4. Книга о восхождении инока ⧸⧸ Прп. Исаак Сирин： малоизвестные сочинения

Преподобный Исаак Сирин. Книга о восхождении инока. Трактат 4. Душа, которая любит Бога, лишь в Боге находит свой покой. Прежде развяжи внешние путы, а потом заботься о том, чтобы привязать свое сердце к Богу. Ведь связи с Богом предшествуют отрешении от вещества. Хлеб дается в пищу младенцу только после того, как того отнимут от груди. Так и человек, который хочет возрасти в Боге, должен прежде устранить свою душу от мира, как отнимают младенца от сосов матерних.

Телесные труды предшествуют работе душевной, как в порядке творения создание тела предшествовало созданию души. У кого нет телесных трудов, нет и душевных, потому что последние рождаются от первых, как колосья из простых зерен. А кто не имеет телесного труда, тот лишается и духовных дарований. Временные страдания, переносимые ради истины, несравнимы с наслаждением, уготованным страждущим по добродетели. Как заплачем, Во время сева следует радость при сборе урожая, так и за трудами ради Бога следует радость. Для трудящегося хлеб, добытый потом, сладок, так же и труды ради праведности сладки для сердца, воспринявшего знание Христа. Потерпи презрение со смирением, помышляя о добродетели, ради сердечного дерзновения пред Богом. За всякое жестокое слово, которое претерпится с рассуждением, кроме сказанного по причине собственной глупости, на главу поругаемого ради Христа возлагается терновый венец, и такого человека ублажают.

Разумеется, он будет увенчан тогда, когда сам не знает. Кто сознательно избегает похвал, чувствует в себе упование будущего века. Кто думает, что оставил мир и припирается с людьми из-за мирского, чтобы не лишиться радостей, тот совершенно слеп. Он добровольно оставил целый мир, однако припирается об одной его частице. Кто избегает здешнего удовольствия, у того ум уже созерцает будущий век. А кто привязан к имению, тот раб страстей. Не думай, что имение – это только золото и серебро. Но это и все то, к чему привязано стремление твоей воли.

Тот, кто из страха перед страстями отсекает преткновение, есть воистину мудрец. Без постоянного упражнения в добродетели невозможно найти истинное знание. Знания жизни получают не только путем телесных Но когда в эти труды мы полагаем смысл отсечения страстей от ума? Тот, кто подвизается без рассуждения, легко подпадает поводам ко греху, которые ему встретятся. Никогда не хвали того, кто трудится телом, но чувства которого свободны и распущены, то есть слух и уста готовы к устремлению, а глаза рассредоточены. Когда ты предписываешь душе своей заниматься делами милосердия, приучай ее не искать праведности в чужом дворе, чтобы не оказалось, что ты зарабатываешь одной рукою и расточаешь другую. Ибо там потребно сострадание, а тут широта ума. Реши для себя так.

Отпущение твоим должникам принадлежит к области справедливого. Тогда увидишь, как спокойствие взыграет в уме твоем с двух сторон. Это случится, когда ты станешь выше долга и праведности на твоем пути и во всем дашь место свободе. Один из святых, рассуждая об этом вопросе, сказал «Милостивый, если не будет праведен, слеп». Это значит, что усердный в праведности раздает другим, добытый своими трудами. а не средства, добытые обманом, клеветой, насилием и ухищрениями. Он же в другом месте получает такого мужа таким образом. Если сеешь среди нищих, то сеешь свое собственное, ибо сея не чуждых горшек плевелов.

А я скажу, что если милостивый не приступит мир и справедливости, то он не милостив. Иначе говоря, он должен творить милостыню, не только давая людям из своего собственного, но и клевету переносить радостно и добровольно. То есть он не будет настаивать и требовать полной справедливости в своих отношениях с ближними, но смилуется над ними. И вот, победив справедливость милосердием, он сможет стяжать себе не венцы праведных по закону, но венец совершенных по Новому Завету. Даже и тот наказывает человеку уделять нищим из своей собственности, укрыть его, если он будет наг, любить ближнего, как себя самого, не обижать, не лгать. Но совершенный закон Нового Завета повелевает иначе – «От взимающего твою не требуй назад, и просящему у тебя дай». Надо не только терпеть с радостью неправедное отъятие имений или какой-либо внешней вещи, но и самую душу полагать за ближнего. Милости в тот, кто не только милует своего ближнего, угождая ему, но тот, кто слышит или видит что-либо печалище другого человека, испытывает сжение в своем сердце.

Также это тот, кто, получив удар от брата своего в ланиту, не рассердится и не отомстит обидчику, пусть даже словом, но опечалится лишь в своём уме. Окажи честь трудам бденным, и найдёшь близкое утешение внутри своей души. Занимайся чтением в безмолвии, и ты станешь всё время приходить в постижение дивных вещей. Упорно люби нищету, чтобы собрать воедино ум свой от рассеяния. Возненавидь изобилие и сохранишь ум от смущения. Ограничь общение и следи за своим поведением, чтобы спасти душу свою от расточения внутренней тишины. Возлюби целомудрие, чтобы не смутиться во время молитвы своей пред устроителями стезания. Приобрети славу добродетели своим образом жизни, и душа Твоя возлекует молитвой и памятью смертной, и радость возгорится в Твоих мыслях.

Исполняй даже мелочи, чтобы не нарушить больших заповедей. Не бойся трудов, чтобы не посрамиться, когда придет время встретиться со всеми Твоими спутниками. О труды бери на себя рассудительно, чтобы не потерять совершенно Не оставайся без дорожного запаса, иначе твои товарищи покинут тебя одного посреди пути и уйдут. Приобрети свободу в своем поведении и спасешься от беды. Но не делай своей свободы повода к праздности, чтобы не сделаться тебе рабом рабов. Возлюби самоотказ в своем поведении и сразу подавишь появляющиеся в возвышении сердца и развращенности. Кто любит изысканность в одежде, тот не может приобрести смиренного ума, ведь обязательно надо, чтобы сердце внутри и внешний вид соответствовали бы друг другу. Кто, любя роскошь, может иметь целомудрее разума?

И кто, взыскуя мирской славы, сможет иметь смиренные помыслы? Или кто, будучи невоздержанным и распущенным в своих членах может сделаться чист умом и целомудрен в мыслях. Когда разум водит чувствами, тогда он вместе с ними питается звериной пищей. А когда, наоборот, чувства водимы разумом, тогда они питаются с ним ангельской пищей. Чеславия раб Балуда, и когда в поведении имеется чеславие, оно от гордыни. Смирение соединено с воздержанием, а словолюбие с распущенностью. Первое, то есть смирение, путем постоянного сосредоточения стремится к созерцанию и уснащает душу для целомудрия. Второе, то есть словолюбие, напротив, по причине постоянного блуждания ума стремится к вещам, соединяется с едой и оскверняет сердце.

По сути оно, то есть словолюбие, с вожделением стремится к естеству вещей. и возбуждает ум с равными представлениями. Напротив, первое, то есть смирение, созерцая их, то есть вещи, собирает духовно и подвигает к словословию тех, кто им обладает. Поэтому не думай сравнивать все силы и чудеса, совершенные в целом мире с одним человеком, сознательно пребывающим в безмолвии. Бездейственность в безмолвии возлюби больше, нежели кормление голодающих в миру или обращение многих народов от обмана к поклонению Богу. Пусть в очах Твоих будет лучше разрешить душу свою от уз греха, нежели освободить из неволи узников, вызволяя их от тех, кто поработил их тела. Примирись с душою Своей в согласии с той тройственностью, в тебе, то есть тело, души и духа. И это лучше, нежели вразумлением примерять ссорящихся.

Вот и Григорий говорит. Хорошо богословствовать от Бога, но лучше, если кто очистит себя для Бога. Возлюби простоту речи, идущую от понимания внутреннего упования, более путешествий в поисках Геона. Все речь учения, строящегося на изощренности ума, незапасе слуха и чернил. Постарайся воскресить душу твою мертвую от страстей, чтобы разум стал двигаться в Боге, а это больше, чем воскрешать умерших от смерти по природе. Многие люди совершали великие деяния, воскрешали мертвых, упражнялись в обращении за облудших и творили великие чудеса, многие привлекли к Богу дивными трудами своих рук, а потом те же, самые, давшие жизнь другим, впали в мерзкие и гнусные страсти. Пока одним они давали жизнь, себя самих они умершвеляли, вызывая собственное падение противоречием своих дел. Дело было в том, что они, будучи еще больными душой Не позаботились о собственном исцелении, но пустились в житейское море исцелять души других, будучи сами больными.

И так они утратили для души своей надежду на Бога в смысле, указанном мной. Немощь чувств оказалась не в состоянии вынести сверкание мирских вещей, которые обыкновенно возбуждают бурю страстей в тех, за кем еще надо надзирать. Я имею в виду лицезрение женщин, удовольствие, деньги и другие вещи, начальство и превозношение над другими людьми. Лучше пусть глупцы презирают тебя за неотёсанность, нежели мудрые за бесстыдство. Будь нич по смирению, а не богат по бесстыдству. Постыжай образованных силой добродетелей своих, а не словами. Обличай наглость тороптивых спокойствием уст твоих, а не возмущенными воплями. Обличай развратных достоинством своего образа жизни, обесстыдных чувствами, целомудрием взгляда тихо обращенного внутрь себя.

Куда бы ты ни пришел, считай себя сторонником во все дни твои. Так сможешь избавиться от большого вреда, порождаемого вольным общением. Во всякое время думай о себе, что ничего не знаешь, чтобы избежать обвинений, которые вызовет твое чрезмерное самомнение. Только тогда будешь в состоянии исправлять других. Пусть уста твои всегда благословляют, и тебя никто вовеки не оскорбит. Оскорбление рождает оскорбление, а благословение – благословение. Все время пекись о своей душе, чтобы всю жизнь свою быть мудрым. ибо ты нуждаешься в научении.

Не передавай другим правила жизни, будто оно твое, если сам еще не научился, чтобы не было тебе стыдно за себя самого и из сравнения твоей жизни со словами не открылась бы твоя ложь. Напротив, если станешь говорить о том, что подобает, говори об этом как тот, кто принадлежит к учащимся, а не авторитетно. Сперва надо смирить себя самого и показать, что ты хуже него. Так ты дашь своим слушателям образец смирения, слушание словес твоих побудит их с пора приступить к делам, и ты заслужишь уважение в глазах их. Насколько можешь, говори о подобных вопросах со слезами, чтобы принести пользу и себе, и твоим товарищам, и привлечешь к себе благодать. Если по благодати Христовой ты сподобился насладиться тайнами видимого творения, что есть первая высота ведения, то приуготовь свою душу сражаться против духа хулы, ибо невооруженным ты не попадешь в ту страну. Быстро и из-под тяжка будешь сам убит совратителями. Оружием твоим будут посты слезы, проливаемые в постоянных самоумолениях.

Остерегайся читать сочинения искушающих боязливые умы с целью ослабить их. Это чтение особенно вооружает дух Ахулы против души. Когда твоё чрево наполнено, не дерзай выражать пожелание, не то раскаешься. Пойми то, что я говорю. В наполненном чреве нет ведения тайн Божьих. Усердно займись чтением Писания о божественном домостроительстве, потому что они созданы мужами-святыми и показывают смысл разнообразия действий Бога в творении разных существ мира. Пусть твой ум укрепится ими, и от утонченности ты воспримешь светоносные движения. Твой разум пустится в дорогу в ярком свете по пути к верному уразумению смысла устройства мира.

сотворенного по возвышенному и премудрому замыслу Творца Сущего. Читай оба Завета, данные Богом всей Вселенной для познания Его, чтобы от действия Его домостроительства она питалась бы каждый час и приходила бы в выступление. Такое чтение и иные, подобные Ему, очень хороши для этой цели. Чтение же Твое пусть происходит в полной тишине. когда ты свободен от множества забот о теле и от волнений о житейских делах. Тогда она дает душе твоей приятный вкус сладостных помыслов, превосходящих чувства, и душа ощущает их в себе, если усердствует в них. Не считай слова, рожденные опытом, равными пустословию торговцев словесами, иначе останешься во тьме до конца жизни своей. лишённые обладания ими и в час борьбы пойдёшь как будто ночью.

Не говоря же о том, что ты провалишься в одну из тех ям, которые имеют вид истины. И пусть будет тебе признак. Когда будешь входить в эту страну, благодать начнёт отверзать тебе очи, так что они смогут воспринимать истинный вид вещей. Тогда очи твои начнут проливать слёзы Так что они обильно омоют ланиты твои. И тогда укоротится буря чувств, и они ладостно соберутся внутри тебя. Если кто будет учить тебя чему-то иному, не верь ему. Кроме слез не ищи другого, более явного телесного выражения восприятия истины. Ведь как очевидного знака разве только прекращение движения членов.

То есть, когда ум возвышается над бытием, то и тело возвышается над слезами, без восприятия и без движения. У него вообще остается только естественная жизненность. Это знание не снисходит до того, чтобы стать причастным вещественным образом чувственного мира, даже умозрительно, даже как аналогия. В теле или вне тела, говорит «Сего не вем», «Бог весть» и «Услыши словеса невысказанные». Все то, что слышно ушами, можно произнести, но подвижник слышит невоспринимаемые звуки и видит нетелесные образы чувственных вещей, хотя слышит и видит посредством движений ума восхищение из тела, и воля в этом не соучаствует. Око никогда не видела ничего подобного, ухо никогда не слыхало ничего сходного. Даже что-то, похожее на то, что видит сердце, не представить себе исходящим через память о разных знаниях. Это то, что уготовал Бог чистым сердцем, чтобы явить им, когда они умрут, для мира.

Это не телесное видение, воспринятое плотскими глазами, с его грубыми чертами, и тем более не иллюзии, которые возникли в уме, как отражение их. Это простое созерцание умопостигаемого и постигаемого верой, которая в противоположность соединению и разъединению отдельных элементов выявляет их прообразы. Вот солнечная сфера, сообразна твоей зрительной способности, сосредоточена на ней свой взор. но только, чтобы радоваться лучам солнца, а совсем не за тем, чтобы следить за его движением и получить вред от того, ибо зрение ограничено. Если найдешь мед, ешь умеренно, чтобы не стошнило от присыщения. Естество души – тонкая вещь. Иногда она делает шаг и желает познать то, что выше ее естества. Нередко при быстром чтении писаний и при созерцании предметов душа что-то там понимает.

Но стоит ей посмотреть на себя со стороны, как окажется, что она очень мало знает по сравнению с тем, что открыла. Докуда же простирается ее знание? Ровно до того, как она облекается страхом и трепетом в своих мыслях и со страхом спешит повернуть назад всякий раз, как дерзнет приблизиться к этим огненным вещам. Но все-таки у нее есть страх перед их чином, то есть из-за величия этих вещей. А рассуждение, происходящее от молчания, указывает уму души даже не пытаться познать, если не хочет умереть. Не ищи того, что чересчур сложно для тебя. Не стремись к тому, что превосходит тебя. Написано, примени свой ум к тому, что подвластна тебе и не дерзая на сокрытое.

Посему молись и хвали в молчании, исповедуя непостижимость. Раз тебе явилось нечто больше тебя, то откажись от прочей деятельности. Как нехорошо есть много мёда, так же нехорошо посягать на преславные словеса. Ибо желать видеть предметы с большого расстояния, пока мы еще не достигли близости к ним, мы становимся жертвой неизмеримости пути, слабости зрения и несем урон. И вот получается так, что вместо истины человек пробавляется видениями, ибо когда он слишком утомился для постижения, его обманывает собственное тщание. Прекрасно сказал премудрый Соломон, что как град, укрепленный, оказывается незащищен, так же и муж, не хранящий дух Нет необходимости искать Бога на небесах и на земле, не надо направлять наш ум в разные места на поиски Его. Очисти душу свою, человече, отгони от себя мысленные воспоминания о том, что чуждо твоему естеству, повесь перед движениями своей души за весу целомудрия и смирения, и найдешь того, кто внутри тебя. Ведь смиренным открываются тайны.

Если ты позволишь душе своей потрудиться в молитве, осветляющей ум, и в постоянном ночном бдении, то приобретешь осиянный светом разум. Удались от зрения мира и прекрати занятия беседой. Откажись принимать в кельи своих друзей даже под предлогом добродетели, кроме имеющих единую с тобой цель и сотайников твоего образа жизни. Если ты боишься рассеяния и тайной беседы по душам, которая обыкновенно возникает у него непроизвольно, уклоняйся от таких внешних отношений. Сопровождай молитвы твои постническим деланием, чтобы душа твоя увидела растущее сияние истины. В той мере, в какой сердце перестает тревожиться воспоминаниями о посторонних предметах, Такой же ум твой получит дар изумления для постижения смысла стихов Писания. Душа может легко привыкнуть к смене одного общения на другое, если мы постараемся применить хоть немного внимания и тщательности. Займи ее чтением книг, показывающих тесные пути созерцательной жизни святых.

Пусть сначала ты и не ощутишь сладости по причине тьмы и бури недавних воспоминаний. Таким образом ты сможешь сменить одну привязанность на другую. Когда станешь на молитву и на правило свое, то размышления о мирских вещах посекутся в уме размышлениями от Писаний. С их помощью забудется и развеется из него память о том, что виделось и слышалось до этого. И таким образом ум придет в чистоту. Именно это и сказано. Душа возделывается чтением, когда станет на молитву. Молитвой же, как сказано, она просвещается от чтения.

Ведь вместо внешнего блуждания душа найдет в писаниях изобилие разных видов молитвы. С того часа точные понимания возникнут в уме от дивных воспоминаний. Часто в такие моменты сила умозрения, исходящая из заставляет молящегося онеметь и замереть на молитве. Так сила умозрения заставляет прекратиться и саму молитву посредством той сладости, о которой я говорил, и тишина изливается в сердце и заставляет умолкнуть сердечные движения, сковывая члены душевные и телесные. О том, что я сказал, знают, имеющие опыт таких вещей в своей душе. Их ведение идет изнутри этих тайн, а не от других, укравших их из чьих-то сочинений. Вдобавок нередко оказывается, что те извращают истину. Полный желудок тошнит от исследования духовных вопросов, так же, как и блудницу воротит от разговоров о целомудрии.

Больное чрево не выносит жирной пищи, так и ум, наполненный не может приступить к исследованию Божьих деяний. Огонь не загорается в сырых дровах, и жар Божий не зажжется в сердце любящим удовольствием. Как блудница не может оставаться в любви с одним мужем, так и душа, привязанная ко многим вещам, не пребывает в любви к духовному учению. Как тот, кто никогда не видал своими глазами солнца, не может по рассказам представить его свет в уме своем, или воссоздать некий его образ в душе, или понять красоту его лучей, так и тот, кто не почувствовал собственной душой вкуса духовного труда и не имеет внутреннего мистического опыта в своей жизни так, чтобы выстроить в уме образ, сообразный с истиной, не сможет от человеческого наставничества или учения книжного не найти в своей душе истинного объяснения, не получить такой тишины, как произвольное самолешение. Многие будут упрекать тебя в том, что ты из-за своей наивности и безмерной щедрости не понимаешь смысла страха Божия, и не назовут тебя мудрым и здравомыслящим из-за твоего милосердия. Если некий всадник на коне протянет тебе руку мольбы, не отказывай ему в том, в чем он действительно нуждается. Потому что он нуждается как один из нищих. То, что ты подаешь, подавай с великодушием.

Покажи ему радостное лицо и добавь ему сверх того, что он просил, и то, о чем не просил. Отправь хлеб твой в пучину вот, и долгое время спустя получишь воздаяние. Не делай разницы между богатым и бедным. Не старайся распознавать достойного от недостойного. Пусть все люди будут для тебя достойны доброго дела, ибо через это ты еще более привлечешь их к истине. Посредством телесных поводов душа легко привлекается к мысли о страхе Божьем. Даже Господь разделял трапезу смотарями и блудницами, не различая достойных и недостойных, чтобы привлечь их этим средством к страху Божию. Посредством телесного участия он привлекал их к участию духовному.

Поэтому для доброго дела и уважения считай всех людей равнодостойными, иудей ли он, или отступник, или убийца, а тем паче, если он твой брат и одной с тобой природы, который по неведению уклонился от истины. Когда сделаешь кому добро, не ставь целью получить немедленное возздаяние. и вдвое воздастся тебе от Бога. Если возможно, твори добро не ради будущего воздаяния, но именно ради любви Божьей. Состояние любви глубже даже служения Богу и проникает глубже в Его тайны, еще глубже, чем душа проникает в тело. Если ты уже поставил своей душе цель отрешения, и по милости Божией освободился от забот, своим отрешением ты став выше мира. Смотри, чтобы из любви к нищим не возжделеть тебе и не впасть в заботы о стяжании вещей, например, ради того, чтобы, дескать, творить милостыню. С другой стороны, беря у одного, чтобы дать другому, ты вновь ввергнешь свою душу в смятение и уронишь свое достоинство, едя на поклон к людям, чтобы убедить их дать тебе то или иное.

Из высоты твоего свободного разума ты упадешь вновь к земным заботам. Твоя степень выше творящих милосердия. Прошу тебя, не стань посмешищем. Тот чин младенческий и еще растущий, а другой есть путь совершенства. Если есть у тебя что-то, тут же растрать это, если же ничего не имеешь и не желаешь, чтобы было у тебя. Очисть келью свою от удобств и излишеств, и это неизбежно приведет тебя к нестижанию. Необходимо переносить многое, от чего по доброй воле мы стали бы убеждать себя уклоняться, если только возможно. Одержавшие победу во внешней борьбе упразднили и внутренний страх, и нет уже того, что могло бы принудить их против воли, стараясь напасть спереди или сзади.

Внешней борьбой я называю ту, которую человек по глупости воздвигает на душу чувствами, когда дает и берет, слушая и смотря, разговаривая или наполняя чрево. Так неумолимо одно за другим развиваются в душе последствия мирских связей. И при наступлении внешнего смущения она становится как будто слепой. Она не может видеть себя в тайной брани, которая начинается против нее из-за глухоты, неспособно победить нападающих изнутри. Если же напротив человек затворит городские ворота, Тогда битва произойдет лицом к лицу, и ему не придется опасаться коварных нападений из Внеграда. Блажен человек, который, зная это, крепко держится тишины и не растрачивает своих трудов в Туне, но все свои телесные силы кладет на молитвенный труд, если он к нему способен. Блажен, кто, совершая одну службу за другой, не считает это за труд Божий. который состоит в молитве и чтении, и верует, что, трудясь Богу и размышляя о Нем днем и ночью, он не будет иметь недостатка в том необходимом, которое ему нужно.

Потому что он работает не ради себя. Если же кто не может пребывать в безмолвии без труда, то пусть по необходимости работает, но для пропитания, а не от жадности. И пусть он делает это как нечто вторичное. а не как главную заповедь. Это, то есть наказание работать, для слабых. Евагрии называют рукодельный труд препятствием для памятования о Боге. А отцы предписывают труд неимущим и отчаившимся, а не тем, кто ревнует о необходимости закона. В тот момент, когда Бог отверзает твой разум изнутри, непрестанно твори земные поклоны и не попускай сердцу своему заботиться о чем-нибудь, хотя бесы начнут тайком пытаться убедить тебя в противоположном.

И тогда смотри и дивись, что произойдет у тебя из этого. Не сравнить никого по образу жизни с тем, кто день и ночь кладет земные поклоны перед крестом, держа руки сзади. Хочешь ли никогда не охладеть в твоей горячности, чтобы не оскудели твои слезы? Делай тогда так. Блажен ты, человек, если будешь о том, что я сказал тебе, размышлять день и ночь, и не станешь искать ничего другого. Тогда свет твой воссияет как заря, а праведность твоя быстро возблещет, и ты будешь как рай цветущий, и как источник, ему же не оскудеет вода. Смотри, какие блага приобретаются человеком от усердия. Иногда человек преклоняет колено в момент молитвы, руки его воздеты или обращены к небесам, а лицо обращено ко кресту.

И, как говорится, все его стремления и помышления обращены к Богу в мольбе. И пока человек погружен в эти молитвы истинания, в тот самый час вдруг внезапно пробивается в сердце его источник наслаждения, члены его ослабевают Очи закрываются, лицо склоняется и помышления его изменяются, так что колено его не могут совершить земной поклон из-за благого восторга, который охватывает всё его тело. Вдумайся, человече, в то, что ты прочёл. Или эти тайны и вправду можно узнать из написанного чернилами. Или вкус мёда может перейти из книги на небо читателя. Если ты не постараешься, то не обрящешь. Если не будешь крепко стучать в двери и не станешь непрестанно пребывать при них в бдении, то не получишь ответа. Кто, услышав это, пожелает внешней праведности, кроме неспособного нести келейные обязанности?

Но даже если человек к этому не способен, ведь тут дар от Бога, и может оказаться за вратами, то, по крайней пускай он не отказывается от той, другой части, чтобы не лишиться обеих частей жизни. Пока внешний человек не умрет для мирских забот, не только для греха, но и для всякого телесного занятия, и внутренний человек для глупых воспоминаний о непотребствах, пока естественное движение не истощится, а тело едва не умрет от трудов и не перестанет возбуждаться в сердце греховная да то ли и сладость Духа Божия не станет действовать в человеке. Члены его не смогут явиться для жизни, а божественные движения не смогут проявиться в душе. И пока сердце не перестанет заниматься житейскими заботами, кроме необходимых потребностей, которые природа требует в час нужды, ведь даже и эту заботу оно, то есть сердце, возлагает на Бога, да то ли не возбудится в нем упоение и он не сможет понять то безумие, за которое претерпел на смешке апостол, ибо многие писания сделали его безумным. Опять же, я сказал это не для того, чтобы лишить вас надежды, будто бы если кто не достигает верха совершенства, то не сподобится благодати Божьей и не прибудет с ним его утешение. Но воистину Как только человек откажется от дурного, совершенно отстранится от него и обратится к добру, в скором времени он ощутит помощь. Если же немного постарается, то найдет он утешение и прощение грехов сам себе, сподобится благодати и получит множество благ. Впрочем, даже это малость в сравнении с совершенством того, кто отлучил полностью себя от мира Обрёл в самом себе образ будущего блаженства и уже понял то, для чего пришёл Христос взыскать нас.

Ему со Отцом и со Святым Духом честь и слава во веки веков. Аминь. Конец 4 трактата.