3. В Петроградской епархии ⧸⧸ Сщмч. Нектарий Трезвинский

Петроградская епархия В декабре 1917 года Иеромонах Никтари был принят в число братья Александра Невской Лавры в Петрограде. По-видимому, перед этим он побывал в Тюмени. В автобиографии об этом сказано следующее. Наслышавшись в 44-м полку о Сибири, Я пожелал там устроиться и обратился к епископу Тобольскому и Сибирскому Гермогену с просьбой меня устроить в Сибири. Он мне предложил вступить в число братьев Троицкого монастыря в Тюмени. И романах Никтари очевидно епископа Гермогена встретил в Москве, где тот с августа 1917 года принимал участие во Всероссийском поместном соборе. Примечания Епископ Гермоген, Долганёв или Долганов, в литературе встречаются различные написания его фамилии. С 1901 года епископ Вольский, векарий Саратовской епархии.

В марте 1903 года назначен епископом Саратовским и Царицынским. В январе 1912 года уволен на покой с пребыванием в Жировицком монастыре. В марте 1917 года назначен на Тобольскую кафедру. 29 июня 1918 года принял мученическую кончину. Утоплен большевиками в реке Туре. В Сибири отец Никтари не устроился. В указанном монастыре мне не понравилось, и поэтому, прожив приблизительно дней пять, Взяв с собой необходимое число продуктов и шубу для епископа Гермогена, я снова вернулся в Москву и проживал в Донском монастыре у своего бывшего академического ректора и епископа Иннокентия без должности до декабря месяца 1917 года. Затем был назначен в город Петроград в Александроневскую лавру иеромонахом.

В лавре иеромонах Нектарий В определенное время совершал богослужение. Кроме того, в январе 1918 года он был назначен воспитателем певчих Митрополитчего хора, 6 июня – библиотекарем, с января 1919 года – письмоводителем канцелярии Духовного собора Лавры и уставщиком, 20 июня 1919 года – постоянным панихидным иеромонахом на Лаврских кладбищах с освобождением от должности письмоводителя канцелярии, но с оставлением уставщиком. 9 апреля 1919 года указом Священного Синода иромонах Никтарий был награжден к Пасхе за усердную службу золотым наперстным крестом. В Петрограде отец Никтарий, по его словам, прожил голодные годы 1918, 1919 и половину 1920. Кроме служения и исполнения монастырских послушаний, а также тяжелых физических работ по городу, которым новая власть принуждала монашествующих и священнослужителей, приходилось изыскивать пропитание для лаврской братии, и в условиях полной разрухи и бушующей гражданской войны в стране как-то исхитряться доставлять его до бывшей столицы. Отец Нектарий дважды ездил за продуктами – в мае 1918 года в Омск, а в 1919 году в Новгород. Но не только голод, холод и крайнюю нужду эти неизбежные последствия революции довелось испытать отцу Нектарию в эти годы вместе с насельниками Лавры. Здесь он стал очевидцем одного из первых открытых столкновений церкви с богоборческой властью.

Именно Александра Невская Лавра, как один из самых крупных и главных монастырей России, сразу же подверглась гонениям и здесь пролилась кровь одного из первых новомучеников российской церкви. Наступление на церковь богоборцы повели немедля после захвата власти. Подготавливая проект отделения церкви от государства, фактически ставивший церковь вне закона, они еще до его принятия начали закрытие дворцовых и домовых церквей, захватили синодальную типографию и объявили, что все принадлежащее синоду является собственностью народа, а затем предприняли попытку захватить Александроневскую лавру. 13 января 1918 года В лавру явился вооруженный отряд матросов с целью реквизиции зданий и всего имущества лавры, якобы под приюты введения наркомата презрения. Вызванный кем-то из богомольцев на ряд милиции установил отсутствие официальных документов о реквизиции, и по этой причине представители наркомата ушли ни с чем. На следующий день от наркома презрения Александре Калантай поступило уже официальное извещение о реквизиции на имя Настоятеля Лавры Епископа Прокопия Титова. В тот же день в обществе распространение религиозно-нравственного просвещения на Стременной улице Духовенства и Прихожани провели срочное собрание, на котором приняли решение Твердо заявить народным комиссарам, что православный русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов. Вечером Троицкий собор Лавры на богослужение, совершаемое митрополитом Вениамином с его викариями и другим духовенством, собрались сотни верующих полных решимости защищать Лавру.

16 января состоялось еще одно собрание духовенства и верующих, на котором митрополит Вениамин сообщил о том, что представитель наркомата «Презрение» заявил ему о переходе Лавры в ведение народа. Собрание приняло резолюцию протеста против этой акции, а также, по предложению настоятеля Казанского собора протоиерея философа Арнатского, решение устроить в ближайшее воскресенье крестный ход из всех церквей города к Лавре. Под резолюцией были собраны подписи по всем Петроградским храмам, после чего она была послана властям и опубликована в газетах. Духовный собор Лавры попытался провести переговоры с Калантай, но она не пожелала это сделать. 19 января по ее распоряжению в Лавру прибыл ее представитель в сопровождении семнадцати красноармейцев и матросов. Он потребовал от митрополита Вениамина очистить митрополитчий покои, а от епископа Прокопия передать все имущество Лавры. Получив отказ, он объявил их арестованными и приступил к обыску в подвалах. В это время с лаврской колокольни раздался набат.

Это кто-то из богомольцев поднял тревогу. К Лавре стали стекаться толпы народа. Они разружили матросов и комиссара, сбив его с ног. Дело для него могло окончиться плачевно, если бы монахи не успокоили народ и не поспешили его вывести. Красноармейцы сами побросали винтовки и разбежались. Вскоре к лавре прибыли два грузовика вооруженных матросов и красногвардейцев с двумя пулеметами. По звонарям дали несколько залпов, но набат не умолкал. Тогда, вернувшись, комиссар с красногвардейцами поднялся на колокольню и, угрожая револьвером, согнал звонарей.

На дворе красногвардейцы стали изгонять богомольцев из лавры, раздались несколько выстрелов, был ранен книгопродавец Усов и задеты два мальчика. В это время в лавру направлялся протоиерей. Пётр Скипетров, настоятель Скорбящинской церкви, нашлись в Сельбургском проспекте. Еще за день до этого он был вызван по какому-то вопросу митрополитом Вениамином и к назначенному часу пришел в лавру. Несмотря на то, что еще при подходе были слышны выстрелы, и встретивший его сын семинарист предупредил, что в лавре неспокойно и просил дальше не ходить, протеерей Пётр вошел в лавру, пройдя сначала к святым мощам благоверного князя Александра в Троицкий собор, где совершался молебен епископом Прокопием, а оттуда к покоям митрополита. Здесь, в главном подъезде, он увидел красногвардейцев, угрожавших винтовками и револьверами толпе верующих женщин. Все происходившее тогда было подробно изложено в отчете иепархиальной комиссии и опубликовано в Петроградском церковно-ипархиальном вестнике. Прутеирей Скипетров обратился с горячим пастырским увещанием к вооруженным людям не производить насилия над верующими, не издеваться над народными святынями.

Не прошло и нескольких секунд, как последовал выстрел из револьвера со стороны одного из красногвардейцев, и отец Скипетров, как подкушенный, безмолвно опустился на пол коридора. Лицо его имело совершенно спокойное выражение. Но показавшаяся на мгновение изо рта кровь свидетельствовала, что он ранен. После ранения протоирея Скипетрова вооруженные люди разбежались, скрывшись от возбужденной толпы. Потерявшего сознание протоирея Скипетрова бережно перенесли в Лаврскую братскую больницу. Сюда был вызван по телефону сын отца Петра, врач Петр Петрович Скипетров, который нашел отца в крайне тяжелом состоянии. Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и засела в шею. Экстренная медицинская помощь привела раненого на краткий момент в сознание.

Он попросил воды, а затем отрывисто сказал «Маму, детей, благословить, умираю, владыку Митрополита». Пытался благословить подошедших детей, но это ему не удалось, так как он не мог поднять руки. Ввиду необходимости немедленной помощи он был перенесен в ближайший лазарет, располагавшийся по Невскому проспекту 135. Здесь больному была допущена его жена, которую он узнал, пытался ей что-то сказать, но не мог. Вскоре прибыл владыка Вениамин и благословил отца Петра. Тот открыл глаза, но не произнес ни одного слова. Были употреблены все средства, но, несмотря на это, около 10 часов вечера состояние больного внезапно и резко ухудшилось, и в 10 часов 45 минут вечера отец Петр отошел в лучший мир. Еще несколько часов красногвардейцы находились в лавре, пытаясь запугать верующих.

Стреляли в воздух из пулеметов, но народ все прибывал. Видя его решимость, красногвардейцы лавру оставили. После их ухода был отслужен благодарственный молебен, затем всеночная. В лаврской трапезной состоялось многолюдное собрание. На нем после горячего обсуждения ситуации было принято решение спешно организовать из мирян и монашествующих православное братство Александра Невской Лавры для оттаивания интересов обители, охраны церковного достояния и разъяснения народу пагубности последних действий по отношению к святыне православия. С четырех часов утра во всех лаврских храмах непрерывно совершались богослужения. Толпы молящихся, идущих со всех концов столицы, начали заполнять их. Митрополита Вениамина посетила депутации рабочих стеклянного и фарфорового заводов.

Они выразили готовность до последней возможности защищать имущество Лавры. Затем явилась делегация от рабочих экспедиции с заготовлением государственных бумаг, которая просила разрешить ей участвовать в охране святынь Лавры, чтобы предотвратить эксцессы. На следующий день в воскресенье, 21 января, состоялся общегородской крестный ход. По окончании богослужения из всех городских храмов к Лавре двинулись верующие духовенства. Около двухсот процентий слились в один грандиозный крестный ход, в котором участвовало до полумиллиона человек. Лавра не могла вместить всех, и митрополит Вениамин с векарными епископами и множеством духовенства, вышедший навстречу, отслужил молебен и обратился к народу на площади с особого помоста. В этот день в Лаврии в храмах города было оглашено знаменитое воззвание Патриарха Тихона 19 января с анефематонием «Разорители церкви», написанное святителем, несомненно, после получения сообщения о событиях в Петрограде. Единодушие и смелый протест православных заставили советское правительство отступить.

Еще вечером 19 января из Смольного поступило предложение настоятелю Лавры успокоить народ и заявление о том, что их неправильно поняли. А после крестного хода было проведено чрезвычайное заседание правительства в ночь с 21 на 22 января и вопрос о занятии и помещении Лавры решили оставить открытым. Халантай указали на недопустимость самочинности, свалив на нее всю вину за провал этой первой антицерковной акции. Так православным удалось отстоять один из самых крупных российских монастырей, хотя и ненадолго. Лавра, как и все монастыри в богоборческом государстве, была обречена, но все же, в отличие от большинства других, она не была закрыта сразу. и в ней еще более десятилетия теплилась монашеская жизнь, а храмы окончательно закрыли только спустя 15 лет. Примечания В начале 1918 года в обители проживало почти 500 человек. Продовольственный комитет отпускал хлеб на 458 взрослых карточек и 30 детских мальчиком-певчим метрополитического хора.

Из этого количества сто человек составляло братья, пятнадцать священники-беженцы, тридцать старушки в лаврской богодельни, десять архиереи и их келейники, несколько десятков учащихся духовных школ, взрослые певчи и остальные, около двухсот, рабочие и служащие лавры. Монастырское хозяйство по-прежнему было весьма обширным – конюшня, пекарня, производство свечей и так далее. Хотя общий и тяжелейший экономический кризис в стране уже существенно влиял на положение дел. Почти весь лаврский капитал, около двух миллионов рублей, находился в государственных процентных бумагах и вследствие недавних правительственных распоряжений доходов не приносил. Получив отпор, власти не отказались от реквизиции и стали проводить их постепенно. Сначала конфисковали за неуплату колоссального налога находившиеся в собственности у Лавры и сдаваемые в аренду дома кладовые земельные участки в городе. Осенью 1918 года заняли лаврскую пекарню, потом братскую трапезную с кухней, в ней устроили общественную столовую, здание духовной семинарии. В начале 1919 года были реквизированы все три кладбища Лавры с кладбищенской конторы и со всеми книгами, записями и процентными бумагами.

Летом того же года были реквизированы капиталы Лавры. Фактически Лавра лишалась всех источников доходов, не хватало средств на отопление и освещение, была закрыта Лаврская больница из-за невозможности ее содержать. Насельники обители голодали, единственным подспорьем был огород, который разбили в Митрополичьем саду, при этом испросив в аренду десятину земли в жилищном отделе Совета коммунального хозяйства. Основной доход оставался только от продажи свечей, которые еще производились на свечном заводике, а также от исполнения треб и пожертвований прихожан. Несмотря на тяжелейшие материальные условия, монастырская жизнь в Лавре продолжалась. Приходили монахи из закрытых монастырей, совершались новые постриги. Много замечательных монахов и клириков, принявших в дальнейшем страдания за веру и увенчавшихся мученическим венцом, встретил здесь в это время хиромонах Нектарий. Не говоря уже о самом священно-архимандрите Лавре в митрополите Вениамине Казанском, одном из первых новомучеников-святителей, расстрелянном большевиками в 1922 году, особенно примечательно в этом плане было знакомство отца Нектария с архимандритом Виктором Островидовым, наместником Лавры с сентября 1918 года.

Их судьбы переплетутся и в дальнейшем будут тесно связаны с другой епархией, хотя они там даже не встретятся. В январе 1920 года архимандрит Виктор, разведенный в архиерейский сан на Уржумскую кафедру, отбудет к месту своего служения в Вятскую епархию. Ровно через пять лет также, будучи рукоположен вятским викарием, поедет в Вятскую епархию Владыка Нектарий. Прослужат они там в разное время недолго, епископ Виктор в общей сложности проведет на Вятской земле менее двух лет, а епископ Нектарий менее четырех месяцев. Но в церковную историю они войдут именно как вятские святители, и церковное предание сохранит память об их исповедническом подвиге на Вятской земле. Так и в святцах епископ Виктор будет поминаться как святитель-исповедник вятский, а епископ Нектарий-яранский как вятский викарий. Но это будет позднее. А пока их исповеднический путь только начинался, в то время, как епископ Виктор осуществлял свое архиерейское служение в Уржуме, и ромонах Нектарий был назначен временным настоятелем Екатерининского собора в Ямбург, небольшой уездный городок, бывший Санкт-Петербургской губернией, в 120 верстах от столицы.

К началу XX века Население Ямбурга составляло около четырех тысяч человек, больше половины из которого приходилось на распортированный пехотный полк. Ямбург считался одним из беднейших городов в губернии. Основной доход жители получали от дачи в наем помещении для военнослужащих, а также занимались огородничеством и хлебопашеством. Во время гражданской войны население совсем обнищало, город оказался в самом центре военных действий. Отсюда начиналось наступление на Петроград северо-западная армия генерала Николая Николаевича Юденича. Ямбур был взят белыми 17 мая 1919 года и удерживался ими до начала августа. Летом линия фронта проходила по уезду. 5 августа город захватили красные.

В октябре его ненадолго вновь заняла армия Юденича, выбившая красных. При оттуплении красноармейцы подожгли казармы, из-за чего пострадали здания города. 14 ноября в Ямбург опять вошли красные. Во время штурма под обстрел артиллерии красной армии попал Екатериненский собор. В результате в нем были пробиты крыша и стена. Это был единственный православный храм в городе, так как церковь святого великомученика Георгия, 146-го пехотного царицинского полка, располагавшейся в здании Манежа, ликвидировали еще в 1918 году и в ней устроили театр. В городе не осталось духовенства и по просьбе верующих, оставшихся без духовных пастырей и богослужений, руководство Лавры направило сюда и романаха Нектария. Отец Нектарий приехал в Ямбург в марте 1920 года.

Известно, что о положении дел он вел переписку с митрополитом Вениамином. Так, например, в письме от 12 декабря 1920 года сообщал о плачевном состоянии собора, а также о том, что на престольный праздник в собор не приехал ни один из священников из соседних сел, боясь попасть на принудительные работы. В дальнейшем эта переписка была использована властями против отца Нектария для обвинения его в антисоветской пропаганде, и письма Митрополита приобщены к материалам следственного дела. В автобиографии о служении в Ямбурге Владыка написал следующее «В Ямбурге я служил по август 1921 года. Отношение крестьянства ко мне было замечательно живое, расположенное, а городские меня за мою простоту не любили. Не подпустив к соборной выручке двух бывших жандармов, я в лице их нашел себе злостных врагов, главным образом их детей, состоявших на советской службе. На меня были поданы доносы не только местной власти, но и духовному начальству. Совершение мною в одной из деревень крестного хода без надлежащего разрешения властей, явилась поводом к моему аресту и отправке в Петроградскую губернскую чеку, где я был приговорен к одному году принудительных работ с содержанием под стражей в крестах.

Крестный ход был действительно только поводом для ареста, а на самом деле власти не устраивало ревностное служение настоятеля городского собора. За ним внимательно следили осведомители и обо всем старательно доводили до сведения начальства. Так осведомитель номер 429 доносил о собраниях верующих на квартире у эрмонаха Нектария, о его антисоветской агитации в проповедях, где он, призывая к надежде, что 1921 год принесет переворот к лучшей жизни, Все недостатки настоящего времени считает наказанием Бога, мотивируя, что народ православный попал под гнев Божий за то, что церкви превратили в школы и театры, указывая на пробитую снарядом стену храма. Называет отверстие делом рук дьявола. В другом донесении Осведомителя говорилось, что 27 августа 1920 года и романах, хороня врача Прохорова, сказал, Счастлив ты, Петр Николаевич, что хоронят тебя не с пением безбожного интернационала, а хоронит тебя святая церковь. 1 сентября 1921 года ромонах Нектарий был арестован. Накануне 30 августа он отслужил молебен в деревне Жабино Горской Волости Ямбургского уезда, а затем по просьбе верующих провел крестный ход, хотя и предполагал, что за это может угодить в тюрьму, и предупредил об этом верующих. На допросе отец Нектарий признал себя виновным в том, что нарушил данным ранее подписку о непроведении крестных ходов, но отказался признать обвинение в введении контрреволюционной пропаганды.

Тем не менее, уполномоченный Ямбургского политбюро ВЧК на следующий день 2 сентября составил заключение, в котором признал и романаха Нектария виновным в контрреволюционной агитации и элементом, вредным и опасным для пограничного уезда. Гражданин Трезвинский является, как человек, имеющий высшее образование, сознательным противником советской власти. 6 сентября отца Нектария перевели в Петроградскую тюрьму ЧК на Шпалерные улицы. На допросах 9 и 14 сентября Иеромонах по-прежнему отказывался признать себя виновным в предъявленных обвинениях. В графе «Политические убеждения» он написал «Националист-Церковник». Прихожане Ямбургского уезда обратились с ходатайствами в защиту своего пастыря. Сразу же после его ареста 60 крестьян деревни Жабино подписали письмо, в котором всю вину за проведение крестного хода брали на себя и просили отпустить ни в чем не повинного и в политическом отношении благонадежного батюшку. 6 сентября в ЧК было подано ходатайство об освобождении от анектария за подписями более чем полутора сотен жителей Ямбурга, а 16 сентября от прихожан Екатерининского собора.

Они писали, отец Трезвинский ничего не имеет, совершенный пролетарий, даже не имеет сапог, ходит босой, тем не менее он не сребролюбец, он не берет деньги ни за какие требы, из нас не требует никаких средств на его содержание, живет как птичка божия, неизвестно чем питается. Ничего не помогло, и 29 сентября было вынесено заключение, в котором эромонахник Тари был признан злостным агитатором, и его предлагалось, как вредного для современного положения провинции, изъять, направив в концентрационный лагерь. 8 октября 1921 года Президиум Петроградской губернской ЧК приговорил иеромонаха Нектария Трезвинского к одному году принудительных работ с содержанием под стражей, и в тот же день он был отправлен во второй лагерь принудительных работ. 3 декабря 1921 года отец Нектарий был освобожден, как он писал в автобиографии, получив в декабре 1921 по амнистии свободу, уехал на Украину. дабы там забыться после пережитого. Здесь попал из огня в полымя, так как всюду господствовал бандитизм. На Украине я пожил в разных местах, в Киеве, в Лавре, в городе Звенигородке и в селе Яцках. Владыка Нектарий по-прежнему лаконичен, и что он пережил на Украине, мы опять-таки не знаем.

Во время гражданской войны здесь, как и в других областях страны, действовало огромное количество вооруженных формирований, многие из которых поддерживались крестьянами, яростно сопротивлявшимися большевистской политике продраздверски. Несмотря на то, что в 1922 году экономическая политика изменилась и чехистам удалось стабилизировать ситуацию в целом, На Украине, по их подсчетам, еще действовало до 70 банд самого различного характера, от политических антисоветского настроя, анархистских, националистических и тому подобных до чисто уголовных, занимающихся банальным разбоем и грабежом всего населения. По воспоминаниям очевидцев, с 1921 года в Киеве и больших городах жизнь постепенно налаживалась. Днём можно было спокойно ходить по улицам, не ожидая нападений, правда ночью грабежи ещё продолжались. Но в маленьких городах и сёлах всё оставалось по-прежнему. В любой момент могли подстрелить из обреза, поджечь хату, не было никакой защиты при налёте очередной банды. И несмотря на то, что главным объектом нападений являлись коммунисты и советские служащие, часто страдали простые люди, в том числе и церковники. Так и последний настоятель Виноградского монастыря был убит бандитами как раз в 1922 году.

Летняя засуха 1921 года усугубила и без того тяжелое положение. Зимой 1922 года начался голод, особенно в южных районах. Голодающие двинулись на север в города. На улицах Киева появилось множество изможденных крестьян, умирающих от голода. По утрам трупы взрослых и детей свозили на кладбище и хранили в братских могилах. В это время голод охватил и ряд губерний в России, в Поволжье вымирали целые села, в некоторых местах доведенные до отчаяния люди доходили до людоедства. Даже по официальным данным советской историографии голодом было охвачено 22 миллиона человек. К маю 1922 года В неурожайных районах Поволжья, Урала, Казахстана, Украины от голода умерло более одного миллиона человек.

Это небывалое по масштабам бедствие советские власти решили использовать в своих богоборческих целях. Под предлогом помощи голодающим они приступили к изъятию церковных ценностей по всей стране, таким образом попутно с ограблением церкви, расправляясь с наиболее активными церковниками. Несмотря на то, что архипастыри и пастыри сами осуществляли добровольные пожертвования наголодающих, власти намеренно производили изъятия насильственно и, оскорбляя чувства верующих грубым поруганием святынь, спровоцировали возмущение. В некоторых местах произошли столкновения, пролилась кровь. Вину за это власти возложили на патриарха Тихона и контрреволюционное духовенство. Начались аресты и судебные процессы. Одновременно с этим власти учинили церковный раскол, так называемое обновленчество, главными деятелями которого стали либерально настроенные петроградские клирики. 12 мая они выступили со своим заявлением, опубликованным в газетах, в котором осудили действия Патриарха, обвинили его вслед за властями в отказе от помощи голодающим, и потребовали от патриарха отказа от патриаршества.

Пользуясь его арестом, они захватили патриаршую канцелярию в Москве и объявили себя Высшим Церковным Управлением, ВЦУ. Однако обновленчество сразу же получило серьезный отпор. Митрополит Петроградский Вениамин не только не признал самочинное ВЦУ, но и запретил в служении его главных зачинщиков. Петроградских священников Веденского, Красницкого и Белкова. Конечно же, митрополит Вениамин был сразу арестован, и против него и еще целого ряда активных петроградских клириков и церковных деятелей власти возбудили судебное дело. На громком процессе основными свидетелями предательски выступили обновленческие лидеры. обрекая митрополита на гибель своими убийственными клеветническими показаниями. По приговору трибунала митрополит Вениамин и еще трое обвиняемых были расстреляны.

Более 50 священнослужителей и мирян получили различные сроки тюремного заключения. Репрессии возымели свое действие. Почти все Петроградское духовенство, оставшееся на свободе, подчинилось обновленческому ВЦУ. Правда, еще в конце августа группа духовенства во главе с бывшим настоятелем Лавры епископом Николаем Ярушевичем выступила с инициативой образования Петроградской автокефалии и подала в органы власти заявление о регистрации ее как независимого религиозного объединения. Но власти в регистрации отказали, и осенью 1922 года Отправили в ссылку большую часть клириков, подписавших это заявление. В октябре 1922 года я снова вернулся в Ленинград в Александроневскую лавру, но заставший ее занятой обновленцами, я по февраль 1924 года был безработным. Пользовался поддержкой своих прихожан по Ямбургу и ленинградских благодетелей. писал владыка Нектарии.

Да, он вернулся в трудное время, в один из самых критических моментов, переживаемых русской церковью. Патриарх Тихон был в тюрьме, митрополит Вениамин расстрелян, многие в тюрьмах и ссылках, обновленцы торжествовали, практически все храмы в Петрограде были у них в руках. Правда, храмы эти оставались почти пусты, народ в них не шел, чувствуя неправду. А помпезно проведенный весной 1923 года в Москве обновленческий собор, провозглашенный ими Вторым Поместным Собором, не только не укрепил их положение, но своим раболепством перед богоборческими властями И позорнейшими обличениями мировой и отечественной контрреволюции, и лишенного обновленцами сана и даже монашества бывшего Патриарха Тихона, еще более оттолкнул от них церковный народ. С выходом Патриарха Тихона из тюрьмы, летом 1923 года, обновленчество и вовсе пошло на спад. После приезда в Петроград рукоположенного патриархом епископа Мануэла Лемешевского начался массовый отход от обновленчества приходов и духовенства. В конце октября 1923 года к патриарху вернулась и Александра Невская Лавра. В ноябре настоятелем Лавры был назначен рукоположенный патриархом епископ Григорий Лебедев.

В это же время освободился из тюрьмы один из петроградских викариев, епископ Венедикт Плотников, бывший ближайшим помощником митрополита Вениамина и приговоренный вместе с ним к смертной казни, замененный тюремным заключением. Епископ Венедикт на правах старшего похиротония и викария первенствовал на службах и управлял епархиальными делами. И ромонах Нектарий вернулся в Лавру и, будучи известен своей стойкостью против обновленцев, получил ответственное поручение. Как он писал, «В феврале 1924 года староправославными епископами города Ленинграда я был назначен в благочинном монастыре и подворье Ленинградской епархии. По свидетельству профессора Никиты Александровича Мещерского, В это время отец Нектария кормлял Александро-Невское братство после арестов, оставшиеся без духовного руководства. Мещерский вспоминает о службах весной 1924 года и в частности об отпевании монахини Екатерины Князевой. Ее отпевали в Александро-Невской лавре в Федоровской церкви. Отпевал ее отец Нектарий, выпускник Киевской духовной украинец братья Александра Невской Лавры, так как никого из братских отцов не было, и он охормлял братство.

В то время в Петрограде, кроме епископов Венедикта и Григория, епископа Мануэла арестовали в феврале 1924 года, был еще один векарный епископ Терафим Протопопов. Очевидно, в это время отец Нектарий был возведен в Сан-Архимандрита, а затем, как он об этом упомянул в автобиографии, в мае 1924 года в Ленинграде по указу патриарха Тихона посвящен в епископа в город Витебск для староправославных общин, но туда не был отпущен за отобранием ленинградским ГПУ подписки о невыезде. Наречение в архиерейский сан происходило 23 мая 6 июня по новому стилю 1924 года в Троицком соборе Лавры. Сохранилось сообщение об этом в записях протеерея Александра Лебедева. Преосвященный Венедикт пригласил меня принять участие в наречении архимандрита Нектария. На кафедре поставлены два кресла и аналой перед кафедрой. Два ипподиакона, два архимандрита Николая Антоний с Евангелием, за ними Преосвященный Венедикт в малом облачении и Преосвященные Григорий в мантии и архидиакон. Царские врата затворяются, и романах Вестерион с крестом и диакон со святой водой из боковых дверей.

Протаереи Богоевренский и Чуков, архимандриты Алексия и Серафим, которые и выводили архимандрита Нектария. В начале донаречения пришел в алтарь Преосвященный Кирилл Любанский и, наскоро надев архимандричью мантию, вышел для участия в наречении. Архимандрит Нектарий взял у Преосвященных благословение Потом архимандрит Алексей, получив благословение у предсвященного Венедикта, прочитал указ о назначении архимандрита Нектария епископом. Молебен по чину. После отпуста архимандрит Нектарий сказал прекрасное слово. Потом многолетие на реченному. После многолетия ко Христу и Святой Воде. Народу было много.

Рукоположение состоялось третьего, по старому 16 по новому июня в декабре 1924 получил выезд и в первых числах января патриархом тихоном я был назначен епископом старо-православных общин города иранска и уезда написал владыка нектарий а на одном из допросов уточню После получения разрешения свободного проживания я отправился к патриарху, который в декабре 1924 года меня назначил епископом Яранск. В середине января 1925 года владыка Нектарий выехал к месту своего служения.