришли в церковь. Для кого должен совершаться путешественный молебен, они не знают, потому что желающего путешествовать не было. Ждали долго. Наконец пришел Келейник и сказал, чтобы служили. Иеромонах спросил, кого поминать на молебне. Келейник ответил, самого отца игумена Иеронима. Иеромонах и Певчи удивились тому, что в такой торжественный праздник Игумен решил путешествовать. Но за послушание они совершили молебен.

Желающий путешествовать должен поцеловать крест и окропиться освященной водой. Но и для этого на путстве Игумен не явился, а пришел келейник и сказал, чтобы Иеромонах с крестом и освященной водой пришел в келью Игумена, и там он поцелует крест и окропится святой водой. Такой герзкий поступок Игумена еще больше удивил и ромонаха, и певчих, которых было около сорока человек с обоих клиросов. И ромонах пошел, а певчи остались ожидать его возвращения. Минут через десять, спускаясь по лестнице с второго этажа и проходя мимо Покровских церковных ворот, возвращается и ромонах, за ним следует и сам Игумен. Певчих он очень любил, и на этот раз, прощаясь, каждому дал по большой серебряной турецкой монете, которая в полтора раза больше нашего старинного серебряного рубля. Певчи проводили его за ворота обители, где он последний раз благословил каждого, сел верхом на коня и поехал в спровождение верхового одного из братьев в сторону Ватопеда, монастырь греческий, где наша Андреевская Арсана, пристни морская. Таким своим действием Игумен Иероним, честнейшая глава обители, обесчестил и попрал ногами торжество и вековые праздничные обычаи Афонской горы и около тысячи гостей монашествующих, бывших на праздничных богослужениях, на всеночной и божественной литургии.

Все были очень удивлены небывалым поступком Игумена. Это случилось в праздник Матери Божией 19 ноября, а 20 ноября еще должен праздноваться Ктиторский день. После богослужения и общей трабезы – торжественные проводы гостей. Из-за отсутствия главы обительской это не состоялось. Гости из обители святого великомученика Пантелеймона переночевали еще одну ночь, как простые случайные путешественники по горе Афонской. А ранним утром, тихо, поодиночке со своим игуменом Месаилом, как оплеванные, ушли в свою обитель. Хотя это братья, принимавшие участие в праздновании нашего праздника, была принята как почетные гости, по вопросу же еретического пожара они были нашими непримиримыми врагами. Но не было и намека по этому вопросу.

Никто даже вида не подал ни с нашей, ни с их стороны на раскол между нами, который неожиданно выявился бегством игумена Иеронима. Крайне удивительным и неожиданным для гостей и братьев Андреевского скита было тайное бегство хозяина с праздничного торжества. Ктитрское поминовение 20 ноября мы совершили уже по-домашнему, без участия гостей. В этот же день по всей горе Афонска в 4 часа вечера начинается Всецерковный праздник, введение во храм Пресвятой Владычицы Нашей Богородицы торжественным всеночным бдением и божественной литургии. А главы братства Ягумина, который должен возглавить праздничное торжество, у нас нет. Ожидали его возвращения к Овсеночной, но его и след простыл. Не прибыл он и 21 ноября. Соборные Иеронимово старцы распространяют слух, что Ягумин спешно отбыл на Метоху – это небольшое монастырское хозяйство на противоположном Афоно-Мерском-Македонском берегу.

по неотложному хозяйственному делу, которое требует его присутствия. Но этот вымышленный слух настолько нелеп, что и детям стыдно рассказывать, чтобы суетное дело предпочесть великим праздником, торжественно совершаемым небом и землёй. Даже мирские христиане ради четвертой заповеди Божией в праздничные дни оставляют все житейские дела, а у нас во Святой Горе Афонской священный архимандрит, настоятель знаменитой Андреевской обители, Глава Пятисотиного Братства в самый день Великого обительского праздника, поправ его святость, поспешил на хозяйственные работы. Кто не посмеется от такому безрассудному действию игумена Иеронима? Лишились рассудка и соборные старцы, указавшие на причину его спешного отбытия. Конечно, все это постыдная ложь, которую соборные старцы тщетно пытались покрыть позорное бегство Игумена из обители. Через неделю после Богородичных праздников, именно 30 ноября, предстоит еще великий обительский праздник Святого Андрея Первозванного, в котором принимают участие старейшие братья греческого Ватопецкого монастыря во главе со своим Игуменом. Андреевский скид подвластен греческому монастырю, потому что основанные его участки и во многом был зависим от него.

Ватопед весьма ценил наш скид за его быстрый расцвет и благолепие. Андреевский скид числом братьев в два раза превосходил самый Ватопед, братья которого являлись как бы хозяевами, были самыми почётными гостями и весьма любили скид. Игумен Иероним говорил на греческом языке, как природный грек, что ещё больше роднило эти обители. Уж на этот великий обительский праздник Игумен Иероним не мог не прибыть. Братство Скита готовило их к торжествам, ожидая его возвращения. Вот уже встретили гостей по обычаю торжественной и всем братством Скита, а Игумена, к немалому удивлению, греческих гостей, всё нет. Настали обительские торжества, а настоятель обители, священный Архимандрит, работает на Метохе. Его поведение озадачило братью и всех гостей, которых, как и на Богородичный праздник 19 ноября, со всей горы Афонской, кроме Ватопецких, прибыло до тысячи человек.

В озадаченном настроении духа всего братства совершали все обительские торжества, богослужения, крестный ход и всеобщее праздничное трапезо. Праздник кончился, гости отбыли. Если в такой великий торжественный обительский праздник гости были озадачены небывалым отсутствием настоятеля, то братству стало вполне очевидно, что удаление его из обители произошло непосредственным судом Божьим. До праздника иконы Божьей Матери в скорбях и печалях утешения 19 ноября в братстве Андреевского скита царили безмятежие, мир и тишина. По вопросу об имени Божьем не было никаких волнений, которые происходили в Пантелейимновском монастыре, а волнение, поднявшееся в Ильинском скиту, быстро придавилось лапой дракона. Андреевский скит, чтобы создать в нем нескрушимую крепость защиты славы имени своего, Господь хранил особым своим промыслом. Выше мы сказали, что летом Игумен Иероним со своими соборными старцами составил коварный план, чтобы во время вечерней братской трапезы искусственно устроить бунт, во время которого имя славцев хотели выбросить за ворота обители. Но это злодейское намерение Бог обратил на его же голову.

Для ясности краткая заметка. Всему христианскому миру известно, что святая гора Афонска есть земной жребией Царицы Небесной Пресвятой Богородицы, на которой она изволила устроить жительство иноческому лику мужского пола. Все большие и малые обители Афонски, пустынножители, отшельники и бескровные скиталицы, серомахи, Подвижники и вообще все иноческое население Афонской горы управляются непосредственно самой Богоматерью. Еще древними афонскими отцами она на Афоне именуется Царицей Спасения. Она, Верховная Егумения Святой Горы Афонска, руководит судьбой иночествующих в ней. побечительствует о спасении каждого инока земного жребия своего, и обителями управляет, и о земных нуждах промышляет. Таким образом, все иночествующие афониты находятся под ее державным смотрением, которое живо ощущается духовно живущими, хранит, назидает, исправляет, разумляет, а дерзких наказует. На Афоне бесчисленное множество знамени её домостроительства, и каждый инок лично на себе имеет свидетельство её державной руки».

Эту заметку мы приводим во свидетельство того, что поднявшаяся богохульно-еретическая буря очень пригорчила Царицу Спасения, Верховную Игуменью Святой Горы Афонской. Имя «Борческая Ересь» имеет своё начало в поклонении Пантелеймоновских старцев дьяволу, присидящему жене Натальи в святотатственном образе Божьей Матери. И таким образом, все несчастные старцы честь и славу Божьей Матери перенесли на дьявола. Всё это было сказано нами ещё в начале этого повествования. Повторяем же для того, чтобы всем было известно, что защита Истины в Бране со вратами Ада состоит непосредственно под покровом и руководством Матери Божией Игумени Святой Горы Афонской. Теперь всякому ясно, что невидимая строительница спасения и блестительница судеб Афонского иночества в обительский праздник в честь её иконы, самый торжественный день, посвящённый её имени, сама невидимо изгнала еретика Иегумена Иеронима из обители, как препятствие к созданию защиты славы имени Божия. Попущением Божьим имя Борческая Ересь возгорелось в её земном жребии, поэтому она имеет попечение и должное бранное ополчение из иноческого воинства, превосходящего не числом и не оружием в плоти и крови, но духовной крепостью несокрушимого мужества, терпением противостоять неуступчивостью силам врат Ада. Это и проявила она удалением Игумена Иеронима из обители в свой праздник 19 ноября, не допустив его руководить в праздничных торжествах.

При Игумене Иерониме братья обители говорили между собой об имени Божьем только шепотом, а в его отсутствии братство стало свободно от угрожающей стороны, изгнанной из обители невидимой властью Суда Божьего. Таким образом, защитники имени Божия призывали свободным словом противостать еретическому дракону, вселившемуся в Пантелеймоновской и Ильинской обителях. В Киево-Печерской лавре подвязался в затворе известный в России даром прозорливости глубокий старец и расхимонах Отец Алексей. От него на Афоне был получен листок с сильным словом под заглавием «Истина об истине. Голос эскелия старца». Киево-Печерский подвижник строго обличал богохульное еретическое восстание на имя Божие. Этим словом и было положено начало открытой защиты славы имени Божией во время братской трапезы в первое воскресенье после обительского праздника святого апостола Андрея Первозванного. Один из числа соборных старцев, тайный имя Славицы, монах Отец Сергий, о котором выше уже было сказано, горел ревностью неотложно начать исповедническую проповедь в защиту славы имени Божия.

Он первый открыто и невозбранно произнес слово во славу имени Божия и в обличение имя Борческой Ереси. Братское трапезное нашего скита – это большая зала, в которой шесть столов такой длины, что за ними могут расположиться до трехсот иноков. Зала крестообразна на юг и север. Меньшие залы, в них также столы, так что и своему братству, и для гостей мест достаточно. Центральная зала высокая, окна в два яруса, высотой выше роста человека. В верхнем ярусе, в юго-восточном углу, крайнее окно снаружи заделано наглухо и представляет нишу. К этой нише, вовнутрь трапезы, устроена крылечка, по-афонски порторейка. На этом крылечке на подставке большой резной орёг.

Устройство этой ниши предназначено для чтения Слова Божьего в праздничные дни. На орла кладётся книга. С такой высоты слово проповедника разливается, доходит до слуха всего многосотенного братства. По благословению трапезы чтец соглашает заголовок предложенного чтения, просит у Игумена благословения. За отсутствующего Игумена трапезу и чтение благословляет иеромонах, занимающие служение седмице. Воскресенье, о котором сейчас речь, по обычаю воскресного дня предполагалось читать толкование Евангелия, прочитанного за Божественной Литургией. Был назначен чтец, который готовился зайти наверх в нишу. Но отец Сергий остановил его и сказал «читать буду я» и взошел наверх.

По пропетии молитвы «Отче наш» и по благословении очередным отцом, ермонахом Трапезы, отец Сергий с Ниши возгласил заглавие предполагаемого чтения «Истина об истине. Голос из кельи старца». При этом необыкновенном заглавии чтения всё братство прониклось глубоким вниманием. По прочтению заголовка, чтец говорит обычное «Благослови Отче Прочисти». Благословяющий возглашает «Молитвами Святых Отец, Наши Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас». Чтец отвечает «Аминь». Отец Сергий, говоря ревностью о славе имени Божией, умом и сердцем возвысился к престолу того, о имени которого он взволнованно начинает первое защитительное исповедническое слово. Отец Сергий ещё не успел прочитать первую строку, как вдруг рядом с нишей, снаружи, через окно раздался грохот удара такой силы, как будто сдрогнулася трапезная.

Сидевшие лицом в сторону окна и ниши до сотни человек-братьей, увидели огромнейшую в рост человека прескверную гнусную птицу с редкими безобразными перьями. с огромной головой и ощипанными крыльями. Два глаза её горели страшной яростью, из открытого клюва изливался как бы отвратительный гной. Страшный и омерзительный вид был этого чудовища. За трапезой было братья и пустынников свыше пятисот человек, и все слышали сильный грохот. Человек до семидесяти видели воочию, а которые сидели спиной к окну, видели лишь тень, павшую в трапезу. И так было свыше двухсот свидетелей-очевидцев этого чувственного страшилища, яростный вид которого говорит сам за себя, что это за птица. Сей адской злобой возниствовала она при первых словах проповедника Отца Сергия.

Этот тот же самый дракон, присидевший жене Натальи, которому поклонились пантелеймновские старцы. Он же был открыт в видении тому благоговейному пустыннику в нашем скету, ожидавшему своей очереди за милостыней, о котором было сказано выше. Тот самый дракон и теперь с дьявольским неистовством готов был поглотить отца Сергия и всех нас, мужественно и решительно противоставших ему. В момент грохота и явления чудовища отец Сергий только вздрогнул. Он понял, что это за чудовище по левую сторону окна рядом с нишей. Оградив себя крестным знамением, он еще с большим воодушевлением продолжил проповедь. Ярусную, но бессильную злобу гнуснейшего дьявола сам Господь открыл нам, чтобы нам было понятнее, с кем мы ведем брань и кто вдохновитель имяборческой ереси. От этого видения мы ещё сильнее возревновали в защиту славы имени Божьей.

Для нас важно было то, что начало открытого свободного слова в защиту славы имени Божьей было положено соборным старцам и армонахам, почтенным отцом Сергием. Соборных старцев всех двенадцать. И как безмерно удивлен и поражен был состав этих старцев тем, что один из ряды их так ревностно выступил в защиту имени Божьей, когда они с Игуменом и Иеронимом намеревались выбросить имя славца возле ворота обители и сделать ее гнездилищем богохульной ереси. Выступление Отца Сергия сразило соборных старцев, их старческое начальническое важность сгинуло. Среди всего братства Отец Сергий в глубоком почёте и уважении, а те одиннадцать постыдно стали прятаться. С этого воскресного дня в соборном храме и в трапезной тема проповеди началась исключительно по вопросу об имени Божьем и Священного Писания и Творении Святых Отцов Церкви. В соборе при богослужении ежедневные троекратные поучения. Они стали посвящаться во славу имени Божьей, соответственно, текущему вопросу.

Единомыслие и единодушие братства Андреевского скита, просвещаемого православным исповеданием истины, и ревность о славе имени Божьей сделали братство ангелоподобным. Та кучка человек в сорок, единомысленное иерониму, куда-то исчезла. То есть она была тут же, но наглость и пронырство её прикрылись стыдливостью перед лицом всего братства. Только не было в них раскаянности, и виделись неисправимость, а жесточение и упорство. Это характер, свойственный всякой ереси минувших веков – арианской, нестарианской, иконоборческой и других. Время текло. Прошли еще два праздника Великим Святым – 6 декабря святителю и чудотворцу Николаю и 12 декабря святителю Спиридону Тремефунскому чудотворцу. Оба праздника этих Великих Святых в нашем скету празднуются соборно-торжественным всеночным бдением, а Егумена все нет.

Приближается всемирный праздник Рождества Христова, а Игумен будто бы умер. И нам становится ясно, что он уже не смеет показаться перед лицом братства. В его отсутствие наше братство действием благодати Духа Божия озарялось светом исповедничества, православной защитой славы имени Божия и под всемочным покровом Госпожи нашей Матери Божией облеглось мужество и крепость против всех сил ада. Ради этого изгнала Божья Матерь в свой праздник 19 ноября начальствующего врага Божия из обители, дабы из братства нашего скита составить духовное ополчение против богохульной имяборческой ереси. Заметка. А что изгнали нас с Афона, то самое и свидетельствует неодолимость иноческого Богородичного ополчения. В том и состоит победа всех мучеников, исповедников и подвижников Церкви Христовой, что в муках и самой смерти своей они не уступили врагам, воюющим над Церковь Божию. Со знамением исповедничества в руках Они умирали от меча, сгорали в пламени огненном, потопляемы были в водах, распинаемы на крестах, томимы были в темницах, в ссылках и изгнаниях.

Во всех видах брания и в самой смерти они выходили победителями врагов, воюющих на Христову Церковь. Ибо перед лицом человеческим, по свидетельству Священного Писания, аще и муку приимут. Упование их бессмертия исполнено. Итак, Бог открыл нам Вдохновителя и Вождя Ереси, о чем мы всем братством убедились в самом первом исповедническом слове Отца Сергия в защиту славы имени Божьей во время братской трапезы. А видением Царицы Небесной Божий промысел открыл это не нам, а постороннему лицу, непричастному к делу брани, чтобы истина о защите славы имени Божьей свидетельствовалась не от нас и не подвергалась никакому сомнению.