4. О смирении и как его стяжать

Вот относительно смирения. Как так его стяжать? Потому что монахи у нас обычно считаются, могут стяжать смирение, выполняя указания старших и духовных отцов. Но если вот ничего этого нет, то можно ли его стяжать в обычной жизни? Как святые отцы нам говорят, конечно же, можно. И чтобы сразу понять, о чем речь, можно вспомнить о ситуации, когда смирение приобретают даже миряне, даже такие люди, которые, может быть, о христианстве не думают. Это ситуация каких-то чрезвычайных бедствий. Если они воспринимаются, ну, как должно, а если это прохристианское восприятие, то, конечно, как проявление воли Божьей и какой-то урок, который должен закончиться не раньше, чем мы его извлечем, то тогда очень проясняются последствия событий.

То есть, проясняются эти масштабы событий. Мы понимаем, что важно и что неважно. В категории того, что неважно, оказывается почти все, из-за чего люди обычно спорят, ругаются и так далее. Все это как-то забывается. И вот монахи, которые хотят стяжать смирение, а смирение – это именно соответствие собственной нашей воле, воле Божьей, то вот монахи должны помнить о сравнительных масштабах и значимости разных проблем так, как будто бы вот у них произошло какое-то величайшее несчастье. И они тогда должны жить всегда, даже если у них с милостью Божьей ничего подобного не произошло. Можно сказать иначе, что монахи должны жить в такой ситуации постоянного стресса. Но, собственно говоря, это для них не стресс, а это просто действительно мирские ценности все блекнуты и уходят.

Поэтому есть здесь определенное сходство. Но это, как сказать, глобально, и надо уметь это применять к своей повседневной жизни, которая, слава Богу, все-таки не состоит из такого рода событий. И вот специально, чтобы нам об этом не забывать, как это делать, всеходит множество повседневных правил монахической жизни, которые абсолютно легко применимы и в нашей обычной жизни, когда мы живем вне монастыря, в какой-то степени они применимы даже и для мирян. Но для монахов тем более. Это такие вот простые вещи, как не стремиться менять свои действия в зависимости от чьей-то похвалы или, наоборот, осуждения. Одно дело, когда нам что-то делаем, нам нужна экспертная оценка человека, который в этом что-то понимает. Да, тогда, конечно, мы ждем от него слова «одобрение» или «неодобрение», чтобы именно изменить то, что мы делаем. А если это просто касается одобрения людей некомпетентных, тех, кто просто вводит о нас какого-то мнения хорошего или плохого, то это абсолютный мусор.

Если мы даже эмоционально на это реагируем, конечно, надо приучиться к тому, чтобы эмоционально вообще на это не реагировать. Но если даже реагируем, то это еще тоже не так плохо, потому что это относится просто к категории помыслов, к тому возникновению, которое не греховно. Но грех начинается в том случае, если мы эти помыслы принимаем. А так это просто помыслы. Это шум или вонь какая-то за окном, которая должна быть для нас привычна в том смысле, что мы на нее не обращаем внимания и живем своей жизнью. Они помыслы тут как хотят, а мы живем своей жизнью, у нас свои задачи и свои предметы, о которых мы должны думать. С этим очень связано другое такое стандартное искушение, которое надо все время иметь ввиду, приобретая смирение, принадлежность в какой-то хорошей компании. Вот нас не берут в какую-то компанию, которая считается почетно принадлежать.

Мы даже не должны считать, что это хорошо принадлежать такой компании. И вообще не считать себя членами какой-то компании. Да, ты можешь считать себя в земном смысле членом какой-то команды, которая сейчас занимается какой-то работой, и в небесном смысле стараться принадлежать компании святых. На этом точка. Все остальные компании, всякое членство — это не для нас. В этом смысле про монахов сказано, что у них есть только Небесное Отечество, и нет никакого другого. Потому что никакие, собственно, мерзкие интересы не могут нас приводить в никакие компании, потому что мы не должны им следовать. Это тоже, можно сказать, вещи такие довольно фундаментальные, потому что стремление к одобрению, избегание от суждения, желание быть в хорошей компании, чтобы меня куда-то взяли, или наоборот обиду на то, что меня куда-то не берут — это постоянно повторяющаяся ситуация.

И они захватывают довольно сильно нашу эмоциональную сферу, если мы распустимся, если мы позволяем это делать. Но есть другие вещи, которые совсем технические, и это относится, может быть, к категории маленькой хитрости, которые тоже определяются монашескими правилами. Например, сидишь за столом, ты можешь даже хотеть что-нибудь с другого конца стола взять, и хозяева это поставили специально, чтобы ты взял. Но ты это не должен брать. Ты должен брать только то, что стоит перед тобой, и не выбирать то, что там еще стоит на столе, и уже, спаси Боже, никого не просить это совпадать. Мирианам это рекомендовать не надо, но для монахов это требование. Нельзя сказать даже, что это желательно. Это просто необходимо.

И еще среди мириан, например, считается чем-то не очень хорошим, когда ты принимаешь подарки и не можешь подарить что-то в ответ. Обязательно надо, как они выражаются, отблагодарить. Вот этого монахи принимать не могут никак. То есть мы должны принимать милостыню, принимать какие-то подарки и брать их себе, если это действительно нам надо. Но, конечно, надо молиться и стараться давать другим, а молиться об этих людях и стараться давать другим, насколько это от нас зависит в наших возможностях, давать им то, что надо им. Но если даже кто-то хочет нам что-то подарить, и нам это не надо, то надо смиренно тоже брать. Но потом, конечно, не оставлять это себе, а, ну, может быть, как-то объяснить, что не надо это нам дарить. Но если человек очень настаивает, не надо его огорчать.

Смиренно принимать, а потом найти, кому это отдать, кому это будет на пользу. Скорее всего, мирянам. Но и лучше отдать так, чтобы они не знали, что это исходит от себя. То есть надо вообще избегать ситуации, когда люди могут быть тебе благодарны. И вот из таких маленьких хитростей как-то все и состоит. То есть вот надо все время выстраивать свою жизнь так, чтобы не хотеть какого-то удовлетворения, которое приносится от нашего сопоставления с другими людьми. Сопоставление с другими людьми, заключается в том, что нас взяли в компанию, которую берут не все. Что кто-то нас хвалит или, наоборот, ругает.

Это все сопоставление с людьми. И также смирение вырабатывается на отношении к собственности. Вот все понимают, все знают на словах, что мы должны, если чем-то владеем, а все мы хоть чем-то мы владеем, владеть бесстрастно. И, может быть, нам кажется, что мы вот чем-то конкретно владеем бесстрастно. Так это или не так, выясняется в тот момент, когда мы это потеряем. Если мы начнем скорбеть, значит, все-таки не бесстрастно. А если Бог дал, Бог взял, то тогда было бесстрастно. И мы должны всегда понимать, что Бог, если от нас что-то забирает, только для того, чтобы нам дать нечто гораздо лучшее.

Например, отсутствие того, что он забрал. Что это может быть для нас гораздо лучше. Ну, а самое главное, и самое главное проявление смирения, это, может быть, я тут ошибаюсь, но мне кажется, что это так. Это смирение по отношению к собственному несовершенству. То есть, понимать, что если я что-то делаю, прямо сказать, плохо, и именно с точки зрения монашеской и христианской это делаю плохо, то это повод мне просить помощи Божьей. Эта помощь мне – обращаться к Богу, а значит, получать помощь Божию. И значит, в этом есть очень положительная сторона. То есть, я не должен смиряться с тем, что я что-то делаю плохо, но я не должен из-за этого, там, не то, что отчаиваться, об этом даже сейчас и не говорю, но не должен вообще из-за этого приходить в какое-то расстройство, в состоянии безнадежия и откладывать всякие свои попытки.

Нет, я должен это воспринимать, как просто лишний повод к Богу обращаться, получать его помощь. И надо помнить, что другое отношение, когда «вот, у меня это не получается, значит, я вообще не должен этого делать, это не для меня», оно предполагает как раз несмирение. Оно предполагает какое-то завышенное представление о себе, которое, как известно, очень легко превращается в случае неудач в заниженное представление, что я вообще ни на что не гожусь и так далее. Это две грани одного и того же, представлять, что я лучше всех и что я хуже всех. И все это смирение мы не пахнем. Когда Антоний говорит, что я грешнее всех людей, представлять себя грешнее всех человеков, это очень высокие подвиги. Люди, которые просто впадают в какую-нибудь депрессию, они совершенно не приближаются к этому подвигу, и зачастую здесь именно проявляется их разочарование и какая-то даже агрессия по отношению к миру, по отношению к себе, вызванная тем, что они не могут смириться с тем, что они, да, вот не такие хорошие, как они представляли. Но, повторю, мы должны во всем этом видеть только положительное, только то, что можно еще обратиться к Богу, а в конце концов самое главное в нашей жизни – это именно обращение к Богу, взаимодействие с Богом и получение помощи от Бога.

Редактор субтитров А.Синецкая Корректор А.Егорова