30. Прп. Максим Исповедник. О постах в ИПЦ. Об украинской автокефалии (11/28/20)

Я продолжаю свой видеоблог, посвящённый истинной православной церкви и вопросам, связанным с православием. Максим Исповедник Великим христианинем и особо почитаемым истинной православной церковью святого. Конечно же, мы на его примере убеждаемся, что церковь не в количестве, церковь не в высоких санах, не в образованных умах, не в одеждах, не в поддержке императорской власти. Она, как он сам сказал, Господь назвал кафолической церковью истинные и спасительные исповедания православной веры. И можно остаться одному и быть церковью. Можно потерять всех епископов, отпавших ересь, священников, отступивших. Паству, которая пошла, как всегда, в большинстве своем за большинством пошла. Большинство идет за большинством.

И при этом церковью все равно остаться, сохранив право исповедания. Это тот самый урок, который нам, христианам, в наших непростых времен нужно помнить, чтобы не увлечься и не отпасть. Церковь в правом исповедании. Неважно сколько и каких людей этого исповедания придерживаются. Спрашивают, как мы относимся к постам в истинной православной церкви. Никакого специфического отношения у нас к постам нет, которое бы от святоотеческого отличалось. Но как мы себе мыслям святоотеческое отношение к постам? Потому что, возможно, сейчас под этим понимают что-то другое.

Ну, во-первых, тут надо сразу разобраться. К посту как таковому и к постам, которые установлены церковью в определенные дни и времена. Как таковой, это вся полнота телесной жизни человека. Не только телесной. Помните, молитвой и постом изгоняется род сей. То есть правильной жизнью души и духа, обращенностью к Богу, молитвой. Когда человек правильно своей волей управляет, избирает благо из заповедей и отсекает грех и искушение. Все это совокупно называется молитвой.

А пост это любая дисциплина, связанная с телом. Дисциплина сна, дисциплина питания, дисциплина семейной жизни для супругов. Дисциплина там, в конце концов, алкоголя. Если он не возбраняется же постными уставами. Но вопрос в том, как он употребляется, сколько и все с этим связанное. То есть все, что связано с телом. И здесь эта вещь уже, конечно, переходит на индивидуальный уровень. И каждый пост в этом плане мыслит и совершает так, как это ему по силам.

Здесь огромное значение имеют какие-то болезни. Сейчас же все люди нездоровы. Телесные, психические, которые не позволяют человеку пастись. Я имею в виду психические, не прям какие-то диагнозы, а какие-то расстройства личностные, которые у всех сейчас почти есть. И как-то не позволяют человеку всерьез свое тело, как говорилось раньше, умершлять. Умершлять плоть можно тем, кто это понесет без ряда для духа. У кого потом планка не упадет так, что лучше бы он вообще ничего не делал. Поэтому тут надо все делать осторожно.

Все церковные аскетические средства это достаточно сильно действующие препараты, так говоря, условно. И надо очень аккуратно с ними обращаться, чтобы хуже не было. Что касается постов установленных в церковь в определенные дни, мы к ним относимся очень даже трепетно. Никаким образом нарушать их никто не призывает. По возможности надо все это соблюдать опять-таки с учетом индивидуальных каких-то моментов. Здоровья там, прочего всего. А вообще, конечно же, это та же самая дисциплина с одной стороны и с другой стороны аскетика, которая позволяет человеку быть, его духу быть не придатком плоти, не обслуживающим персоналом, чтобы был ум у желудка и у всего остального, а действительно царем для самого себя. Пост это попытка борьбы за свободу, за свободу от рабства нашему мясному кусочку, который норовит диктовать нам свое биологическое существование, чтобы мы ему служили.

А мы говорим нет, мы хотим, чтобы у нас дух управлял, царствовал над нами, а чтобы этот мясной кусочек помогал нам этому духу спасаться. Это говорят опять-таки образно, не буквально. Никто пусть меня не обвинит в каком-нибудь манихействе и прочих вещах. Ни в коем случае не считаю, что те темницы для души или оковы. Нет, это часть нашего естества человеческого. Более того, необходимый, незаменимый инструмент спасения души. Отношение к украинской ситуации, так называемому расколу ПЦУ, вмешательства Константинополя. Ну, надо сказать, что отношение какое.

Ну, вот для меня и те, и другие, и Вархоломея, и Кирилл, и ретики, и куминисты, и как бы так всерьез, как церковных лидеров я их не воспринимаю. Они лидеры своих организаций, которые, с моей точки зрения, к церкви Христовой не относятся. Ну, а если говорить о других раскладах, о томосе, об отмене каких-то полномочий, переданных в свое время московскому митрополиту над Киевом, это, конечно же, разговор для профессионалов истории, об этом много чего написано. Ну, суть в том, что, мне кажется, здесь, если бы, допустим, признать на секунду, что это происходит в церкви настоящей, а не в экуменических образованиях, то предмет спора в том, что церковь настоящая, то предмет спора отсутствует как таковой, религиозный предмет спора. Здесь предмет спора чисто какой-то житейский, шкурный, амбициозный, кто кем командует, кто чьи имя поминает, там, все такое. А так, в принципе-то, какая разница? Любой народ, который добивался самостоятельного государства, рано или поздно организовывал свою поместную церковь по такому административно-национальному принципу. Это не ересь фелитизма.

Поместные церкви существовали в рамках одного государства и ничего. В рамках Византии сколько существовало поместных патриархатов. Иерусалимский, Александрийский, Антиохийский, Константинопольский. Это все было в рамках одного государства. Столько патриархов и ничего. Почему не может быть поместных церквей у разных государств? Россия же в свое время добилась своей автокефалии, патриаршества по такому же признаку. Москва добилась.

И ничего. Никто не ставит ей эту вину. Почему, допустим, те, кто хотят в Украине иметь свою украинскую православную церковь, они вдруг оказываются какими-то злыми раскольниками, чем-то еще. Но это еще раз говорю, если бы это все было церковью, а не экуменической ерестью. В случае религии житейской, конечно же, всем более-менее людям, желающим жить не в условиях тоталитарного госцерковного режима, а в условиях свободного светского государства, где никто не вмешивается в религиозные дела человека, в его веру, в его жизнь. В этом плане. Всем импонирует то, что монополия РПЦ в Украине, по сути, рухнула. Чего я желаю России тоже, конечно же.

Потому что когда монополия, то обязательно всегда агрессия, всегда тоталитаризм, диктат, попытка всех загнать в строй, чтобы шагали в ногу и верили так, как верит Госцерковь. Мы видим, как сейчас происходит гонение Цвета Егова в Российской Федерации. Поэтому могу только радоваться тому, что исчезает религиозная монополия. Пускай будет больше, даже если они экуменические, больше всяких образований хороших и разных, чтобы у них была здоровая конкуренция, и чтобы те ритуальные услуги, которые они оказывали населению, были бы лучшего качества. Это же хорошо.