48. О венчании. Паки Виссарион. Имяславие А.А.Зайцев – о нищете (2020.10.09)

Здравствуйте, я продолжаю видеоблог Истинной Православной Церкви Калужской земли с предложением 5 минут к богословию от Алексея Алексеевича Зайцева. Все контакты и наши ресурсы указаны ниже видео. Вопрос о необходимости таинства венчания. Так ли оно необходимо? Нет, оно не так необходимо. И, по сути, это не таинство, а благословение брака церковное, которое оформилось достаточно поздно, а обязательным стало еще позже, когда в церкви оказались функции регистрирующего и отвечающего за формальную сторону жизни людей. Когда ей поручено было говорить то в браке, то нет, поэтому свидетели возникли всяческие, кто крещен, кто не крещен, кто умер, кто не умер. В Российской империи это уже превратилось, по сути, в то, что церковь функции ЗАГСов выполняла.

Христианский брак начинается с того момента, когда христианин вступает в брак, а не с момента венчания. Если этот человек уже был в браке и обратился в христианство, то он вполне имеет право иметь мужа или жену не христианку или не христианина, то есть другой веры. И не должен брак разрывать, и все-таки брак считается христианским, хотя одна его сторона, допустим, христианином не является. Это не важно. Брак был, брак остался. Апостол Павел повелевает не разрывать браки в таких ситуациях. Если же христианин уже христианин и вступает в брак, то по правилам он должен вступать в брак с единоверцем, требование канона. Вот и все, и как бы таковые условия брака.

Что делает брак браком? Если брак для общества признается браком, то мы и церковь его признают тоже браком. В какой форме он заключен, в форме росписи в ЗАГСе или в других каких-либо формах, принятых в данном обществе, не имеет принципиального значения. Венчание не делает брак браком. Это просто некое церковное благословение, а вообще совместное причастие брачующихся было их браком для общины. Поэтому в венчании осталось выпивание вина в конце. Это все остаточное явление той христианской чаши, которая должна быть вообще-то у них. И она делает их для общины мужем и женой.

Совместное причащение и признание обществом их мужем и женой. Продолжение следует… Я не могу с ним симпатизировать или не симпатизировать. Как я понимаю, он называет себя Христом. Дело совершенно не в этом. Я плохо отношусь очень к гонениям по религиозной мотивации. Преследования могут быть только по уголовным причинам. Когда люди нарушают закон, создают угрозу жизни и здоровья окружающих.

Настоящую угрозу жизни и здоровья. Они высосаны из пальца какой-то. И еще когда все люди перед законом имеют правную ответственность, а не выборочно над кем-то совершается правосудие так называемое. Сейчас уже понятно, что Виссарионы ничего уголовного не предъявляют. Ни хищения, ни мошенничества. Сначала был разговор, что он деньги собирает. Интересно, кто их не собирает. Наверное, Московская патриархия их не собирает.

Сейчас, что якобы там нанесен вред чему-то психическому здоровью. Но если у человека несколько тысяч адептов и учеников, то без всякого сомнения кто-то из них психически болен. Либо был, либо стал, либо перестал. Это неминуемо. Если посмотреть процентное соотношение психически больных и психически здоровых, то в любой религиозной организации психически больных людей больше, чем в среднем на душу населения. Это 100%. Так что любой религиозной структуре можно вменить в то, что у нее в рядах есть люди психически нездоровые. Особенно если есть желание это вменить, то можно их найти очень легко.

Разочаровавшихся, недовольных, обманувшихся. Еще каких-нибудь, кто скажет, что меня довели там до сумасшествия. И если уж говорить честно, в числе бывших адептов московской патриархии, людей повредившихся головой от всяких старцев и всяческих монастырей, можно найти столько, что там никакой Виссарион до этого не дотянет. Так вот, нет у меня симпатии ни к Виссариону, ни к свидетелям Иеговы, но по учению, еще раз говорю, у меня есть стойкая антипатия к религиозным гонениям и к выборочному правосудию. Пускай каждый верит в то, во что хочет верить, если это не выходит за рамки уголовного кодекса. Опять-таки, в нормальном все-таки варианте, а не выдуманном каком-то там специально для наказания тех, кто не вписывается в определенные представления власти о том, каким должен быть верующий или вообще человек. Не нарушая человек закон, пускай верит во что хочет. Еще раз говорю, что сегодня нам скажут, что нельзя быть сектантом, и мы согласимся с этим.

Завтра нам скажут, что нельзя быть православным, и мы никуда не денемся. Поэтому свободу всем сектантам. Пускай они живут как хотят, в рамках уголовного кодекса, верят во что хотят. Никто не должен никого по этому принципу ограничивать. Разгораются споры об Аниславии. Я все никак не соберусь эту тему серьезно поднять, чтобы ее так изложить. Не для тех, кто спорит, конечно же. Те, кто спорит, так все это знают.

А для обычных слушателей и прихожан, которые смотрят видеоблог более подробно, начиная с самых первых споров, которые привели к этой дискуссии. Говорит о том, что Аниславия началась в начале XX века со споров в русских монастырях Афона вокруг книги монаха Белориона «На горах Кавказа» было бы неправильно. Аниславия – это настоящее православие, это вера, которая была в церкви всегда. Просто споры вокруг этой темы и формулировки возникли достаточно поздно. Всегда церковь верила и святые верили, что имя Божие, божественные имена – это не набор звуков, не просто обозначение какого-то предмета, как, допустим, это происходит с бытовыми вещами. Стол мы называем столом – это всего лишь обозначение предмета. Нет, имя Божие – это нечто большее. В Писании мы найдем об этом сколько угодно указаний, сколько угодно призывов хвалить имя Господне, благословлять имя Господне.

Особое отношение к имени Господне, что Господь сам открывает свои имена, допустим, Моисею, что имя Иисуса – оно превыше всякого имени, о нем поклонятся небесные и земные преисподни. Все наши молитвы практически заканчиваются на том «Восхвалю имя Твое, Святое». То есть явно, что отношение к имени Божьему – это нечто особенное. Те, кто в проблеме не разобрались и имеют странное вообще для православного воззрения, говорят, что к имени Божьему нужно относиться как к иконе, но сами не понимают, о чем это. Да, конечно, как к иконе. Мы относимся к имени Божьему, как к иконе, никто не имеет ничего против. Вопрос только в том, а к иконе мы как относимся? Как к доске с красками?

Как просто к какому-то начертанию, наглядному пособию, который вот так, чтобы нам ум возвести? А зачем-то его целовать, это наглядное пособие? А зачем ему кланяться? Зачем около него ходить? Что-то присутствует в иконе, кроме доски и красок, и мысленного образа, который соединяет у нас в сознании икону с тем, что на ней изображено. Только наше вот сознание и все, мы этому поклоняемся. Или этот характер, то есть эта идея, которая связывает образ с первообразом, все-таки обоживается божественными энергиями, как об этом пишут святые отцы, в том числе и материалы с 7-го Вселенского собора, говорят о присутствии благодати, то есть действии Божьих в образах. Если в образах присутствуют божественные энергии, действия Божьи, а мы говорим, что имя, отношение к нему как к иконе должно быть, значит в имени тоже присутствуют божественные энергии.

Более того, имя Божье это и есть божественная энергия, а есть имя как некий словесный образ. Так вот этот образ словесный, связывающийся у нас с первообразом в сознании, когда мы обращаемся к Богу по имени, он наполняется этими божественными энергиями, обоживается. В таком смысле можно спокойно сказать, что имя Божье есть Бог, поскольку каждая божественная энергия, она означает присутствие Бога, действие Бога, а нельзя сказать, что Бог частично присутствует, если Он присутствует, то Он присутствует во всей полноте. Значит имя Божье есть Бог, и такое утверждение, если понимать его по-паламитски, то есть энергийное присутствие, мы сейчас о сущности не говорим, вообще о ней лучше меньше говорить, это вполне нормальное определение словесное. Нет споры о том, что выражение англо-штатского имя Божье есть Бог, что это ересь, это просто непонимание православного учения о благодати, о божественных энергиях, о иконопочитании в том числе. Ну вот с этого можно начать разговор о имяславии. Имяславие это вот традиционное нормальное православие паламитское, то есть Григория Паламы, продолжение его понимания божественных энергий. Как выясняется вполне допустимо, если в правильном контексте это все понимать.

Далее претензии к имяславию какие? Изобрели его, якобы изобрели неграмотные люди, а образованные богословы давно уже дали ответ и осудили это так называемое имя божничество. В 13-м году посторонние синоды, там грамотнейшие люди были, да, особенно Сергий Страгородский, очень грамотный человек, потом он себя проявил во всей полноте, свою грамотность. Также к Антоне Храбовицке, изобретая учения, которые потом были уже фактически открыты, осуждены в его уже церковной структуре РПЦЗ. То есть по сути-то как бы еретичествующие были богословы, которые осуждали имяславие, но даже дело не в этом, а в тезисе, что вот неграмотные монахи, они стояли у истоков этого учения. Монахи – это те, кто молится, то есть те, кто имеет практический опыт молитвы, которым это близко. А синодальные богословы – это те, кто на всяческих приемах кушают различные блюда с первыми лицами государства и получают всяческие почести, получали, пока была империя от властей, представляют собой. Церковь, как это принято.

Как раз то, что имяславие по сути было голосом молящихся монахов, говорит только в его пользу, что они были богословски неграмотные. Если на то пошло, то несколько рыбаков галилейских тоже были богословски неграмотные. Так что здесь уж, я думаю, совершенно несерьёзный аргумент. Главный богослов и идеолог имяславия, химонах Антоний Булатович, преподобный мученик, как мы его прославляем, был офицером, гусаром. Что может там придумать или изложить в богословии гусар? Во-первых, он был не только гусар. Мало того, что умел замечательное образование светское и был военным, а военные как раз это люди, которые жизнью рискуют, привыкли смерти в глаза смотреть и не желают бояться начальства. Не желают трепетать от синодальных митрополитов, если не понимают, что истина вот здесь, а не у них.

Плюс к этому он был исследователь, путешественник, этнограф. Вообще, вам сказать, учёного склада ума человек. А к моменту имяславских споров он уже давно был монахом, практически живущим в отшельничестве на Афоне и приобретшим уже достаточно большой опыт и в чтении святых отцов, и в делании умном, молитве. Он был идеологом этого учения. Ну, а что, Григорий Палама в своё время разве был не подобен ему? Ну, не был военным, хотя в политике активно участвовал Григорий Палама, кстати. Тоже жил на Афоне, удалялся в отшельничество, тоже имел хорошее образование в своё время светское. А откуда ещё берутся богословы?

Они что, вырастают в семинариях исключительно? Ну, да, в семинариях вырастают такие богословы, что мало не покажется. Поэтому этот аргумент, что неграмотные люди и не по профилю образованные изобрели, ну, это совсем уже смешно. Далее говорится, что якобы Емеславе было соборно осуждено церковью. Как было на самом деле? Кулуарно несколько синодальных митрополитов, три человека, собственно говоря, там ещё двое подписались, и один преподаватель академии составили некий документ, полный ошибок и ересей. В котором они даже не могли адекватно изложить учение Григория Паламы на эту тему, и фактически приписали ему противоположное учение. То есть совершенно удивительное вот такое отношение к Святому Паламе было до революции.

С одной стороны, он как бы во святых никуда не денешь его из службы Великого Поста. С другой стороны, Исихазом в настольной книге Священнослужителя объявлялся ерещью, а Исихаз-то теми, кто в попок себе смотрит. При этом указывает, что поломаем покровительство. Надо уж определиться, он еретик, который еретикам покровительствует, или это Святой Отец, которому служится служба воскресения Второго Великого Поста. Не было такой чёткой определённости, увы. Поэтому и такие первые рождались из уст очень образованных людей. Так вот, они составили этот документ, постановление Синода XIII года, в котором осуждалось имя славя как ересь, как нечто новое. Они, конечно, были не в теме, говоря серьёзно.

Так, если разбирать этот документ по кусочкам, то видно, что это совершенно, с богословной точки зрения, неинтересный вообще документ. Разумеется, тут же греки это подхватили, им было выгодно, чтобы русское монашество на Афоне извести многотысячное, которое не давало там жизни в плане той, которую они хотели. И греки охотно присоединились к осуждению. Кстати, через 10 лет эти самые греки стали новостильниками, по сути, еретиками, те же люди, которые всё это подписывали. Был применён административный ресурс, жёсткий, послан военный корабль на Афон во главе с Никоном Рождественским, епископом Российской Церкви, совершенно, мне кажется, неадекватным, который устроил сначала неадекватные диспуты, в которых посвятительство очевидцев допускало высказывание, что Христос вообще не Бог. Не знаю уж, правда, неправда он такое говорил, но в источниках это осталось. Вёл себя совершенно непонятно. Типа, я епископ, вы дураки.

А потом была принята военная сила. Опять-таки говорят, что с жертвами. Но официально, что жертв не было, а посвятительство самих афонских монахов с жертвами. Ну, точно, с избиениями, с нанесением телесных повреждений, со сквернением святынь, которую монахи несли с собой, держали в руках, когда противостояли, мирно противостояли, опять-таки, войскам, по сути. Монахов там поливали, винтили, крутили. В итоге несколько сотен монахов после такого вот ОМОНовского задержания были высланы с Афона, их насильно расстригали некоторых, их рассылали по всей стране под надзор, запрещали причащаться до вмешательства императора Николая II, который принял группу имяславцев и смог более-менее проникнуться, понять их учения и настоял на смягчении решения Синода. Опять-таки, Синод его обманул Николая II, хитрее все получилось, они приняли тайные некоторые пункты, которые потом стали реализовывать. До этого к имяславцам было очень плохо в Российской Церкви, потом вот потихонечку начало смягчаться к ним отношения, их стали допускать до причастия, не требуя отречения, а сначала это все анафематизм и отречения какие-то были там, чтобы они от этой гириси якобы отрекались.

Святой Антоний Болотович писал императору письма и прямо настаивал на том, что… Ни в коем случае нельзя согласиться социально-дальным мнением, что это хуана имя Божие, а значит хуана Бога, и что это не останется без последствий для всей страны, для славового императора. Но, к сожалению, такими полумерами ограничился император. И потом в дневниках Антония Афонского было найдено, после уже падения империи, было найдено его записи о том, что это все последствия того, что мы допустили. Похуление имя Божие, и из-за этого попущены такие тяжкие скорби всей империи. Как и святой Михаил Новоселов считал, что революция вообще есть последствие принятия догматической, по сути, ереси. Ну, что значит принятие? Ее соборно не принимал никто.

Говорить о том, что вся Российская церковь впала в ересь, нельзя. Ее приняли несколько синодалов, как я уже говорил. Но никакого противостояния ей не возникло среди иерархии и даже монашествующих. Несколько человек. Вот святая княгиня Ересовета, Михаил Новоселов, несколько человек из интеллигенции, такой церковный Антоний Болотович и его группа афонских монахов, не только афонских, ну и все. И, по сути, остальные привыкли слушать начальство. Начальство написало так, значит, нужно слушаться. Характерен случай с Ростановским-Оптинским, который сначала поддерживал имя славе и хвалил книгу «На горах Кавказа», но после решения синода применил свою позицию, поскольку начальство велело так, и стал уже таким, по сути, присоединился к имиборчеству.

Это, конечно же, говорит об уровне так называемого оптинского старчества тех времен уже. Начальство сказало, что истина здесь, значит, истина здесь. Мы подчиняемся. Где был Федор Студит, если бы он так мыслил в свое время? Российский Поместный Собор 1917-1918 годов, к сожалению, не нашел времени и возможностей для обсуждения этой насущнейшей темы церковной жизни, вопроса вероучения, вопроса догматики. Что такого он не обсуждал? Зарплаты каких-то инспекторов, семинарий, которые скоро будут разогнаны, и ничего там на камне не останется. Вопрос запасения картошки какой-то там, еще что-то такое.

При этом церковь поминала, по сути, на месте императора временное правительство, которое было безбожным и не скрывало это. Само церковное устройство, по сути, оказалось непонятно каким до патриаршества еще, до избрания патриарха. Вопрос с патриаршеством тоже. Вот в таких условиях, это же попытка заменить императора, то есть создать единый центр управления, к чему-то привело, мы знаем, к тому, что поставили своего, так сказать, патриарха, богоборца, и все, и церковная структура, в общем-то, перестала быть церковью. Надо было не патриарха избирать, а решать вопросы веры. А вопрос в местах никак не обсуждался, по сути. То есть собор прошел мимо этого вопроса, формально они остались осуждены сиандальным постановлением. Патриарх Тихон, к сожалению, тоже никак не высказался определенно, кроме того, что сейчас не время.

А для чего тогда сейчас время-то? Хотя он сослужил с архимандритом Давидом Мухрановым, который в то время был главой и лидером имеславицкого движения и вполне открыто в Москве читал лекции по имеславию. То есть он его юридиком не считал, по сути, совместное сослужение означает признание православия. То есть по факту имеславцы уже патриархом Тихоном признавались православными, к ним претензий не было, но формально оставались как бы еще осужденными юридиками. Вот такая интересная ситуация с имеславием сложилась в то время. Установка в том, что оно вообще не рассчитано на какие слои. Поэтому это может быть бомж, а рядом может быть какой-нибудь никодим. Все в одном флаконе.

Ну да, а нищие это же не социальное определение. Блаженные нищие. Потом добавили духом для уточнения. Так это у царя Давида, он же себя нищим считал. Так он же не был нищим, он царем работал. У него там все было. А нищета это состояние духа. А люди читают, ну вот Энгельс классический пример, когда там интерпретируют христианство как классовую борьбу.

То есть каждый интерпретирует христианство и вообще все с точки зрения своих предустановок, со своей колокольной измеривает свою испорченность. И поэтому так и получается. Не знаю, у святых отцов я особо не заметил такого тренда. Там же игра на других смыслах. Это же тоже могут быть как метафоры. Ну типа что рыбари-богословцы сотворили. Ну это же как у апостола Павла. А когда он говорит, он имеет в виду вот эту нищету.

То есть там была традиция понимания нищеты. С точки зрения этой нищеты царь Давид был нищим, а какой-нибудь бомж мог быть богатым. То есть это не оценка реального твоего состояния и твоего статуса, а это скорее оценка внутреннего состояния. Как ты к этому относишься? То есть цепляет тебя это богатство? Считаешь ты его привязан к нему? Понимаешь ли какие-то прочные связи в этом мире или нет? Тот же Павел говорит, научился жить в сходости и в изобилии.

Дает понять, что и все хорошо. В каком звании призвал тебя Господь, в том и оставайся. Это же всплеск не социального характера, это именно поиск вот этой самой нищеты перед Богом. Ясно, что добровольная бедность, нестижание, когда у тебя там лишнего балласта нет, тебе проще, наверное. То есть это такая техническая мера. Но отсюда же не следует, что христианство делало ставку на бедных. Там можно встретить тексты такие, что у Григория Богослова, или даже у Марка Ефествова, которые вообще-то антинародные выглядят. Помнишь у Марка Ефествова, что простой народ, он привязан к земле и ему трудно оторваться, оторвать свой ум от вещества.

И у Григория Богослова, да даже у Василия, Василий может быть более демократичен, а Григорий Богослов вообще такой, аристократ. Но так дело не в этом. Хоть неграм преклонен гладить в битву. Любящим Бога там все спешит. То есть он-то разъезжал по всей Филиппине за свой счет. Да, за свой счет, еще там помогал. Хотя он говорит, что мог бы Вас брать по закону. А я это специально не делаю.

Но потом мы же верим в промысел Божий. Что промысел там устраивает. У кого-то уже из отцов есть мысли, что апостолы ходили для проповеди по тем дорогам, которые им построили.