48. Как христианину отличать добро от зла

Задали вопрос от Симеона Нового Богослова, который пишет, что если человек не умеет отличать добро от зла, то он не христианин. Как это понимать, и что такое отличать добро от зла? Ну, можно сказать, что это вопрос о важнейшей христианской вообще, ну, значит, и монашеской добродетели, о даре рассуждения. Дар рассуждения – это именно понимание глобальное и конкретное в каждом случае, что такое добро и что такое зло, как правильно и как неправильно. И прямо можно сказать, что в христианском учении нет оснований, чтобы разработать компьютерную программу, отличающую добро от зла. Если бы были какие-то совсем объективные признаки, отличающие добро от зла, то можно было бы по ним сделать компьютерную программу. И она бы гораздо лучше, чем люди, могла бы всё это отличать. У неё был бы дар рассуждения, который был бы недоступен людям.

Но почему это невозможно с точки зрения именно нашего богословия? Потому что дар рассуждения – это дар Святого Духа. И он не даётся компьютерам, а людям даётся, даже если они плохо соображаются в сравнении с компьютером. И вот поэтому сразу надо сказать, что вопрос здесь не имеет ответа в виде каких-то ясных признаков. И теперь ещё вот, что надо сказать, приступая к ответу в виде неясных признаков, что в объективной форме вот это является добро, это является злом. Мы толком ни в чём разобраться не можем. И поэтому не надо лезть со своими мнениями. То есть, когда мы так вот смотрим на какую-то ситуацию, там, хороша она или плоха, мирские люди обычно сразу с какими-то суждениями, хорошо это или плохо, начинают дальше из-за этого спорить.

Но это всё довольно-таки безумно, потому что если бы мы действительно имели возможность так развлечать, то мы могли бы подменить промысел Божий. В этом случае мы были бы компьютером, а в этом случае мы могли бы промысел Божий подбирать. Потому что мы бы тогда знали, как на самом деле Богу нужно. Мы бы Ему подсказывать могли бы даже. Но Он что-то не просит нас подсказывать. Даже говорит, что всё, конечно, хорошо, ребята, мы же вот здесь так рассуждаете, но много вы не понимаете. Об этом написана в Библии целая книга Иова. Не говоря о том, что и в других местах тоже даёт понять, и святые отцы.

Вот если ты просто из какой-то любознательности или для того, чтобы судить других людей, чаще всего это не просто любознательность, стремление кого-то судить и осудить, или оправдать своим судом, лезешь в какую-то ситуацию, скорее всего, ты поймёшь неправильно и запутаешься. То есть объективных моральных суждений в христианстве не предполагается. Они предполагаются в разных европейских версиях христианства, но в православии совершенно от этого далеко. Вот, например, вопросы… Я даже не буду в это уходить, это от аскетика нас отведёт далеко. А вот что предполагается, разумеется, в чём состоит аскетика? В том, чтобы разбираться для себя. То есть если объективно я совершенно не могу понять, где там добро, где зло, то вот для себя я могу это понять всегда, если постараюсь. А если не постараюсь, то тоже не пойму.

Вот здесь обязательно условия наше старание. И можно дальше разделить эти действия по отличению добра и зла лично для себя, как я должен поступить или как я поступил, хорошо или плохо, в ретроспективе, когда смотрим. Можно разделить на два элемента. Сначала необходимые условия и достаточные. Необходимые условия, без которых эта процедура вообще невозможна, – это пребывание в истинной церкви. Ты должен не впадать в ересь, в раскол, и должен вообще не делать каких-то заведомо запрещенных церковными канонами вещей, в том числе и в моральном плане. То есть если ты что-то делаешь, что вообще выходит за пределы переканонического пространства тебя, то дальше ничего хорошего уже не жди. И единственное, что тебе может сказать оставшаяся способность к развлечению добра и зла, – это что надо вернуться в церковь.

Вот это первое. Больше думать тут не о чем. Надо в церковь вернуться. Но если ты внешним образом пребываешь в церкви, то тогда можно только поставить вопрос о развлечении добра и зла. Автоматически оно все равно различаться не будет. А для того, чтобы оно различалось, нужно к этому необходимому условию добавить достаточное. И вот достаточным является такой критерий, который я сейчас сформулирую, но сразу скажу, что он тоже так вот автоматически не работает. Но другого критерия нет.

Что мне помогает молиться, то хорошо, что мешает, то плохо. Но это критерий, который вообще может как-то использоваться только когда ты пребываешь в церкви. И вот дальше он работает по-разному у разных людей. Но другого критерия нет. Есть только один путь – это вот эту свою способность получше настраивать. А получше – это что означает? То есть чем молитва чище, тем она лучше. И тем ближе она подводит к дару развлечения и к добродетелю рассуждения.

То есть если ты стараешься чисто молиться, то тогда у тебя возникает какой-то… ну ты как-то приближаешься к тому, чтобы иметь этот добродетель рассуждения. Тогда ты действительно можешь говорить, что то, что меня отвлекает, то для меня плохо, не претендуя на объективную истину, вообще в случбах мира и Божьего промысла. А вот что-то другое, то лучше, то хорошо, или, по крайней мере, не так плохо. И вот это главный и единственный настоящий способ, которым могут руководствоваться христиане, которым руководствуется монашество. Это касается только себя лично. Но еще есть другая область, похожая на самом деле. Ведь рассуждение нужно для того, чтобы как-то наставлять всех, за кого ты отвечаешь. Это может быть разное.

Там могут быть чадо-духовные, у мирянина это может быть и ребенок, и у монахов, кстати, могут быть дети, которых они воспитывают. Это тоже почтенное занятие для монахов еще с древности, но по понятным причинам оно не очень распространено было. Но это традиция, и сама по себе она хороша, несмотря на возможное злоупотребление. Или, может быть, по работе. У монахов тоже есть над кем-то начальство. Значит, в какой-то сфере и в каких-то пределах, а не вообще в любой сфере или в любых пределах, а только как-то ограничено, ты можешь понимать, что для этого человека полезно. Почему? Потому что ты можешь и должен поставить себя на его место, сделать поправку на его условия, потому что в этом ты понимаешь.

И это, может быть, тоже дается иногда не автоматически, а некоторым трудом, но это цель достижимая. То есть ты можешь вот для таких вот людей, которые от тебя зависят, и ровно в тех пределах, в которых они зависят, и никак не больше, тоже иметь некое рассуждение, что для них, а не для тебя, хорошо или плохо. Но именно за счет того, что ты сводишь эту задачу к предыдущей. То есть ты можешь просто поставить себя на их место и решать эту задачу как бы для себя, хотя она не для себя уже решается, но теми же методами. Все, других методов нет. Поэтому когда ты хочешь рассуждать о том, что вот там он прав, неправ, насколько тяжко он согрешил и так далее, это все ерунда, это невозможно, это нерешаемо. Поэтому церковный суд, например, он не дает никаких духовных прогнозов и так далее. Он просто констатирует, что вот сделал что-то там несовместимое с пребыванием в церкви.

Ну, все, значит, нехорошо. Либо исправляйся так-то и так-то, сделав то-то и то-то, либо считай себя отлученным от церкви. Поэтому я подытожу. Рассуждать относительно добра и зла можно только применительно тому, как мне их различать. То есть только учитывая позицию наблюдателя, которым являюсь я сам. Объективного знания об этом у нас нет, потому что это исключительное прерогатива промысла Божия.