47. Что есть глас вопиющего в пустыне и т.д.？ ⧸⧸ Вопросоответы к Фалассию

Преподобный Максим Исповедник И что есть понижение их? Что означают кривизны, и каким образом они выпрямляются? Каковы неровные пути, и как они сделаются гладкими? И что означают слова, сказанные после всех этих? И узрит всякое плоть спасения Божия? Ответ. Глаз, изначала вопиющий в пустыне, то есть в естестве человеческом или в мире сим, есть, очевидно, всякий святой Бог Слова. Либо Он есть Тот, Кто, наподобие Авеля, приносит от чистоты сердца, отучневший в добродетелях первые движения созерцающей души, либо Он есть Тот, Кто, наподобие Эноса, с помощью твердого упования веры постигает будущее благо, на которое он надеялся, и кто стяжает сильную молитву.

Либо он есть тот, кто, наподобие Еноха, посредством всеугодной добродетели отсекает полностью ум свой от привязанности к сущим и отведения их, перенося его непосредственно к самой премысленной причине всего. Либо он есть тот, кто, наподобие Ноя, верой созерцая будущие виды божественного суда, предготовляя для себя, словно кивот, подвижническое житие, со всех сторон укрепленное страхом Божиим и спасающее его до будущего гнева. Либо он есть тот, кто, наподобие Авраама, зрит чистым оком веры благолепия будущих благ, вняв глаз у Господа и с ревностью покинув землю свою. родство и дом отца своего, то есть оставив привязанности пристрастия к плоти, чувству и чувственным вещам. И во время искушений и борений, став выше естества, предпочитает ему причину этого естества, как великий Авраам предпочел Бога Исааку. Либо он есть тот, кто, наподобие Исаака, посредством высшего бесстрастия и ненасытной духовной алчности души жаждет прекрасного созерцания, обладая немогущим отойти от истины, хотя с ним и ведут брайн лукавые духи, навыкам в добробдетели и ведении. Либо он есть тот, кто, наподобие Иакова, очищает свой ум от косматости материальных вещей и от смешения с ними, и благодаря этому становится гладким А наложением козлиных кож, я имею в виду наложением на плоть суровости жизни по Богу, приобретает себе, вопреки помышлению плоти, могущество от Бога и вследствие страха перед восстанием страстей и желания высшего научения путем стяжания духовного опыта переселяется в Харам. Я подразумеваю, переходит к естественному созерцанию, из которого он обретает посредством деятельных трудов всё духовное знание зримого мира, сосредоточивая его в различных рассуждениях и умозрениях, а затем вновь возвращается в собственную и отеческую землю, то есть возвращается к ведению умопостигаемых вещей, приводя с собою, словно жен и служанок, рожденные им незыблемые навыки и осуществление деятельного и созерцательного любомудрия, а также порожденных последними сынов.

плодов этого любомудрия. И просто сказать, дабы речь наша не была многословной сверхдолжного, повествуя о жизни каждого святого, всякий святой, ставший им посредством своего образа жизни, как содержащий в себе слово, громогласно изрекающее повеление другим людям, бесспорно является глазом и предтечей слова, соразмерно праведности и вере в нем. Но из всех этих святых, в наибольшей степени, глазом и притечи Слова является великий Иоанн, без образов и символов, указывающий на истинное пришествие Бога, провозглашающий и являющий Его людям, неверующим и открыто показывающим того, кто берет на себя грех мира, и для домостроительства Божия во исполнение тайн, вносящие лепту своего служения при крещении Господа. И поскольку по причине благодати каждая, даже случайная буква Божественного Писания может быть постигнута многоразличным образом для пользы добивающихся добродетели и ведения, ну давайте, насколько то возможно нам, и иным способом рассмотрим поставленные вопросы. Итак, в пустыне, как я сказал, есть естество человеков, мир сей и душа каждого человека. ставшая бесплодной вследствие изначального преступления заповеди. Глаз вопиющий есть восприятие слова совестью каждого грешника, которое как бы вопиет в тайниках сердца «приготовьте путь Господу». Очевидно и несомненно, что приготовление божественного пути состоит в обращении к лучшему и исправлении помыслов и нравов, а также в очищении от прежних осквернений.

Путь же прекрасный и славный есть добродетельная жизнь. По ней, словно по пути, совершает в каждом из нас своешествие, спасение, Бог-слово, вселяясь в нас через веру и входя посредством различных установлений и учений по добродетели и ведению. Стези же – суть различные способы осуществления добродетелей и различные движения жизни по Богу или нравы по Богу. Ходящие этими стезями добиваются добродетели и пекутся о Божьих словесах, не ради славы, выгоды, заискивания, человекоугодничества или выставления на показ своей праведности и учености, но делают, говорят и мыслят все ради Бога. Ибо Божественному Слову не присуще пребывать на непрямых, даже если оно и обнаружит в ком-либо приготовленный путь. Я говорю вот о чем. Представим, что некто постится, воздерживается от возбуждающего страсти образа жизни и способен совершать многое другое, что помогает избавлению от пороков, и тем самым приготовил названный путь. Но он придается таким способам осуществления добродетели не для того, чтобы соделать нечто богоугодное, а ради тщеславия, выгоды, заискивания, человекоугодничества или по иной какой причине.

Подобный человек не сделал прямыми стези Божьи, хотя он и понес великий труд приготовления пути, но не обрел Бога, шествующего по стезям его. Стало быть, путь Господа есть добродетель, а прямая стезя – правильный и правдивый способ осуществления этой добродетели. Всякий дол да наполнится. Разумеется, наполнятся теми, которые правильно приготовили путь для Господа и сделали прямыми стези Его. Ибо не просто всякий долг, и не всех, ведь речь не идет о доле тех, кто не приготовил путь для Господа и не сделал прямыми стези Его. Долг – есть плоть каждого человека, взрезанная бурным потоком страстей, которыми разрывается ее связь и сочетание с душой по духовному закону соединяющего Бога. Под долом можно мыслить и душу, размываемую ливнями неведения и лишаемую через порог красоты равнинного благолепия в духе. Поэтому всякий дол, то есть плоть или душа, приготовивших путь для Господа и сделавших приймемой стези его, наполнится через отвержение страстей, делающих неровными их долы, и, обретая естественно присущий ему внешний вид путем при внесении добродетелей выравнивается духом.

Всякая гора и холм да понизятся. Долом, по-видимому, присуще способствовать неким естественным образом возникновению гор и холмов. Гора есть всякое превозношение, восстающее против познания Божия, а холм – всякий порог противостоящий добродетели. Если же горы суть духи, производящие не ведение, а холмы духи, творящие порок, то очевидно, что когда всякий дол, то есть, как я сказал, плоть или душа, приготовивших путь для Господа и сделавших прямыми стези его, наполнится ведением и добродетелю, благодаря присутствию в нем Бога Слова через осуществление заповедей, тогда понизятся все духи лжеименного ведения и духи порока. Их попирает и подчиняет Слово, которое не спровергает вознесшуюся лукавую мощь человеческого естества и как бы срывает до основания величие и высоту горы-холмов, наполняя долы. И действительно, если кто-нибудь силой Слова будет завладевать всем тем, что захватывают вопреки естеству бесы, творящие противоестественное неведение и порок, то никогда не будет возноситься вершина неведения и порока так же, как не было бы горы или холма чувственно являемых вещей, если бы люди обладали механизмом для сравнивания таких гор и холмов и для наполнения долов. Понижение мыслимых и лукавых гор и холмов есть возвращение в свое исходное состояние естественных сил плоти и души. Вследствие такого возвращения боголюбивый естественным образом выравниваемый богатством добродетелей и ведения, размеренным шагом проходит через вексии и без оглядки направляется к неувядающему и нетленному миру умопостигаемых и святых сил, нераздражаемой неровностью невольных искушений, причиняющих боль и умеренностью в плотских потребностях, делая более легким путь заповедей, который обычно бывает затруднительным по причине суровых трудов плоти.

Кривизны выпрямляются, когда ум, освободив члены тела от страстей, то есть отрезав органы чувств и прочее от любострастного действия, научает их приводиться в движение, соответственно, простому логосу естества, направляя к причине, от которой они произошли. Неровные пути, то есть натиски невольных искушений, станут гладкими путями, когда ум, благосклонно приняв все немощи, скорби и нужды не перестает пребывать в духовной радости и благодушии и через невольные труды лишает всякой силы владычества добровольных страстей. Ибо добивающийся истинной жизни знает, что любой труд, вольный или невольный, становится смертью для наслаждения, матери смерти. Поэтому он с радостью воспримет все неровные пути, то есть натиски невольных искушений. и, благодаря терпению, пребывая в радости, делает скорби легкими и гладкими путями, неуклонно отсылая себя к почести Вышнего Звания, и среди скорбей благочестиво прокладывая свой Божий путь. Итак, Он, полностью освободившись с помощью воздержания от извилистого и запутанного наслаждения, многоразличным образом сплетенного с органами чувств, делает неровные пути ровными. А своим терпением, попирая трудноодолимый и суровый натиск подвижнических трудов, он делает кривизны гладкими путями. Вследствие чего такой человек, как в награду за добродетель и за тяжкие усилия ради нее, поскольку он добро и законно подвязался, влечением к добродетели припобеждая наслаждение, любовью к ведению попирая муку и с помощью обоих мужественно перенося божественные узрит спасение Божие.

Ибо говорится, и узрит всякая плоть спасения Божия, разумеется, всякая верующая плоть, согласно словам, излию от Духа Моего на всякую плоть. То есть, на верующую плоть. Ведь не всякая плоть узрит спасение Божие, поскольку этого не случится с плотью нечестивцев, как то делает явным истинное Слово. да возмется нечестивый, да не видит славы Господней, но, уточняя, лишь всякое верующее плоть». Священное Писание, говоря, в частности, о плоти, обычно обозначает всего человека. «И как бы восклица изрекает, и узрит всякий человек спасение Божие, разумеется, всякий человек, услышавший вопиющий в пустыне глаз, и приготовивший в соответствии с дарованным ему смыслом созерцания, путь для Господа, соделавший прямыми стези Его и наполнивший через срывание мыслимых и лукавых гор свой долг – душу, которая вследствие преступления Божественной заповеди собственной впадиной вызвала вознесение и возвышение названных лукавых гор и холмов. Таким наполнением, произведший понижение лукавых сил выпрямивший посредством воздержания кривизны добровольных страстей, то есть движения наслаждения, и через терпение выровнявший и сделавший гладкими неровные пути невольных искушений, случившихся с ним. Естественно, что такой человек, обретя чистое сердце, узрит спасение Божие.

В следствии добродетелей и благочестивых умозрений, он сердцем узрит Бога в конце своих усердных подвигов, согласно сказанному «Блажение чистое сердцем, и окати бога узрят». И вместо трудов ради добродетеля воспринимает благодать бесстрастия, которой более всего присуща являть Бога тем, кто обладает ею. Для взыскующих высот умозрения возможно и иное рассмотрение этого. В лишенной страсти и душе, как в пустыне, звучит, благодаря добродетелям, глаз тайно вопиющий божественной мудрости и ведения. Поскольку единое и то же самое слово для всех делается всем, приспосабливаясь к каждому, простираясь на каждого и заранее даруя благодать, словно глаз, предтечу приготовляющую каждого к его пришествию. В одних она становится покаянием, как предтеча будущей праведности, в других – добродетелю, как предукотовление ожидаемого ведения, а в третьих – ведением, как изображение будущего божественного состояния. И для созерцающего ума, умозрительно совершающего божественное восхождение, слово и приспосабливающего к каждому его поразительные и человеколюбивые проявления, соответственно которым оно для всех делается всем, чтобы спасти всех через богатство благости своей, просто не хватает времени, чтобы постигнуть все это.