37. О Церкви ⧸⧸ Свт. Иосиф Петроградский. Жизнеописание

О Церкви. Врата Адовы не одолеют Церкви по обетованию самого главы и основателя её. И это обещание не одно простое преувеличение, но должно осуществиться и во всей своей точности. Должно ждать точно таких трудных минут для Церкви, которые действительно столкнут её до самых врат Ада, то есть в близости к совершенной ужасной гибели. И тут-то и тогда-то пророчественное обещание Господа должно осуществиться надлежащим образом. Говорят о реформе Церкви, но кто же убедился в необходимости этого и в недостаточности Церкви собственным опытом и неудовлетворением своих истинных духовных потребностей Церковью? Не говорят ли о реформе и отмене церковных устроений те, которые сами никогда и пальцем не хотели коснуться их? Не справедливее ли говорить о необходимости реформирования прежде всего нас самих, восстановления первобытных отношений к Церкви и вечным законам жизни Христовой, от которых мы так удалились и так отвыкли, что всякое приспособление Церкви к нам в настоящем состоянии равносильно ее принижению и падению?

Лицемерные чтители святыний и благословения церковного хотят, чтобы церковь освящала театр и давала благословения на начало или открытие театральных зрелищ. Дерзкое безумие и несмысленное кощунство. Зачем им непременно здесь понадобится благословение, тогда как, несомненно, во многих других и гораздо более важных случаях у себя дома, те же люди и не подумают ни о каком благословении. Поверьте вы все, меломаны, и антрепренёры, что успех ваших занятий совершенно может обойтись и без церковного благословения, и даже успешнее, если хотите, дело пойдёт именно без благословения, чем при нём. И зачем здесь непременно привлекать к участию церковь? Не всё ли прилично подводить под небесные благословения? Надо знать и здесь свои границы, и свои приличия. Ведь так начнут скоро требовать, чтобы церковь благословляла и крапила святой водой искверный табак и другие слабости, прихоти человеческие.

Запросят в благословение разные ОМОНы и кофешантные певицы на открытие своих душепокупных подвигов, потребуют особой чины открытия своих действий балаганные петрушки, захотодайствуют об особой молитве и на откровении На открытии освящения всякие вертопрашевские карусели. Как это было бы мило, не правда ли? Молитва на освящение карусели. Ведь вот к каким кощунственно безумным последствиям всё это должно совершенно логически повести. И никакую границу тут установить нельзя. признанно будет право на благословение за одним развлечением, вполне разумно тогда же должно будет признать тоже право и за всеми другими. Да до развлечений ли истинному христианину? До смеха ли?

До забав ли? До удовольствия ли сцены? до играния ли жизнью, когда у него завсегда столь много печальной правды, когда от него требуется столько святой серьёзности, строгости и осторожности в отношении к делу своего душевного очищения и спасения. Не излишне суровый этот британизм? Нет. Это вполне естественнейшее и разумнейшее выражение и требование истинно христианского настроения и жизни во Христе, который, за всякое слово празднуя в Своем последователе, угрожал недаром взыскать ответ в судный день, и утешающимся ныне здесь предвещал горе. Никакие упреки в британизме здесь не уместны. Ходите по театрам, если вам нужно, если вы праздны, развлекайтесь, но не привлекайте к участию в этом церкви.

Она не для этого, она не для благословения, праздностей и развлечений. Зачем украшение храмов, святых кон и тому подобное? Зачем это богатство в храмовой обстановке, драгоценность окладов, сосудов и всякого рода церковной утвари? Говорят, не лучше ли было бы, если бы храмы были обставлены как можно скромнее. Драгоценности, составляющие мерзлый капитал храмов, пошли на явно благодетельные общественные учреждения, приюты, пансионы, столовые для учащихся, больницы, богодельни и тому подобное. Ссылаются и на то, что Господь не нуждается ни в каких драгоценностях для своего угождения и сам подтверждал, что они вовсе не составляют истинные и довольные жертвы Ему. Однако Господь допускал и вещественную драгоценность жертвы, хотя бы и в явный ущерб делам благотворения. И не только допускал, но и строго остановил осуждавших такой образ благогождения Ему и выражение святых чувств.

Так он милостиво принял в дар любви от помилованной грешницы, по-видимому, столь бесплодное пролияние на его ноги драгоценного мира. И когда апостолы, увлеченные Иудою, с негодованием находили, что гораздо лучше было бы ценой этого мира облагодетельствовать нищих, Господь отдал полное предпочтение поступку женщины и устранению нищих. Конечно, это не значит, что навсегда и всецело благотворение нищим должно уступать своё место увеличению храмовых драгоценностей и украшений. То и другое имеет свои совершенно самостоятельные и не уничтожающие друг друга и не мешающие права и области. Таков, впрочем, вечный смысл и замечание Спасителя – нищие всегда им эти с собою. Наконец, в драгоценностях, употребляемых любовью христианскую, благолепию и украшению храмов, надлежит судить не по материальной их стоимости для Бога, конечно, представляющей совершеннейшее ничтожество, а по их идейному значению для человека. Драгоценности сами по себе не накормят, не напоят, не оденут и не успокоят ни одного нищего. Они, конечно, могут быть приведены на деньги, деньги изведены на нищих и тому подобное.

Но проследите, что станет с этими драгоценностями. Они повиснут в виде серёг на ушах кокоток, обогнут тяжеловесными браслетами руки мегер лёгкого поведения. Бриллианты, камни и жемчуги послужат к удовольствию и завлечению прожигателей жизни и тому подобное. Разве это более достойное употребление того, что Господь сделал более или менее драгоценным в наших глазах? И не это ли, что Он сделал для нас драгоценным, мы можем и должны употреблять на дом, посвященный Его имени и служению? Правда, велика нужда нищих, и немалых средств требует им помощь. Но изведите же сначала на их нужды все свободные сбережения вашим собственным ковчежцам, веренным вам от Бога именно на те нужды, а не на всевозможные суетные излишества, ничем не лучше кражи Иуды. Вы негодуете на мира, обливающие ноги Спасителя, и грубо переводите его цену на деньги крадемые.

о, как слепы и мелки вы, предпочитаю эту драгоценность совершенно незамечаемому вами другому сокровищу, гораздо более драгоценному, при котором только и мир могло иметь ту цену, какую оно удостоилось в глазах Спасителя. Это слезы грешницы, слезы умиления, благодарности и теплой любви, для выражения коих не много никакой земной ценности и жертвы. Господи, корабль церкви Твоей под сильным креном, и Ты, добрый кормчий наш, почиваешь, не внимая опасности нашей, или намеренно испытываешь нас. Помоги нам, погибаем. Господи, болью сжимается сердце мое при мысли о том, сколько незаслуженных тяжких оскорблений и порицаний терпит святая Церковь Твоя от разных неверов и изуверов, и, главным образом, из-за нашей недостойной звание христианского жизни. Пусть мы пастыри – плохи, как говорят наши обличители, но что же они, эти обличители, сделали для улучшения церкви? Двинули ли хоть пальцем это якобы дорогое для них дело? Чем проявили желание помочь и способность улучшить эту церковь, кроме желчной критики всего и равнодушия к ее судьбам?

Не ясно ли, что у них желание совсем не иметь никакой церкви или иметь свою церковь безбожия, самочиние, разврата? Как многие из нас напоминают и повторяют свою жизнью и поступками евангельского лицемера, только думающего о себе, что он любит Бога, а делами своими показывающего другое, отыйти глубоко скорби. Не в этом ли разлад жизни и веры, слова и тела? убеждений и практики, весь трагизм, всё проклятие современной жизни и все её несчастья. Не в этом ли и главная беда и причина страданий Церкви Христовой? Не пытальму ли она стала, ненавистную многим, что люди, считающие и называющие себя принадлежащими к ней, живут хуже язычников, между тем, как истинная христианская жизнь должна бы, наоборот, всех влечь в Церковь? Посему и то, что разочарованные жизнью современных недостойных христиан обращают свою ненависть на саму Церковь, как будто это она учит людей нечестью и порокам. И тут и там разлад ошибка извращения мыслей и суждений.

Параллельно Христовой Церкви развивается в подрыв и противовес ей особая Дьявольская Церковь с ее последователями и служителями дьявольскими. Для большего обмана и уловления в пагубы неосторожных и неопытных, сатана лукавый во всем копирует Церковь Христову, подменяя ее святые истины, правила и установления своими измышлениями, имеющими единственную цель — оторвать людей от Церкви, от Христа и направить к пропасти погибельного самообольщения и гордыни. На чем могут утверждать свою лукавнующую Церковь не насчитывающие своей истории и сотни лет? К чему они могут привязать ее? Откуда вести ее начало, если не из глубины Адовов, где и конец им? Исказители держат в своих скверных руках святые книги только для приманки. чтобы улавлять души неопытных и заколать их на невидимом духовном жертвеннике, сказал Златоуст. Как прекрасно подходит этот резкий суд златоустого учителя к нынешним сектантам с их приторно-сладкими речами у Христи Спасители, заповеди которого они обходят на каждом шагу, отслеживая наших комаров и поглощая своих верблюдов.

Как тяжело было состояние духа апостола, когда он стонал. Все меня оставили. И когда внешнее состояние Церкви Христовой не радовало благополучием и миром. Христиан уничтожали, не было им пощады, не было, казалось, и надежды на лучшее и на успех. И однако апостол ободрится сам и других бодрит. Мужайся, крепись, злопаста жажде. Так и ныне говорят. Ныне Церкви Христовой особенно плохо.

Пусть, но это всё не начало её конца. И доныне Господь с нами. Бывало и прежде не лучше. И не годы, а десятилетия и сотни лет. И Церковь вышла победоносной из всех испытаний. И теперь будет, конечно, тоже.